На миг закружилась голова, чего не было, когда Азазель переносил, оперся о стену, вздохнул пару раз. Стены перестали покачиваться, он отодвинул засов и вышел в прихожую.

Из кухни донесся отвратительно бодрый голос Азазеля:

– А-а, вернулся?.. Ну как, развлекся?

– Таким не развлекаются, – заметил Михаил строго. – Что такое братство Бафомета?

Азазель на кухне, забросив ноги на стол, просматривает что-то на широкоформатном планшете, хмурил брови, но когда появился Михаил, поднял голову и всмотрелся с интересом.

– А как же насчет приятного с полезным?.. Еще не освоил?.. Или это коня и трепетную лань?.. О братстве Бафомета не слышал, но сейчас взгляну…

Он быстро-быстро потыкал пальцем прямо в экран, всмотрелся, на лице вместе с удивлением отразилось и торжество.

– Ого, какие голубчики… Эта дрянь множится, как поганки…

– Тайное общество?

Азазель отмахнулся с пренебрежением.

– Считается тайным, потому что тайное так таинственно, ха-ха, завлекательно для дураков… На самом деле что попало в Инет, уже не тайное. В Вики пока еще ничего, просто не успели, но будет. Там о придурках пишут чаще, чем о великих ученых или мыслителях… Так-так, структура, иерархия… блин, они себя масонами возомнили, что ли?.. Те могут обидеться. Но численность сторонников растет, что и понятно, у нас дураков на сто лет вперед запасено… Их хотя не сеют и не жнут, а каждый день откуда-то новые вылезают…

Михаил опустился за стол, ноги в самом деле ноют, а в теле усталость, словно трудно и тяжко работал весь день, пренебрегая обедом и завтраками.

Азазель придвинул ему блюдо со сдобными домашними пирогами, еще горячими, Сири старается, отрабатывает полученную платформу и надеется на бипедную, хотя, конечно, уже даже он понимает, что ничего она вообще не думает, но так самим представлять интереснее.

– Тоже черные мессы? – поинтересовался Михаил.

Он взял, как велит этикет, ближайший к нему, тот сразу смялся в его ладони так, что стал тоньше папиросной бумаги. Разозлившись на себя, он пренебрег правилами хорошего тона и выбрал самый крупный, хотя такой же нежный и сдобно воздушный, разве что с похрустывающей корочкой.

– Типа того, – согласился Азазель. – Сейчас какой только хренью не увлекаются, лишь бы не учиться и не работать!

– А что, – уточнил Михаил, – Бафомет в самом деле у них заправляет?

Азазель посмотрел, как на помешанного.

– Бафомет?.. Да Бафомет абсолютно земными людьми не интересуется!.. И никогда здесь не был, с людьми не общался. У него там работы полно. Он еще и повоевать любит, он же глава вида демонов Силы!

– Козел? – спросил Михаил и пояснил: – У этого неудачливого мага пентаграммы по всей квартире и рисунки с Бафометом в виде козла.

– Бафомет выглядит вполне по-человечески, – ответил Азазель. – Это на гербе козел да еще в пентаграмме… Потому дураки и решили, что он сам козел! Некоторые из них и меня козлом называют.

Намек был слишком прозрачен, Михаил поморщился.

– Сам сказал, все мужчины козлы. Вот в этом смысле и ты козел хермонской породы, что еще круче нубийской!..

– У Бафомета красавица жена, – сказал Азазель, – и куча детишек. Старшего зовут Локисором, сокращенно Локи. С такой семьей он не пойдет руководить каким-то братством молодых дураков, которым только стекла бить на остановках транспорта да покрышки жечь… Забей, они не стоят нашего внимания. Поиграются и начнут создавать что-то другое, вроде обществ любителей трамвайных билетиков… Справился легко?

– Даже кое-что опробовал, – признался Михаил.

– Что?

– Я же элементаль, – напомнил Михаил. – Должен владеть стихиями. Ты говорил, что могу поджигать и замораживать.

Азазель вскрикнул встревоженно:

– Ты что, полгорода сжег?

– Успокойся, – сказал Михаил быстро. – Я пробовал магию замораживания. Не поверишь, получилось!.. Не знаю, если бы был демон посильнее, то, может, и не удалось бы, но это – как жабу в лед!.. Моментально, и не пискнул. А потом просто разбил эту глыбу.

Азазель выдохнул с заметным облегчением.

– Фу-у, а то я уж подумал.

– Еще бы, – сказал Михаил с сарказмом.

Азазель повернулся в сторону кухни, заорал весело:

– Сири, Мишка совсем голодный, потому сердитый!.. Напеки ему блинчиков с мясом штук двадцать!.. Это помимо самого обеда.

Он и сам поднялся, потянулся, Михаил выждал и пошел за ним следом на кухню.

