Илью колотило от злости и возбуждения. Накрыло откатом, стоило ему переступить порог номера. Только сейчас он понял, что вышел из сражения без единой царапины, а товарищ его, который шел с ним плечом к плечу с самого Пекла, погиб и остался лежать там, в туннеле, на бетонном полу. Брошенная сломанная человеческая оболочка. И в этом виноваты охотники и Поргус. Королевство, которое пережевало его и выплюнуло на самое дно мира. Оно не могло оставить его в покое. Простого «донника», быть может, и искать не стали, но только не Имрана Кровавого. Стало быть, и он тоже виноват в смерти Харпа Твердова. И от этого становилось вдвойне тошно.

Илья так разозлился, что саданул кулаком по стене. Зашедший за ним в номер Фома Бродник флегматично заметил:

– Этим горю не поможешь, да и Харпа не вернешь.

– И что прикажешь делать? – зло спросил Илья.

– Смириться и жить дальше. Вселенная на этом не закончилась.

– Моя и твоя, быть может. Но его точно нашла свой конец.

– Такова жизнь. Сегодня он. Завтра я. Потом ты. А быть может, наоборот. Это не важно.

– Да ты, мать твою, философ.

– Я, мать мою, просто слишком много всего повидал, – ответил Фома Бродник.

Он прошелся по номеру и наметанным глазом вычислил мини-бар, расположенный в тумбочке под установкой галовидения. Он достал две банки с темным пивом и перебросил одну Илье.

– Мы же и так в кабак идем. Зачем это?

– Чтобы напряжение снять. Тебе это сейчас надо.

Илья открыл банку и глотнул пивной горечи. Пена полезла вверх, заполнила рот. Он с удовольствием сделал несколько глотков и перевел дыхание. Напряжение начало спадать.

– Я двадцать лет отслужил в столичной полиции. Октария для меня родина, я каждый закоулок в столице Поргуса знаю. Ты не представляешь, сколько грязи на улицах. Мне с таким приходилось сталкиваться. Столько людей я терял, так что эти двадцать лет выдержки меня ко многому приучили, что я стал философски ко всему относиться. Можно сказать, что мне стало все равно. Но дело совсем не в этом. Просто все в этом мире взаимосвязано, все находится в глобальном круговороте. И сейчас Харп Твердов исполнил свою миссию на этом уровне жизни. Теперь он перешел на следующий уровень. Скажем так, пошел на повышение. И не стоит ни о чем жалеть.

– Ты хорошо знал этого парня? – спросил Илья.

Фома Бродник выпил банку пива за несколько глотков, смял жестянку и выбросил в мусорное ведро.

– Доводилось в прежней жизни встречаться. Он и Рэм Горюнов – служивые люди. Носили полицейские погоны. Оба оперативники. Только Твердов с Теверии, а Горюнов с Молликарте. Маленькая планетка в самом сердце Поргуса. Накануне переворота они прибыли на Октарию для прохождения курсов повышения квалификации. Не знаю, ты в курсе или нет. Последняя реформа Имрана, полная перестройка правоохранительных органов. Говорят, что благодаря этой реформе он и лишился головы. Большие генералы боялись потерять свои кресла да денежное довольствие. Кто-то трясся, что всплывут его темные делишки, кто-то боялся за своих родственников, которых активно продвигал на хлебные посты. В общем, Имран разворошил змеиный клубок, и ему это не простили. Мигом созрел заговор. Слишком многие люди полетели бы со своих кресел, если Имрану удалось бы провести свою реформу в жизнь.

Илья внимательно слушал рассказ Фомы Бродника, который на многое проливал свет.

– Мы познакомились с Горюновым и Твердовым на форуме «Охрана правопорядка. Взгляд в будущее». Форум должен был продлиться три дня. Но переворот начался на второй день. Тут все и завертелось. Больше я их не видел. По всей видимости, их забрали в тот же день и сразу же без суда и следствия отправили на Пекло. Им еще повезло. В первые дни, когда Имран еще держал оборону в своем замке «Блэкпикс», в самом сердце Октарии, заговорщики особо не церемонились с арестованными. По всей столице стояли гильотины, и головы летели как перезрелые яблоки с дерева. Три дня Имран Кровавый держал оборону и не сдавался. Но, в конце концов, ему пришлось уступить. Практически вся инфраструктура Октарии перешла в руки заговорщиков. У него не было никаких шансов. К тому же заговорщики взяли в заложники семью Имрана. Они казнили в знак серьезности своих намерений его младшего брата Равида и грозились убить его мать и сестер. Так что Имран поступил благородно, что сдался. Тем самым он спас жизни членов своей семьи. Теперь они живы, хотя и находятся в ссылке. Неужели ты всего этого не помнишь? – спросил Фома Бродник.

