Глава одиннадцатая
— Нико, пожалуйста, займи нашу гостью, а я пока выясню, что случилось. — Шеннон встал. — Прошу прощения, Дейдре. Мы ненадолго. — Старый волшебник повернулся к двери, и в тот же миг два заклинания на нуминусе, словно две арки, соединили его и Азуру. Стражница тоже вышла.
Нико стоял и смотрел им вслед. Дорого бы он заплатил, чтобы не оставаться наедине с друидкой.
Он посмотрел на Дейдре. Сейчас, глядя в широко распахнутые глаза девушки и любуясь ее гладкой кожей, он навскидку дал бы ей не больше двадцати — если бы не одно «но»: в высокомерной улыбочке проступал опыт взрослой, умудренной годами женщины.
— Кажется, я неплохо справилась, — сказала она. — Давай присядем. Нужно многое обсудить.
Пряча смущение, он поморщился и снова сел на место.
— Нико, тебе известно, что мы с тобой — дальние родственники? — спросила друидка, и ее улыбка стала шире. — Я проверяла в генеалогической библиотеке Звездной академии. У нас пара общих прапрадедушек.
Нико вздернул голову. Неожиданный поворот. А потом он понял, почему друидка показалась ему знакомой: если не считать глаз, перед ним предстала копия его тетушки — более молодая и красивая копия, разумеется.
— Вы из Остроземья? — спросил он.
Она покачала головой.
— Из Драла, но во мне есть императорская кровь. Знаешь, что это значит? Члены династии императоров, правивших на древнем континенте, были смуглыми, черноволосыми и с зелеными глазами — как мы с тобой.
В памяти Нико всплыл случай из детства.
— Отец как-то раз упомянул, что мог бы проследить свой род вплоть до первых остроземских поселенцев.
Дейдре кивнула:
— Так и есть. Когда люди покидали древний континент, каждый член императорской семьи взошел на отдельный корабль. Бурный тайфун Мальстрем разбросал флот; в итоге наши предки расселились по всему континенту, их можно встретить как среди самых могущественных, так и среди самых скромных семейств… — Она посмотрела на него, словно изучая. — Во мне есть много фамильных черт — правда, ростом я не удалась. А вот ты — вылитый чистокровный имперец.
Нико подавил желание потеребить рукав.
— Вы мне льстите.
— Еще бы выяснить, кем была твоя мать…
Он отвернулся к окну.
— Прости, — одернула себя друидка, коснувшись его колена. — Я не хотела…
— Не за что просить прощения, — ответил он, не глядя.
— Нико, я должна тебе кое-что сказать. — Она замолкла. — Пожалуйста, внимательно прислушайся к моим словам. — Она подалась вперед. Еще помолчала. — Ты стал жертвой чудовищного проклятия.
Он вскинул брови:
— Простите?
— Тебя прокляли.
— На каком языке?
— Здешней земле эта магия незнакома.
— Прошу меня извинить, но, если язык проклятия неизвестен, вы-то каким образом это увидели?
Дейдре сложила смуглые руки на белых коленях.
— В мире существует множество вещей, которые невидимы для волшебников, владеющих новыми видами магии.
— Новыми видами магии? — Нико нахмурился. Его смущала ее странная манера выражаться.
Друидка кивнула.
— Когда наши предки пересекли океан, древняя магия по большей части была утеряна. Лишь дральцы и вердантане сохранили старинные ритуалы и со временем стали их развивать, образовав старую магическую школу. Все остальные виды магии возникли позднее.
Он понял, что девушка говорит правду.
— Ну а проклятие-то тут при чем? И почему древняя магия, а не древние языки?..
Губы Дейдре на миг сжались, но вскоре на них вновь заиграла привычная улыбка.
— Магия, языки — какая разница?.. Суть в другом: несмотря на необычайную мощь, новые языки ограничивают видение автора, не давая постичь мудрость древнего континента.
— И из-за них мы не видим проклятий?.. — скептическим тоном спросил Нико. — Прошу прощения, но если вы правы, то как же так вышло, что вчера я полночи стирал со лба вполне себе видимое проклятие?
Друидка лишь отмахнулась.
