Книга: Рейд во спасение
Назад: Глава 8
Дальше: Глава 10

Глава 9

Обизат далеко впереди остановилась, как вкопанная, замахала обеими руками.
– Мы пришли?
Между высокими горами, защищающими от ветра, но на достаточном расстоянии, чтобы с вершин не добросить до нее камнем, расположилась небольшая крепость.
Стены почернели от копоти, а из того места, где раньше была крыша, все еще поднимается дым, но уже заметно поредевший, такой бывает в конце пожара, когда все выгорело и гореть больше нечему.
Азазель сказал равнодушно:
– Мимо и дальше. Не наше, не жалко.
– Там могли остаться раненые, – ответил Михаил.
– Могли, – согласился Азазель. – Но выбирай, свернуть к тем развалинам или же успеть спасти будущего Мессию?
Обизат сказала резко:
– Азазель, тебе часто говорили, что ты жесток?
– Увы, – ответил Азазель со вздохом, – чаще укоряли в прекраснодушном потворстве. Это мир жесток, не слышали?
Ветер переменил направление, в их сторону со стороны сгоревшей крепости понеслась туча черного пепла. Михаил нагнул голову, Азазель укрылся капюшоном, предусмотрительный, только Обизат сочла трусостью прятаться и шла с прямой спиной и гордым выражением на лице.
Азазель сказал непонятным тоном:
– У нас прекрасная команда с точки зрения политкорректности. Два самца с разными религиозными конфессиями… у нас же разные, Миша?.. И самка, что очень важно.
Михаил взглянул с недоверием, но Азазель продолжал очень серьезным голосом:
– Сразу видно, самские права не ущемлены. А то, что чернее обугленной головешки, просто замечательно! Наглядно говорит, что мы ну никак не носители расизма.
Михаил поинтересовался мрачно:
– А как насчет боеготовности?
– Странный ты какой-то, – упрекнул Азазель. – Сейчас важнее, чтобы были соблюдены права меньшинств, хоть термин какой-то странный, ну какое меньшинство из женщин? Или чернокожих?.. Но если права соблюдены, то все в порядке. Боевые потери спишут. А если права нарушены… берегись, все припомнят.
Обизат огрызнулась:
– Я не обугленная, как головешка!.. Просто испачкалась. Меня легко отмыть.
– Мишка возьмется, – заверил Азазель. – Мишка?
Михаил взглянул на него волком, а Обизат воскликнула с возмущением:
– Как ты можешь говорить такое!.. Как вообще смеешь?.. Это я его должна и обязана мыть, потому что он мой господин и повелитель!
– Гм, – сказал Азазель, – вообще-то такой вариант даже предпочтительнее… Эй, Обизат!.. Возьми чуть правее. Впереди озеро с грешниками, не видишь?
Михаил сказал, заступаясь за девушку:
– Пройдем по самому берегу, что особенного?
– Да? – спросил Азазель с подозрением. – Вот так пройдем мимо, отворотив рыло от страдающих?.. И не бросишься никого спасать… или, напротив, заталкивать в дерьмо еще глубже? Не наше это дело, понял?.. Нужно уважать суд. Пусть даже неправедный.
Михаил проворчал озадаченно:
– Как можно уважать неправедный?
– А кто говорил, – напомнил Азазель ехидно, – что даже неправедный суд лучше беспорядка и бесправия?
Михаил дернулся, вытаращил в недоумении глаза.
– Погоди… но это же ты и говорил!
– Правда? – спросил Азазель. – А чего же это я решил такое умное приписать тебе?.. Наверное, у тебя вид предельно правильный, а я так себе, у меня и ноги кривые, и мысли, и взгляд на женщин, и удовольствия жизни… Ты как насчет животных удовольствий? Ну чего кривишься, они все животные. Иных не бывает.
– А книжки почитать?
Азазель ахнул в великом изумлении:
– А ты чё, грамотный?
Михаил промолчал с достоинством, люди в самом деле если говорят про удовольствия, то всегда имеют в виду только животные.
Азазель вздохнул, проговорил очень серьезно:
– А вот то, что здесь уже узнали о втором пришествии Христа… или не Христа, а их демонского Мессии, говорит об утечке информации из рядов небесного воинства!.. А это очень серьезно и очень опасно.
Михаил спросил с осторожностью:
– А другие варианты?
– Другие еще хуже, – ответил Азазель.
– Что может быть хуже?
– Уровень утечки, – пояснил Азазель. – Вряд ли ваши белокрылые пустышки что-то важное знают. А вот верхи… Кто-то либо проболтался, что маловероятно, верхи умеют держать языки за зубами, либо допустил утечку информации сознательно.
– Эх…
– Это я еще мягко, – утешил Азазель. – Наверняка кто-то просто сообщил сюда по своим каналам.
Михаил пробормотал:
– Зачем?
– Поняв зачем, – ответил Азазель, – сможем понять и кто. Возможно, сможем. А так… пока только предположения.
