6
Томи настояла, чтобы Даниэль помог ей добраться до дворца. С одной стороны опираясь на плечо сына, с другой стороны – на палку, которую нашел для нее Даниэль, она с трудом, но все же доковыляла до дворца, вернее, до того, что от него осталось. Томи не могла опереться на поврежденную ногу и всю дорогу прыгала на одной здоровой ноге. Этот путь дался ей с трудом. Когда они, пробираясь сквозь завалы и обломки камней, добрались наконец до комнаты принцессы, Томи повалилась на грязную циновку, на которой когда-то спала еще молоденькой девушкой. Слезы хлынули у нее из глаз.
– Вот тут я и умру, – прошептала она сквозь слезы.
– Что ты такое говоришь, – возмутился Даниэль, – нога твоя заживет, и мы пойдем дальше.
– Какой из меня теперь ходок, – запротестовала Томи, – пропадешь ты тут со мной. Тебе следует оставить меня и спасать свою жизнь. Иди, сынок, туда, где есть вода и пища. А мой земной путь уже завершен.
– Я тебя не оставлю, – упрямо заявил Даниэль и опустился на пол рядом с матерью. – Я буду сидеть здесь и не сдвинусь с места, пока ты не поправишься.
– Глупый. – Томи провела рукой по его непокорным вихрам. – Да знаешь ли ты обычаи наших далеких предков? Еще до того, как они пришли в эти земли и стали вести оседлый образ жизни, они кочевали по свету в поисках плодородных мест, а когда земля истощалась и переставала кормить их, они двигались дальше. Ты думаешь, они брали с собой немощных стариков и больных?
– А разве не так? – удивился Даниэль.
– Нет, – грустно качнула головой Томи. – Они их оставляли умирать на старом месте. А в путь отправлялись только дети и молодые, полные сил воины и их жены.
– Ты все это придумала, правда? Чтобы заставить меня уйти.
– Нет. Я говорю правду. Все так и было. Мне рассказывала об этих обычаях индейцев моя мать. А ей ее мать.
– Все равно я не брошу тебя тут умирать. Я не кутуми! – крикнул Даниэль и вскочил на ноги.
– А кто же ты? – ахнула Томи.
– Я испанец! – Глаза Даниэля гордо блеснули.
– Что?! – воскликнула пораженная Томи. – Кто внушил тебе эту глупость?
– Отец, – тихо прошептал Даниэль и опустился на колени перед матерью. Томи сжала губы и посмотрела на сына отчужденным взглядом.
– Прости. Но он мой отец, и другого у меня нет и никогда не будет.
– Послушай меня, сын мой. – После недолгого молчания Томи вдруг заговорила мягко, с болью в глазах глядя на Даниэля: – Отец был прав. Ты испанец, как ни горько мне это сознавать. Кровь отца преобладает в тебе, нежели кровь матери, поэтому твое место рядом с отцом. А меня оставь здесь…
– Нет, – попытался возразить матери Даниэль, но Томи прервала его властным жестом.
– Помолчи, дай мне сказать все, что я хочу. Испанцы пришли в наши земли, движимые алчностью и жаждой наживы. Они хотели золота, и твой отец тоже. Ты можешь получить золото очень легко, набить им полные карманы и вернуться к отцу. Он найдет применение содержимому твоих карманов. Надеюсь, за это он тебя не прогонит из дома. Возьмешь золота много, сколько сможешь унести. А потом… Потом ты еще раз сможешь вернуться за ним сюда. Только никому не признавайся, мальчик мой, даже отцу, где ты берешь это золото.
– А где я возьму это золото? – Даниэль решил, что его мать начала сходить с ума.
«Падая с теокалли, она, вероятно, ударилась не только ногой, но еще и головой, – подумал он про себя. – Поэтому она и твердит, чтобы я оставлял ее умирать одну».
– При входе в город мы огибали скалы, помнишь? – продолжала говорить Томи.
– Помню.
– Так вот, в одной из них есть пещера, в ней спрятаны сокровища нашего рода. Там золото, алмазы, драгоценные камни. Их много, очень много. Сокровища собирали несколько поколений кутуми. Теперь империя Кутуми погибла. Столица разрушена, а народ кутуми рассеялся по свету. Но ты последний из кутуми – и сокровища принадлежат тебе по праву. Я покажу тебе, где они и как их взять. Ты мне поможешь дойти до той скалы?
– Конечно, мама.
– Идти придется долго, с моей ногой. – Томи горестно вздохнула. – Мне надо набраться сил. Я посплю немного, а потом пойдем. Хорошо?
– Как скажешь, мама. – Даниэль бережно дотронулся до руки матери.
Ответом ему был взгляд Томи, полный любви и нежности.