Глава 27
Жизнь пятая. Все плохо
Рокки, приподнявшись, на миг бросил взгляд в окно, после чего стремительно пригнулся, но это не спасло от осколков стекла, звонко брызнувших фонтаном и запутавшихся в нечесаных волосах. Пуля, полетев дальше, шумно ударила в стену, следом донеслось еще два аналогичных звука, но на этот раз под ухом, будто лупили кувалдой рядом с Рокки, со стороны улицы. Догадываясь, о чем все это говорит, он перекатился с боку на бок и завалил стол перед собой, после чего нервно выдал:
— Няша, спрячься за что-нибудь! Стреляют, черти!
Девушка ответила с поразительным, откровенно ненормальным спокойствием:
— Не волнуйся, по мне они стрелять не станут, а вот ты лучше не высовывайся. И учти, что это бесшумное оружие с дозвуковыми патронами, пробиваемость у него обычно снижена, а стены здесь приличные, хорошо держат, так что защитят. Уж не сомневайся, если возьмутся за приличные винтовки и пулеметы, стол тебе не поможет, так что просто не поднимай голову.
Смекнув, что к чему, Рокки все же решил озвучить очевидный вывод:
— Получатся, ты им нужна живой, а на меня этим уродам вообще наплевать?
— Вот зачем спрашиваешь, если сам все понимаешь?..
— Как они нас нашли?
— Да какая теперь разница…
— Думаешь, их много?
— А сам подумать не можешь?
— Няш, если от двери быстро рвануть влево, там будет спуск вниз, к плотине, внутрь нее. Оттуда можно выбраться наружу, только надо веревку найти, а то спускаться придется по голому бетону, там высоко, воды внизу маловато, разобьемся. Веревка есть, целая бухта, рядом с тем жмуром, о котором я говорил. Он от нее кусок отрезал, чтобы повеситься.
— Рокки, Глобус просто так желать доброго утра не станет. Все очень серьезно, нас не выпустят, даже не мечтай.
Упомянутый громила будто подслушивал, вновь подал голос:
— Няшенька, ты, я вижу, все-таки сумела выкрутиться из непростой ситуации на личном фронте? Близким другом обзавелась? Ну и как тебе твой новый знакомый? Этот наивный юноша хотя бы изменил свое забавное мнение, которое высказывал по поводу твоих внешних данных?
Девушка, собирая разбросанные костыли, невозмутимо выкрикнула в ответ:
— Ага, изменил. Нравлюсь я ему. Но говорит, что ты нравишься больше.
— Ах ты, вредина, как же я тебя люблю! Ну что, допрыгалась?! Давай хотя бы на этот раз по-хорошему попробуем, нет сил уже с тобой возиться! Вот почему бы не пойти навстречу?! Не надоело бегать?! Сама прекрасно знаешь, что все равно выйдет по-нашему, никто еще отвертеться не сумел! Вот зачем кочевряжишься?! Первый раз такую упертую вижу, так бы и отшлепал!
— А отстать от меня — не вариант?!
— Я, Няшенька, человек простой и если за что-то взялся, то делаю, как полагается делать! Попросили с тобой вопрос решить, вот я и решаю! Ромео уже в пяти минутах, как подъедет, совсем другой разговор начнется! Давай вопрос сейчас, по-тихому, между собой решим! Мне это в плюс перед Ромео зачтется, глядишь, подвернется еще возможность тебя за такое одолжение отблагодарить! Ты ведь знаешь, как тесен этот мир, а я добро никогда не забываю!
— Ага, тесен, от уродов в этом мире не протолкнуться!
— Да ты у нас единственная, кому не нравится моя утонченная красота! — весело ответил на это Глобус, после чего снаружи заржали в несколько глоток, и походило это на выступление бездарного клоуна перед сборищем совсем уж печальных дегенератов, не видевших в жизни ничего смешнее метания торта в лицо.
Няша, повернувшись к Рокки, но при этом не глядя на него, тихо произнесла:
— Ты можешь попробовать выскочить. Мало ли, новичкам везет, вдруг и тебе повезет. А там не ищи веревку, никто не даст это сделать, прыгай сразу, уползай оттуда на переломанных ногах, уплывай как-нибудь. Шансов почти нет, ну а вдруг…
— Вместе прорываться будем, — твердо заявил Рокки.
— Никаких вместе не будет, ходок из меня никакой, так что забудь, сам давай.
— Есть та дрянь в шприце, ты говорила, что, если вмазаться, можно и без ног бегать.
— Ага, не совсем без ног и недолго, но можно.
— Ты уколешься, и мы выскочим. Я первым пойду, попробую на себя их отвлечь.
— Еще один так называемый рыцарь на мою голову…
— Я не такой, как он, я сделаю все, что смогу. Попробую сделать.
