Две прославленные династии владык Азии – Персии и Индии – связывали политические и культурные отношения, начавшиеся практически с момента прихода первого Сефевида к власти в Персии.

14 февраля 1483 года родился император Бабаур (Захир-ад-дин Мухаммед Бабаур), иначе – Бабур, основатель империи Великих Моголов в Индии, полководец и поэт. Он являлся прямым потомком легендарных Тамерлана (по отцу) и Чингисхана (по матери). Когда Бабуру исполнилось одиннадцать лет, погиб его отец, и юноша стал повелителем родной Ферганы. Но на эти земли претендовали слишком многие, и Бабуру пришлось с остатками армии и приближенными уйти на территорию Афганистана, где он и создал новое государство, собираясь со временем вернуться в Фергану. В 1504 году Бабур взял Кабу (где через четыре года создал Сад Верности) и затем принял титул падишаха, но так и не смог вернуться на Родину, которой уже успешно завладел другой. Но тут вмешалась Персия…

Узбекский хан Шейбани-хан (упоминаемый как Шайбак, Шайбек и Шахибек), Чингизид, основатель Бухарского ханства и династии Шейбанидов, сделал роковую ошибку, отправив ему во время обмена дипломатическими подарками деревянную плошку для сбора подаяния, оскорбив шаха Исмаила I. В ответ владыка Персии отослал Шейбани-хану прялку… В ходе начавшейся войны Шейбани-хан потерпел поражение, попав в засаду. Как пишет историк Бэмбер Гаскойн («Великие Моголы. Потомки Чингисхана и Тамерлана»), «вскоре за добрыми новостями последовало возвращение к Бабуру его сестры Ханзады, вдовы Шейбани, которую шах Исмаил освободил и отправил с почетным эскортом и дорогими подарками в Кабул к брату. То был первый дипломатический контакт Бабура с Персией… Его помыслы были все еще обращены к Самарканду, и вскоре стало ясно, что шах охотно помог бы ему вернуть столицу предков… шах рассчитывал воспользоваться законными правами Бабура на Самарканд как средством присоединить эту область к своей империи. В обмен на военную помощь Бабур обязывался чеканить монету от имени Исмаила и упоминать в хутбе имя шаха, а поскольку то были два непременных символа суверенности, Бабур, по сути дела, превращался в вассала, управляющего Самаркандом по воле персидского шаха. Но поскольку Бабуру было дозволено чеканить свою монету и упоминать свое имя в хутбе в Кабуле, он, далекий от фанатизма, видимо, решил, что ничего не теряет, возвращаясь хотя бы окольным путем в свой возлюбленный Самарканд, и принял… условия шаха».

Вступив в военный и политический союз с персидским шахом Исмаилом I против узбеков, Бабур при поддержке персов сумел вернуть себе Бухару. В октябре 1511 года состоялся торжественный въезд (после десятилетнего отсутствия) Бабура в Самарканд (как пишет Гаскойн Бэмбер, «лавки на базарах были задрапированы золотой парчой и увешаны живописными изображениями, люди всех сословий толпились на улицах, выкрикивая приветствия»), но позже не сумел удержать город. Но поскольку все его походы в направлении Центральной Азии заканчивались неудачами, Бабур поменял направление своего натиска и завоевал к 1529 году всю Центральную Индию.