– Поделись, – попросил Михаил.
– Пока делиться нечем, – признался Азазель. – Так, навскидку… Например, Метатрон, правая рука Господа.
– Что-о?
– Метатрон мог быть заинтересован, – ответил Азазель хладнокровно, – чтобы Господь спас от варварства только людей. Ревность своего рода. Нечего спасать еще и демонов… Будем только мы, люди, его избранными!.. Не забывай, Метатрон – единственный человек, вставший настолько высоко, что ангелы и даже архангелы смотрят на него снизу вверх… Он выше даже Михаила… слышал о таком?.. Гавриила, Рафаила и Уриила, про остальную шелупонь и говорить нечего.
Михаил пробормотал в растерянности:
– Он не мог предать Господа…
– А никто и не предавал, – напомнил Азазель. – Ни мы, отряд двухсот, ни сам Люцифер, настаивавший на более верном, как он считал, пути… Никто не предавал! Просто мы все считали, что умнее Его. И готовы сделать мир еще лучше…
Михаил промолчал, стараясь понять, нарушил ли Творец в случае с появлением Христа свое слово дать полную свободу воли человеку и никогда не вмешиваться в жизнь людей, если не появлялся лично.
Он и раньше вмешивался, но как бы тайком, хотя уши и торчали хоть из горящего куста, хоть в виде подсказки Ною насчет ковчега, да и Моисей клялся, что получил заветы прямо из рук Бога, хотя, конечно, у Творца нет рук, как и вообще тела.
Но в случае с Христом он вмешался явно, лично зародившись в утробе земной женщины и пройдя, чтобы не вызывать подозрений, все этапы жизни от младенца до взрослого.
Правда, терпения не хватило дожить до возраста мудреца, в тридцать три года человек не очень-то умен, если не брать математику, но ладно, вопрос в другом: было нарушение Слова Творца или не было?
Или, дескать, хозяин своего слова: сам дал и сам взял? Или же из каждого правила есть исключения?
В этом случае с появлением части своей божественной силы в мире демонов он может зайти еще дальше, а это тревожно, если все начинает настолько уж сильно зависеть от его воли…
Обизат впереди не просто остановилась, а бегом ринулась к ним обратно, на лице уже не беспокойство, а страх.
– Опасность, – крикнула она, – готовьтесь!
Она указала вверх, а там в красном тумане показалась быстро вырастающая в размерах фигура крылатого человека.
Азазель вздрогнул, лапнул кобуру пистолета и тут же убрал ладонь.
– Эх, – сказал он в тревоге, – это же сам Насира, смотрящий за всем Гееноном! Можно сказать, нам не повезло. Даже очень не повезло.
– Выкручивайся, – бросил Михаил. – А мы подыграем, если что.
Могучий демон растопырил крылья и, планируя, пошел по длинной дуге вниз. У самой земли чуть откинулся всем корпусом назад, ударился ступнями о землю и пробежал немного, быстро-быстро перебирая ногами.
Михаил смотрел молча, как он остановился и стянул огромные крылья на спину. На земле выглядит еще выше, чем показался в полете, хотя тело худое и костлявое, а рога тоже тонкие, остриями вверх, сила и власть чувствуются в каждом жесте и взгляде.
– Азазель, – произнес он голосом, рожденного повелевать и властвовать, – я не обознался?
– Привет, Насира, – сказал Азазель. – Ты зорок, как всегда.
Демон сказал в высокомерном недоумении:
– Ты очень давно здесь не показывался. Что-то случилось?
– Заран, – ответил Азазель. – Дело в Заране. Он подсылал ко мне убийц одного за другим. Да-да, там в мире людей! Представляешь, сволочь? Тайком от тебя! Репутацию свою поддерживал. Он же фактически отстранил родного отца от управления кланом, потому приходилось доказывать свою решимость и властность… Такой мог посматривать и на трон управителя всем Гееномом!
Насира, не обращая внимание на последний выпад, вперил в Азазеля острый взгляд.
– И что Заран?
– А как думаешь? – ответил Азазель. – Я что, должен ждать, когда кто-то из убийц все-таки найдет щель в моей защите?..
– Понял, – ответил Насира. – Решил нанести удар сам? В своей манере?
– Ты всегда все понимаешь верно, – ответил Азазель с восторгом в голосе. – Сейчас Заран убит, угроза устранена. Заодно восстановлена справедливость в том смысле, что я вернул Малфасу трон главы клана и посоветовал не слишком уходить в зодчество, а то найдется еще кто-то из мерзавцев, желающих порулить могучим и богатым кланом.
Насира подумал, кивнул.
– Ты поступил правильно. Для меня лучше рассудительный Малфас, чем злой и вспыльчивый Заран, за которым нужен был глаз да глаз… А сейчас ты чего все еще здесь?
Азазель ответил с неловкой усмешкой:
– Заран оказался слишком крепким. Мы выдохлись в схватке с ним. Если честно, то победили еле-еле. На возвращение сил не осталось. Но здесь недалеко Калисетпроптлтлок, а у него когда-то был портал…
Насира нахмурился.
