ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
I
Париж,
конспиративная квартира
— До границы доберемся вместе, а дальше придется разделиться.
Белых щелкнул тачпадом, и на экране ноутбука (армейская, ударо — и влагустойчивая модель ПМВУ-1711 в чемоданчике с ребристыми боковинами) возникла карта.
— Со мной пойдут Вий, Змей, Карел, Гринго. Вы, товарищ генерал, возьмете Ефросинью Георгиевну, Ганса… простите, герра обер-лейтенанта. Наш трофей тоже отправится с вами.
«Трофеем» они называли похищенного императора. Сейчас тот сидел в комнате на втором этаже, под присмотром бдительного Карела.
— С какой это стати? — возмутилась Фро. — Я не намерена расставаться с вами, Жорж! Раз уж мы отправились в этот вояж всемером, то и завершить его должны вместе! Я права, герр Лютйоганн?
— Й — а-а, я не ф-фполне понимайт…
«…ну вот, начинается! Никакого понятия о дисциплине. А еще кайзеровский офицер! Или это на него воздух Парижа так подействовал..?»
— Во-первых, приказы не не обсуждаются. А во-вторых, мадам, вы поедете в Россию, а нам предстоит еще одно задание.
Фро недоуменно взглянула на Белых, потом на генерала.
— Еще одно? Но я не…
— Именно, Ефросинья Георгиевна. Утром мой человек доставил депешу из Питера. Группе предстоит выполнить важное задание за пределами Франции.
— А где именно, позвольте узнать?
— Это секретная информация. — мягко ответил Фомченко.
Женщина вздернула подбородок.
— Генерал, вы, видимо, не вполне понимаете… видите ли, Жорж и его янычары неподражаемы, когда надо перерезать кому-нибудь горло, что-то взорвать, или… (Фро двусмысленно улыбнулась) в иных ситуациях. Но когда надо общаться с обычными людьми, скажем, нанести визит бакалейщику, или снять квартиру, — они беспомощны. До сих пор подобными вопросами занимались мы с герром Лютйоганном.
— Йа-а-а… важно кивнул немец. — Мы с фрау Казаннкофф… как это… квартиррьер!
— Верно, с этим у нас не очень. — подтвердил Белых. — Фро… Ефросинья Георгиевна куда лучше ориентируется в местных реалиях.
Фро одарила собеседника милой улыбкой.
— Вам все ясно, генерал? Так куда вы собираетесь их послать?
— В Англию. — неохотно ответил Фомченко. — Да вы и так скоро узнали бы.
«…один-ноль!»
Немец поднял два пальца. Словно для старообрядческого крестного знамения, подумал Белых. Фу ты, ну и придет же в голову…
— Герр генерал, долшшен сказайт — я два года жилль в Лондон и ошень хорошьё знаю язык и… как это по рюсский… обычай, йа-а…
— Ну, по английски-то я и сам размовляю. — отозвался капитан-лейтенант. — А Змей, вообще, как на родном…
— Мон шер ами, у вашего янычара чудовищный шотландский акцент! А вас вообще невозможно слушать без смеха. Учтите, наши соотечественники частенько наведывались в Англию до войны. Да и сейчас их там немало, взять хоть господина Герцена… Ваш акцент опознают в два счета. Скотленд-Ярд — это не растяпы-французы, а подозрительными иностранцами занимаются именно там.
Фомченко поднял руки:
— Хорошо, господа, ваша взяла. Если капитан-лейтенант не будет против…
«…два-ноль!»
— Он не будет — пообещала женщина.
«…ну Фро, ну стервоза..!»
— Тогда на мне доставка нашего трофея в Россию, а вы действуете самостоятельно. Вы, герр Лютйоганн, моряк, я не ошибаюсь?
— Йа-а-а. Кайзермарине, обер лёйтнант цур зее.
