Глава тридцать шестая

Нико проснулся от перестука шагов: в подвал спускалась Дейдре. Луч солнца скользнул в дыру на прохудившемся потолке и лег на ступени. Друидка вошла в полосу света, и меч, пристегнутый к спине девушки, ярко блеснул на солнце. Передняя часть подола была задрана: Дейдре специально подоткнула платье, соорудив нечто вроде импровизированного лукошка. На светлой ткани чернела горсть темных бусин. Нико взял в руки Каталог и направился к друидке.

— На небе ни облачка, холодно и ветрено, — мечтательно вздохнула Дейдре, когда они присели на корточки у стены напротив. — Совсем как в погожие осенние деньки в родном Нагорье. — Она специально поджала ноги, не давая кучке ежевики скатиться с колен.

Нико отложил Каталог в сторону: он не сводил взгляда с ее перемазанных темным соком пальцев, жадно следя, как она перебирает ягоды и — горсть за горстью — высыпает в его подставленные ладони.

— Надо бы Джону оставить, — пробормотал он.

Великан посапывал в дальнем углу подвала, свернувшись калачиком на плаще Нико. Им пришлось изрядно попотеть, укладывая его спать.

Утром, вскоре после того как Нико привел Дейдре и Джона в свое укрытие посреди руин, к гиганту вернулись мыслительные способности — а с ними нахлынул шквал слез и панический ужас. Поначалу он вскрикивал от малейшего прикосновения, но мало-помалу успокоился и под конец даже позволил Нико себя обнять. А затем, как заведенный, снова и снова повторял имя Девин. Нико горевал вместе с другом, пока их обоих не сморил сон.

— Я поставила несколько кроличьих силков, — шепнула Дейдре, закидывая в рот одну ягоду за другой. — Если повезет, будет чем поужинать вечером… — Она изучила лицо Нико. — Мы так много узнали о хтониках. Ты еще не выяснил, что мог значить твой сон… ну, тот, о котором ты рассказывал, про пещеру и Фелруса в окружении плюща и черепах? Никаких догадок, где сейчас находится истинное тело монстра?

Нико покачал головой.

— Мне казалось, тело должно находиться в пещере за Веретенным мостом. Не просто же так на скале вырезан плющ и шестиугольные рисунки. Но в моих хтонических видениях вход в пещеру исчезает сразу после постройки Веретенного моста. К тому же Шеннон прощупал скалу за мостом и ничего не обнаружил. Должно быть, существует какая-то другая связь… Сплошное разочарование. Придется ждать ночи, чтобы спросить совета у призраков.

Он закинул в рот ягоду и стал разглядывать татуировки на руках и предплечьях. Странное чувство: получалось, что теперь он носит на себе Гаркекса и других кошмариков, записанных по всему его телу.

Дейдре по-прежнему не сводила с него глаз.

— Может, дело не в снах? Добравшись до ковчега моей богини, мы окажемся в безопасности. Когда ты будешь готов отправиться в Серый перевал?

Нико замер, не донеся ягоду до рта.

— Когда я встретил голема, он выехал из Серого перевала.

Он уже поведал Дейдре о своих странных снах, о встрече с Фелрусом и о переговорах с хтоническим призраком. Но пока и словом не обмолвился о том, что Фелрус рассказывал про борьбу между двумя фракциями — демонической и божественной — и про их соперничество за право вывести чистокровного чарослова, мастерски владеющего Праязыком.

— Наверняка Фелрус следит за Серым перевалом, — продолжил Нико. — Он не мог не предусмотреть, что мы попытаемся добраться до ковчега твоей богини.

Дейдре мотнула головой, черные как вороново крыло волосы блестели даже в полумраке.

— Дюжина моих людей — двое из них друиды, все вооружены — стерегут обелиск. К тому же он надежно спрятан; Фелрус ни за что не догадается, где его искать. — Ее и без того огромные глаза умоляюще распахнулись; смуглые щеки вспыхнули, став еще темнее. — Нико, мы так близки к цели. Богиня чувствует твое приближение. Она стремится тебя защитить…

Нико положил ежевику в рот и стал медленно жевать.

— Дейдре, расскажи мне про свою богиню. Кто она?

Губы девушки изогнулись в мягкой улыбке.

— Боанн из Нагорья — возможно, не самая могущественная, зато точно одна из красивейших водяных богинь. Она обитает в потаенных ручьях и стремительных горных потоках, что бегут среди высоких камней и берегов, поросших вереском.

Нико подумал о словах Фелруса.

— Скажи, а среди ее приверженцев много потомков императорской династии — похожих на нас с тобой?