— Для вас, волшебников, любой недобрый текст — проклятие. Поверь, тебя заразили иным колдовством. Написанное на языке древнего континента, оно оставило после себя блеклую ауру, едва заметную для знатоков древних наречий и совершенно не видимую для тех, кто владеет лишь новыми языками.
— Ладно, допустим, я нахожусь под действием проклятия. Что это за чары? Или меня заразили каким-то недугом?
Дейдре на миг умолкла. А затем наклонилась вперед и проговорила:
— Друг мой, разве не очевидно, что кто-то украл твои колдовские способности?
Нико заморгал.
— Это невозможно. В мире не существует текстов, способ…
— Проклятие дошло до нас из глубокой древности, из времен, когда знания о том, как язык воздействует на тело, были велики. Известно, что маги заново выращивали отрезанные конечности или восстанавливали память, потерянную из-за травмы.
Нико было нечего ей возразить: древние действительно обладали глубоким пониманием мироустройства — и в том числе уникальными медицинскими знаниями.
Друидка продолжила:
— Такое вот древнее проклятие на тебя и наложили. Судя по всему, оно заполнило твой разум и прервало интеллектуальный рост или направило его развитие по иному пути. Как бы то ни было, пострадала часть твоего сознания, отвечающая за безошибочное колдовство.
— Но кому понадобилось меня проклинать?
— В каждом человеческом королевстве найдется немало людей, которые поклоняются демонам. Мы почти ничего о них не знаем. Известно лишь, что они собрали тайный преступный орден. Они именуют себя орденом Разобщения — в честь войны, которую хотят развязать. Тот, кто тебя проклял, наверняка один из них.
У Нико комок подступил к горлу.
— Вы думаете, я Альцион…
Дейдре покосилась на дверь.
— Прошлой весной богиня велела мне отправиться в Звездную академию — на поиски «сокровища в черном, которому грозит опасность наступающей ночи». — Она указала на черную мантию Нико. — Согласно дральскому пророчеству, Перегрином станет сирота из дальней страны, постигший магию через мир сновидений…
— А как же шрам? — воскликнул Нико. — Вы сами видели, форма не совпадает. Кажется, вы даже в сердцах помянули свою богиню. И согласились с магистром Океке, когда та сказала, что я не могу…
Она подняла вверх палец.
— Амади Океке спросила, расстроена ли я и считаю ли, что ты Перегрин. На оба вопроса я ответила утвердительно. Она решила, что из-за шрама ты не можешь быть Перегрином.
— А разве это не так?
Улыбочка Дейдре вернулась.
— Мы, дральцы, используем особый магический диалект, и обычные руны имеют для нас другое значение.
— То есть для вас мой шрам значит нечто другое?
Улыбка друидки стала шире.
— Для нас «плетение» означает «объединять» или «расти». И что важнее, вторая часть рубца на твоей шее представляет собой точную копию руны под названием «согнутая ветвь».
— И как ее толковать?
— Она означает все дикое или необузданное. Таким образом, сочетание «согнутой ветви» и «плетения» можно перевести как «дикий или необузданный рост». — Друидка рассмеялась. — А к богине я воззвала не потому, что твой шрам не похож на отметку Перегрина… просто, если верить ему, тебя трудно сдерживать, не говоря уже о том, чтобы как-то тобой управлять.
Нико покачал головой.
— Но вы же по-прежнему не знаете, врожденный у меня рубец или нет…
Друидка склонила голову набок.
— Боишься оказаться тем самым избранным из дральского пророчества?
Вместо ответа Нико промямлил нечто невнятное.
Она пожала плечами.
— Что ж, по мне так доказательств достаточно. Ты здесь, совсем как предсказывала моя богиня — одет в черное, и тебе угрожает опасность. Серьезная опасность. Кто-то поместил тебя сюда, в это убежище новой магии, куда друиды почти не заглядывают. Поэтому задача номер один — вызволить тебя из Звездной крепости.
— Но я же не пленник.
— Никодимус Марка, подумай о том, что значат твой шрам и проклятие. Кое-кто из кожи вон вылезет, чтобы только ты не стал Перегрином. Здесь небезопасно.
— В академии? Так кругом же волшебники. Кто здесь может причинить мне вред?
