Глава 26. Место встречи остается прежним

– Курьер не добавил ничего нового, товарищ майор, – докладывал Елисеев. – То, что он сообщил, нам уже известно. Правда, есть некоторые изменения в Псковской разведывательной школе, на восемьдесят процентов поменялся преподавательский состав. Сейчас в основном там работают бывшие советские офицеры.

– Что ты предлагаешь? – спросил майор Волостнов.

– Можно просто оборвать связь с Петергофом, наша задача выполнена.

Лев Федорович отрицательно покачал головой:

– Мы не должны дать немцам никаких сомнений в том, что все это время Филин работал под нашим контролем. С немцами нужно работать тоньше и аккуратнее, пусть даже задача выполнена полностью. Подождем еще… А заодно поиграем у нашего старинного друга Петергофа на нервах. Признаюсь откровенно, за эти девять месяцев я к нему очень привык, – улыбнулся он. – Когда закончится операция, мне его не будет хватать. Сделайте вот что, отправьте телеграмму вот такого содержания:

«Петергофу. Ждем курьера. В назначенное время он не прибыл. Почему он задерживается? Что с ним? Маз».

Последние несколько дней дела у майора Гемприх-Петергофа складывались не лучшим образом. От своего однокашника, работавшего в «Лисьей норе», он узнал, что руководство изменило к нему свое отношение и собирается перевести на новое место. Причину неудовольствия адмирала Канариса назвать не мог, но обмолвился о том, что это может быть как-то связано с тем, что за последнее время участились провалы в работе «Абвера».

На новое место переведут с понижением. Здесь он хозяин, имеет собственное подразделение, несколько команд, школу, разрабатывает операции, чем может помогает фронту. А вот чем он будет заниматься в другом месте, это большой вопрос. Самое скверное, что может попасть к какому-нибудь молодому хлыщу, который будет потакать им, невзирая на прошлые заслуги. Могут отправить и на фронт. Такие случаи уже были. Но это худший расклад. Обычно разведку все-таки не трогают.

Спасти его репутацию и вернуть доверие командования может только какая-нибудь блестящая операция, получение разведданных, которыми может заинтересоваться Генеральный штаб. Но Филин, наиболее ценный его агент, затаился где-то в городе. Отправленный к нему курьер тоже отчего-то молчал.

В дверь раздался короткий стук, после чего в кабинет вошел обер-лейтенант Голощекин.

– Что у тебя? – раздраженно спросил майор.

– Пришла радиограмма от Филина, – протянул листок обер-лейтенант.

Майор взял радиограмму, прочитал:

«Петергофу. Были в условленное время в среду и в пятницу на почте, однако курьер не появился. Почему он не прибыл? Есть ли о нем какие-то сведения? Маз».

Гемприх-Петергоф перечитал радиограмму. Еще одна неприятность… Какая же по счету за последнюю неделю?

– Вы мне рекомендовали курьера, обер-лейтенант? – строго посмотрел он на Голощекина.

Тот смело выдержал взгляд и ответил:

– Так точно, господин майор!

– Вы уверены в нем?

– Он был лучший в группе. Перешел на нашу сторону сам. Украинец из Харькова. Отец и мать репрессированы. Мы проверяли.

– Каким образом?

– Когда русские отступали, часть архива Харьковского НКВД нам удалось захватить. Все, что он рассказал, соответствовало действительности. Его отец и мать были расстреляны практически сразу же после ареста, их обвинили в связях с польской разведкой и в шпионаже на Германию.

– Для этого есть какие-то основания?

– Трудно сказать, но его тетка живет под Варшавой. Не исключено, что какие-то контакты и существовали. Во всяком случае, у него вполне достаточно оснований, чтобы ненавидеть большевиков. Хотя в его биографии присутствует факт, который заставил меня сомневаться.

– Что именно?

– Он работал на сталелитейном заводе и подавал документы в партию. Его не приняли, учитывая запятнанную биографию.

– Вы спрашивали у него, почему он подал документы в партию?

– Спрашивал, он мне ответил, что иначе было нельзя. Говорил, что просто хотел выжить. Но его не приняли потому, что родители были «врагами народа».

– Как вы думаете, он не переметнулся обратно к русским?

– Это на него не похоже… Он действительно ненавидит Советскую власть… Но как оно на самом деле, сказать не берусь.

– Отправьте Филину вот такую радиограмму… Садитесь, записывайте, – сказал Гемприх-Петергоф. Голощекин присел за стол, рука с ручкой застыла над раскрытым блокнотом. – «Мазу. Для нас очень важна полученная информация. Курьер уже должен быть на месте. Не исключено, что его могли задержать какие-то обстоятельства. Рекомендуем присмотреться к курьеру. На его счет у нас возникли некоторые сомнения. Будьте бдительны. Понаблюдайте за ним издалека. Его приметы вам известны. Место и время встречи остаются прежними. Петергоф».

Записал?

– Так точно, господин майор, – с готовностью ответил Голощекин, закрывая блокнот.