– Кое-что, но совсем мало. Какие-то обрывки, – признался Илья. – Скажи, а кто такие Магистр Крот и Серж Рыжий?

– Интересно. Память все-таки возвращается? А ты говорил, что ничего не помнишь, – усмехнулся Фома Бродник. – Эти двое как раз и возглавили заговор. Магистр Иварий Крот был правой рукой Имрана, его самым близким другом. От него Имран точно не мог ожидать такого предательского удара. Крот – кадровый военный, участвовал в Первой Ругийской войне, так называемой Войне Фейерверков. Начал воевать простым солдатом, пилотом истребителя, закончил младшим лейтенантом. Потом поступил в Академию Военно-космических сил Поргуса. Дослужился до адмирала Флота, оставил военную службу, а затем занялся политикой. Никто не знает, когда он познакомился с Имраном. Говорят, что они дружили с самого детства. Но это сомнительно. Иварий Крот незначительного происхождения. До службы на флоте у него не было возможности даже на пушечный выстрел подойти к королевскому замку. Иварий Крот был одним из авторов реформы правоохранительных органов. Он активно внедрял в массы новые идеи. И как оказалось, именно он и возглавил переворот. Те, кто боялся потерять всё, вступили в сговор, организовав Магистрат Поргуса, целью которого было свержение Имрана и переход к новой форме управления государством. Если коротко, то в Магистрат вошли все денежные мешки, чьи интересы стал ущемлять Имран.

– А Серж Рыжий? – напомнил Илья.

– Кто это, я толком не знаю. В большой политике он не засветился. Все время в тени держался. Говорят, что он родом с Тиверии. Занимался торговлей. У него компания по производству джинсовой одежды. Очень популярной в Поргусе. Может, слышал «Сирано». Вот он за ней стоит. Но каким образом он оказался причастен к Магистрату, я не знаю.

– Ты же в сыскной полиции служил? Начальник как-никак. Глава. Скажи, как Имран и вы прошляпили заговор? Ведь он же у вас под носом зрел не один год, думаю, такую карусель не устроить за несколько месяцев, – задал один из самых главных вопросов Имран.

– Мне самому этот вопрос покоя не дает. Если бы мы тогда… Да что говорить, – махнул рукой Фома Бродник.

Он достал из мини-бара две новые банки пива и перекинул одну Илье.

– Никто и подумать не мог, что против Имрана начнут войну. Его любили в народе. Конечно, он был строгим и часто жестоким правителем, но без железной руки порядка не навести. Но он не проливал кровь просто так. Он не был тем кровопийцем, каким его пытается выставить Магистрат. А сыскная полиция занималась своей непосредственной работой: кражи, убийства и прочее. Мы не искали заговоры.

– А ты знал Имрана лично? Общался с ним? – спросил Илья.

Фома Бродник открыл пиво, сделал несколько глотков и только после этого ответил.

– Несколько раз с ним общался. Доклад о криминальной ситуации в столице. Ничего личного. Только деловое общение.

– И как он тебе?

– Серьезный мужик, знающий себе цену. Он хотел, чтобы Поргус занял лидирующую позицию на политической арене человеческого сектора космоса. Все свое время он тратил на государственные дела. Ни о чем другом и думать не мог. Фанатик своего рода.

От услышанного голова пухла. Столько информации за один заход. Илья хотел представить, что за человек был Имран, нарисовать себе его портрет, и благодаря Фоме Броднику у него стал вырисовываться первый набросок.

– Ладно. Заговорились мы. Мужики там, наверное, себе место не находят. Пойдем, что ли, командир, – предложил Фома.

– Только надо душ принять. А то воняем, словно стадо диких скунсов, – сказал Илья.

Трактир «Вертариум» находился на первом этаже гостиницы. При входе посетителей встречал робоофициант, улыбчивый пластиковый болван на больших черных колесах. Выдав дежурное приветствие, он предложил следовать за ним, развернулся и покатил вглубь заведения.

