Глава 13
Есть свидетельства, что она разбрызгивает яд из своих клыков на расстояние до шести футов
Члены экспедиции в долину У1 собрались в Тегусигальпе, столице Гондураса, в День святого Валентина в 2015 году. Тегусигальпа расположена в горах, в южной части страны. Это город с высокой плотностью населения, с маленькими кривыми улочками, трущобами на крутых склонах холмов, домами, жестяные крыши которых сверкают на солнце. Тегусигальпу окружают эффектного вида горы вулканического происхождения. В воздухе висит запах костров и готовящейся на них пищи, смешанный с дизельными выхлопами и пылью. Международный аэропорт Тонконтин печально известен крутым и сложным подлетом и короткой взлетно-посадочной полосой – пилоты говорят, что это одна из самых сложных коммерческих посадочных полос в мире.
Как хронист экспедиции, я сотрудничал с известным фотографом Дэйвом Йодером. Йодер – широкоплечий краснолицый мрачный перфекционист, прилетевший в Гондурас прямо из Рима, где должен был сфотографировать папу Франциска в Ватикане. «Я еще никогда в жизни не был настолько выбит из колеи», – сказал он, оказавшись в джунглях. В Риме он сделал непостановочную фотографию папы Франциска, стоящего в одиночестве в Сикстинской капелле, и показал ее нам на своем айпаде, выразив надежду, что она пойдет на обложку журнала. Снимок, выразительный и впечатляющий, действительно оказался на обложке августовского номера за 2015 год. Йодер привез в джунгли три камеры «Кэнон», два компьютера и чемодан с жесткими дисками. В отличие от многих других фотографов, с которыми мне приходилось работать, он не делал постановочных снимков, никого не просил позировать и не пытался переснять неудачный кадр; он был пуристом. Во время работы Йодер не произносил ни слова; безмолвный и хмурый, он кружил где-то на заднем плане (или на переднем, или прямо перед вашими глазами). Его камера щелкала практически непрерывно. В тех редких случаях, когда Йодер появлялся без камеры, он постоянно отпускал колкие, ироничные замечания. В ходе экспедиции он снял около десяти тысяч фотографий.
Команда собралась в отеле «Марриотт» в Тегусигальпе. Во второй половине дня у нас состоялось совещание с гондурасскими чиновниками и военными – обсуждалось материально-техническое обеспечение экспедиции. Брюс Хейнике к тому времени уже умер; ушли в прошлое взятки, сделки в обход закона и завуалированные угрозы. Организаторы наняли не столь колоритных, но не менее эффективных координаторов, ответственных за то, чтобы все шло по плану.
Крис Фишер приготовил громадные лидар-карты У1 и У3, намного более качественные, чем те первые изображения в серой гамме, которые мы видели на компьютере Сартори. Данные подверглись тщательной обработке и манипулированию, объекты были окрашены в реалистичные цвета. Изображения напечатали на диаграммной бумаге, с максимумом деталей. Электронные версии были настроены на обновление при помощи сетевого «словаря данных», что позволяло Крису немедленно отмечать и регистрировать на электронных картах все особенности объекта, обнаруженные на земле.
Стив Элкинс разложил на столе для совещаний карты У1 и У3. У1 был в приоритете, но Элкинс надеялся, что удастся также произвести беглый наземный осмотр У3.
Первый этап – доставка экспедиции на У1 вертолетом, не самая простая задача. Экспедиция купила небольшой вертолет «Эйрбас эй стар», и, кроме того, гондурасские ВВС согласились предоставить нам вертолет «Белл-412СП» и солдат сопровождения. Нужно было выбрать на У1 посадочные площадки для вертолета и найти способ очистить их от деревьев и другой растительности.
Гондурасскими военными командовал подполковник Вилли Хо Осегера Родас, тихий, спокойный человек в повседневной военной форме. Он был хорошо известен по недавним политическим событиям – именно Родас надел наручники на низложенного президента Селайю во время переворота 2009 года.
