Глава 18
КОТЕЛ С ПОХЛЕБКОЙ
Амилия сидела в кухне, поставив локти на стол и подперев голову руками. Здесь все и началось, когда бывшая наставница Модины привела императрицу в кухню, чтобы учить ее поведению за столом. Разгневанный регент Сальдур неожиданно назначил наставницей Амилию, и теперь, вспоминая, в каком ужасе она пребывала в первые дни, девушка вдруг с изумлением осознала, что тогда все-таки было лучше.
Теперь в комнате Модины скрывалась ведьма, которая забивала императрице голову всякой чепухой. Чужестранка, принцесса вражеского королевства, а между тем проводит с Модиной больше времени, нежели сама Амилия! Да она может внушить императрице что угодно! И что бы ни говорила Амилия, как ни пыталась убедить Модину прогнать ведьму, императрица настаивала на том, что они должны помочь принцессе найти Дегана Гонта.
Амилия предпочитала, чтобы все шло по-старому, когда она могла действовать по своему усмотрению. Сидя в кухне, она терялась в догадках, что же ей теперь делать. Она хотела пойти к Сальдуру и донести на ведьму, но знала, что этот ее шаг глубоко ранит Модину. Императрица никогда не оправится от такого предательства, особенно со стороны Амилии, которой безоговорочно доверяла, подобный удар, вне всякого сомнения, окончательно сломит ее и может привести к самым ужасным последствиям. Амилия чувствовала себя так, словно сидит в оставшейся без кучера карете, которая несется к обрыву, а у нее нет никакой возможности схватить вожжи.
— Давай я тебе супу сделаю, — предложил Ибис Тинли.
Старый повар, в своем неизменном, вечно грязном фартуке, мешал содержимое большого дымящегося котла, бросая в него кусочки сельдерея.
— Я так несчастна, что даже есть не могу.
— Неужто все так плохо?
— Хуже и вообразить невозможно! Просто не знаю, чего от нее ждать! Боюсь оставлять ее одну. Неизвестно, что она может сделать, пока меня нет рядом.
В этот поздний час на кухне они были вдвоем. По стене бежали длинные тени от огня в очаге. Было тепло и уютно, но все портил отвратительный запах, исходивший от пузырящейся похлебки, которую готовил на печи Ибис.
— Ну не верю я, что все так ужасно. Ну же, давай-ка супчику. Я готовлю замечательную ячменную похлебку с овощами, пальчики оближешь, уж поверь.
— Ты же знаешь, я обожаю твою стряпню. Просто сейчас у меня от переживаний живот сводит. Места себе не нахожу… Представляешь, недавно посмотрелась в зеркало и заметила у себя седой волос.
— Ой, да будет тебе, ты же еще совсем девчонка, — рассмеялся Ибис, но, опомнившись, серьезно сказал: — Наверное, нельзя так говорить с дворянкой. Я должен сказать: «Да, ваша милость», а еще лучше: «Нет-нет, ваша милость! Если позволите быть столь дерзким и говорить прямо, я бы с вами не согласился, ибо вы прекрасны, как начищенный котел!» Вот как следует отвечать.
Амилия улыбнулась.
— Знаешь, я никогда не понимала этого твоего выражения.
Ибис вытянулся, сделав вид, что оскорблен.
— Я повар. Я люблю котлы. — Он улыбнулся. — Все-таки поешь супчику. От горячего и живот сводить перестанет, а?
Она с подозрением покосилась на котел, в котором повар что-то мешал, и сморщила нос.
— Да как-то не хочется…
— О нет, не этого! Великий Марибор, конечно же, я приготовлю тебе что-нибудь вкусное!
Амилия с облегчением вздохнула. Ибис всегда умел приободрить ее.
— А что ты варишь? Почему-то пахнет противно, тухлыми яйцами…
— Это похлебка, но такую и зверью не дашь. Скидываю туда всякие отбросы и приправляю жутким желтым порошком, от него-то и идет этот запах. Пытаюсь, конечно, как-то улучшить это варево, бросаю немного сельдерея, пряностей, чтобы облегчить собственную совесть.
— А для кого оно?
— Понятия не имею! Скоро за ним придут два стражника. Честно говоря… я даже спрашивать боюсь, кому они это носят. — Он замолчал. — Что с тобой, Амилия?
Приоткрыв рот, Амилия не отрываясь смотрела на большой котел. С лестницы донесся звук шагов, и в кухню вошли два солдата, которых она узнала. Это были стражники, обычно дежурившие в коридоре на четвертом этаже восточного крыла — там, где располагались кабинеты регентов и ее собственный. Они тоже узнали ее и почтительно поклонились. Амилия благосклонно кивнула в ответ. Судя по озадаченному виду, подобное проявление вежливости со стороны дворянки привело их в недоумение, но в то же время явно приободрило.
— Все готово? — спросили они у Ибиса.
— Секундочку-секундочку, — пробормотал тот. — Вы сегодня как-то рано…
— Да мы с рассвета на посту, — пожаловался один из стражников. — Это наше последнее на сегодня дело. Честное слово, не понимаю, чего ты так стараешься, Тинли!