— Ну конечно, сделает он… Рокки, мы вроде бы договорились расстаться по-нормальному, и мне кажется, твое время вышло. Уходи, им нужна только я, за тобой они бегать не станут. В худшем случае быстро умрешь, жизней у тебя еще много — не так уж и страшно.
— А ты? Будешь отстреливаться до последнего патрона, который прибережешь для себя?
— Нет, Рокки, сейчас не тот случай, чтобы до последнего отстреливаться. Это Континент, и это очень серьезные люди, у них есть свои хитрости. Глобус сглупил, он почему-то подумал, что я их заметила, вот и показал себя раньше времени. Это ошибка, глупо ее не использовать. Я дам тебе возможность отбежать подальше, если, конечно, удастся выскочить, и потом со всеми попрощаюсь. Иначе получится как в прошлый раз, прижмут опять, не дадут ничего сделать, у них это хорошо отработано.
— А как они тебя тогда прижали?
— Для этого разные умения есть, они нашли человека, который им в этом помогает. Меня тогда парализовали. Издали, я даже понять ничего не успела. Не навсегда, на время. Всего несколько секунд, но этого хватило. После такого в себя приходишь уже без оружия, руки связаны, ноги тоже, ты ни на что не способна, а вокруг скалятся эти уроды… весело им… тварям. Если все делать правильно, можно любого так подловить. Ну то есть почти любого. Меня — запросто, я слабачка, ничего особенного во мне нет, таким, как они, — не противник. Эти сволочи умеют получать свое, нельзя им давать шанс.
— Да уж… неплохой повод для того, чтобы снести себе башку, не затягивая с этим делом.
— Ага, что-то мне не очень хочется здороваться с Ромео.
— Вообще-то, если подумать, это твой шанс…
— Ты о чем вообще?
— О том, что ты нужна ему живой и твоя жизнь — товар. Можно попробовать договориться.
— Я тебя не понимаю.
— А что тут понимать? Ты дашь Ромео то, чего он добивается, без шуток вроде пули себе в голову, но в обмен потребуешь оставить тебя в покое. Дальше живете мирно, друг друга не трогаете. Чем тебе не вариант? С ним реально о таком договориться?
— Ты это серьезно сказал? — с нотками брезгливости уточнила Няша.
— А что тебе опять не так?
— Мне показалось, что у тебя возникли определенные чувства, поэтому как-то странновато слышать совет предложить мое, блин, чистое и невинное тело какому-то озабоченному на всю голову извращенцу.
— Ты вроде как высказалась определенно, что ни твоя душа, ни это самое тело мне ни с какой стороны не светят, так что чувство собственника у меня умерло, даже не родившись, — невесело усмехнулся Рокки и спросил: — Бесшумно они работают для того, чтобы мертвяки не набежали?
— Ага. Город неподалеку, а любой город — опасное место. Здесь на что угодно можно нарваться, даже на элиту, а уж на рубера — вообще запросто.
— У нас есть граната и маленько патронов. Может, пошумим?
— Жизнь им осложнить хочешь?
— А ты разве против?
— Шутишь, что ли? Да я просто обожаю делать гадости.
Девушка опустила предохранитель винтовки, а Рокки при этом сказал:
— Не надо.
— Что не надо? — не поняла Няша. — Ты ведь сам предложил.
— Но зачем пули в небо выпускать? Судя по голосам, Глобус засел где-то за стоянкой, метров за сто, если не меньше. Ты не забыла, как я стреляю?
— Нет, но я тебе скажу, что с дырой в голове стрельбой заниматься будет непросто.
— Стены держат, а мне всего на секунду надо выглядывать, подловить не успеют. Держи на прицеле лестницу, а я попробую добраться до Глобуса или его шестерок.
— На всякий случай прощай, Рокки. Что-то мне не верится, что ты с такими выдумками долго проживешь.
— А я прощаться не буду, уходить не собираюсь.
Держа винтовку в расслабленно опущенных руках, Рокки на корточках подобрался к окну, резко приподнялся, бросил быстрый взгляд на стоянку и присел за миг до того, как пуля пробила стекло. Прикинув время, затраченное на маневр, и оценив расположение замеченных целей, зловеще ухмыльнулся. Похоже, козырной стрелок у них всего лишь один, это можно понять по тому, что он единственный залег на подступах к асфальтовому пятачку, расположив перед собой рюкзак, используя его в качестве упора под винтовку. Еще четверо кто сидели, кто стояли безо всякой системы, и Глобуса, увы, среди них не наблюдалось. Возможно, затихарился за одной из машин, если так, достать его вряд ли получится.
Некритично, ведь и без Глобуса есть кем заняться.