— Кто? Тот, кто тебя проклял, разумеется! — Она покачала головой. — Нико, тебя изуродовали намеренно, ты не был какографом от рождения.
От ее слов Нико стало не по себе, голова пошла кругом. Что, если она права? Что, если его какография — чудовищная ошибка? Это бы все изменило. Он бы изменился. Начал бы жизнь с чистого листа…
Глаза Дейдре были широко распахнуты.
— В душе ты знаешь, что я права. Послушай. Тебе что-нибудь известно о ковчегах?
Нико потупился.
— Какографов не учат теологии.
— Ковчег — это сосуд, в котором хранится душа божества и большая часть его силы. Вместе с Кайраном и десятком других посвященных я привезла сюда ковчег моей богини. Если бы мы только могли привести тебя к нему, богиня постаралась бы снять с тебя проклятие.
Нико сжал губы. Неужели это возможно?
В голосе Дейдре слышалось возбуждение.
— Ковчег нельзя пронести на территорию академии. Это место пропитано древней хтонической магией, которая может повредить артефакт. Поэтому мы не стали рисковать и спрятали его в надежном месте, под охраной, в деревне неподалеку… той, что на Западном пути… Не припомню названия…
— Серый перевал.
Друидка заулыбалась.
— Она самая. Наш отряд снял комнаты в деревенской таверне. Все мои люди, в том числе двое друидов, остались охранять ковчег. Нужно лишь незаметно вывести тебя из Звездной крепости в Серый перевал, под защиту моей богини. А оттуда — прямиком в леса Драла, к старейшинам друидов, чтобы начать твое обучение.
Что-то в ее манере говорить — то ли горящий взор, то ли настойчивость в голосе — остудило пыл юного чарослова.
— А с какой стати богине лечить мою какографию?
— Потому что ты — Перегрин! — воскликнула она, выступая вперед. — Спаситель цивилизации!
В ясных глазах Дейдре читалась искренность, и все-таки Нико ей не верил.
— Я не могу пойти с вами. — Руки Нико вдруг затряслись, и он сложил их на коленях.
С губ Дейдре сошла улыбка. Друидка вздрогнула, словно очнувшись ото сна.
— Да, — произнесла девушка, и лицо ее погасло. — «Плетение» и «согнутая ветвь». Иначе и быть не могло…
— Даже доверься я вам, я не смог бы покинуть Звездную академию. Чарословам, владеющим нуминусом и магнусом, не позволено оставлять Орден. Если я сбегу из Звездной крепости, за мной пошлют часовых, и те наложат цензурное заклинание, которое навеки вытравит у меня магические способности.
Друидка постучала указательным пальцем по сжатым губам.
— Похоже, твой тюремщик все просчитал. Ты в ловушке. Раз враг столь умен, наверняка среди местных волшебников есть заговорщики, кто-то из его шпионов.
— Заговорщики? — рассмеялся Нико. — Послушайте, Создателю ведомо, как сильно я хочу, чтобы ваши слова оказались правдой, но пока им трудно найти подтверждение. — Он встал и подошел к окну.
— Никодимус, доверься мне! Это единственный способ избежать насилия, — с неожиданной горячностью проговорила Дейдре. — Тот, кто тебя проклял, обнаружит мое присутствие, а следом — и присутствие богини. В Звездной крепости прольется кровь.
Несмотря на бьющий в окна солнечный свет, Нико задрожал. Дейдре, судя по выражению ее лица, искренне верила в сказанное. Юношу смущало другое: отчаянная решимость в ее голосе и возбужденный, маниакальный взгляд.
Нико доводилось видеть подобную страсть и раньше: она пробуждалась — и неизбежно увядала — в каждом юном какографе, проходившем через Барабанную башню. Подобно увечному ребенку, Дейдре слепо верила в чудо, изо всех сил цепляясь за последнюю надежду.
— Мои извинения, госпожа, — произнес он, глядя ей в глаза. — Но я не могу вот так просто взять и довериться вам. Сперва я должен поговорить с магистром Шенноном.
И вновь блеск одержимости во взгляде друидки угас, осталась лишь кривая усмешка.