— Не то чтобы много, — сказала она, жуя очередную ягоду. — Наша семья поклоняется ей с незапамятных времен. Мои двоюродные братья и сестры, живущие в Долинных землях, также ей служат. Но ты пойми, Боанн — дральская богиня. А в Нагорье сейчас правят лорнские захватчики. Те из нас, кто чтит старые традиции, вынуждены прятаться…

Нико перебил:

— А когда кто-то из вашей семьи хочет жениться, он спрашивает ее разрешения?

При этом вопросе брови Дейдре сложились домиком.

— Мы никогда не женимся и не выходим замуж без ее благословения.

— Может, она пытается вывести чарослова, владеющего Праязыком?

— Праязыком?..

— Праязыком, Первым языком… название не важно. Ты что-нибудь об этом слышала? — Дейдре продолжала хмуриться в ответ. — Понятно. Не слышала… Но скажи мне: твоя богиня знала, что Тайфон пересек океан?.. Как давно она ведет с ним войну?

— Нико, к чему ты клонишь?..

Он опустил взгляд.

— Ни к чему. Так, просто мысли вслух.

Фелрус предупреждал, что противники Разобщения — Альянс Святых Еретиков — первым делом попытаются его убить. Однако Нико не верил монстру. Если Альянс и впрямь так отчаянно нуждается в чарослове, владеющем Праязыком, неужели они ему не помогут? Неужели не согласятся восстановить недостающую часть разума Нико в обмен на его службу?..

Из этих соображений Нико надеялся, что богиня Дейдре входит в Альянс. Очевидно, Дейдре не желала смерти юноши — иначе она давным-давно могла бы сломать ему шею. Проблема заключалась в другом: Дейдре, похоже, и не догадывалась о существовании Праязыка и не знала, входит ее богиня в Альянс или нет.

Хотя, опять же, вдруг она лишь изображала неведение, чтобы сбить его с толку? Необходимо было как можно больше о ней разузнать.

Внезапно у ежевики стал горький вкус. Он понял, что должен сделать.

— Дейдре, — мягко произнес он. — Кайран погиб.

Девушка отвела взгляд.

— Я знаю.

Тусклый свет поблескивал на ее гладких щеках, делая ее лицо совсем юным. Нико продолжил:

— Он погиб, сражаясь с Фелрусом в комплювии… спасая мою жизнь. Он оставил эту записку, — протянув вперед пустую правую руку, левой Нико выудил из груди прощальное заклинание Кайрана. — И просил передать ее тебе.

Дейдре посмотрела вниз, на его правую руку, а затем отвела глаза.

— Прочти ее мне, — прошептала она.

Сердце Нико забилось быстрее.

— Может, все-таки возьмешь?

И вновь она посмотрела на его правую ладонь и покачала головой.

— Пожалуйста, прочти ты.

Повисла неловкая пауза.

— Дейдре, — осторожно произнес Нико, — ты ведь неграмотная, да?

Она смерила его таким надменным взглядом, словно желала превратить в лягушку.

— Я умела читать за полвека до твоего рождения.

— Речь не о простых текстах, а о магических. Ты не умеешь читать даже на общих магических языках. Ты не друид.

Дейдре хотела что-то возразить, но промолчала. Снова открыла рот — и опять тишина.

— Как ты догадался? — наконец выдавила она.

— Когда я упомянул о заклинании Кайрана, ты посмотрела сюда. — Нико кивком указал на свою правую руку, которую вытянул, словно что-то предлагая.

Она нахмурилась.

— И?..

— Я держу текст в левой руке.

— Были и другие признаки, — добавил Нико. — Например, твоя странная манера выражаться. Говоря о заклинаниях и текстах, ты используешь слово «магия» — ни один чарослов не позволил бы себе употребить столь общий термин. За все время нашего бегства из Звездной крепости ты ни разу не расстегнула рукавов. Ты утверждала, что владеешь другим видом магии, но любой чарослов, какой бы магией он ни владел, обязательно должен видеть свои руки. И потом, этот твой двуручный меч… Подобное оружие и рослый мужчина-то поднимет с трудом, обеими руками. А ты им размахиваешь направо и налево, играешь, словно перышком.

Дейдре закрыла глаза, подперев щеку изящной ладошкой.

— На Совет могли попасть лишь друиды. Без маскировки в Звездную крепость было не пробраться.

Нико промолчал. Она окинула взглядом лестницу. Солнечный зайчик скакал вверх по ступенькам. С полудня прошло часа три.

— Я аватара Боанн. Понимаешь, что это означает?

— Какограф и теология — вещи несовместимые. Я знаю лишь то, что говорится в сказках и преданиях.