Присев под стеной, Рокки выждал несколько секунд, морально готовясь, затем вскочил, одновременно разворачиваясь и выставляя ствол в разбитое пулями стекло, поймал взглядом лежащего на том же месте стрелка, потянул за спусковой крючок и подогнул ноги почти одновременно с жестким толчком отдачи.
Еще не присев до конца, понял, что подаренное Системой снайперское умение не подвело — он попал, несмотря на всю сложность выстрела. Ну да, понять это нетрудно, ведь впервые в ответ на появление головы в оконном проеме не прилетела пуля, а то и несколько.
А еще уши, даже оглушенные сильнейшим звуком, различили короткий, греющий душу вскрик.
— Готов, снайпер хренов, — удовлетворенно осклабился Рокки и, передернув затвор, поднялся парой метров левее, напротив соседнего окна, в точности повторив уже проделанное.
На этот раз целью выбрал автоматчика, присевшего на колено справа от кабины фуры. Его поза намекала о готовности открыть пальбу — таких деловых полагается валить в первую очередь.
Без последствий не обошлось — в ответ ударили сразу из нескольких стволов, причем о бесшумности уже не могло быть и речи, грохотало о-го-го, даже здесь, метрах в ста от стрелков и под частичной защитой стен с окнами, по ушам било хорошо, потому как в общем хоре выделялись отрывистые очереди из чего-то весьма и весьма солидного, вряд ли ручного. При этом внутрь залетали порции особо серьезных пуль, проделывавших громадные отверстия, их ничто не могло остановить.
Но вот что интересно — невидимый стрелок бил слишком высоко, и при этом его оружие дырявило стены, как бумагу. Что мешает перевести прицел пониже и зачистить этаж?
Да все то же.
— Няш, у них, по-моему, непростой пулемет нарисовался.
— Ага.
— Они по тебе боятся попасть. Берегут. Вон потише стрелять начали, сейчас еще одного сниму, чтобы не расслаблялись.
— Не лезь, они там наготове, сейчас все сюда целятся. Посмотри лучше в то окно, которое на реку выглядывает. Что там?
Рокки переполз к противоположной стене, резко поднялся, прикрываясь рамой от возможных наблюдателей, простоял секунду, затем присел и напряженным голосом доложил:
— На дамбе чисто, но парочка между нами и стоянкой маячит. Щит пожарный помнишь? Вот они возле него пристроились, на углу. Выход караулят, гады.
— Они одни или там еще кто-то есть?
— Других пока не видел. Скорее всего, есть, там ведь полно мест, чтобы скрыться с глаз, а долго все рассматривать я не могу, завалят наглухо. Уже девятерых насчитал, из которых двоих привалил или зацепил, но, думаю, их побольше, ведь Глобуса не видел, а он, сволочь, где-то глотку рвет.
— Можно сделать так, чтобы они не подходили, чтобы подальше от нас держались. Выгадаем немного. Не знаю, зачем это надо, но выгадаем.
— Дай маленько времени, успокоятся, я опять о себе напомню.
— Нет, Рокки, не надо ничего ждать. Помоги мне.
— Ты что делаешь?! — опешил он, увидев, что Няша, выпрямившись во весь рост, ковыляет на фоне стены, значительная часть площади которой была представлена тянущимися сплошной полосой окнами. — Ложись бегом, ненормальная! Подстрелят ведь!
— Да уймись ты уже, ушами послушай, они, наоборот, стрелять перестали, я им убитая не нужна.
Няша сказала правду — пальба стихла, будто ее отключили одним нажатием на фантастическую кнопку, блокирующую процесс сгорания пороха в патронах по всей округе. Нетрудно додуматься до истинной подоплеки произошедшего — люди Глобуса внимательно следили за окнами, благо стекол в них почти не осталось, и появление девушки не пропустили. Надо отдать должное их выдержке — не палили во все, что попадалось на глаза, спусковые крючки жали лишь после идентификации цели.
Девушка нужна им живой, хотя, надо признать, их предшествующие действия могли запросто привести к обратному результату. Пуля имеет свойство непредсказуемо менять траекторию полета после соударения с твердым препятствием, бедолаг, пострадавших от рикошетов, не счесть, и ничего не стоит пополнить их ряды при таких обстоятельствах.
Получается, наповал валить не желают, однако своими действиями все же допускают немалый риск. Недисциплинированность? Глупость?
Возможно.
Няша, подойдя к окну, в которое перед этим выглядывал Рокки, попросила:
— Присядь сзади и подержи меня. Крепко подержи. Блин! За что ты хватаешься, придурок?! За талию держи, пока руки тебе не переломала!
Откровенно говоря, Рокки в этот момент даже не думал ни о чем скабрезном, но оправдываться перед девушкой не стал — она не оценит, да и момент не тот. Молчаливо подчинился ее указаниям, а Няша, прислонив один костыль к стене и бесстрашно красуясь в оконном проеме, потянула кольцо, размахнулась, бросила гранату куда-то наружу и опять вызверилась:
— Куда ты меня тащишь?! Неприятностей хочешь?!