Осегера открыл дискуссию, сообщив, что в ВВС внимательно изучили территорию и решили, что единственная безопасная посадочная площадка для их «Белл-412» находится в двадцати километрах от долины. Элкинс не согласился с этим. Двадцать километров в горах Москитии – все равно что тысячи миль; даже солдаты, привычные к джунглям, пройдут это расстояние не меньше чем за неделю.
«Вот здесь, – сказал Элкинс, показывая на огромную карту, – находится долина У1. Попасть в нее можно только через это ущелье. Там, где две реки расходятся, есть участок без деревьев. Сюда легко приземлиться, надо только убрать кустарник на полосе шириной два-три метра. – Он показал площадку в нескольких милях к северу, чуть ниже города. – Есть еще место рядом с руинами. Но возможно, здесь деревья растут слишком близко друг к другу».
Военные хотели узнать, насколько велики эти площадки.
Элкинс достал свой ноутбук и загрузил трехмерное облако точек посадочной площадки; изображение можно было вращать и делить на части. Крис и Хуан Карлос уже приготовили для него цифровое поперечное сечение нескольких потенциальных посадочных площадок. Были показаны деревья, высота кустарников, уровень земли, словно ландшафт разрезали ножом по вертикали. Кроме того, осенью 2014 года Стив нанял самолет для Хуана Карлоса, чтобы тот облетел перспективные посадочные площадки, посмотрел, нет ли изменений на местности, и снял хорошие фотографии и видеоролики в видимом свете. Все эти подготовительные работы вполне окупились. Площадка в месте слияния рек, вероятно, имела достаточные размеры для вертолета «Белл». Другую площадку, поменьше, предназначенную для вертолета «Эй стар», можно было расчистить на берегу реки, ниже по течению относительно руин.
Но все это оставалось теорией, которую следовало подтвердить данными визуальной разведки при облете долины. Его запланировали на 16 февраля – через два дня после совещания.
Подполковник Осегера сказал, что после разведки местности гондурасская армия высадит в долине шестнадцать человек, которые расположатся рядом с нашим лагерем и будут обеспечивать нашу безопасность. Это солдаты сил специального назначения ТЕСОН, многие принадлежат к местным народностям Восточного Гондураса – печ, тавака, гарифуна и мискито. «Солдаты самодостаточны, – сказал Осегера. – Они разобьют собственный лагерь. Они воспитаны в очень консервативном духе и живут как индейцы». Солдаты будут защищать нас от наркокурьеров и преступников – от всех, кто может скрываться в лесу, хотя появление их маловероятно по причине труднодоступности долины. Что более важно, солдаты будут участвовать в военных учениях под названием «Операция „Лес“» (Operaciо́n Bosque), учась защищать дождевые леса и спрятанные в них археологические сокровища.
Это была еще одна причина, почему исследование долины У1 отвечало целям новоизбранного президента. Эрнандес выражал озабоченность в связи с вырубками леса и разграблением гондурасских археологических сокровищ, понимая, насколько важно снизить уровень преступности, сократить объем наркотрафика и, главное, увеличить поток туристов, чтобы дать толчок развитию экономики. Для борьбы с преступностью он вывел на улицы городов армию. Некоторые гондурасцы возмутились использованием военных вместо полиции, но эти действия встретили одобрение в районах, страдавших от банд и совершаемых ими преступлений. Операция «Лес» должна была сделать для дождевых лесов то же, что Эрнандес делал для жителей городов: сменяющиеся подразделения солдат, обученных существованию в лесу на полном самообеспечении, были призваны стать постоянным фактором сдерживания для незаконных вырубщиков, мародеров и наркоторговцев, которые преспокойно вели свои дела в неприступных джунглях.
Говоря о снаряжении экспедиции, Осегера высказал серьезные замечания по поводу того, что мы берем только семь доз сыворотки против змеиного яда: две от укусов коралловых змей и пять – от укусов ямкоголовых (гадюковых). По его мнению, этого было недостаточно – следовало взять как минимум двадцать доз. (Одиночный укус обычно требует многократного введения сыворотки, число уколов зависит от размеров змеи и количества яда.) Военные по собственному опыту знали, что джунгли кишат ядовитыми змеями и их трудно заметить из-за густой листвы. В особенности это относится к мелким змеям, которые устраиваются на нижних ветках, а если их потревожить, падают на ничего не подозревающего человека.
