Вслед за быстро шагавшим воином-тенкином уцелевшие члены экипажа «Изумрудной бури» покинули Дворец Четырех Ветров и, миновав несколько сырых пещер, вышли к основанию почерневшего утеса, на который монотонно набегали волны. В тихой бухте их ждал небольшой корабль. Он был меньше и уже, чем судно дакка, имел две палубы, но только одну мачту. Быстро осмотрев судно, Уайатт нашел его вполне пригодным, а По проверил провизию и объявил, что запасов хватит на месячное плавание.

Они быстро взошли на борт. По и Адриан подняли якорь, Уайатт встал за штурвал. Дернинг и Ройс вскарабкались на мачту и распустили косой парус, который тотчас красиво надулся. У мыса ветер был настолько силен, что маленький корабль резко рванул вперед, и По, не удержавшись на ногах, упал на палубу. Поднявшись, он перебрался на нос.

— Вы только посмотрите! Они повсюду, — воскликнул он, указывая на сотни черных парусов, заполонивших гавань, словно пчелиный рой.

— Будем надеяться, что они нас пропустят, — сказал Дернинг.

— Мы пройдем, — успокоил их Адриан.

Он сидел на бочке, держа в руках шляпу Уэсли и то и дело поворачивая ее то одной стороной, то другой. Адриан решительно отказался оставить Уэсли и Грэди у Эрандабона. Тела погибших доставили на борт, и теперь их ожидало достойное погребение в море. Шляпу Уэсли Адриан оставил себе, хотя и сам не понимал, зачем.

— Он был хорошим человеком, — сказал Ройс.

— Да.

— Они оба, — добавил Дернинг.

Впятером управляться даже с таким небольшим кораблем было непросто, но они надеялись, что после Дагастана, где подберут Бэннера и Грига, станет полегче, и почти не сомневались, что доберутся до Тур Дель Фура вовремя. Судя по всему, армада тенкинских и газельских кораблей двинется в сторону Делгоса еще не скоро.

— Джейкоб, следи за фоком. Я разворачиваю его на два румба, — скомандовал Уайатт, схватившись за штурвал легкого корабля. — И поживее! Архипелаг Ба Ран Газель не место для тех, кто медленно соображает.

Едва они вышли из бухты, как стало понятно, что имел в виду Уайатт. Здесь море было бурным, из воды поднимались утесы, о которые с грохотом разбивались громадные волны, сквозь плотную завесу тумана там и сям проглядывали разрозненные островки острых камней или высокие скалы, а под водой прятались, словно в засаде, опасные коралловые рифы. Волны вздымались неожиданно со всех сторон, а темная вода была сплошь усеяна развевающимися треугольниками черных парусов с белыми косыми чертами, которые, складываясь вместе, напоминали черепа. Стоило суденышку миновать мыс, как его тут же заметили газельские корабли, и пять из них, мгновенно изменив курс, устремились вдогонку.

В сравнении с черными кораблями ба ран газель, буквально летевшими по волнам, дакка казались неумелыми паромщиками.

— Поднять чертов флаг! — закричал Уайатт, но Ройс уже вздернул вверх длинное, узкое черное знамя с белыми отметинами.

Напряжение не спадало. Адриан следил за приближавшимися судами и уже начал проклинать себя за то, что поверил Эрандабону Гайлу. Но как только был поднят флаг, газельские суда отхлынули назад, словно стая акул, развернулись и пошли прежним курсом.

Уайатт поворачивал штурвал до тех пор, пока корабль не взял курс на Дагастан. Он велел Ройсу подняться на мачту и следить за рифами. Все молчали, и только Ройс изредка сообщал об опасности, а Уайатт выкрикивал команды. За несколько часов они прошли все острые каменистые островки, оставив позади и архипелаг, и черные паруса. Кораблик легко скользил по открытому Газельскому морю.

Матросы почувствовали облегчение. Задав твердый курс, Уайатт прислонился к поручням, поймал рукой брызги и вытер лицо, не отрывая глаз от воды. Адриан сел рядом с ним, продолжая вертеть в руках шляпу Уэсли.

