Он время от времени оглядывался на колонну бехемов, сейчас перешли на неспешную ходьбу, но это все равно быстрее, чем если бы беженцы передвигались пешими.

– Они в порядке, – заверил Михаил. – И Обизат за ними следит, как пастушья собака за отстающими овцами.

– Если ничего не случится, – согласился Азазель, – то еще день-два, и мы доставим их в безопасное место.

– Теперь у тебя карта, – напомнил Михаил.

Азазель ухмыльнулся.

– Да, это немало в нашей ситуации. Можно выбирать дорогу, чтобы не столкнуться с противником. Или нежелательностью… Знаешь ли, я не очень-то верю во все эти суеверия… Гадалки, гороскопы, предсказания, приметы, черный кот дорогу перебежал, баба с пустым ведром попалась… Но в рождении ребенка здесь, в чьей семье бы ни появился, в самом деле будет нечто особое. Даже ярче, как мне кажется, чем случилось в мире людей. Господь мог учесть… полученный опыт.

– Ну-ну?

– К примеру, – сказал он, – среди наших беженцев находится знаменитая Безанья, что некогда сумела вылечить население своего региона от розовой чумы, опустевшей земли соседей… Ее мужа когда-то звали Курденом, он был воителем, полководцем, потом скрылся от мира и где-то в подземных рудниках искал какую-то истину…

Михаил сказал живо:

– Я тоже верю, что у таких родителей скорее появится мудрый ребенок, чем в семье простого плотника и простенькой девы, будь она хоть трижды непорочной! Значит, нам нужно спасти именно эту семью?

– Не все так просто, – ответил Азазель осторожно, – в той деревне обитала целая кучка непростых демонов. Мало кто обладает хоть какой-то силой, но много таких… как бы тихо помешанных. Большинство из них в самом деле помешанные, но гении для простых людей или демонов тоже выглядят помешанными.

– Ладно, – сказал Михаил, – мы уже потащили целую деревню! Дотащим.

– К счастью, – заметил Азазель, – мы, можно сказать, погасили локальный конфликт в самом зародыше.

Земля все чаще вздрагивала, а едва слышный подземный гул становился все громче и отчетливее. Михаил выдвинулся вперед, а там остановился, потрясенный и завороженный страшным зрелищем гигантского магмопада огромной реки, ниспадающей с огромной высоты в исполинское озеро расплавленной земли и металла.

Тяжелая масса багровой магмы выглядела бы застывшим потоком, если бы по ней часто не проносились темные куски застывшей породы, что исчезают в оранжевом бурлящем месиве, снова раскаляясь и образовывая чудовищные магмовороты.

В земле, по которой двигаются, и где следом пройдут беженцы на бехемах, из трещин поднимается черный дым, а когда их перепрыгивали, Михаил всякий раз покрывался холодным потом, видя далеко внизу на дне щелей зловеще оранжевые потоки магмы.

Азазель сказал жизнерадостно:

– Присядем, переведем дух?

Михаил вскрикнул:

– Здесь?..

– А что? – переспросил Азазель оскорбленно. – Я предложил что-то непристойное?.. На берегу прекрасного огненного озера, что так органично вписывается в эти черные обугленные скалы, и где красно-оранжевый цвет бассейна так гармонизирует в тональности с твоим лицом, тоже красно-желтым с черными пятнами сажи…

Михаил сказал зло:

– Устал, так и скажи!

– Говорю, – согласился Азазель поспешно. – Устал. Потому привал, располагайся. А я пока взбегу на эту гору, нужно посмотреть, что на той стороне, а то у меня не совсем радостные предчувствия.

– С чего бы, – сказал с сарказмом Михаил. – Мы же в благополучном аду, а не в каком-то запущенном раю?

– Потому и предчувствия, – крикнул, не оборачиваясь, Азазель. – Прогресс – это всегда опасность!

Обизат неслышно подошла сзади и проводила его долгим взглядом.

– А он заботится о нас.

– Я заметил, – ответил Михаил нехотя. – Но никогда не скажет вслух.

– Стесняется?

– Ага, Азазель чего-то устыдится, как же!.. Просто не хочет, чтобы чувствовали какую-то благодарность.

– Он всегда тебя опекает?

Михаил пожал плечами.

– Вроде бы да.

– Потому что ты смертный? – поинтересовалась она. – Но ты какой-то странный смертный. Недаром у нас предостерегают насчет людей. Среди вас, говорят, появляются совсем особенные.