Элкинс ответил, что даже эти семь доз он раздобыл с трудом – товар дефицитный. Сыворотка стоит тысячи долларов, и найти новые порции в срочном порядке невозможно. Тему закрыли, но, оглядев присутствующих, я увидел, что некоторые обеспокоены – как и я.
Тем вечером Стив Элкинс, Дэйв Йодер, Крис Фишер и я, составлявшие ядро нашей группы, встречались с Джеймсом Нилоном, послом США в Гондурасе, и его женой Кристиной. Встреча проходила в здании посольства, стоявшем на вершине холма и похожем на крепость. Сверху хорошо были видны мигающие огни Тегусигальпы. Нилона захватила история потерянного города; он зачарованно выслушал рассказ о наших предполагаемых находках, после чего сделал подробное и ценное описание Гондураса, отметив, что сказанное им не подлежит оглашению. Несколько раз он употребил выражение «когнитивный диссонанс». Мы пообещали рассказать ему о наших находках через две недели, по возвращении из джунглей.
На следующее утро мы погрузились в фургоны и покинули Тегусигальпу, направившись в Катакамас, город в четырех с половиной часах езды от столицы. За колонной следовал вертолет экспедиции «Эй стар». В начале и в конце колонны ехали машины с гондурасскими солдатами – обычная мера предосторожности против бандитизма и похищения людей, необходимая еще и потому, что в составе конвоя был автозаправщик с авиационным керосином, который высоко ценится контрабандистами. Военные постоянно находились на связи с нами и другими солдатами, используя переговорные устройства.
Мы долго ехали по горным дорогам мимо нищих деревень с домиками-развалюхами, кучами мусора, открытыми сточными трубами, видели крадущихся длинноухих собак с грустными мордами. Нам попалось и поразительно красивое селение с аккуратными домами, раскрашенными в веселые цвета – лазурный, розовый, желтый и голубой; на стенах красовались бугенвиллеи, в окнах стояли ящики с цветами. Улицы были чистыми и ухоженными. Но когда мы въехали в небольшой городок, солдаты предупредили нас по рациям, что мы ни в коем случае не должны останавливаться – город контролируется могущественным наркокартелем. Нас заверили, что наркоторговцы занимаются своими делами и не потревожат нас, если мы не потревожим их. Городок проехали без приключений.
Наконец мы добрались до Катакамаса – оперативной базы экспедиции. Это был довольно привлекательный город, прилепившийся к горам; виднелись дома с белеными стенами и красными черепичными крышами. Население его составляло 45 000 человек. Внизу лежала цветущая широкая долина, где на берегах Рио-Гуайяпе пасся скот и превосходные лошади.
Скотоводство – давнее и почтенное занятие местных жителей, но в последние годы на первый план вышла торговля наркотиками. Город взяли под контроль наркобароны, создавшие так называемый Катакамасский картель. Катакамасский картель соперничал с картелем из соседней Хутикальпы, и дорога между двумя городами (та, по которой мы ехали) превратилась в зону боевых действий. Тут постоянно случались грабежи, убийства, угоны машин, нередко их совершали преступники, выдававшие себя за гондурасских стражей порядка. В 2011 году на дороге произошла самая кровавая в истории Гондураса бойня: вооруженный преступник, открыв огонь по мини-бусу с обычными гражданами, убил восемь женщин и детей. В 2015 году, ко времени нашего приезда, активность наркоторговцев несколько снизилась, но город все еще был опасным. От местного предпринимателя я узнал, что заказное убийство в Катакамасе стоит двадцать пять долларов. Но нас заверили, что мы в полной безопасности – нас охраняет элитное подразделение армии.