— Тем лучше. Угоните на побережье какую-нибудь посудину, Пересечете Ла-Манш, а там…
— Не торопитесь, товарищ генерал, — покачал головой Белых. — Побережье, Ла-Манш — это все потом. нам бы сейчас из Парижа выбраться. В теории, конечно, можно и на поезде, в Булонь-сюр-Мер, или Страсбург. Но я бы на это не рассчитывал.
— Да, — согласился Змей, — уж за вокзалами-то наверняка наблюдают.
— Вот и я о чем. Значит, своим ходом. После похищения императора парижане как с цепи сорвались: на улицах обыскивают каждый экипаж, на заставах кордоны, за городом, по дорогам конные разъезды, чуть ли не леса прочесывают!
Фомченко принялся прокручивать карту на мониторе. Белых терпеливо ждал.
— Считаю, вопрос решаемый, каплей. С вашим вооружением и подготовкой прорваться через заставы не так уж и сложно.
Гринго хмыкнул и замолк, поймав недовольный взгляд командира. Змей смолчал; на лице его читался откровенный скепсис.
«…вот так всегда с генералами..!»
— Прорваться-то мы прорвемся, — терпеливо ответил Белых. — А потом? Сколько бы народу мы не положили на отходе, с хвоста у нас не слезут. Да и транспорт нужен — закрытый экипаж, лучше два. Наездники их нас никакие, кроме Фро и Ганса, разумеется.
— Телеграфф! — Лютйоганн снова поднял пальцы. — Французен… как это… предупредилль, да!
— Точно! — Белых хлопнул ладонью по столу. Фро вздрогнула и посмотрела на него неодобрительно. — Простите, мадам… Телеграф у них голимый, оптический, но уж всяко, быстрее всадников. Если нас перехватят или догонят — придется принимать бой. Расстреляем бэка, а дальше что — что, матами пробиваться?
Фомченко насупился.
— Вы правы, об этом я не подумал…
— Есть один вариант. Но для этого нужна мощная радиостанция, нашими коротковолновиками не обойтись.
Фомченко слегка помедлил.
— Предположим, есть.
«…три-ноль, чистая победа! А то — „мой человек“, да „депеша“…»
— Тогда, сделаем вот как…
II
Атлантика.
Пароходофрегат «Владимир».
Неочиненный конец карандаша скользил шарил по карте где-то в районе Гавра, потом сместился к западу, пересек залив Иль Шосе, задев по дороге остров Джерси, и уперся в Брест.
— Такие вот дела, Реймонд Федорыч. Группу надо забрать… — Бутаков бросил взгляд на часы, вделанные в переборку. — группу надо забрать примерно через двое суток вот отсюда.
Карандаш описал новую дугу в направлении на восток.
— Вы должны подобрать их в два пополудни, плюс-минус час. Точное место — вот, смотрите…
Несколько минут офицеры изучали схему центра Парижа.
— Мне это не нравится. — покачал головой Эссен. — между мостами меньше километра, набережные высокие, сами мосты тоже. Посадка будет ювелирной. К тому же… — он помедлил. — Не знаю как сейчас, а перед войной — перед нашей войной, в 1913-м, — в центре Парижа река вдоль берегов были заставлена баржами и дебаркадерами. Сам видел. Да и лодки по Сене все время шныряют, не протолкнуться. Как прикажете втискиваться в этот компот?
Бутаков в сомнении потеребил подбородок.
— Как я понял, командир группы знаком с возможностями вашего аппарата, и уже пользовался воздушным транспортом?
— Уж это будьте благонадежны! — усмехнулся Эссен. Он не слишком хорошо представлял себе подготовку спецназовцев, но и того, что он знал было достаточно.
— Тогда почему вы ему не доверяете? Такой опытный офицер наверняка продумал все детали.
— Вы правы, разумеется. Но все же, он не авиатор, мог что-то упустить. Я предпочел бы уточнить. Когда следующий сеанс связи?
— Через три часа.
— А вообще-то, им лучше выбраться за пределы города, вот сюда. — Эссен показал на карте. — Сена здесь широкая, сяду без проблем.