Вся команда была уже в сборе, не хватало только Давыдова и Бродника. «Донники» сидели за просторным пластиковым столом, составленным точно мозаика из разноцветных кусочков. Перед ними стоял пятилитровый прозрачный кувшин с пивом, блюдо с мясными копчеными закусками и тарелка с поджаренными гренками в чесночном масле.

Илья сел во главе стола, тут же перед ним возникла пустая пивная кружка и тарелка. Он положил себе закусить, подставил кружку под кран, наполнил ее до краев пивом и разрушил тягостное молчание, царившее за столом.

– Выпьем за свободу. Она нам чертовски тяжело дается.

«Донники» молча выпили. Карен Серое Ухо задумчиво произнес:

– Ты прав, командир. Свобода она такая стерва, что не со всеми готова спать.

– Как думаешь, Илья, нам удалось стряхнуть охотников? – спросил Рэм Горюнов.

– На время мы от них избавились. Но только на время. Рано или поздно они найдут нас.

– Давайте Твердова помянем. Хороший был мужик. Правильный, – предложил Сэм Крупп. – Я его недавно знаю, но он заставил себя уважать. А это дорогого стоит.

Они выпили не чокаясь. Пиво закончилось, и Илья снова наполнил кружку.

– Что будем делать, командир? Какие у нас планы? – спросил Карен Серое Ухо.

Его лицо было мрачнее грозовой тучи.

– Наши планы не меняются. Но приходится делать корректировку с учетом текущей ситуации. Так сказать, поправка на ветер, – сказал Илья. – Нам нужно найти охотника по кличке Сова. Для этого завтра утром первым делом ты лезешь в инфосеть. Это я тебе, Сервин Тулх, говорю, и ищешь там все об охотниках Тартума и конкретно о Сове. Мне нужна вся доступная, а самое главное, недоступная информация. Я хочу знать, где живет Сова, куда ходит, чем дышит. Как только мы составим его портрет, мы нанесем ему визит вежливости. В процессе которого разъясним, что такое хорошо и что такое плохо.

– Считаешь, если мы напугаем одного охотника, это заставит остальных отступить? – спросил Рэм Горюнов.

– Я думаю, что это на время остановит их, – ответил Илья.

– Хорошо. Наша цель на Капитолии была найти работу, чтобы легализоваться. И скажи, как нам теперь прикажешь быть? Мы со всех сторон обложены. Охотники ищут нас. И если мы не смоемся из Тартума, рано или поздно найдут. Ходить по кабакам, где любят швартоваться корсары, мы теперь не можем. Не один здоровый на голову капитан не возьмет нас к себе в команду. Одно дело заключить контракт с подозрительными личностями, чью биографию ты не знаешь. Как говорится, меньше знаешь, крепче спишь. Другое дело, если на каждом столбе будет висеть наш портрет. Ни один капитан в здравом уме и твердой памяти не станет брать в команду беглых «донников». Что мы будем делать? Какой у нас план, командир? – спросил Карен Серое Ухо.

Вот же настойчивый сукин сын.

– Сдал нас, по всей видимости, Вульфар. Все указывает на него. Стало быть, у нас нет другого выхода, как спросить у капитана «Ястреба Пустоты» по всем счетам. Думаю, там мы найдем ответы на все вопросы.

– Ты хочешь наняться к Вульфару? Потому что другие нас не возьмут, – спросил Сэм Крупп.

– Я хочу взять за грудки эту гадину, приставить к его голове ствол и заставить его компенсировать все наши проблемы. Захочет жить, поможет нам с самоопределением. Не захочет, это его выбор.

– Командир, а что, это мысль. Вульфару принадлежит «Ястреб». Мы можем отобрать у него корабль, – ожил Карен Серое Ухо, похоже, эта идея ему очень понравилась.

– Тут надо крепко подумать, как это сделать. Просто переписать корабль на кого-то из нас это дело плевое. Но вот заставить всю команду пойти вслед за нами, это сложнее. Или искать новых членов экипажа. Давайте сначала разберемся с охотниками, а уж затем нанесем удар по Вульфару. Надо решать проблемы по мере их поступления. Следите за сроками годности продукта, и тогда никогда не будете страдать желудком. Так меня бабушка учила, – сказал Илья.

– Выпьем же за твою бабушку, – предложил Фома Бродник, поднимая полную пивную кружку.