VI
Страшат больничные мытарства…
* * *
Страшат больничные мытарства —
Апоплексический кошмар.
Согласный принимать лекарства,
Подсел и я на коринфар.
По кромочке хожу, по краю,
Покудова не очень плох…
Движенье каждое сверяю
По Стрельниковой: выдох, вдох…
Уж сигануть через ступеньку
Слабо. Кружится голова.
Разваливаюсь помаленьку.
Да и по крупному разва…
Ох, не вовремя я занедужил…
* * *
Ох, не вовремя я занедужил.
Дома дел неотложных — гора.
Всё же, Господи, может быть, нужен
Я Тебе, и ещё не пора…
Мне б ещё у тебя поучиться…
Потрудиться… Не всё ж молодым…
Может, помощь моя пригодится
Хоть каким-нибудь людям живым.
А тем паче родным, может статься…
А тем паче, неважно когда,
Грянет горестный час расставаться
Навсегда… Всё же, не навсегда,
Если вечность мы встретим, как чудо.
И желая, наверно, помочь,
Мама, доброю вестью оттуда
Снится мне чуть не каждую ночь.
Что дальше ждёт нас — неизвестно…
* * *
Что дальше ждёт нас — неизвестно…
Но что-то непременно ждёт.
Себя представить бестелесным
Немыслимо… Болезней гнёт
Уже не мучит и не пучит.
Они, пока ты жив, голубчик,
Присохли, как их не врачуй…
С тобой — вопрос. А с ними — ясно:
Им только наша плоть подвластна,
Отсохнут — диабет и язва,
И псориаз, и почечуй….
Удержан мыслями благими…
* * *
о. Я.
Удержан мыслями благими,
Я улыбаюсь, как святой.
Грешно смеяться над другими.
Но допустимо над собой
Подшучивать. Но тоже в меру.
Лишь загрязняем атмосферу,
Мы надо всем и вся смеясь,
Косматым смогом становясь.
Сам по себе, конечно, жуток
Мир — отравляющая мощь.
Но брось в него щепотку шуток,
И станет он бодрящ, как борщ.
Не будем же язвить бесплодно.
А шутка, что и говорить,
Божественна, когда беззлобна.
Ведь и Христос умел шутить.
И так и эдак хорошо…
* * *
И так и эдак хорошо.
Я утром не сажусь в «Пежо».
Предпочитаю пешкодралом,
Себя не чувствуя отсталым.
Конечно, сладостно парить,
Главенствуя в кругу элитном.
Но можно быть незнаменитым,
И всё-таки счастливым быть.
Чтоб выжить, не теряя честь
И веру, и своё призванье,
В любом из положений есть
Достаточное основанье.
Надежду равную иметь
В плену и вырвавшись из плена.
Жить в Господе и умереть
В Нём. Прочее второстепенно.
Крест свой, осилив душевно…
* * *
Геннадию Голикову
Крест свой, осилив душевно,
Нёс до последних дней….
Геночка, исконная жертва,
Лекарей-упырей.
Тело, брошенное в мясорубку
Наших убойных больниц,
За что обречено на муку,
На предательский шприц?..
К боли твоей безгласной —
За что? — считаю причастной
Свою немоту… Не умел всерьёз
Ответить на этот вопрос.
Киш-миш из благих порывов…
Да будь ты хоть атеист,
Каждый страдалец Иов,
Если он сердцем чист.
На костылях нестойких
Шутил: это мой велотрек…
Ты был здоровее стольких
Душевных калек…
Ну, вот и конец еженощных
Мук, позвоночных грыж…
Там в небесах беспорочных
Вон ты какой крепыш!
Распрямился твой позвоночник.
Ты не идёшь, а летишь….
Ему ещё месяца отроду нет…
* * *
Ванечке
Ему ещё месяца отроду нет…
Под ангельским ясным покровом
Он видит один лишь ликующий свет.
Он замер. Он им зачарован.
Внимание — вытаращены глаза —
Уже занялось, зацепилось…
Он видит такое, чего и нельзя
Представить, что ТАМ и не снилось.
Такое, что может основой основ
Останется, силой заветной.
Без тёмных рассеяний, тёмных углов,
Без тени предательской смертной.
Ступив за которую из полутьмы
Своей, если всё-таки выйдем,
Младенчески-чистым восторгом и мы
Такое, быть может, увидим.
За призрачную грань неведомого дня…
* * *
За призрачную грань неведомого дня
Пытаюсь заглянуть. Кто вас после меня
Откроет, радостным открытьем обнадёжен?...
Мой Пастернак, моя Цветаева, Волошин,
Есенин, Чехов мой, — начальный капитал, —
Которого пацан взахлёб читал
За томом том, на кухоньке, ночами,
В девятом классе, жизни всей в начале…
И наконец, достанется кому
Мой Пушкин? Знать хотелось бы, ему,
Достойному особого прочтенья,
Окажется ли должное почтенье?..
О, суетная мысль о некой важной роли,
Касаема, увы, имущества, не боле…
Кому-то отойдёт… Заботиться о том
Смешно. В свой поздний час открой любимый том,
И с ним наедине останься. Жив покуда.
Приемля этот миг, как дивный дар, как чудо.