Когда они уходили с арены, Эрандабон отправил к Адриану гонца, который сообщил, что Элли так и не нашли. Все эльфы, доставленные из Аврина, были переданы газель много недель назад, а женщины, особенно молоденькие, считались редким деликатесом. Девочка погибла. Скорее всего, ее съел живьем какой-нибудь знатный гоблин, который как можно дольше держал ее в сознании. Крики жертв газель считали чем-то вроде гарнира.

Адриан вздохнул.

— Уайатт… Я должен тебе кое-что сказать… Элли…

Уайатт молча ждал продолжения.

— В числе прочих условий я заставил Гайла выяснить, где твоя дочь. Новости дурные. Элли мертва.

Уайатт повернулся и снова посмотрел на океан.

— Ты… ты поставил ему такое условие? Добыть сведения о моей дочери?

— Да, Гайлу это не очень понравилось, но…

— А если бы он отказался?

— Я бы не принял такой ответ.

— Но он бы нас всех убил!

Адриан кивнул.

— Это же твоя дочь! Поверь, если бы я считал, что она жива, мы с Ройсом занялись бы этим, даже если бы для этого нам пришлось вернуться на острова гоблинов, но… Мне очень жаль. Жаль, что не смог сделать больше. — Он посмотрел на шляпу, которую держал в руках. — Я бы очень хотел сделать гораздо больше.

Уайатт молчал.

— Мы все еще можем спасти Тур Дель Фура, — сказал Адриан. — А без тебя у нас бы не было такой возможности. Если нам это удастся, ее смерть будет не напрасной.

Уайатт повернулся и посмотрел на Адриана. Он открыл было рот, но запнулся и быстро отвел глаза.

— Знаю, — сказал Адриан, снова повертев в руках шляпу Уэсли. — Я знаю.

В порту Дагастана их ждали Григ и Бэннер, которые очень обрадовались возвращению команды. По ночам на маленьком корабле дакка было холодно, а провизия заканчивалась, и они уже начали продавать сети и паруса, чтобы купить в городе еду. Все сошлись во мнении, что даккское судно нужно продать, поскольку тенкинское оказалось более быстроходным и уже загружено припасами.

Поймав сильный осенний пассат, Уайатт направил судно в сторону Делгоса. По мере приближения к родным авринским берегам становилось все холоднее. Южное течение, благодаря которому в Калисе было тепло, не достигало Делгоса, и вскоре задул холодный ветер, а после небольшого дождя на парусах и поручнях образовалась тонкая корка льда.

Уайатт не отходил от штурвала и отказывался спать до тех пор, пока едва не лишился сознания. Адриан решил, что, не сумев найти Элли, рулевой пытается заслужить прощение спасением Делгоса. В какой-то мере это касалось их всех. Путешествие стоило жизни многим хорошим людям, и теперь оставшиеся в живых чувствовали, что должны сделать все возможное, чтобы эти жертвы не оказались напрасными. Даже Ройс, который опять страдал морской болезнью, сумел подняться на мачту и заменил газельское знамя шляпой господина Уэсли.

Они рассказали Григу и Бэннеру обо всем, что произошло за минувшие недели, а также о коварном плане Меррика и необходимости до полнолуния прибыть в Друминдор. Каждую ночь все взгляды устремлялись на поднимавшуюся над водой луну, которая росла. Ей не было дела до их желания обогнать время. Однако им сопутствовала удача, ветер дул в нужном направлении, Уайатт ловил каждый его порыв, и они шли на превосходной скорости. Дважды Ройс замечал по левую сторону за кормой красные паруса, но пиратские суда, так и оставаясь на горизонте, каждый раз тихо исчезали.

Им не хватало людей, Ройс страдал от морской болезни, и Адриан вызвался добровольцем на мачту. Уроки ему давал Дернинг. Получалось у Адриана плохо — он был слишком крупным, но основные действия он все же освоил и спустя несколько дней уже справлялся с большинством маневров без посторонней помощи. По ночам По готовил, а Адриан тренировался вязать узлы и смотрел на звезды.

