Глава 70
Воздух был душным, маслянистый свет разливался над полями возле Нюнэсвеген. Йона обогнал грузовик, в кузове которого подскакивал строительный мусор.
Помощник директора Людвиксбергскулан отказался выслать списки учеников, если Йона не сможет предъявить официальный запрос от прокурора или руководителя предварительного расследования.
– Это частная закрытая школа, – пояснил директор по телефону. – Нас не касаются ни принципы гласности, ни обязанность сообщать сведения об учениках.
Три первые жертвы могли иметь отношение к интернату тридцать лет назад, думал Йона, ведя машину по направлению к Людвиксбергскулан.
Очень вероятно, что будущие жертвы тоже связаны с этой школой.
А может быть, и убийца.
Школа – вот точка, объединяющая всех, подумал Йона.
Но все каким-то образом укоренено еще глубже.
Он должен решить это особенное уравнение, найти алгоритм, решить загадку.
По дороге он слушал плейлист, составленный для дочери, Люми. Старые записи шведской народной музыки, гонглотар и хамбу. Скрипки навеяли печаль по лету, желания молодости, предвкушение светлых ночей.
Он думал о свадебном венце Суумы из переплетенных корней, о ее улыбке, когда она встала на скамеечку, чтобы поцеловать его.
После Эсму Йона съехал с шоссе и поехал на восток, к морскому побережью, следуя по узкой дороге на широких спинах мостов и по туннелю между четырьмя островами.
Он был на Мускё, когда позвонила Сага. Музыка стала тише, Йона коснулся дисплея и ответил.
– Мне надо поговорить с тобой, – начала Сага без предисловий, и Йона услышал, как она заводит мотоцикл.
– А тебе можно?
– Нет.
– Тогда мне тоже нельзя говорить с тобой.
Йона подумал – сколько иронии в том, что они с Сагой пытаются решить загадку убийства вместе, хотя их задачи – словно ночь и день: она должна все скрыть, а он – вывести все на свет божий.
Серебрилась неподвижная вода; Йона увидел, как стая уток отделяется от своего отражения и взлетает. Сага рассказывала, что у Рекса была подружка, Грейс Линдстром, которая бросила его ради Виллиама Фока.
– Дальше будет интересно, – предупредила она.
– Я слушаю, – ответил Йона; теперь он ехал мимо учебного плаца.
– У Виллиама в школе было нечто вроде клуба для избранных. Не знаю, где все это происходило, но место называлось – Кроличья нора.
– Кроличья нора, – повторил Йона и подумал, что они приближаются к разгадке.
– Ее мы и ищем, так?
– У тебя есть имена членов клуба?
– Только Грейс и Вилле.
– Других нет?
– Рекс ничего не знает.
– Но должна знать Грейс.
– Ну да, но она, кажется, живет в Чикаго…
– Я еду, – сказал Йона.
– Нет. Я говорила с Вернером, и я еду туда, как только добуду адрес.
– Хорошо.
Йона мягко притормозил и въехал в аллею, которая привела его прямо к Людвиксбергскулан. Большое главное здание походило на старинную усадьбу – белые оштукатуренные стены из камня, крыша с мансардой.
На гостевой парковке Йона вылез из машины и прошагал по гравию к широкой лестнице. Земля была усыпана синими цветами, у которых косули или кролики объели листья и погрызли стебли. Йона нагнулся и поднял один из сорванных цветков, валявшихся на земле.
Он прошел мимо группы детей в синей школьной форме, со связками учебников в руках.
В холле висела большая цветная фотография, изображавшая школьный участок со стрелками и цифрами. На участке находились четыре общежития для девочек и четыре – для мальчиков, дом сторожа, квартиры учителей, конюшни, сарай, водонапорная башня, спортивные площадки и пляжный домик.
Открыв стеклянную дверь, Йона вошел в приемную директора, предъявил удостоверение секретарю, и его проводили в большую комнату с дубовыми лакированными панелями и огромными окнами, выходящими в парк. Над письменным столом висели в рамках портреты особ королевской фамилии, учившихся в интернате.