Сири, быстро разъезжая вдоль длинного кухонного стола, быстро-быстро орудовала всеми четырьмя манипуляторами, готовила, жарила, пекла, а Михаил, наблюдая за нею с удовольствием, поинтересовался:

– Азазель… от ваших двухсот бунтующих ангелов, как ты сказал, мало что осталось?

Азазель хмыкнул.

– Только сейчас догадался, зачем ты здесь?..

– А что с ними?

Азазель поморщился.

– Ты же Бракиеля и Гамалиэля видел?.. Выходит, пасть можно не только в бою. Но на смену павшим должны вставать молодые и сильные?

Михаил сказал сухо:

– Я старше твоих соратников.

– Ты молод душой, – заверил Азазель. – Сири, мы занимаем королевские места за столом на кухне!.. Поторопись. Мишка уже ножку стола грызет, а у меня мебель дорогая, эксклюзивная, а он еще зарабатывать не начал…

– Кстати, – сказал Михаил с растущим подозрением, – ты говоришь, порталы из ада создать практически невозможно! Как и в ад. Но как же тот неудачник сумел вызвать демона?

Азазель отмахнулся.

– Он не создавал портал. В древности люди чаще общались с демонами. Для этого были созданы призывающие заклятия. Не всех, конечно, а тех, с кем наладили контакт… Времена шли, те люди померли, но некоторые заклятия остались в старых книгах… А портал – это врата, через которые прут незваными.

Некоторое время молча работали за столом ножами и вилками, наконец Михаил поинтересовался:

– Так что насчет Бракиеля и Гамалиэля?.. Они же не одни… пали?

Азазель прожевал здоровенный кусок мяса, сказал хриплым голосом:

– Фу, еле проглотил… Что жадность с нами делает?.. Да что ты о павших за столом? Нужны веселые песни!.. К примеру, ты же видел по Гамалиэлю, что когда пьет из сфирот, он Гамалиэль, а когда из клипот – Нихшиэль?..

– Заметил, – ответил Михаил мрачно, – еще бы такое не заметить. Порок и святость?.. В святости удержаться трудно, а в порок скатываться легко?

– Это трюизм, – согласился Азазель, – или, как говорят теперь, капитанско очевидное. В порок скатываться легко, вот так отряд и теряет бойцов. Хотя, конечно, бывают исключения…

Михаил поднял взгляд на занятого разделыванием бифштекса Азазеля.

– Это ты о себе?

– Мне хвалу поют другие, – ответил Азазель, – а сам я сплошная и ничем не прикрытая скромность. Я несколько о другом.

– Ну-ну?

– Высшие демоны, – заметил Азазель, – в известной мере… гм… разносторонние личности. К примеру, Самаэль, Сатан и Люцифер хотя одно и то же, но в разных ипостасях он разный, понимаешь?.. Вижу, прямолинейным ангелам трудно такое уразуметь, вы все… гм… однолики. А вот люди, кстати, в разных ситуациях бывают как раз разными. Правда, у них это не так заметно. Ну разве что покраснеют от гнева или нахмурятся, а вот демоны могут меняться очень даже сильно… Как вон в Нихшиэле трудно узнать Гамалиэля, верно?

Михаил кивнул, с ответом замешкался, в голове промелькнула неожиданная мысль, настолько яркая и неправдоподобная, что отбросил сразу, не успев пощупать, а теперь старался вспомнить, вдруг это озарение, но не получалось.

Мотнул головой, еще раз попытался, сказал с досадой:

– Что-то понял, хоть и странно все это… А к чему ты это сказал?

Азазель сделал большие глаза.

– Что, обязательно нужно к чему-то? А просто светский пустопорожний, но приятный треп на веранде с бокалом хорошего вина в руке?

Михаил в недоумении огляделся.

– А где веранда?

Азазель вздохнул.

– Нет у тебя воображения, Мишка. Потому тебе нужны обязательно женщины! Не художник ты, не артист, как были, скажем, великий Нерон или Калигула… Хотя это хорошо. Представляю себе армию из художников. Или, прости за бранное слово, артистов… С другой стороны – солдат всегда солдат!.. Это почетно. Во время войны солдатам вообще позволено больше, чем полководцам… И вообще солдат – последнее звено эволюции животного мира!.. Где пройдет олень, там пройдешь или проползешь и ты, Мишка! Одно меня беспокоит…

– Что? – буркнул Михаил.

– В ранце каждого солдата лежит жезл маршала, – сказал Азазель, – но ты уже и так архистратиг и маршал!.. Так что у тебя там лежит? Мне даже подумать страшно…

– Остряк, – сказал Михаил недовольно, – болтун. Как я понял, ты побывал недавно в аду? Что-то важное вызнал?..

Азазель отмахнулся.