— Это моя работа, и я хочу выполнять ее как положено.
— Поверь мне, жаловаться никто не станет! Никому до этого нет дела.
— Мне есть дело, — жестко заметил Ибис, дав понять, что не намерен продолжать этот разговор.
Стражник пожал плечами и остался ждать, пока Ибис не закончит готовку.
— Для кого этот суп? — спросила Амилия.
— Нам не положено говорить об этом, сударыня, — замявшись, ответил стражник.
Второй грубовато толкнул его и прошептал:
— Это же наставница императрицы, болван!
Первый стражник покраснел.
— Прошу прощения, госпожа наставница. Просто регент Сальдур иногда бывает очень страшен…
Про себя Амилия с ним согласилась, но никак этого не показала.
Его товарищ хлопнул себя по лбу и скорчил презрительную мину.
— Ну ты и дурак, Джеймс! Простите его, госпожа.
— Что? — озадаченно спросил Джеймс. — Что я такого сказал?
Стражник печально покачал головой.
— Да ты сейчас одним махом дурно отозвался о регенте и показал, что не уважаешь ее милость!
Джеймс побледнел.
— Как тебя зовут? — спросила Амилия второго стражника.
— Хигглс, ваша милость. — Он вытер лоб и снова поклонился.
— Почему бы тебе не ответить на мой вопрос?
— Мы относим суп в северную башню. Ту, что между колодцем и конюшней.
— Сколько там заключенных?
Стражники переглянулись.
— Насколько мы знаем, там никого нет, госпожа.
— Тогда кому же вы носите этот суп?
Хигглс пожал плечами.
— Мы просто отдаем его серетским рыцарям.
— Все готово, — объявил Ибис.
— Мы можем идти, ваша милость? — спросил Хигглс.
Амилия кивнула, и стражники вышли во двор, держа котел за ручки.
— Ну, давай-ка теперь я приготовлю что-нибудь для тебя, — сказал Ибис, вытирая большие руки о фартук.
— А? — переспросила Амилия, все еще думая о стражниках. — Нет, спасибо тебе, Ибис. — Она встала. — Кажется, у меня появились кое-какие дела.
Выйдя во внутренний двор, Амилия зябко поежилась, сожалея, что у нее не было времени надеть плащ. Погода изменилась: вместо приятной теплой осени с яркими листьями, чистым голубым небом и свежими ночами в воздухе чувствовалось ледяное дыхание предзимья. Сквозь мутные тучи мерцал едва заметный полумесяц. Она прошла через огород, превратившийся в месиво грязи и похожий на кладбищенский участок, и осторожно, стараясь не всполошить птиц, приблизилась к курятнику. Гулять по ночам никому не запрещалось, но сейчас она чувствовала себя заговорщицей.
Увидев, что Джеймс и Хигглс возвращаются обратно, Амилия шмыгнула в дровяной сарай, а спустя несколько минут прокралась по двору дальше, обогнула колодец и вошла в северную башню — тюремную башню, как она теперь ее называла.
Как и говорили стражники, на посту стоял рыцарь Серета, облаченный в черные доспехи с красным символом разбитой короны на груди. Лицо его закрывало забрало шлема, украшенного красным пером. Казалось, он ее не заметил, что было странно, поскольку теперь Амилии кланялись все стражники. Серет молчал. Она обошла его и направилась к лестнице. Удивительно, но он даже не попытался ее остановить.
Она поднималась все выше, минуя камеры, — ни одна дверь не была заперта на замок. Некоторые из них Амилия открывала, заглядывая внутрь. Все камеры были очень тесными, на полу лежала старая прогнившая солома. Крошечные зарешеченные оконца пропускали лишь немного лунного света. К стенам и полу крепились тяжелые цепи. В нескольких камерах ей попались табурет или ведро, но в большинстве не было ничего. Амилии стало не по себе, озноб усилился — не столько из-за холода, сколько из-за страха, который внушало это место, и боязни здесь оказаться.
Джеймс и Хигглс сказали правду. Башня пустовала.
Она спустилась вниз и подошла к серету.
— Прошу прощения, но что вы охраняете? Здесь никого нет.
Он не ответил.
— А куда девался котел с похлебкой?
Серет снова промолчал. Амилии, не видевшей его глаз сквозь забрало шлема, показалось, что он спит стоя. Она сделала шаг вперед. Серет шевельнулся. С быстротой змеи рука его скользнула к рукояти меча, и по каменной башне разнесся зловещий скрежет доставаемого из ножен оружия.
Амилия бросилась бежать.
— Вы ей расскажете? — спросил Нимбус.
Они сидели вдвоем в кабинете Амилии, заканчивая последний из списков приглашенных на свадьбу гостей, чтобы передать его писцам. Повсюду были разбросаны бумаги. На стене висел план большой залы, испещренный отверстиями от булавок, нанесенных по ходу изменений в размещении гостей за столом.