Вместо того чтобы держаться вдоль побережья Весбадена, они рискнули идти на запад от мыса Калиса прямиком через Дагастанский залив, что едва не стоило им жизни. В открытом море они попали в ужасный шторм с грозой. Уайатт ловко управлял корабликом, с половиной паруса врезался в гигантские волны и ни на минуту не отходил от штурвала. Глядя на его мокрое, освещенное вспышками молнии лицо, Адриан всерьез начал думать, не выжил ли Уайатт из ума. К утру, однако, небо просветлело, и они увидели, что ветер все еще треплет на мачте шляпу Уэсли.

Риск себя оправдал. За два дня до полнолуния они обогнули мыс Делгоса и вошли в залив Терландо.

При приближении к гавани их остановили портовые служащие. Невзирая на шляпу Уэсли, висевшую вместо флага, им не понравились черные паруса и раскраска судна. Наставив на корабль кошмарные дымящиеся трубы Друминдора, портовые чиновники поднялись на борт и, прежде чем позволить судну пройти под мостом между каменными башнями-близнецами, тщательно обыскали его и, даже не найдя ничего подозрительного, сами сопроводили их в пятьдесят восьмую гавань, к причалу номер двадцать два в Западном порту. Поскольку Уайатт хорошо знал город и портовую администрацию, он добровольно вызвался известить власти о грядущем нашествии газель и необходимости тщательно проверить вентиляционные устройства в башнях.

— Ну все, парни, я пошел, — заявил Дернинг, как только корабль пристал к причалу. Через плечо у марсового был переброшен небольшой мешок.

— А как же корабль и прочие вещи? — удивился Григ. — Мы его потом продадим, ты получишь свою долю.

— Оставьте себе… У меня дела.

— Но что, если мы не сможем… — начал Григ, глядя в спину уходившему по узкой улочке Дернингу. — Чего это он так быстро… Явно куда-то торопится.

— Или просто радуется возвращению домой, — заметил Бэннер.

Тур Дель Фура приветствовал моряков, как никакой другой порт. Разноцветные, обильно украшенные постройки обещали музыку и веселье. У причалов теснились лавки и таверны, яркие вывески боролись за внимание каждого: ПЬЯНЫЙ МАТРОС — ВСТУПАЙ В КОМАНДУ! СВЕЖАЯ ГОВЯДИНА И ПТИЦА! ТРУБКИ, БРИДЖИ И ШЛЯПЫ! ДАМЫ ЗАЛИВА (МЫ ВЫЖМЕМ СОЛЬ!)

Вернувшиеся после долгого плавания матросы, которым только что заплатили, видели за ними рай. Размер и форма зданий были в городе единственной странностью. Полностью скрыть историю этого города, некогда принадлежавшего гномам, не могли никакие западные украшения и новшества. Над каждой дверью и порогом висела надпись: ОСТОРОЖНО! БЕРЕГИ ГОЛОВУ!

В ярко-синем небе с криками парили чайки. На воде покачивались корабли, поскрипывая и постанывая, словно живые существа, потягивающиеся после долгого бега.

Адриан сошел на пристань вместе с Ройсом.

— Такое чувство, что сейчас упадешь, правда?

— Теперь могу ответить на твой давний вопрос… Нет, я не думаю, что нам следует стать моряками, и буду счастлив, если никогда в жизни больше не увижу корабль.

— Ну уж на суше-то тебя не тошнит.

— Все равно кажется, что земля уходит из-под ног.

Все пятеро купили у уличных торговцев свежеприготовленной рыбы и съели ее прямо на пирсе, слушая лившиеся из трактиров песни моряков. В гавани стоял острый запах рыбы. Наконец вернулся Уайатт. Лицо его было багровым от злости.

— Они намерены проводить вентиляцию! Они вообще отказались меня слушать! — вскричал он, шагая по пристани.

— А как же нашествие гоблинов? — спросил Адриан. — Ты им об этом сказал?

