Глава 15
Андрей и Егор поступили в вузы, каждый в тот, который был выбран. Шлыков окончил исторический факультет, попал на работу в архив и вскоре стал там начальником. Андрей Николаевич — хороший специалист, но немалую роль в его быстром карьерном взлете сыграла половая принадлежность. Владелец архива хотел видеть в кресле руководителя мужчину, а сотрудниками у него были сплошь женщины. Егор не попал ни в один театр, пристроился на телевидении, ведет теперь свою программу.
Малеев закончил повествование.
— Вот такая история.
— А Геннадий? — поинтересовалась я. — Какова его судьба?
Игорь откашлялся.
— Не отвечу. Мальчика так и не нашли. Как, кстати, и Злату Газетину.
— Детей искали? — спросила я.
— Наверное. Просто я не изучал этот вопрос, — ответил компьютерщик. — Мария Николаевна Полякова, старушка-соседка, говорила, что первое время Нина Олеговна надеялась на возвращение младшего сына. Но с каждым месяцем вера в это таяла. Через год матери стало ясно: Гены нет в живых. Он мог попасть под машину, встретиться с сексуальным преступником либо как-то иначе сгинуть в огромном городе… Куда подевался ребенок, она так и не узнала. Милиция опросила одноклассников Гены (тот учился в одной школе со старшим братом), дети в один голос ругали его:
— Он вредный, ябеда, со всеми дерется. Берет без спроса чужие вещи. С ним никто дружить не хочет. Очень противный, у него один глаз уродский, фу!
Малеев на секунду замолчал и продолжил:
— Что у Геннадия было с глазом, точно не знаю, вроде одноклассники говорили про бельмо. Но нам это не интересно, важно другое: Гена был неприятным, даже зловредным мальчишкой. Может, у Гены и имелся какой-то приятель, но о нем ни ровесники, ни мать со старшим братом, ни соседка не слышали.
Сейчас принято ругать Интернет, и многие критические замечания в адрес соцсетей совершенно справедливы. Но с помощью Всемирной паутины подчас удается найти беглеца. Однако в тот год, когда пропал Гена, собственными компьютерами владело не так много людей, как сейчас. И телефоны были самыми простыми, айфоны тогда еще не придумали.
…Когда Нина Олеговна поняла, что любимый сын к ней не вернется, она перестала разговаривать с Андреем. Жизнь Шлыкова стала невыносимой. Он существовал в крохотной комнатушке с родной матерью, а от той исходила тугая волна ненависти.
В двенадцатиметровой комнате непросто жить даже страстно влюбленным друг в друга молодоженам, каждому человеку рано или поздно непременно захочется побыть в одиночестве. Андрею же не удавалось даже в санузле затаиться. В коммунальной квартире ванная-туалет постоянно востребованы, жильцы там не нежатся в пене, они быстренько окатываются душем и убегают сушить волосы феном в свою комнату. Чтобы хоть слегка расслабиться, Андрей приходил к Марии Николаевне и сидел у нее.
Спустя несколько лет у Нины Олеговны развилось психическое заболевание. А по закону шизофреник не может жить в коммуналке, потому что представляет опасность для людей, и ему положена отдельная квартира. Шлыковы получили двушку в новостройке и уехали из центра Москвы на окраину. Да только Нина Олеговна вскоре скончалась.
Андрей прибежал к Поляковой совершенно счастливый.
— У меня теперь своя квартира! — с порога закричал он. — Мамы больше нет! Ой…
Парень осекся, затем начал бормотать:
— Только не подумайте, что я радуюсь ее смерти.
Мария Николаевна усмехнулась.
— Передо мной не надо комедию ломать. Твоя мать была больным человеком, жить с ней стало невозможно, я тебя не осуждаю…
Игорь остановился, потом договорил:
— Полякова еще добавила: «Андрей очень эмоционален, он стал переживать, что я думаю про него плохо из-за того, что он не рыдает по матери. Наше общение сошло на нет».
— Так-так… Нина Олеговна была шизофреничкой… — задумчиво произнесла я. — А ее старший сын когда-нибудь лечился от душевной болезни?
— Нет, — твердо ответил Малеев, — я не нашел никаких тому подтверждений.
— Слушай, а откуда ты знаешь, что Андрей думал во время всей этой истории? — удивилась я.
— Так он все докладывал Марии Николаевне, — пояснил мой помощник. — Шлыков считал бывшую соседку по коммуналке самым близким человеком, делился с Поляковой своими переживаниями, очень откровенные разговоры с ней вел. А потом вдруг — раз, и прекратил общение.
— Странный человек этот Шлыков, — вздохнула я.
— Марии Николаевне он однажды сказал: «Вы наверняка осуждаете меня за то, что я маму не любил», — добавил Игорь. — И все, больше после этого Андрей пожилую женщину не навещал.
