Глава 17

Старший научный сотрудник Татьяна Михайловна и заведующий отделом, он же заместитель директора Виктор Николаевич обсуждали новую витрину для зала 1812 года. Предполагалось показать экипировку и оружие Великой наполеоновской армии. Экспонатов было достаточно, тем тщательнее их следовало отобрать.

Руководил отбором, разумеется, Виктор Николаевич. Татьяне Михайловне оставалось записывать распоряжения, которые она всецело одобряла, и изредка отвечать на вопросы. До обеда надеялись с этим закончить. Часов в двенадцать, когда до обеда оставалось недолго, в дверь просунулась голова директора Петра Степановича.

— Виктор Николаевич здесь? Очень хорошо.

Петр Степанович пропустил девушку, потом зашел сам. Девушка была явно из Москвы. Совершенно очевидно было также, что это не просто девушка, а журналист. И московское происхождение, и принадлежность к миру СМИ были написаны на ней большими буквами. Она была высока, стройна без худобы — спортивной стройностью очень здорового человека. Густые светло-русые волосы распущены по спине, насмешливые серые глаза. Образ довершали драные по моде джинсы и сумка с аппаратурой через плечо.

— Познакомьтесь, Виктор Николаевич, это Юлия Симонова, корреспондент «Московского вестника». Прибыла в Смоленск специально, чтобы осветить работу нашего музея.

— Да, — кивнула девушка, — мы запускаем новый формат — обзор жизни провинциальных музеев. Решили начать с вашего города: музей богатый, есть что показать.

Директор вышел. Виктор Николаевич, вскочивший, как и подобает джентльмену при появлении дамы, пригласил ее в свой кабинет. Кабинет не произвел на московскую гостью ожидаемого впечатления. Она небрежно скользнула взглядом по книжным шкафам, по фотографиям знаменитостей, по бюстику Наполеона в углу. Посмотрела на хозяина спокойно и слегка насмешливо.

«Современная молодежь, — недовольно подумал Ружевич. — Ничем не интересуются, ничего не знают. Не удивлюсь, если она Фазиля Искандера в лицо не знает. И книги для них — ничто. Никакого уважения к образованию, к культуре. Плохо воспитаны, не образованны». Он был по-прежнему очень любезен: «Московский вестник», конечно, не самая уважаемая газета, но популярная — тираж большой. Хорошо бы, чтобы материал у них вышел с его портретом.

Юля достала диктофон, начала задавать вопросы. Ружевич отвечал подробно, со знанием дела, приводил интересные факты, позволял себе нетривиальные выводы, шутил. Представительство всегда было его сильной стороной.

Барышня историей создания музея интересовалась не очень.

— Больше всего нас интересует сегодняшний день. Как пополняются фонды, откуда берете средства, поступают ли новые документы?

Виктор Николаевич рассказывал. Фонды пополнялись, средства, пусть и скромные, министерство перечисляло, документы поступали.

Девица наконец догадалась сфотографировать его на фоне книг. Ружевич растаял. Обменялись какими-то приятными словами. Нет, все-таки красивая девушка, хоть на Искандера так и не отреагировала.

— Мне бы еще здесь у вас поснимать, — попросила Юля, когда разговор подошел к концу. — Хорошо бы показать читателям недавно поступившие в музей документы.

— Все, что поступает, мы обычно сразу передаем в фонды, вы можете сходить туда. Но это довольно далеко, в другом здании.

Юлия расстроилась.

— Нет, идти еще куда-то точно времени нет. Может быть, здесь, у вас, получится что-то сфотографировать? На снимке не видно будет, с подлинника сделано фото или с копии.

— Знаете, — оживился заместитель директора, — некоторые копии мы делаем для себя. Чтобы не держать в музее подлинники, просто работаем с копиями. У меня сейчас ничего интересного для вас нет, но в отделе наверняка найдется.

Они снова зашли в отдел. Верная Татьяна Михайловна корпела над документами. Она уже успела выпить чай с домашними бутербродами. Суп с мясом, который принесла в термосе, есть пока не стала — как чувствовала, что начальник еще вернется.

— Татьяна Михайловна, голубушка, покажите, пожалуйста, нашей гостье недавно поступившие документы. Найдите что-нибудь интересное. — Он взглянул на часы. — А я, дорогая Юлия, должен с вами распрощаться. Вот моя визитка. Надеюсь, как только материал будет готов, вы его вышлете для ознакомления.

— Непременно, — улыбнулась Юля.

Виктор Николаевич удалился.

Татьяна Михайловна полезла в шкаф за папками.

— Вот смотрите, что у нас здесь есть.

Папок с ксероксами было две. Юля явно не собиралась подробно знакомиться с каждым документом.

— Татьяна Михайловна, — предложила она, — давайте я сама посмотрю, будет быстрее. Если что, буду спрашивать.

Почти все документы в папках были с указанием даты получения и фамилии того, кто сдал документ. Вчера Юра в подробностях рассказал, как выглядит листок, который им нужен, что на нем написано и как он его пометил.

Найти Машин листочек не составило большого труда. Для отвода глаз Юля сфотографировала, конечно, и пару других документов. Татьяна Михайловна заглядывала через плечо, давала советы. Выбор Машиного листка она не одобрила:

— Это вряд ли интересно. Разве что дата — недавно получен.

— Здесь же рисунок, вот завитушка какая-то непонятная, это интересно для читателей. И потом, все-таки начало XIX века. Думаю, это как раз подойдет.

Юля распрощалась: дело сделано. Татьяна Михайловна получила наконец возможность спокойно завершить обед — до возвращения Ружевича еще оставалось время. Все были довольны.