– Опять за рыбу гроши!.. Почему в аду? А если я просто прошвырнулся по бабам? Ничто скотское мне не чуждо… хотя люди стыдливо скотское заменяют словом «человеческое», как будто все остальное время теории единого поля разрабатывают или экспедицию на Марс готовят!

– Не бреши, – сказал Михаил. – Так готовимся к рейду в ад или нет?

– Нет, – отрезал Азазель твердо. – Одному мне вряд ли справиться, а коллег я не собираюсь подвергать неоправданному риску.

– Бианакит, – напомнил Михаил, – и Аграт хорошо себя показали в рейде под Сигором. Могли бы вчетвером… Тем более, как я понял, Аграт ад знает хорошо?..

– Как и здешний мир, – ответил Азазель, не сводя с него взгляда.

Михаил пробормотал:

– Да?.. А мне показалось, она вся оттуда.

Азазель посмотрел внимательно, вздохнул.

– Дотошный… Конечно, теперь до всего докопаешься?

– Да уж постараюсь, – ответил Михаил настороженно, хотя непонятно, на что Азазель намекает и к чему подталкивает. – Так что лучше выкладывай. Лучше ты сам, чем я, а то еще и додумаю.

Азазель вздохнул еще тяжелее, отодвинул пустую тарелку, жестом велев Сири сварить кофе покрепче, повернулся к Михаилу и прямо взглянул ему в глаза.

– Ты угадал, – произнес он. – Даже не угадал, а… просчитал верно и точно. Эта способность к тебе возвращается и на земле. Да, Аграт бывала в Содоме часто. Наша молодость, беспечная и разгульная, молодость существ, что наконец-то выскользнули из-под опеки родителей и могут оторваться по полной… Мы и отрывались, как и все люди в городе! Почти все. Порок заразителен, скатываться в него легко, выбираться трудно. Тех, кто удержался, называют подвижниками, а это значит, их мало, понимаешь?

Михаил произнес сквозь сжатые челюсти:

– Говори яснее.

– Дело в том, – ответил Азазель тихо, – что большинство демонов, как и большинство людей, могли только опускаться и опускаться. Лишь немногие сумели понять, что происходит… Они вырвались, Михаил!

– Ты хочешь сказать…

– Да, хочу, но не знаю, на какой козе к тебе подъехать!.. Аграт покинула Содом задолго до того, как Господь обрушил на него свой гнев. Она повзрослела или выросла, называй как хочешь, но дурачества стали ей неинтересны. Когда огненный ливень обрушился на долину Пяти городов, она в Египте изучала храмовые свитки, стараясь получше узнать историю и обычаи древних народов. Понимаешь, Михаил, всему свое время. Если человек развивается, он бесится в юности, но потом отходит от дури, взрослеет и ведет себя по-взрослому. Конечно, взрослеют не все, большинство все-таки остаются молодыми идиотами до старости.

Михаил в недоверии покачал головой.

– А что Аграт?

– Михаил… Сам Иисус, посланник Творца, сказал, что раскаявшаяся блудница ценнее сотни девственниц. Девственницы еще могут впасть в грех, могут вообще из него не выйти, этот скользкий путь ведет только вниз, но кто из него сумел выйти, это в самом деле… настоящая чистота и подлинная непорочность. Это значит, грех не смог их победить, хотя и очень сильно старался.

Две большие чашки, наполненные до краев горячим кофе, поплыли по воздуху к столу. Азазель перехватил их, одну поставил перед Михаилом.

Михаил взял чисто механически, осушил, бездумно глядя перед собой, а когда Азазель торопливо подал ему свою, молча взял и сразу отпил половину.

– Ничего не решай, – попросил Азазель. – Сейчас вот не решай. Господь не зря дает людям, демонам и ангелам эти семьдесят два часа. Но уже утром и я, и Синильда будем готовы принять твой суд, не прекословя.

Михаил вздрогнул, все части головоломки мгновенно соединились, он ощутил, что постоянно растущее подозрение оказалось не игрой больного воображения.

– Синильда? – проговорил он, уже чувствуя, что задает риторический вопрос, – а она при чем?

Азазель проговорил нехотя:

– Не говори, что только сейчас догадался… Или в самом деле? Ты же докапываться начал давно… Да, Синильда и Аграт – всего лишь два лица, как вот ты, когда пьешь кофе в мягком кресле и дерешься с врагом – два разных человека. Я думал, ты начал догадываться, когда увидел, как Гамалиэль превращается в Нихшиэля.

– Тогда еще смутно, – пробормотал Михаил, – даже не понимая, что меня тревожит… Значит, Синильда со мной была сперва в одном облике, потом в другом?

– У людей это не так зримо, – согласился Азазель, – потому ты не сразу все понял… Конечно, Синильда, будучи в образе Аграт, ржала, когда ты отказывался с нею спать и важно вещал о верности Синильде! Но ты молодец, доказал очень важную вещь.