Помешкав с ответом из-за грохнувшего взрыва, почти спокойно ответил:
— Хватит уже, они могут и пальнуть после такого.
— Ну и пусть, так и так конец.
— Мы еще живы. Побарахтаемся.
— Перестань меня хватать! Убью!
— Ты совсем уже тронулась, что ли?! — не выдержал Рокки. — Я, конечно, все понимаю, но ты хотя бы попробуй подумать: вот на кой мне сейчас сдались твои плоские прелести? Совсем озабоченная стала, о другом даже думать не можешь?
— Это я озабоченная?!
— Ну а кто же еще? Уж точно не я. Хуже последней идиотки себя ведешь, честное слово. Скажи лучше, что ты там видела, пока стояла?
— Что-что… Их там человек десять только с этой стороны. И еще есть пикап с пулеметом, он стоит на пригорке за стоянкой.
— Я его не видел.
— Ботинки с глаз снимай, когда куда-нибудь смотришь. Там кусты, он в них стоит, и раскраска у него хитрая, придурки такую в упор не замечают.
— Наверное, это из него стреляли, — предположил Рокки, указывая на стену, в нескольких местах пробитую пулями крупного калибра.
— Ну надо же, он догадался, я потрясена.
— Няш, перестань уже, я тебе не враг.
Сказав это, Рокки поднялся, вскидывая винтовку, на миг решил было, что зря полез на рожон, ведь люди Глобуса, прежде маячившие вокруг автостоянки и на ней, куда-то запропастились. Но затем, вспомнив о словах девушки, перевел взгляд выше, разглядел пикап, и правда сливавшийся с ландшафтом, выстрелил, представляя, как пуля пронзает грудную клетку стоявшего во весь рост пулеметчика.
Попал или нет — не увидел. Присев, предусмотрительно отодвинулся метра на два. Стрелять в ответ на очередную выходку не стали, но кто знает, что у этих ублюдков на уме.
— Я вроде еще одного достал — пулеметчика на пикапе. А остальные куда-то пропали. Попрятались, скоты.
— Может, отошли в кусты, — с безразличием предположила Няша, как-то нехорошо уставившись на винтовку, которую баюкала на коленях.
— Брось, — напрягся Рокки. — Говорю же, мы живы, мы еще побарахтаемся.
Снаружи донесся приглушенный увеличившимся расстоянием, но все еще хорошо различимый насмешливый рев Глобуса:
— Эй, голубки, тут к нам Ромео подъезжает! Няшка, милая, готовься встречать своего ненаглядного! Это не шутка, давай-давай, прихорашивайся в темпе!
— Похоже, барахтаться мы больше не будем, — как-то очень уж спокойно, едва слышно, ответила на это девушка. — Рокки, вот почему ты до сих пор здесь?
— А где мне еще быть?! — опешил тот.
— Тебе было сказано уходить.
— Ничего подобного.
— Нет, я тебе еще вчера это сказала. Вечером. Забыл?
— Может, ты не заметила, но с того момента кое-что изменилось.
— Но только не мое решение. Все, проваливай давай. Можешь даже винтовку забрать, я сейчас не в том состоянии, чтобы стрелять из этой гаубицы. Не бойся, они тебя, может быть, даже не убьют. — Зримо напрягая голосовой аппарат, Няша прокричала в сторону лишившегося стекол окна: — Эй, Глобус! Это дело мое и Ромео, лишние нам сейчас ни к чему! Я выгоняю этого нулевку, он сейчас выйдет к вам!
— Зачем он нам?! — без интереса уточнил Глобус.
— Если хотите, можете его убить! Делайте с ним все, что хотите, мне он точно не нужен!
Вновь нехорошо уставившись на винтовку, Няша безжизненно-тихим голосом добавила:
— Все, уходи. Максимум, что тебе сейчас грозит, — просто убьют. Это не так уж и страшно, у тебя еще много жизней.
— А у тебя с ними напряг.
— Тебе-то какое до этого дело? Все, Рокки, на этом мы попрощаемся.
— Прими назад в отряд.
— Зачем? — настороженно подобралась девушка.
Чем-то ее эта просьба напрягла.
— Так удобнее, связь будет.
— Не будет никакой связи, иди уже, скройся с глаз моих и забудь, что меня видел.
— Дай мне хотя бы пять минут.
— Не дам.
— Ты не поняла. Я уйду, если ты так хочешь. Но ничего не делай, не торопись себе мозги вышибать. Пять минут потерпи.
— И почему это я должна ждать?
— Потому что мы все еще барахтаемся.
