Шахиншаху Йездегерду III, правившему в середине VII века, выпала нерадостная участь: быть последним государем из династии Сасанидов. Ахмад Хатами в книге «Иран: страна и люди» так описывает причины заката династии: «Сасаниды правили Ираном больше четырехсот лет, но многочисленные внутренние и внешние факторы, такие как распространение зороастризма и притеснения исповедующих иные религии, слишком большая концентрация власти в руках мобедов – зороастрийских жрецов, тирания классового строя и угнетение, творимое высшими сословиями по отношению к низшим, бедным слоям общества, что наряду с реформами Ануширвана и многочисленными войнами с Римом постепенно готовило почву для ослабления их власти».

Существует предание, что Хосров II получил предсказание о гибели своего царства, когда станет правителем сын его сына, у которого будет некий изъян. Хосров даже запретил сыновьям вступать в брак и брать себе наложниц, но Шахрияр, сын прекрасной Ширин, благодаря помощи матери нашел себе возлюбленную, которая и родила Йездегерда. Хосров, узнав о том, пожелал увидеть внука и был готов признать его, но вдруг заметил тот самый роковой недостаток (по одной из версий – шрам на ноге) и хотел казнить ребенка. Но потом шах уступил просьбам Ширин и пощадил мальчика. Однако Йездегерда отправили в ссылку прочь от царского двора.

Этот внук Хосрова II и прекрасной Ширин взошел на престол в юном возрасте, а Персидская держава была в это время охвачена беспорядками и расшатана войнами с внешними противниками. Даже коронация нового правителя прошла в Стахре, поскольку Ктесифон был занят врагами. «…воцарился Газкерт, сын Кавата, внук Хозроя, который царствовал в страхе потому, что войска персидские в раздорах разделились на три части, – писал армянский историк и епископ Себеос. – Одна часть – в Персии – в странах восточных; другая, состоявшая из войск Хорема, – в ассирийской стране; третья – в стране атрпатаканской».

Внутренние раздоры были не единственным бедствием Персии в то время. В начале правления Йездегерда весной 633 года на страну двинулось большое арабское войско, которым командовал Саад ибн Абу Ваккас. Удар был направлен на Хиру и Оболлу. Второй из городов был хорошо укреплен, его арабы взять не смогли, а Хиру, где вообще не было городских стен, захватили в начале лета 633 года.

Только через год с лишним регенту Рустаму удалось собрать достаточно сильное регулярное войско под руководством опытного военачальника Вахмана Джазвайха (Бахмана Джадуйе), которое нанесло арабам заметное поражение в конце ноября 634 года на берегах Ефрата. Однако в столице вспыхнула новая междоусобица, войска понадобились там. Уже весной следующего года арабы снова пошли в наступление и разбили персидские отряды.

В начале декабря 636 года разразилась битва при Кадисии. Перед тем большая регулярная армия персидского шаха, имевшая в своем составе, кроме воинов, 30 боевых слонов, смогла потеснить арабов и отвоевать Хиру. На позициях у расположенной неподалеку от Хиры крепости Кадисия находились войска арабского халифа, которыми командовал Саад ибн Абу Ваккас. Разведчики, засылаемые персами, характеризовали арабов как «народ босой, нагой, голодный, но весьма храбрый». Сходное мнение приводит в книге «Объясняя мир: Истоки современной науки» и нобелевский лауреат Стивен Вайнберг: «В период античности арабов считали варварами, живущими на границе Римской империи и Персии в землях, которые «только служат границей между пустыней и посевами».

Рустам, осознавая опасность продолжения войны, пытался договориться о мире, но согласовать условия стороны не сумели. Сражение при Кадисии длилось несколько дней. В жестокой битве погибла треть арабского войска, но персы были полностью разбиты. Арабы захватили легендарный символ – расшитое драгоценностями древнее знамя стяг Каве. Самой тяжелой потерей оказалось то, что в бою погибли и полководец Вахман Джазвайх, и регент Рустам. Брат регента Хурразд поспешил увести уцелевшие и оставшиеся в повиновении войска для обороны Ктесифона.

Однако и дальше события развивались неблагоприятно для персидской армии. Арабами был быстро захвачен город Сабат, причем его правитель не только сдал крепость без боя, но и показал завоевателям, как строить метательные машины, из которых потом велся постоянный обстрел Вех-Арташира на правом берегу Тигра (напротив Ктесифона). Хурразд предпочел переправить своих воинов непосредственно в столицу. После этого были разрушены все мосты, и осажденные очень надеялись, что арабы переправиться не смогут, тем более что вода была высокая – Тигр разлился. Но среди арабов нашлись те, кто смог переплыть широкую реку, занять плацдарм на другом берегу и обеспечить переправу армии.