— Они мне не поверили! Даже Ливет Глим, портовый контролер, — а мы ведь были когда-то друзьями! Два года я с ним делил койку, но этот проклятый ублюдок не собирается, как он выразился, «поднимать на ноги весь порт только потому, что одному человеку мерещится какое-то нападение». Говорит, с других кораблей подобных известий не поступало, и они ничего не станут предпринимать, пока другие капитаны не подтвердят приближение армады.

— Тогда уже будет слишком поздно.

— Я пытался им это втолковать, но они заладили, что должны регулировать давление в полнолуние. Я обошел всех городских чиновников, но никто меня не стал слушать. Думаю, они даже заподозрили, что я замыслил что-то недоброе. Когда они пригрозили меня арестовать, я ушел. Жаль, что так все обернулось.

— Может, нам пойти всем вместе?

Уайатт покачал головой.

— Это ничего не даст! Поверить не могу! После всего, что нам пришлось пережить, чтобы успеть вовремя, оказалось, что ничего нельзя изменить. Разве что… — Он посмотрел прямо на Адриана.

— Что? — спросил По.

Адриан вздохнул и взглянул на Ройса. Тот кивнул.

— Чего я не знаю? — спросил По.

— Друминдор построили гномы много тысяч лет назад, — объяснил Адриан. — В этих огромных башнях полно каменных механизмов и сотни выключателей и рычагов. Здешним портовым служителям известна о них лишь малая часть. Знают только, как проводить вентиляцию и продувать трубы, и больше ничего.

— А мы знаем, как все выключить, — сказал Ройс.

— Выключить? — удивился По. — Как можно выключить вулкан?

— Не вулкан, а систему, — продолжал Адриан. — Есть главный выключатель, который останавливает работу всего механизма. Когда механизм выключен, в крепости больше не скапливается давление. Вулкан сам себя вентилирует. Это не остановит вторжение газель, но зато крепость не взорвется.

— И чем нам это поможет?

— По крайней мере это предотвратит незамедлительное уничтожение города. Когда появятся черные паруса, у людей будет время собраться и бежать, может, даже организовать оборону. Как только отключим систему, мы с Ройсом сможем забраться внутрь и выяснить, что там натворил Меррик. Если удастся все вовремя починить, мы снова запустим главный выключатель и поджарим армаду удивленных гоблинов.

— Мы можем чем-нибудь помочь? — спросил Бэннер.

— Не в этот раз, — сказал Адриан. — Вчетвером справитесь с кораблем?

Уайатт кивнул.

— Без марсовых будет нелегко, но мы что-нибудь придумаем.

— Хорошо, тогда убирайтесь отсюда, пока не прибыл газельский флот. Ты был хорошим помощником, По. Держись Уайатта, и однажды станешь капитаном. А с этим делом нам придется справляться вдвоем.

Согласно легенде, гномы существовали задолго до появления людей. В те далекие времена, когда они боролись с эльфами за превосходство в Элане, гномы были могучим и организованным сообществом, имевшим свои законы, традиции и своих королей. Это был золотой век великих свершений, замечательных достижений и чудесных героев. А потом войну выиграли эльфы.

Цивилизация гномов почти полностью была разрушена, а появление человека уничтожило последние ее остатки. Хотя гномы не были превращены, подобно эльфам, в рабов, люди не доверяли сыновьям Дроума и всячески их сторонились. Опасаясь силы единого гномьего королевства, люди изгнали гномов из их домов в Делгосе и вынудили стать кочевниками. Гномы, искусные мастера и тонкие знатоки самых разных ремесел, оказались разбросанными по всему свету и уже не имели возможности объединиться. Ради выживания они научились скрываться. Те, кто мог, принял человеческие обычаи и постарался освоиться в новом мире. На протяжении многих столетий люди уничтожали их культуру, пока от нее ничего не осталось. Лишь малая толика былой славы и могущества уцелела в камне, но теперь немногие гномы — и еще меньше людей — обладали достаточным воображением, чтобы представить себе время, когда гномы правили половиной мира. Разве что разглядывая Друминдор, как делали это сейчас Ройс и Адриан.