Отель «Папа Бето», лучший в городе, представлял собой настоящую крепость с белеными стенами в центральном квартале. Там имелся роскошный бассейн и закрытый дворик с тенистыми арочными беседками. Здание окружала бетонная стена высотой двадцать футов, усыпанная битым стеклом и защищенная спиральной проволокой. Мы зарегистрировались и получили ключи от номеров; в это время солдаты, вооруженные винтовками М16 и израильскими автоматами «Галиль», стояли на страже в фойе. Члены экспедиции заняли весь отель, и мы разместили наше оборудование у бассейна, сгруппировав его нужным образом. Теперь его можно было в любой момент погрузить на вертолет и вылететь в джунгли.
Две ночи мы провели в отеле, готовясь лететь в неизвестность, в долину, и разбить там лагерь. Если не считать сыворотки от змеиных укусов, Элкинс и его команда продумали все до мельчайших деталей, проделав очень основательную работу, хотя мы имели лишь туманное представление о реальной обстановке в долине У1, если говорить о змеях, насекомых, болезнях, погоде и трудностях доступа. Только два участника экспедиции видели долину с достаточно близкого расстояния: Хуан Карлос и я. (Том Вайнберг совершил непродолжительный облет У1 в 1998 году вместе с американскими военными во время спасательной операции – они доставляли провизию в деревни, отрезанные от мира после урагана «Митч». Ураган нарушил их планы, но Стив надеялся, что Том увидит что-нибудь в загадочной долине, где, по его убеждению, находился потерянный город. Том убедил пилота слегка изменить маршрут полета, чтобы хоть мельком взглянуть на долину, но увидел лишь плотную листву.) Нога человека не ступала на эту землю, вероятно, несколько сот лет. Спросить было не у кого, не было путеводителей, а также карт – кроме полученных с помощью лидара. Мы не представляли себе, что именно найдем на руинах города. Нас немного обескураживал и волновал тот факт, что мы будем первыми.
Элкинс и Бененсон наняли трех бывших военных, служивших прежде в Британской специальной авиадесантной службе (САС), для материально-технического обеспечения лагеря и помощи экспедиции в условиях джунглей. Возглавлял их Эндрю Вуд. Вуди занимал в САС различные должности – старшего инструктора по ведению боевых действий в джунглях, эксперта по взрывчатым веществам и взрывным работам, специалиста по оказанию первой помощи при травмах. Он говорил на арабском, сербскохорватском и немецком, был опытным следопытом, снайпером и парашютистом, специализирующимся на затяжных прыжках. Уволившись из армии, Вуди основал компанию «Организация помощи в телевизионных и киносъемках» (ОПТК). Компания доставляла съемочные группы в самые опасные места планеты, обеспечивала их безопасность в процессе съемок и отвозила обратно. ОПТК организовала логистическое сопровождение реалити-шоу «Выжить любой ценой» Беара Гриллса и участвовала во множестве других телевизионных проектов – «Бегство из ада», «Человек против дикой природы», «Экстремальные миры» и «Голый на острове». Сам Вуди является высококлассным специалистом по выживанию; ему неоднократно предлагали создать собственное шоу, но он всякий раз отказывался.
Вуди привез с собой двух партнеров по ОПТК – Иэна Макдональда Матесона (Спада) и Стивена Джеймса Салливана (Салли). Несмотря на их чисто британскую иронию по отношению к себе, оба прошли через САС и были крепче гвоздей. Эти трое ничуть не походили друг на друга, и у каждого была своя сфера деятельности: Вуди – руководитель; Спад – дружелюбный и невозмутимый исполнитель; Салли – сержант-строевик, в чьи обязанности входило устрашать, принуждать и пугать всех до смерти.
Во время первого совещания мы получили возможность оглядеться и впервые увидеть всех коллег по экспедиции в одном месте. Некоторые из нас участвовали в проведении лидар-съемки: Том Вайнберг, Стив Элкинс, Хуан Карлос и звукорежиссер Марк Адамс. Большинство же были новичками: археологи Анна Коэн и Оскар Нил Круз; антрополог Алисия Гонсалес; Дэйв Йодер; Джули Трампуш, директор фильма; Марица Карбахаль, местный решальщик; Спарки Грин, продюсер; Лусиан Рид, оператор; Джош Физер, второй оператор. Билл Бененсон и некоторые другие члены экспедиции должны были приехать позднее.