Она кивнула:

— Порой божества наделяют избранных верующих частичками своих душ. Подобно голему, который носит дух колдуна, мы, аватары, несем в себе душу божества, божественную искорку. И если мы гибнем прежде, чем святая искра успеет выпорхнуть наружу, часть божественной сути умирает вместе с нами. Те, у кого в сердце горят искорки душ высших богов и богинь, становятся героями человеческих преданий и легенд — воины с непробиваемой кожей, менестрели с гипнотическими голосами и так далее… — Она грустно улыбнулась. — У Боанн нет и малой части их могущества. Способности, которыми она меня одарила, просты: я не старею, мои раны заживают с необычайной скоростью, а еще в случае необходимости я на короткое время становлюсь невероятно сильной, как дюжина взрослых мужчин.

Ответ Дейдре озадачил Нико.

— А зачем тебе понадобился я?

— Я говорила тебе правду. Прошлой весной Боанн велела мне отправляться на Совет в Звездную академию, упомянув, что там я найду «сокровище в черном». Ты спросил, знала ли она о Тайфоне… Она вполне могла знать и не сказать мне… Слушай, а ведь точно! Она должна была знать, что демон спрятал тебя здесь. Иначе она бы меня сюда не послала.

Нико на всякий случай обернулся: Каталог по-прежнему лежал сзади.

— Дейдре, я умолчал о многом из того, что поведал мне Фелрус. — Он пересказал ей слова демона о Праязыке и его заявление о существовании двух фракций, ведущих непримиримую борьбу за право первыми взрастить идеального колдуна, который бы в совершенстве владел Праязыком.

Дейдре слушала, откинув голову и опершись затылком о стену. Когда он закончил, она заговорила усталым, безжизненным голосом:

— Если они и впрямь существуют, Альянс Святых Еретиков — название удивительно точное. Вера в то, что спаситель не придет — никакого Альциона для волшебников, Перегрина для друидов или Сайнозура для иерофантов, — опаснее любой ереси. Они отрицают все пророчества, а ведь пророчества нужны высшим богам — как идеальное оправдание, чтобы и дальше править земными королевствами. Вот боги-еретики и вынуждены до поры до времени скрываться, тайком замышляя собственную непримиримую войну против Разобщения. — Она закрыла глаза. — Не могу сказать, что тут правда, а что ложь — более того, я даже не в курсе, входит ли Боанн в Альянс… — Дейдре выдержала паузу. — Хотя похоже на то: она ведь прислала меня сюда, чтобы тебя спасти.

— Как же так! Ты ее аватара — и не знаешь ее намерений?!

Дейдре вздохнула. Ее голос дрожал.

— Да, я и впрямь аватара Боанн. Причем единственная. Но… примерно год назад я впала в немилость. Я утратила любовь богини.

Нико покрепче обнял колени и ничего не сказал. Она вдохнула поглубже.

— Варвары из Лорнского королевства захватили мое родное Нагорье. Но среди горцев многие готовы сражаться, лишь бы присоединить родные земли к дральским лесам. Примерно сорок лет тому назад в ходе этой борьбы я и стала аватарой Боанн. — Теперь она дышала чаще, щеки раскраснелись. — Когда богиня меня призвала, я была замужем и растила двоих горячо любимых сыновей. Но богиня приказала идти, и я не колеблясь ушла из дома. Спустя годы мой муж проклинал меня, лежа на смертном одре: в его сердце не осталось ничего, кроме ненависти. Он так и не понял, как идеальна любовь Боанн…

Лицо женщины напряглось. В глазах вспыхнул свет, который Нико однажды уже перепутал с простым возбуждением. Она сняла со спины двуручник и воткнула в пол.

— Время от времени дральские друиды проникают в Нагорье, чтобы сражаться за нашу независимость. Два года назад ко мне пришел Кайран. Его племянник — знаменитый в Нагорье грабитель, который не давал лорнцам житья своими постоянными атаками. Горцы прозвали его Белым Лисом. У жителей равнины нашлись для него имена похуже, а его жену и сыновей включили в список смертников. И вот Кайран пересек границу, чтобы тайком отправить семью племянника в Драл. Моя богиня, всем сердцем ненавидящая правление Лорна, с радостью вызвалась им помочь… — Дейдре снова окинула взглядом ступеньки. — Увы, на дральской границе на нас напали люди паладина Гарвина. Мне удалось спасти Кайрана и его племянника, но остальная семья погибла. Паладин зарубил их. — Она покачала головой. — Я отвела Кайрана и Лиса в одно из тайных убежищ моего клана. Позже я смогла перевезти разбойника в Драл, а раны Кайрана оказались слишком серьезными. Он пробыл с нами весь год. Боанн… — Она сглотнула. — Боанн, которая запрещала мне иметь любовника… — Нико тихонько засопел. — Узнала о моей неверности. В глубине души я подозревала, что это рано или поздно случится. Богиня забрала назад большую часть своей искры. Я тогда вновь стала смертной — мучительное, страшное время. И хотя мы с Кайраном больше не были любовниками, Боанн по-прежнему держала дистанцию. Тогда мы с ним решили посвятить, если понадобится, весь остаток жизни тому, чтобы завоевать ее прощение…

Нико коснулся ее колена.