Омываемый светом заходящего солнца гранит сверкал, как начищенное серебро. У подножия горящей горы возвышались отвесные стены, устремленные высоко в небо. Башни-близнецы соединялись между собой мостом, который с земли, с такого расстояния, казался не толще листа пергамента. Над верхушками башен горел тихий огонь, из вентиляционных отверстий струился темный дым, отчего над каждым витало полупрозрачное серое облако. Вблизи от грандиозности и гигантских размеров крепости захватывало дух.

На то, чтобы выполнить тот же трюк, что и много лет назад, у Ройса с Адрианом оставались одна ночь и следующий день. Когда они купили необходимое снаряжение, уже стемнело. Они прошли через весь Тур Дель Фура, поднялись в горы, откуда по козьим тропам подобрались к основанию самой великой крепости.

— Это было здесь? — спросил Ройс. Он остановился и рассматривал основание башни.

— Да разве я помню? — ответил Адриан, скользя взглядом по южной башне. Вблизи она заслоняла собой все остальное — сплошная стена гладкого черного камня, сверкавшего в лунном свете. — Никогда не мог понять, зачем таким низкорослым существам было строить такие огромные сооружения.

— Может, чтобы избавиться от чувства неполноценности из-за своего малого роста. — Ройс достал несколько мотков веревки.

— Чтоб мне провалиться, Ройс! С тех пор, как мы это проделали, прошло восемь лет. Тогда я был в лучшей форме. Я был моложе и, если мне не изменяет память, поклялся никогда больше этого не делать.

— Вот почему нельзя давать клятвы. Стоит только дать клятву, как судьба сделает все, чтобы ты ею подавился.

Адриан вздохнул, глядя наверх.

— Это слишком высокая башня…

— И если бы за ней все еще следили гномы, в нее невозможно было бы проникнуть. На наше счастье, они оставили ее разлагаться. Радуйся, за последние восемь лет камень наверняка потрескался еще больше. Стало быть, нам будет легче.

— Это гранит, Ройс. Что может сделаться граниту за восемь лет?

Ройс промолчал, продолжая раскладывать мотки веревки, проверяя узлы в креплениях и надевая на руки когти.

— Ты помнишь, что в прошлый раз я чуть не упал? — спросил Адриан.

— Значит, сейчас не наступай в то место.

— А помнишь, что тебе сказала милая дама в джунглях? Один огонек погаснет!

— Либо мы туда заберемся, либо все взорвется. Если позволим этому месту взорваться, Меррик победит. Если Меррик победит, он скроется, и ты никогда не найдешь Дегана Гонта.

— Вот уж не думал, что тебе есть дело до того, найду я Гонта или нет. — Адриан снова посмотрел на башню. — По крайней мере до такой степени.

— Если честно, то мне все равно. Эта твоя миссия — полный бред. Ну, найдешь ты Гонта — и что дальше? Будешь всю жизнь ходить за ним и изображать телохранителя? А вдруг он окажется таким, как Баллентайн? Вот весело-то будет. Сомнительное удовольствие! Да и кому, вооруженному мечом, придет в голову его убивать? За это не дадут награду, так какой смысл? Ты чувствуешь себя виноватым — это я хоть как-то понимаю. Сбежал от отца и теперь уже не можешь ничего изменить, не можешь перед ним извиниться. Но из-за этого провести остаток жизни, прислуживая какому-то типу, как лакей? Ты заслуживаешь большего.

— По-моему, здесь где-то скрывается комплимент, так что спасибо. Но если ты делаешь это не для того, чтобы я нашел Гонта, тогда зачем?

Ройс помолчал. Он достал из сумки шляпу Уэсли, которую, видимо, забрал, когда они уходили с корабля.

— Из-за меня он трижды рисковал собой. Последний раз его убил. Черта с два я дам этой крепости взорваться.