— Никак невозможно, голубчик, — покачал головой командир «Владимира». — Наши друзья сообщают: по городу перемещаться рискованно, всюду патрули, обыски. А груз у них — сами знаете… Так что придется, уж не обессудьте, садиться здесь.
— А если выше по реке, за этим мостом? Места там чуть ли не втрое больше, легче найти свободную воду.
Бутаков немного подумал.
— Проработайте все варианты. А пока, надо решить, где мы выпустим вашу птичку.
— Практический радиус «Финиста» — миль четыреста, а с подвесными баками накиньте еще двести. Сколько человек в группе?
— Восемь плюс сами знаете кто, но вам надо забрать только двоих.
— Уже проще, значит, никакого перегруза. Значит, Григорий Иванович, лететь можно хоть от Гавра, хоть от Гранвилля или Сент-Мало, топлива хватит. Но я бы предпочел сократить дистанцию. Мало ли что?
— Поменьше, поменьше… — карандаш Бутакова блуждал по карте. — До Гавра часов тридцать хода, успеваем…
— А британцы не помешают? Ла-Манш — их прихожая, если что, в покое не оставят.
— Вряд ли они успеют подтянуть сколько-нибудь серьезные силы, Реймонд Федорыч. А малому отряду с нами не справиться — три миноносца, скрострелки… Не забывайте, их лучшие корабли ушли на Мальту; здесь осталась только эскадра Нейпира, да и та — половина судов чуть ли не двадцатых годов постройки. К тому же, возле Гернси нас ждет «Морской бык», а с его радаром мы уклонимся от любой встречи. Так что, готовьте план полета, через час отправимся на «Вобан» и доложим Истомину.
— Вот еще что, Григорий Иваныч. У меня на киле и плоскостях Андреевские флаги, крупно. Может, закрасить от греха?
— К чему это, голубчик? — удивился Бутаков. — Про наши летающие машины уже полгода, как все европейские газеты пишут. Тут уж скрывайся — не скрывайся, все равно поймут, чья это работа. Да и зачем нам прятаться? Пусть знают, на что способен Российский флот!
III
Париж, Сена
— Снарк, это Змей, точка «А» забита!
Точка «А» — участок между мостами Турнель и Архиепархии. Белых и сам видел, что на середину реки неторопливо выползает баржа, груженая бочками. Стоит Эссену пойти на посадку, и гидроплан впишется точно в борт.
— Вий, что у тебя?
— Глухо. Полно лодчонок, метлой не расшугать.
Вий на набережной Монтебелло, напротив Нотр-Дам-де-Пари. На нем участок реки до моста Двойного Денье.
— Гринго, как точка «В»?
— Голяк. Два придурка сцепились бортами точно на стрежне.
Отрядный снайпер (на этот раз без верного «Винтореза») стоит выше моста Сент-Мишель. Сена здесь, как в ущелье, зажата домами, вплотную подступившими к парапету. Запасной вариант, на крайний случай.
— Дас ист Ганс. Пункт «Це». Зи кённен зитцен… можно садилльсья!
— «Тройка», я Снарк, точка «Це». Первый вариант.
— Я «Тройка», принято, выполняю. Пять минут.
— Ганс, внимательно! Если что — сам давай отбой, не докладывай!
Лютйоганн и Фро стоят у моста Сюлли, выше по течению. Этот участок — самый длинный. Эссен пойдет на посадку с северо-востока, так, чтобы закончить пробег поближе к мосту.
Белых уперся веслом в опору, резко оттолкнулся. Лодка пробкой выскочила из-под моста Турнель и закачалась на речных волнах.
— У нас пять минут!
Карел отодвинул пулемет с пристегнутым коробом и взялся за весла. Фомченко, на второй банке, повторил его движение.
Сидящий на корме мужчина нервно дернулся. Сейчас мало кто узнал бы в этом чисто выбритом господине, одетом в поношенный бурый сюртук, недавнего властителя Франции. Белых не удержавшись, подмигнул — беглый император ответил вымученной улыбкой.