Шах Йездегерд III, забрав казну, уехал с приближенными в Хульван. Туда же вскоре отправился и Хурразд, потерявший надежду отстоять город. Низам аль-Мульк в книге «Сиасет-наме» писал об этом времени: «Говорят, что Иездеджерд, сын Шахриара, отправил посланника к повелителю правоверных Омару, – милость Господня над ним! – говоря: «Во всем мире нет двора более многолюдного, чем наш двор, нет казнохранилища более благоустроенного, чем наше казнохранилище, нет войска более отважного, чем наше войско, никто не имеет столько людей и снаряжения, сколько находится у нас». Омар послал ответ: «Да, двор ваш многолюден, но челобитчиками; ваше казнохранилище благоустроено, но неправильными налогами; ваше войско отважно, но непослушливо. Когда уходит державность, не приносит пользы снаряжение и многолюдство. И все это является доказательством вашей бездержавности».

Даже без государственной казны добыча, доставшаяся арабам, была невероятно богатой: золото и серебро, запасы ценнейших пряностей и благовоний, шелка и ковры, драгоценные одежды, золотая посуда. Каждому всаднику досталось примерно по 12 тысяч драхм, пешему воину – по 4 тысячи, а тысяча драхм в данном случае эквивалентна примерно 4 кг серебра. И это не считая того, что было отправлено халифу, включая огромный златотканый ковер площадью почти 100 квадратных метров, на котором был изображен прекрасный сад.

Следующая битва при Джалуле стоила жизни и командующему Хурразду. «Персы обратились в бегство, а арабы не перестали преследовать их до ворот Ктесифона, – гласит сирийская хроника тех лет. – Персы собрали вновь второй сбор и срезали мосты через Тигр, чтобы арабы не могли их перейти. Затем приехали арабы на своих конях. Они восхищались и говорили друг другу: „Бог, который помог нам на земле, он спасет нас и на водах“, и они въехали верхом в Тигр, перебрались и переехали, и ни один из них, ни из их животных не погиб. Они напали на лагерь персов, преследовали и убивали их, забрали добычу их лагеря. Они захватили Ктесифон, захватили его сокровища и хранилища вместе с царскими людьми и людьми богатых. Вновь собрал Яздегерд третий сбор в месте, называемом Гаула, но и там настигли их арабы, преследовали их и убивали их. Вновь собрали персы четвертый сбор на горе Мидии у города, называемого Нехавенд, и вновь пришли арабы и прикончили их мечом. Овладели арабы царством персидским в один год. Яздегерд бежал в землю Сегистан».

Наместник Хузистана Хурмузан пытался противостоять арабам, но вместе с войском был осажден в крепости города Тустар и предпочел сдаться. Согласно преданию, Хурмузана доставили к халифу Умару, и когда он попросил воды, то, получив чашу, сказал халифу: «Боюсь, ты убьешь меня, когда я буду пить». «Не бойся ничего, пока не выпьешь ее», – ответил халиф. Хурмузан сразу отбросил чашу, сказав, что раз он не выпил из нее, значит, и казнить его было бы несправедливо. Халиф согласился с этим. Хурмузан принял ислам и стал одним из советников Умара.

Шах Йездегерд III предпринял усилия, чтобы переломить ход событий, но сил на это уже не нашлось. После еще одной битвы – при Нехавенде – армии у него практически не осталось. Эпоха Сасанидов уходила.

Халиф Умар повелел, чтобы на завоеванных землях не чинили излишних притеснений жителям, новые владения оформлялись договорами халифа с местными правителями. Поэтому многие, не надеясь уже на защиту шаха, переходили на сторону завоевателей.

Город Стахр, где заперлись отчаянно сопротивлявшиеся персы, был взят штурмом в 650 году. Шах отступил на самую окраину былой державы – в Мерв. Тамошний наместник Махуйе из корыстных соображений, желая завладеть сокровищами, которые еще были у правителя, подстроил ссору между Йездегердом и тюркским князем Бижан-Тарханом, который готов был предоставить ему в помощь своих воинов. Но союзничества не произошло, наоборот, вспыхнула взаимная обида, имевшая роковые последствия. Когда дружина Бижан-Тархана напала в пути на небольшую свиту шаха, наместник приказал запереть перед правителем-изгнанником городские ворота, отрезав путь к спасению. Оставшись в одиночестве, Йездегерд в поисках пристанища зашел на мельницу неподалеку от города и попросил убежища. Мельник пустил его, но потребовал платы, шах дал ему денег. Той же ночью мельник, желая угодить наместнику или просто позарившись на драгоценности гостя, убил его во сне и выбросил тело в канал, где оно и было найдено. Фирдоуси в поэме «Шахнаме» писал, что Бижан-Тархан, очевидно, несмотря на обиду, ужаснувшись такому злодеянию, приказал жестоко казнить наместника. А построил для последнего Сасанида гробницу и похоронил его несторианский епископ Илия.

Существует целый свод преданий, повествующих о дочерях последнего шахиншаха – Сасанида. Главнейшие из них посвящены Шахр Бану – дочери Йездегерда III. Согласно этим легендам она была привезена в Медину и стала женой Имама Хусейна, матерью его сына Али.