Даже в полной темноте Ройс находил опору и место, куда поставить ногу. Адриан не заметил бы этого даже при свете дня. Словно паук, Ройс поднимался наверх по стене башни, пока не добрался до первой ниши. Там он зацепил кошку и сбросил Адриану веревку. К тому моменту, как Адриан достиг ниши, Ройс уже вбивал новый кол и сбрасывал вторую веревку. Они продолжали путь наверх, отыскивая крохотные порожки, где тысячелетняя эрозия обнажила швы в камне. Трещины и углубления, образовавшиеся сотни лет назад, позволили Ройсу взобраться по некогда гладкому и скользкому камню.

Через два часа деревья внизу казались крошечными кустиками, а холодный зимний ветер подбрасывал их, словно ласточек на лету. Между тем пройдена была только треть пути.

— Пора! — крикнул Ройс, стараясь перекрыть вой ветра.

Он вставил клин, привязал к нему веревку и спустился обратно.

Адриан застонал.

— Ненавижу эту часть!

— Прости, дружище, но я ничего не могу с этим поделать. Все ниши вон там. — Ройс указал на вертикальные прорези на другой стороне глубокой трещины.

Он привязал веревку к своим ремням и соединил себя с Адрианом.

— Теперь следи за мной, — сказал Ройс.

Взявшись за веревку, он побежал по стене. Достигнув края трещины, он прыгнул, качнувшись, как часовой маятник. Он пролетел через трещину, промахнувшись, казалось, всего на несколько дюймов. На той стороне он схватился за камень, болтаясь, словно жук, цепляющийся за сучок, потом медленно подтянулся и вставил очередной клин. Затем привязал веревку и помахал Адриану.

Если Адриан не допрыгнет, он беспомощно повиснет на веревке, которая, скорее всего, не выдержит его веса или вырвет клин. Он глубоко вдохнул холодный воздух, выпрямился и побежал. Ройс наклонился к нему. Адриан прыгнул. В лицо ударил ледяной ветер, перед глазами все расплылось, по щекам потекли слезы. Он ударился головой о противоположную сторону так сильно, что из глаз посыпались искры. Почувствовав во рту привкус крови, подумал, что выбил себе передние зубы. Пальцы скользнули, и он начал падать. Ройс попытался схватить его, но не успел.

Адриан упал дюйма на три.

Он болтался на веревке, которую Ройс закрепил, как только его напарник прыгнул, и стонал от боли, вытирая с лица кровь.

— Вот видишь? — вытянув товарища, крикнул ему в ухо Ройс. — Все прошло гораздо лучше, чем в прошлый раз!

Следующий участок пути, пролегавший между трехсторонними печными трубами, был относительно безопасным. С такой высоты Адриан видел внизу только темную бездну, в которой мелькали крошечные огни порта. Передохнув какое-то время в полускрытой нише, они снова поползли вверх.

Ройс вел его все выше и выше. От того, что приходилось крепко сжимать веревку, у Адриана болели руки, кожа ладоней горела. Уставшие от напряжения ноги предательски дрожали. Дул страшный ветер. Возле печных труб он закручивался в водоворот и, словно невидимая рука, грозил сбросить их вниз. Взошло солнце. Когда они добрались до моста, силы Адриана были уже на исходе. Они преодолели чуть больше двух третей пути, но, к счастью, на самый верх подниматься было не нужно.

То, что снизу выглядело тонким мостиком, на самом деле было толщиной в сорок футов. Они забрались на мост, подтянули веревки, нырнули под арку и присели в тени, чтобы перевести дух.

— Хотел бы я посмотреть, как наш ловкий Дернинг заберется сюда, — сказал Ройс, глядя вниз.

— Не думаю, что это по силам кому-либо, кроме тебя, — ответил Адриан. — Да и вряд ли найдется безумец, который отважится попробовать.

Огромные ворота у подножия башни стерегли десятки стражников, но на мосту никого не было, поскольку считалось, что сверху проникнуть невозможно, а те, кто работал внутри, не выходили из-за ледяного ветра. Ройс толкнул высокую узкую каменную дверь.