— Навались! Два-а-а — раз! Два-а-а- раз!
Лодчонка, подгоняемая яростными ударами весел, пулей неслась к мосту Сюлли наискось пересекавшему Сену метрах в двухстах ниже по течению. Лютйоганн, увидев его, долго удивлялся — он помнил мост совсем другим, на прочных бетонных опорах, с чугунными арками пролетов. Правда, это было перед Первой Мировой…
— Левые суши, правые навались! Два-а-а — раз!
Лодка вильнула влево, нырнула под центральный пролет и выскочила с другой стороны моста.
— Табань!
Вода вспенилась под веслами, лодка замерла, будто с размаху въехала в стену. Человек на корме покачнулся, но удержался, вцепившись в транец.
— Мать твою… аттонсьён, вётр маджести!
«..не хватало еще вылавливать это „величество“ из реки…»
— Дас ист Ганс. Пункт «Ц» — найн… стоппен! Нельзья-а!
Вдали, у самого моста Аустерлиц от берега неторопливо отползала низкая баржа. Белых поднял взгляд: над мостом, возникла черная мушка. Эссен.
— Я «Тройка», вижу площадку. Могу сесть.
— «Тройка», давай!
Мушка превратилась в пчелу, потом в майского жука. А баржа все отползала от берега — медленно, неотвратимо. Белых почувствовал, как между его лопатками стекают ледяные капли.
— «Тройка», опасно!
— От…сь, Игорь Иваныч, сам вижу. Не лезь под руку!
Карел, прекрасно все слышавший, ухмыльнулся и поднял большой палец.
«…наш человек!»
Жужжание перерастает в рев. «Финист» ныряет к воде и несется на баржу. Белых, встав во весь рост, видел, как с борта в воду кидаются какие-то бедолаги.
Поплавки проносятся над самой палубой, вспарывают воду — и вот «Финист» уже подруливает к лодке. С набережной несутся испуганные и восторженные крики.
— Давайте сюда, вётр маджести!
Карел, перебравшийся на поплавок, подсадил в кабину сначала «трофей», за ним Фомченко. Белых отвязал от стоек резиновый тюк, сбросил в воду: пронзительное шипение, и рядом с «Финистом» закачался надувной катер.
— Держи движок, командир!
Заученными движениями Белых прикрутил струбцины подвесника к дюралевому транцу. Карел, подхватил пулемет, перепрыгнул в моторку и сильно оттолкнулся. Эссен помахал им рукой; его напарник задвинул дверь кабины и «Финст», взревев всеми девятью цилиндрами, пошел на взлет. На этот раз пилот взял левее, целя между берегом и баржей, которая неторопливо дрейфовала по течению в сторону моста Сюлли.
Порядок!
Карел рванул тросик, мотор затарахтел.
— Снарк в канале. Вий, Змей — отходим. Гринго — берешь Ганса, Фро и за ними. Действуем по плану, контрольный срок девятнадцать-тридцать, отбой.
Ну, вот и все, удовлетворенно подумал Белых. Из города они выберутся без проблем — документы в порядке, опасного груза в виде беглого императора при них нет. Наймут экипаж и часов через пять доберутся до городка Пуасси, ниже по Сене, где и назначена встреча.
Моторка ныряет под очередной мост, вылетает на чистую воду. Справа и слева проносятся набережные, полные прогуливающихся людей. Они кричат, машут приветственно шляпами. Свобода!
— Нас не догонят! — проорал Белых, перекрывая треск движка. Ветер горстями швырял ему в лицо речную воду. — Нас не до-о-гонят!
Пара часов такого хода, и они будут далеко от Парижа. Выберутся на берег где-нибудь в неприметном месте, припрячут сослужившую свою службу лодку и отправляться к точке рандеву, в Пуасси. А там — Нормандия, Ла-Манш… и новое задание.