— Но он не любил Боанн, он любил тебя.

Она горько рассмеялась.

— Неужели это так бросалось в глаза? Да, он посвятил себя служению Боанн — помогая мне вернуть ее расположение, — хотя понимал, как высока цена. В конечном итоге он помогал мне его разлюбить, а это все равно что вонзать нож в собственное сердце. Глупый, самоотверженный поступок. Потом, в некотором смысле я и ему изменила. Я пыталась объяснить, что наша с ним любовь была земной, а значит, с изъяном. — Аватара вытерла глаза рукавом. — Слышал бы ты наши споры. Как мы друг на друга орали! Бесконечная пытка, бег по замкнутому кругу — одно и то же, вновь и вновь. Он утверждал, что в отличие от Боанн никогда бы не наказал меня и не обделил любовью. Бедный дурачок. Наверное, он был прав. Его любовь, такая необузданная и дикая, пугала. Но… он не понимал, что существует иная, идеальная любовь…

Нико убрал руку, вспомнив, как умирал Кайран. В глазах друида горела невыразимая мука. Тогда Нико решил, что боль вызвана страшной раной в животе. Теперь же он осознал, что на самом деле терзало Кайрана. «Не повторяй моих ошибок, малыш! — прорычал перед смертью он. — Будь кем угодно: дикарем, праведником, хулиганом. Люби всех или не люби никого, только не будь таким, как я…»

Дейдре продолжала рассказывать:

— Мы с Кайраном долго замаливали наш грех и постились. Наконец, Боанн призвала меня назад, к своему ковчегу, и перелила в меня свою душу, почти целиком. И все равно, ощущения были уже не те, что прежде. Доверие пропало. Теперь, если ее воля не совпадает с моей, она… насылает на меня припадок и управляет моим телом. — Женщина снова утерла слезы. — Мне стоило бы ее поблагодарить. В Звездной академии, когда голем Фелруса загнал меня в угол, я бы погибла, если бы Боанн не проявила себя через припадок. И я на самом деле ей благодарна, но… иногда я не понимаю, кто я. Порой мне кажется, что мое сердце словно и не мое вовсе, словно я лишь сосуд для чужих желаний…

Нико придвинулся к ней.

— Думаешь, приведя меня к ковчегу Боанн, ты тем самым вновь заслужишь ее доверие?

Морщинки вокруг глаз Дейдре разгладились.

— Да.

В глазах девушки сквозило дикое желание, настолько сильное, что они казались бездонными. Она утратила часть себя. Лишилась способности любить. Подобно Нико, который чувствовал себя неполноценным без колдовских талантов, она отчаянно нуждалась в утраченной идеальной любви.

— И вот мы с Кайраном пришли в Звездную крепость, дабы искупить мою вину, — продолжила она. — Прошлой весной Боанн приказала нам присоединиться к делегации друидов, проходящей через Нагорье. Мы захватили с собой многих приверженцев Боанн и ее ковчег. Остальные друиды, к которым я побоялась обращаться за помощью во время побега, — настоящие дипломаты, явившиеся на Совет, чтобы обсудить проблему Тихого Увядания. Они с самого начала нам не доверяли и терпели наше присутствие лишь потому, что не решились отказать богине… — Женщина сжала кулаки. — Мы должны как можно быстрее добраться до Боанн.

Нико нахмурился.

— Но у меня еще остались вопросы к хтоникам. Попробую узнать больше о Праязыке. К тому же Фелрус наверняка следит за Серым перевалом. Нужно подождать…

— Нет! — Резкий выкрик Дейдре чуть не разбудил Простака Джона: бедняга заворочался на своей самодельной постели. — Нет! — возразила она уже спокойнее. — Если ты не придешь, Боанн может наслать на меня очередной припадок! В ее власти заставить меня поступать вопреки собственной воле. — В широко распахнутых глазах девушки застыл страх.

У Нико похолодели ладони.

— Но ведь ты еще меня не похитила, Дейдре. Хотя легко могла бы. Наверное, твоя богиня осознает, до чего это глупо. Фелрус вмиг бы нас отыскал.