— Заперто? — спросил Адриан.

Ройс кивнул.

— Будем надеяться, шифр они не поменяли.

Адриан усмехнулся.

— В прошлый раз ты мне сказал, что это займет всего минуту, а провозился восемнадцать часов.

— Напомни-ка, зачем я вообще взял тебя с собой? — спросил Ройс, водя руками по двери с вырезанными в камне узорами. — Ага, вот оно!

Ройс осторожно прижал пальцы к камню и слегка надавил. Тонны сплошного камня подались внутрь, словно на колесах, и, повернувшись, открылись без единого звука. Внутри, на сколько хватало глаз, поднимался небывалой высоты потолок, сводчатый, как в соборе. Проникавшие сквозь далекие световые окошки, расположенные в куполообразном потолке, лучи утреннего солнца освещали сложный лабиринт мостов, балконов, арок и механизмов. Некоторые из механизмов лежали на боку, другие стояли вертикально, одни по размеру были не больше медяка, другие возвышались, как дом в несколько этажей. Несколько механизмов вращались под напором пара от нагретой вулканом морской воды, но большая часть их, особенно самые громоздкие, оставались неподвижными, словно застыв в ожидании. Кроме механизмов, ничего больше не двигалось. Тишину нарушал лишь однообразный ритмичный треск и жужжание огромной машины.

Ройс осмотрелся.

— Дома никого нет, — наконец сказал он.

— В прошлый раз тоже не было. Удивлен, что они не усилили охрану.

— Видимо, решили, что из-за одного взлома в несколько столетий не стоит менять все расписание стражи.

— Что ж, завтра взвоют по этому поводу.

Они отыскали лестницу с невысокими короткими ступеньками, построенными для маленьких ног, — Ройс и Адриан преодолевали по две-три за раз. Проходя под низкими арками, Адриан вынужден был чуть ли не ползти в Большую комнату, которую он назвал так во время их прошлого посещения Друминдора. Сама по себе комната была огромной, но название относилось к главному механизму, где располагался выключатель. Видимая часть механизма была не меньше башни в замке, а остальная, большая, уходила в пол, оставляя для обозрения только его четверть. По краю шли острые зубцы, похожие на зубцы крепостной стены, только во стократ большие. Он был сцеплен с двумя другими шестеренками, которые подсоединялись еще к дюжине таких же, образуя созданную гномами сложную мозаику.

— Насколько помню, замок был наверху, так? — спросил Ройс.

— Кажется, да… Да, Гравис был там, когда мы его нашли.

— Хорошо, я с этим разберусь. Стой тут, будь начеку.

Ройс запрыгнул на одну из маленьких шестеренок и прошел по зубцам, как по лестнице. Он прыгал с одного на другой, пока не добрался до главного механизма. Подниматься по нему было сложнее из-за большого размера зубцов, но для Ройса в этом не было проблемы. Вскоре он скрылся из виду, а через несколько минут по комнате эхом разнесся громкий скрежет камня о камень. С потолка опустился огромный каменный столб и укрепился между двумя зубцами, затормозив работу механизма.

Вернувшись, Ройс радостно улыбнулся.

— Вот бы увидеть выражение лица Меррика, когда это место не взлетит на воздух. Даже если газель захватят город, он еще долго будет чесать затылок. Он никак не может знать о главном выключателе. Гравис знал только потому, что это место построил его предок.

— А мы — только потому, что вовремя поймали его. — Адриан задумался. — Как считаешь, не ждет ли Меррик фейерверка где-нибудь поблизости?

Ройс вздохнул.

— Не думаю. Я бы на его месте и на сотню миль к взрыву не подошел. Мне и сейчас хочется поскорее унести отсюда ноги. Не волнуйся, мы его найдем. Я его знаю. Когда гора не взорвется, он просто сойдет с ума. Нам останется только сделать правильные намеки неправильным людям, и нам не придется искать его — он сам нас найдет. А теперь идем. Выясним, что блокирует вентиляционные клапаны, чтобы вернуть все на место и поджарить гоблинов.