Вуди с каменным лицом продолжал читать лекцию, от которой волосы становились дыбом, – о змеях и болезнях. Именно об этой лекции я говорил в начале книги. Потом настала очередь Салли. Этот человек, тридцать три года прослуживший в САС, скептически и неодобрительно обвел нас взглядом своих узких глаз. Наконец он нашел одного члена экспедиции, занимавшего видное положение, и обвинил его в том, что тот дремал во время инструктажа. Салли счел это нерадивым отношением к делу. «Вы должны прямо сейчас настроиться на то, что здесь говорится, – сказал он со своим свирепым шотландским акцентом. Несчастный обвиняемый напоминал оленя, попавшего в свет фар. – Или вы думаете, что мы говорим здесь о своем здоровье? Или вы думаете, что знаете все об этом? А если там, на месте, вы попадете в беду, что тогда? Вы либо потеряете здоровье, либо умрете, вот что. Кто будет нести ответственность, черт побери? Мы будем нести ответственность, черт побери. А потому этого не должно случиться, пока мы на вахте. – Он снова обвел нас взглядом узких глаз. – Пока мы на вахте – нет».
В комнате воцарилась тяжелая тишина, мы все стали притворяться, что слушаем чрезвычайно внимательно. После долгой неловкой паузы Салли перешел к планам на следующий день. Два вертолета, экспедиционный «Эй стар» и гондурасский «Белл-412», военный, полетят в долину на поиски посадочных площадок. После выбора площадок Вуди, Салли и Спад высадятся и станут расчищать их с помощью мачете. Если кустарник окажется густым и высоким, сказал Салли, первые несколько групп, возможно, придется спустить с вертолета на тросе. Стив выбрал пятерых человек, включая и меня, которые должны были высадиться первыми. Теперь Салли собирался показать нам, как сделать это безопасным образом.
Мы последовали за Салли во дворик, где он разложил оборудование, вынутое из рюкзака. Он показал нам, как пристегивать трос, как выходить на ступеньку вертолета, как спускаться, используя механическое тормозящее устройство – «спусковуху», как отстегиваться, как подавать знак и отходить в сторону. У меня уже был опыт спуска по скалам и замерзшим водопадам, но там безопасность обеспечивала вертикальная стена, от которой я отталкивался ногами при спуске. Спуск из зависшего вертолета, когда тебя окружает лишь воздух, казался более опасным; если не отстегнуться как положено, достигнув земли, вертолет может взмыть в воздух и потащить тебя за собой. Мы несколько раз повторили необходимые движения, пока не добились соответствия высоким стандартам Салли.
Маленький «Эй стар», который собирались отправить первым, мог взять только трех пассажиров, а если со снаряжением – только двух. Главный вопрос звучал так: кто именно из нашей счастливой пятерки получит вожделенное место на первом рейсе? Элкинс уже разрешил несколько яростных споров по этому поводу. Крис привел весомый аргумент: он должен лететь первым рейсом и убедиться, что посадочная площадка не обустраивается на археологическом объекте – иначе вертолет повредит его. Дэйв Йодер потребовал включить его в первую группу, чтобы он мог зафиксировать, как нога человека касается этой земли: одно из его главных профессиональных правил – «никакой пересъемки». Третье место Стив отдал Лусиану Риду, главному оператору съемочной группы, чтобы он запечатлел это мгновение.
Итак, я летел вторым рейсом, вместе с Хуаном Карлосом и грузом важнейшего оборудования. Нам пятерым вместе с командой Вуди предстояло на скорую руку оборудовать лагерь. Остальные члены экспедиции, включая Стива, прилетали в долину позднее. Несмотря на все свое возбуждение – исполнялась мечта его жизни, – Стив отдал нам свое место в вертолете, поскольку считал, что первыми в долине должны оказаться кинематографисты, писатель и ученые. Сам он решил лететь на следующий день.
Гондурасским военным, с их более крупным вертолетом, надо было искать посадочную площадку ниже по реке. Потом солдаты собирались подняться по берегу пешком и разбить лагерь рядом с нашим.
Таким образом, в первый день и первую ночь мы должны были быть предоставлены сами себе.