— Нет, не буду я поддерживать эту сумасшедшую ведьму, не стану лить воду на ее мельницу, рассказывая о таинственно исчезнувшем котле супа! Сколько времени и сил я потратила, чтобы Модина хоть немного пришла в себя! Не допущу, чтобы императрица снова сломалась!
— Но что, если…
— Хватит, Нимбус! — теребя свитки, воскликнула Амилия. — Зря я вам рассказала! В конце концов, я туда сходила. Посмотрела. Ничего не увидела. До сих пор понять не могу, зачем я вообще это делала! Да хранит меня Марибор, даже я стала бегать по ночам за миражами этой ведьмы. Чему вы улыбаетесь?
— Да так… — сказал Нимбус. — Просто представил, как вы крадетесь по двору.
— Ой прекратите!
— Что прекратить? — спросил Сальдур, неожиданно появляясь в кабинете.
Регент одарил обоих доброй улыбкой.
— Ничего, ваше преосвященство. Нимбус просто немного пошутил.
— Нимбус? Нимбус? — повторил Сальдур, разглядывая его, будто стараясь что-то вспомнить.
— Он мой помощник и гувернер ее величества, беженец из Вернеса, — пояснила Амилия.
— Я еще не выжил из ума, Амилия! — с раздражением сказал Сальдур. — Я знаю, кто такой Нимбус. Просто я размышлял о его имени. Это слово из языка древней империи. Нимбус, если не ошибаюсь, означает «туман» или «облако», не так ли? — Он выжидающе посмотрел на Нимбуса, словно ища подтверждения, но тот лишь виновато пожал плечами. — Что ж, ладно, — сказал Сальдур, обращаясь к Амилии. — Я желаю знать, как проходит подготовка к свадьбе. Времени осталось совсем немного.
— Я как раз собиралась отправить эти приглашения писцам. Видите, разложила их в зависимости от расстояния, чтобы гонцы уже на следующей неделе могли доставить приглашения гостям, которые живут дальше всех.
— Замечательно! А платье?
— Мы наконец определились с покроем. Теперь ждем, когда из Колноры доставят ткань.
— А как сама Модина?
— Хорошо, хорошо, — солгала Амилия, улыбаясь как можно искреннее.
— Значит, она хорошо восприняла новости о грядущем семейном счастье?
— Императрица любые новости воспринимает примерно одинаково.
Сальдур одобрительно покивал головой.
— Да, верно… верно.
Он казался таким добрым и мягким, так похожим на милого дедушку. Амилия и сама ему бы поверила, если бы собственными глазами не видела, какой вулкан скрывается под этой маской спокойствия. Он вернул ее к действительности, спросив:
— Что ты делала вчера ночью в северной башне, милая?
Она прикусила язык, прежде чем ответить почти правду.
— Я столкнулась со стражниками, которые посреди ночи несли туда суп, и мне это показалось странным, потому что…
— Почему же? — настаивал Сальдур.
— Потому что в башне никого нет. Кроме серета, который, судя по всему, стережет пустоту. Вы что-нибудь об этом знаете? — спросила она, довольная тем, как ей удалось подчеркнуть собственную невинность, небрежно переадресовав ему вопрос.
Она даже подумала, не следует ли наивно похлопать глазами, но боялась уж слишком переигрывать. В ее памяти все еще были свежи воспоминания о том, как некогда Сальдур приказал стражнику убрать ее с глаз долой. Что скрывалось за этим приказом, она не знала, но хорошо помнила взгляд приближавшегося к ней стражника, полный печали и жалости.
— Конечно, знаю. Я регент — я знаю все, что здесь происходит.
— Дело в том, что… супа было очень много для одного рыцаря. А через несколько минут котел и вовсе исчез. Но раз вы уже все знаете, наверное, это неважно.
Некоторое время Сальдур молча смотрел на нее. С лица его исчезло знакомое снисходительное выражение, и из-под наморщенного лба на нее уставились изучающие глаза, в которых мелькнул намек на уважение.
— Понятно, — наконец вымолвил он.
Регент бросил через плечо мимолетный взгляд на Нимбуса, и тот улыбнулся в ответ, невинный, как младенец, и, к досаде Амилии, не преминул похлопать глазами. Впрочем, Сальдур не обратил на это внимания, напомнил Амилии, что не следует сажать герцога и герцогиню Рошель рядом с принцем Альбурна, и покинул кабинет.
— Жуть какая, — пробормотал Нимбус, когда они снова остались вдвоем. — Стоило вам разок заглянуть в башню, как наутро Сальдуру об этом уже известно!
Амилия, не в силах усидеть на месте, принялась вышагивать по крошечному кабинету, размеры которого позволяли ей сделать всего несколько шагов и тут же поворачивать обратно. Нимбус был прав. В этой башне творилось что-то странное, что-то, за чем пристально следил сам Сальдур. Сколько она ни гадала, какие версии ни старалась придумать, в сознании всплывало только одно имя: Деган Гонт.
Назад: Глава 17 ДВОРЕЦ ЧЕТЫРЕХ ВЕТРОВ
Дальше: Глава 19 ГАЛЕНТИ