— А я-то боялась, что ты не подвержен чужому влиянию — ведь шрам открыто указывает на твое упрямство. Какой грубый просчет! Увы, все оказалось гораздо серьезнее…
Нико повернулся к окну.
— В каком смысле?
— Ты напуган. Неуверен в себе, инфантилен, зависишь от учителя.
Нико закрыл глаза; ее слова били больно, словно под дых. Но он сохранял спокойствие. Годы унижений не прошли даром, научив его невозмутимо выслушивать горькую и подчас слишком резкую правду.
— Дейдре, я не стану угадывать, сколько вам лет. — Он вздернул голову, подставляя лицо теплым солнечным лучам. — Внешность обманчива: вы наверняка на десятилетия старше меня. Да, по сравнению с вами я мальчишка. И не сразу распознал, какую игру вы затеяли. Зато теперь ясно вижу в вас игрока, который желает сделать из меня пешку в своей игре.
В голосе Дейдре послышался упрек:
— Я подвергла себя серьезной опасности, рассказав тебе о проклятии.
Нико сделал глубокий вдох. Она по-прежнему давила ему на больные места. Стараясь не обращать внимания на дрожь в коленях, он вернулся к креслу.
— Дейдре, я какограф, дефективный дурачок, который во всем полагается на своего учителя. Я не строю планов и схем. Но за двадцать пять лет в роли умственно отсталого я научился отличать маску лжи от правды и хитрость — от искренности.
Друидка окинула его пристальным взглядом:
— А также поднаторел в красноречии…
— Грубая лесть. — Он закрыл глаза и сжал лоб дрожащими пальцами. — Я знаю, что магистр искренен со мной, а вы лукавите. Я должен все ему рассказать.
Она покачала головой.
— Тогда послушай меня, пешка Никодимус. Настанет день, когда ты больше не сможешь прикрываться своим недугом. И тогда ты встанешь перед выбором: натянуть маску и сыграть в мою игру или умереть.
Он промолчал.
— Прежде чем вовлекать Шеннона, — спокойно произнесла друидка, — подумай: а что, если он, пускай неосознанно, служит нашему врагу? — Нико хотел было возразить, но она жестом остановила его. — Я этого не утверждаю. Однако людям свойственно выбалтывать секреты. Пойдут слухи. Сейчас твой тюремщик не подозревает, что ты знаешь о его существовании. Однако рано или поздно он встревожится и примет меры. Возможно, едва ты поделишься с Шенноном, начнется кровавая бойня и мы с Кайраном просто не успеем тебя защитить.
Нико нахмурился.
— Будь Шеннон демонопоклонником, он бы ни за что не оставил меня с вами наедине.
Дейдре склонила голову набок.
— Ты к нему привязался.
Нико заморгал.
Ее невыносимая улыбочка вернулась.
— Пешка Никодимус, будь осторожен с Шенноном. Он всего лишь человек. А людям свойственно ошибаться. Допустим, как тюремщик Шеннон не идеален: он вполне мог совершить промах, оставив тебя здесь, со мной. — Она замолчала. — Ты не задумывался, откуда на его лице столько порезов?
Нико открыл было рот, чтобы защитить старика, но не успел. Едва нужные слова пришли ему на ум, как за дверью раздались приглушенные голоса.
— Возвращаются! — Дейдре наклонилась вперед и взяла его за руку. — Никодимус, если ты в состоянии хоть что-то запомнить, запомни: волшебники способны на большее, чем кажется. И Шеннон в том числе. Мы должны доставить тебя в ковчег нашей богини в Сером перевале; там ты будешь в безопасности. А пока вот, возьми.
Из складок плаща она извлекла полированный деревянный шарик, вокруг которого был обвит странный корешок, и положила его на ладонь Нико.
— Это поисковое семечко, — шепнула Дейдре. — Если я тебе понадоблюсь, разорви корешок, и я приду. У меня есть похожий артефакт, который укажет на тебя, пока ты держишь в руках семечко.
Она сжала ладони Нико в своих и преклонила колени.
— Во имя любви Бриджет, — произнесла она, не спуская с него зеленых глаз, — клянусь посвятить свою жизнь защите Никодимуса Марки, нашего возлюбленного Перегрина — отныне и во веки веков.