Дейдре прижала дрожащую ладонь к подбородку.

— До встречи с Кайраном я была в себе уверена, уверена на все сто. «Озорница Дейдре» — вот как меня звали. Должно быть, ты видел мою фирменную лукавую улыбку. Раньше я носила ее как защитный доспех. Любовь к Боанн переполняла мое сердце, и люди — вечно в чем-то неуверенные, постоянно колеблющиеся — меня забавляли. Но с некоторых пор та самая улыбочка на моем лице не задерживается.

— В нашу первую встречу на твоих губах играла эта улыбка.

— Я пошла на все жертвы, которых требовала Боанн, — продолжала она, — бросила мужа, сыновей, отказалась от общения с другими смертными. И пока меня грела ее любовь, я по ним не скучала. Но теперь… теперь, когда Кайран погиб из-за меня… — Она зажмурилась. — А эти жуткие сны, они преследуют меня каждую ночь!.. Одно и то же, снова и снова: я стою на берегу реки, а потом меня убивают ударом в спину — убивает волк с головой человека и красными светящимися глазами.

Нико встрепенулся.

— Река в Нагорье?

Она кивнула.

Захлебываясь от волнения, Нико выпалил:

— Фелрус убил Тайфона в горной реке, порезал демона на куски при помощи особого артефакта, рассеивающего заклинания. Когда голем меня коснулся, я собственными глазами увидел, как это случилось. А позже, на тропинке, Фелрус упоминал, что Тайфон пытался заразить некое младшее божество. Вдруг речь шла о твоей богине?

Дейдре с интересом на него посмотрела.

— Что ж, тогда понятно, каким образом богиня узнала о тебе. Она повелевает реками и ручьями Нагорья — и наверняка стала свидетельницей предательства Фелруса. Должно быть, ей как-то удалось извлечь знание из мертвого демона… Это объясняет и мои видения. Почти вся душа Боанн покоится внутри меня, поэтому богиня не в состоянии проявить себя вне ковчега. У нее нет прямого способа общения со мной, она может лишь управлять этим телом… — Дейдре уткнулась взглядом в колени.

И вновь Нико поразился тому, на какие жертвы толкает людей любовь. Он подумал о Джоне, который пытался его защитить, наломал дров — и все из-за любви к Нико — и теперь испытывал невероятные страдания из-за любви к Девин. И еще он подумал о том, что Дейдре сотворила с Кайраном, и о том, что Кайран сотворил сам с собой.

Он нежно приобнял Дейдре за плечи.

— Все, что ты делала, ты делала из любви.

Она хлестко рассмеялась.

— Не будь романтическим дураком. В мире нет силы более жестокой. Моя любовь к Боанн погубила наши с Кайраном чувства, а затем — и его самого.

— Он сам выбрал свой путь.

И вновь жестокий смех.

— Что ж, в этом мы с ним похожи: мы слишком сильно любили. Все мы слишком сильно любим. — Она закрыла глаза. — Теперь ты прочтешь мне прощальную записку Кайрана?

Нико посмотрел вниз, на тусклую зеленую строчку в левой ладони. Простенькая фраза, которую легко мог прочесть даже какограф: «Я всегда любил тебя и по-прежнему люблю».

Он прочитал ее вслух.

Дейдре склонилась вперед, уткнувшись в грудь подбородком. И вновь на ее губах застыла знакомая улыбочка — только в ней не осталось и следа от былой веселости. Лицо девушки вытянулось, напоминая жуткую маску. Дейдре беззвучно дрожала.

Нико сжал ее руку, и девушка притянула его к себе, уткнувшись в плечо.

Когда через несколько часов Нико проснулся, полоска солнечного света сползла со ступенек. Теперь лестницу освещали лишь тлеющие отблески заката.

Все трое спали у дальней стены. Каталог лежал возле Нико. Джон уже проснулся и теперь испуганно смотрел на друга.

— Нико, — прошептал великан, — ты ведь знаешь, это Тайфон меня заставил?

Услышав утвердительный ответ, здоровяк закрыл глаза и протяжно выдохнул.

— Джон, с тобой все в порядке?

Тот сжал губы и покачал головой.

— Нет, — всхлипнул он, и в следующий миг его глаза наполнились слезами. Нико взял друга за руку. Джон плакал молча.

В тишине было слышно, как ветер свистит в деревьях. Где-то вдалеке раздался крик грача.

Влажные карие глаза Джона уставились на Нико.

— Нико, с тобой все в порядке?

Когда подступили слезы, Нико не стал отводить глаза.

— Нет, — прошептал он. — Нет.