– Я не особенный, – заверил Михаил. – Это Азазель…

– Ты особенный, – возразила она с убеждением. – Ты особенный!.. Я же видела, как ты разнес крепость Малфаса! Такое могут сделать только Высшие Лорды, а их на весь ад не больше десятка.

– Азазель помогал, – уточнил он. – Он всегда помогает. Думаешь, я бы смог без него? Даже если во мне и есть сила, то это пока дурная сила. Азазель умеет ее направить.

Азазель возник в двух шагах, спокойный и расслабленный, как будто стоит так уже давно, любуясь извергающимися гейзерами огня.

– Все в порядке, – сообщил он. – Народу там многовато, но это переселяется простой народ на новые земли… Да-да, Мишка, ад постоянно расширяется!

Михаил сказал с облегчением:

– Как пройдут, дорога снова впереди будет свободна?

– Точно. Пока переведите дух.

– Азазель, – поинтересовался он, – все хочу спросить, как получается, что я быстро теряю силу, а ты всегда полон, как самая емкая чаша?

Азазель пожал плечами.

– У меня все иначе. Ты впитываешь энергию клипот, как губка. Что как бы очень даже естественно и единственно правильно для солдата. А я… гм… как человек артистический и развитый…

– Как?

Азазель зевнул.

– Как?.. Ну… могу показать.

Он поднял руку, моментально вокруг растопыренных пальцев заструился легонький дымок. Присмотревшись, Михаил понял, никакого дымка, сам воздух сгущается, собирается там тугими и плотными волнами.

И только когда Азазель удовлетворенно улыбнулся и опустил руку, Михаил с потрясением понял, что никакой не воздух, само пространство сгущалось и сминалось, передавая темную энергию Азазелю.

– Только и всего, – сказал Азазель.

Михаил проговорил, запинаясь:

– Но… почему я… не так?

– Ты животное, – пояснил Азазель с надлежащим высокомерием. – А я высокоорганизованная материя. Ты впитываешь ее постоянно, а я… когда возжелаю. Зато моментально. Почти моментально.

– А я так смогу?

– Когда вырастешь, – ответил Азазель с неприятной усмешечкой. – А пока ты всего лишь элементаль, хоть и человек. Правда, человек по указанию Создателя, и есть венец творения, царь природы! Всевышний даже ангелам велел поклониться человеку, и те поклонились, в том числе и Михаил-архангел, слышал о таком? Только Люцифер отказался признать человека выше себя…

Он сказал таким покровительственным тоном, словно быть могучим элементалем, это что-то вроде червяка, которому до человека как до луны.

Михаил сказал сердито:

– Я точно исполняю волю Господа, а вот в тебе сомневаюсь очень сильно!

– Так и должно быть, – ответил Азазель авторитетно. – Я агент Господа под прикрытием. Под очень глубоким! Ни Он об этом не знает, ни даже я. Но все идет правильно, так что надо верить, будто так и задумано. Хотя я, конечно, неверующий, иначе и быть не могло. А вот ты верить должен, ты же такой доверчивый… Можно, я тебя поцелую?.. Ладно-ладно, не буду, не буду! За меня тебя поцелует Обизат.

Михаил не успел опомниться, как Обизат прижалась к нему, обхватила за шею и крепко поцеловала в губы. Он попытался отстранить ее жаркое упругое тело, но сделал это как-то слишком вяло. Понятно, чтобы ее не обидеть слишком уж сильной грубостью.

Все замечающий Азазель хихикнул в сторонке.

– Мишка, не бей девочку! Ну, послушалась меня, подумаешь!.. Я же все равно старший? Пусть не над тобой, люди никому не подчиняются, так велел Творец, но мне должна подчиняться?

Михаил отвернулся с самым надменным видом, скрывая смущение. Азазель хохотнул громче и остановился на обочине. Беженцы проходят мимо усталые, но они всегда выглядят усталыми, простолюдины не любят работы, она для них всегда наказание, даже если работают на себя, тут уж ничего не поделаешь, и даже спасать их приходится силой…

Впереди берег реки, почему-то не пахнуло привычным жаром, Михаилу даже почудилась прохлада, а когда осторожно сбежал вниз, Азазель видел, с каким изумлением рассматривает текущую между берегов воду, даже присел и, зачерпнув ладонью, поднес ко рту.

– Пей, – сказал Азазель поощряще, – не бойся. В первые годы… или столетия?.. здесь текли только огненные реки. Но постепенно свергнутые архангелом Михаилом… слыхал о такой сволочи?.. сумели отыскать подземные ручьи и даже подземные реки с чистейшей водой. Думаю, этот подлый архангел сейчас кусает локти.