Директор стоял возле мягкого уголка темно-коричневой кожи, держа в руке документы. Директор оказался тощим человеком лет пятидесяти с гладко выбритым лицом, светло-русыми волосами, зачесанными на косой пробор, и прямой спиной.
Подойдя к нему, Йона положил синий цветочек и вынул из пластиковой папки бумагу.
– Вот решение прокурора.
– Оно не требуется, – сказал директор, даже не поглядев в бумагу. – Я рад, что могу чем-нибудь помочь.
– Где списки учеников?
– В надежном месте, – улыбнулся директор и широким жестом указал на книжные полки, закрывавшие стену.
Йона подошел к шкафу. Переплетенные в тома с кожаными уголками, здесь были собраны ежегодники за все время существования школы. Йона просмотрел корешки, ища ежегодники тридцатилетней давности.
– Могу я узнать, зачем это потребовалось? – спросил директор и положил цветок возле клавиатуры компьютера, после чего сел.
– Для предварительного расследования. – Йона взял том.
– Это я понимаю, но… я все же хотел бы знать, не идет ли речь о чем-то, что может негативно сказаться на репутации школы.
– Я пытаюсь остановить спри-киллера.
– Я не понимаю, что это значит, – усмехнулся директор.
Йона кивнул и взял еще четыре ежегодника, положил их на стол.
Он принялся просматривать фотографии тридцатилетней давности – встреча в актовом зале с белобородым писателем Уильямом Голдингом, шествие в день святой Люсии, соревнования по теннису, крикету, верховой езде и скачкам с препятствиями.
Йона скользнул взглядом по студенческим фуражкам выпускных классов. Школьные балы с оркестром, воскресные обеды в столовой – белые скатерти, хрустальные люстры, официанты.
Согласно списку на последней странице, школа могла принять около пятисот тридцати учеников за учебный год. Вместе с учителями, служащими, воспитательницами и старшими воспитателями, которые жили в каждом ученическом общежитии, а также прочими сотрудниками набиралось шестьсот пятьдесят имен в каждой книге.
На одной из фотографий Йона увидел юного Виллиама Фока – человека, который через много лет станет министром иностранных дел Швеции; на этой фотографии он принимал стипендию от тогдашнего директора.
Йона, не торопясь, упаковал все пять ежегодников в свою буро-зеленую дорожную сумку.
– Из этой библиотеки ничего нельзя выносить! – запротестовал директор. – Вы не можете забрать наши ежегодники…
– Расскажите о Кроличьей норе, – попросил Йона и застегнул молнию сумки.
Взгляд директора растерянно метнулся вправо-влево, но потом директор решительно выпятил подбородок.
– Я должен согласиться с иностранной прессой насчет того, что шведской полиции следует заняться поисками убийцы Тедди Джонсона… Это просто для сведения, потому что вы и ваши коллеги, кажется, с трудом справляетесь со своими профессиональными обязанностями.
– Здесь, в школе, действовал некий союз.
– Об этом я ничего не знаю.
– Возможно, это было тайное общество?
– Не думаю, что у нас тут нечто вроде Общества мертвых поэтов, – холодно улыбнулся директор.
– Так значит, у вас нет традиционных клубов или лож?
– Я позволяю вам заглянуть во внутреннюю жизнь школы, хотя не думаю, что вы отыщете у нас своего “киллера”, но… Но я не стану отвечать на вопросы, касающиеся частной жизни учеников или объединений, в которых они могли состоять.
– Кто-то из персонала работал здесь тридцать лет назад?
Директор не ответил; Йона обошел вокруг стола и принялся щелкать клавишами компьютера, заглянул в финансовую ведомость, добрался до зарплат сотрудников.
– Конюх, – слабо выговорил директор.
– Как его зовут?
– Эмиль… что-то там.