– Порталы запрещены.
– Что абсолютно верно, – ответил Азазель, – но Калисетпроптлтлок по старой дружбе может помочь своей мощью. Он старый и ленивый, но мы когда-то весело проводили время. В память тех дней. Или ты поможешь сам?
Насира взглянул на него в упор очень неодобрительно.
– Помолчал бы о Калисетпроптлтлоке. Все знают, как ты крутил с его сестрой Батафани!.. Даже жениться обещал. Понятно, Батафани и сейчас для тебя все сделает. И портал брата откроет, даже если это им и навредит.
Азазель повторил:
– Но ты в память о старой дружбе мог бы помочь и сам?
Насира отрезал:
– У нас с тобой дружбы никогда не было!.. Убить тебя хотел, да. Но за тысячу лет это прошло.
Сердце Михаила екнуло, Азазель смотрит на повелителя Геенома с такой надеждой, будто всеми фибрами души жаждет перенестись в мир людей, но тот, поколебавшись, сказал хмуро:
– Тебя одного могу, но с твоими спутниками пришлось бы отдать все силы, а коплю я очень медленно.
Азазель сказал со вздохом:
– Ладно, не расстраивайся. Калисетпроптлтлок, надеюсь, чем-то поможет.
Насира кивнул, снова окинул тем же безразличным взглядом Михаила и Обизат, чуть присел и, оттолкнувшись от земли, мощно ударил по воздуху крыльями.
Все трое провожали его взглядами, Михаил некстати подумал, что здесь без помощи магии не обходится, в Насире не меньше сотни килограммов, с таким весом летать только с помощью одних крыльев невозможно.
Азазель сказал довольно:
– Заран продолжает работать!
Михаил сказал язвительно:
– Не удивлюсь, что ты сам подбил его подослать убийц, чтобы получить законное право на ответный удар!.. И вообще расхаживать по аду. Дескать, раз уж тут, погуляю.
Азазель хохотнул.
– Золотые слова! Погуляем малость. Может, пару городов сожжем невзначай. Ты как, Обизат?
Она сказала осуждающе:
– Жечь города нехорошо.
Он перевел взгляд на Михаила.
– Это она сказала?.. Мне показалось, ты. Эта девочка твою занудность копирует или такой уродилась?
– Это не занудность, – возразил Михаил, – а правильность.
– Правильность скучна, – заявил Азазель, – потому так популярны пираты, корсары, флибустьеры, поэты, оппозиционеры, стритрейсеры и вообще бандиты и наемные убийцы. Хорошо бы перебить их всех, верно?.. Жаль, они в каждом из нас. Только ты разве что во сне в флибустьерском дальнем синем море поднимаешь паруса, а я и наяву поэт. Обизат, учти!.. Женщины влюбляются в поэтов и сабатиней.
– Я не влюбляюсь, – отрезала она. – Вон там деревня, да?.. В горе?
– Как ласточки, – ответил Азазель. – Еще стрижи так любят селиться… Да, это наша деревня. Такую сжечь трудновато, верно?
Азазель кивнул, а Михаил сказал с некоторым удивлением:
– А деревни не слишком отличаются от тех, что видел пару тысяч лет тому. У людей… Кстати, почему Мессия должен родиться именно в деревне? Тут же все не очень… блещущие ни умом, ни силой.
Азазель посмотрел с интересом.
– А у людей Иисус не мог родиться в царской семье?.. Но появился в семье самого простого и туповатого, если уж совсем честно, плотника. И у простой деревенской девки. Тем самым показал, что для Всевышнего всю люди хороши и прекрасны, разницы не видит и не желает, чтобы ее видели мы.
– Ух ты, – сказал Михаил. – Да ты в самом деле поэт.
Обизат подошла к окраине деревни, остановилась у первых же щелей в горе, где-то выдолбленных, где-то естественных. Перед ними все усыпано обглоданными костями, бехемы и прочие звери не исчезают после гибели, на плоских камнях распластаны для сушки плохо выделанные шкуры.
Азазель аристократически наморщил нос.
– Как же тут воняет… Обизат, прости за грубое слово, но пахнет в самом деле отвратительно. Ну как, трое волхвов, готовы к трудной и грязной работе по спасению, когда проще всего всех убить?.. Ладно, будем надеяться, Христос и здесь пойдет по накатанной дороге, раз уж в первый раз получилось. То, что его там убили, это печалька, но для настоящего мужчины не слишком важно, верно? Главное, чтоб его дело жило и развивалось, как получилось с христианством.
– Там три волхва приходили, – напомнил Михаил, – а нас двое! И женщина.
Азазель поморщился.
– Какой ты мелочный! И занудный. Я вот уверен, ты один троих волхвов стоишь. Как посмотрю на тебя, раздирает рот зевота шире Мексиканского залива, а разве это не доказательство?
Назад: Глава 8
Дальше: Глава 10