Квебекол

Полный синтез квебекола был осуществлен в 2013 году. Предполагается, что в самом кленовом соке его нет и он образуется в процессе переработки сока в кленовый сироп. В 2014 году на встрече американского химического общества было сделано сообщение о том, что квебекол, как и некоторые другие полифенолы кленового сиропа, обладают противовоспалительной и антиоксидантной активностью.

Мегатомная кислота

Молекула не имеет ничего общего ни с мегатоннами и ядерными взрывами, ни мегаатомами, она даже не может превратить обычного человека в мегагероя. Такое меганазвание кислота заслужила в честь жука – коврового кожееда (Attagenus megatoma), который приноровился использовать эту кислоту в качестве полового аттрактанта. Номенклатурное название этого вещества – (3E,5Z)-3,5- тетрадекановая кислота.

Кетон кузнечика

Возможно, в данном случае народ просто решил не утруждаться и не выдумывать ничего лишнего. Кетон кузнечика выделен из защитных секреторных выделений нелетающего кузнечика Romalea microptera.

Возможно, после долгой полевой работы, ловли кузнечиков, «дойки» их и сбору секреторных выделений химики были настолько утомлены, что на построение номенклатурного названия (а оно звучит так: 5-(2,4-дигидрокси-2,6,6-триметилциклогексилиден)пент-4-ен-2-он) у них просто не осталось ни сил, ни мотивации, после чего, особо не заморачиваясь, они назвали это вещество «кетоном кузнечика».

Берберин

Берберин – алкалоид катионного ряда, который был впервые выделен в 1917 году из желтокорня канадского (Hydrastis canadensis), североамериканского растения. Это соединение локализуется в корнях, стеблях и коры многих растений, включая барбарис (растущий по всему миру), желтокорень (растущий в юго-западных штатах США) и амурское пробковое дерево. Обычно берберин существует в форме соли-хлорида, однако в 1969 году был получен йодид.

Интенсивная жёлтая окраска берберина и его способность к флуоресценции позволяли использовать его в качестве красителя в период становления текстильной промышленности (в Индии им до сих пор красят шерсть), также его применяют в гистологии для введения флуоресцентных меток.

Самым широким примером использования берберина, однако, является его применение в качестве растительной добавки к пище. Он обладает противомикробной и противовоспалительной активостью, исследовался в качестве препарата для лечения диабетов, рака, гиперлипидемии, сердечно-сосудистых заболеваний и даже ВИЧ. Клинические испытания показывают, что берберин в общем безопасен, однако может взаимодействовать с рядом лекарств, прописываемых беременным и кормящим.

Дракулин

Дракулин (вещество названо, естественно, в честь графа Дракулы) – гликопротеид (соединение, в котором содержатся белковая цепь из остатков аминокислот и углеводный фрагмент), который содержится в слюне летучих мышей – вампиров. Он состоит из 411 остатков аминокислот и весит около 88 500 Дальтон (атомных единиц массы). Дракулин работает как антикоагулянт, ингибируя факторы свертываемости крови, тем самым не давая крови укушенной жертвы свернуться, пока довольный вампир питается.

В течение периода в четверо суток (между периодами питания) слюна вампира постепенно понижает свою антикоагуляционную активность, хотя за это время не наблюдается значительного понижения содержания белка в слюне. Через четверо суток (независимо от того, поел вампир или нет) способность его слюны препятствовать свертыванию крови возрастает. Исследования показывают, что образцы чистого дракулина, выделенного из слюны с высокой и низкой активностью различаются строение углеводного фрагмента, именно который и определяет способность белка к свертыванию крови.

Медхимики изучают дракулин в качестве потенциального препарата для лечения инсультов и инфарктов, а также в качестве потенциального разжижителя крови для профилактики тромбообразования.

4.2. Вещества- рекордсмены

В этом разделе речь пойдет о веществах, о практическом значении которых сейчас ничего нельзя сказать хотя бы потому, что для них пока еще не найдены области практического применения, но герои этой главы полноценно можно считать замечательными веществами. Каждое из веществ – героев этого раздела – в чём-то является самым-самым веществом, ставит рекорды размера, валентности, кислотности и т. д.

На первый взгляд может показаться, что получение веществ, ставящих рекорды в какой-то из областей, сродни коллекционированию марок, только химическому, – какую пользу может принести самая сильная кислота или самый маленький (размером в одну молекулу) диод? Но это впечатление поверхностно. Во-первых, вещества с экстремальными физическими и химическими свойствами позволяют скорректировать представления о природе химических связей, межмолекулярных взаимодействий и других закономерностей, знание которых позволяет проводить уже направленный синтез веществ, которые уже смогут найти запоминающееся применение. Во-вторых, возможно, что эти вещества просто ждут своей технологии и время их применения пока еще не пришло. Такое тоже неоднократно случалось в истории науки и техники.

Например, самый тугоплавкий металл – вольфрам с температурой плавления 3422 °C первоначально даже вредил металлургам, за что и получил свое название (Wolf Rahm – волчья пена, нем.; название появилось из-за того, что вольфрам, встречавшийся в минералах олова, мешал выплавке этого металла, переводя его в пену шлаков). Тем не менее стоило в 1892 году Александру Николаевичу Лодыгину подать патентную заявку на электрические лампочки с вольфрамовой нитью накаливания, и как вскоре вольфрам из отхода металлургического производства превратился в незаменимый ресурс для экономики любой страны, где для освещения улиц и помещений газовые фонари и свечи заменялись электрическими лампами накаливания.

Начнется же раздел о химических рекордсменах с рассказа о самых тяжелых химических элементах, занявших по праву свои клетки в Периодической системе в 2016 году.