К ним спустилась Обизат, сказала люто:

– Добраться бы до него! Я бы сама вырвала ему сердце!

– То гад еще тот, – согласился Азазель. – Тупой солдафон. Скотина. Но, Обизат, дай ему шанс… Возможно, сумеет расширить свои взгляды и что-то понять важное. Такое редко, но бывает даже с солдатами.

– Никогда, – отрезала она. – Когда-нибудь до него доберемся! Я сама свергну эту сволочь на самое дно ада и заставлю испытать все муки, а потом убью!

Азазель подмигнул помрачневшему Михаилу.

– Как тебе такие кровожадные женщины? Эмансипация делает из них зверей.

Михаил промолчал, только потемнел еще больше, Обизат заметила, прижалась боком.

Он ощутил, как она осторожно взяла его за руку, не противился, а она поднесла его пальцы к своим губам, прижала к полным горячим губам, чуточку оттопыренным, что придает ей вид вечно удивленного и капризного ребенка.

– Мой господин… Я могу как-то согнать тучу с твоего чела?

– Вряд ли, – ответил он, стараясь не смотреть в ее ясные чистые глаза, – и вообще мы сейчас не сами по себе, а на важном задании.

Она светло и чисто улыбнулась ему.

– Ты настоящий воин, господин! Для настоящих мужчин нет ничего важнее своего дела.

– Да, – ответил Михаил мрачно, – я воин. Азазель, нам на ту сторону?

– В воде никого, – заверил Азазель. – Опасного никого.

Он вбежал в реку, разбрызгивая воду, почти везде до колена, только у противоположного берега погрузился почти до пояса, но тут же выкарабкался на ту сторону, а оттуда помахал рукой.

– Поторопитесь. Разрешаю наполнить фляги, мы уже почти у цели.

Михаил буркнул:

– Ишь, разрешает…

Обизат подхватила с готовностью:

– А почему он командует?.. Никто не смеет тобой командовать!

– Никто, – согласился Михаил со вздохом. – Мы сами выбираем командира и обязуемся подчиняться ему. Иначе мир рухнет.

Она сказала поспешно:

– Да, законы клана тоже требуют повиновения. И здесь строгих законов нет, там все рушится.

К концу тяжелого жаркого дня дня устали даже бехемы. Рассчитаны на тяжелый труд, но все-таки в хозяйстве на любой работе время от времени останавливаются и отдыхают, а здесь многочасовый и непривычный для них бег…

– Привал, – сказал наконец Азазель. – Людей не жалко, а бехемов надо поберечь. Поспим пару часов… Мы вообще-то ушли от опасного места, но вдруг кто-то отследит?

– И будет погоня?

– Или перехватят, – сказал Азазель. – Потому поспим чуть, а затем побыстрее и отсюда… Ты только не обижай девочку. Обычаи и законы кланов нужно уважать! Не относись к их обычаям с таким высокомерием. Если подумать, то это очень правильные законы!..

– Иди ты, – ответил Михаил.

Азазель сказал с укором:

– Придуманы не просто так, а складывались столетиями, выбирая самое правильное поведение и отношение к жизни. Ты что, не уверен, что от тебя пойдут хорошие дети?.. Я не в том смысле, что в самом деле хорошие, а вот здоровые наверняка!.. Здоровые и рослые, ты же вон какой красавец. А что окажутся дурными, кто увидит? Главное, фактурная внешность. И гордый взгляд.

– Пошел к черту, – буркнул он.

Азазель сказал с упреком:

– Не заботишься о молодом поколении!.. А это наше будущее.

Усталые беглецы, услышав команду, с облегчением остановились, кто-то сразу рухнул на землю, даже не снимая сумок, а самые крепкие принялись развьючивать бехемов.

Обизат примчалась, легконогая и быстрая, помогла беременным устроиться, Азазель многозначительно крякнул, когда она светло и чисто улыбнулась Михаилу, а лицо ее сразу осветилось радостью.

– Не обижай, – повторил он. – А то и ребенка мучаешь, и себя тиранишь. В тебе, как и в любом человеке, есть искра Божья, но есть и животная основа. Об обоих нужно заботиться, так как обе созданы Господом!.. Для животных страстей есть Обизат, а для духовной части могу чем-то я помочь… Ну, прочесть тебе трактат о важности подъема сельского хозяйства, росте духовной культуры ацтеков или величии и одухотворенности лучезарного лика Велеса…

Михаил поморщился.

– Обойдусь.

– Ну тогда нет проблем, – сказал Азазель бодро. – Обизат, иди сюда! Он твой.