Многие американские фирмы-производители и выборные должностные лица давно утверждают, что китайцы определенно манипулируют стоимостью юаня – денежной единицы Китайской Народной Республики, и что эта стоимость занижена по отношению к доллару и большинству основных мировых валют. В докладе Института экономической политики, выпущенном в августе 2012 г., утверждалось, что «манипуляции с валютой – основная причина дефицита торгового баланса», а New York Times уверяла в мае 2012 г., что, несмотря на недавнее укрепление курса, стоимость юаня остается заниженной по отношению к доллару, и это занижение может достигать от 5 до 20 %. Министр финансов Тимоти Гейтнер уже заявлял в официальной печати, что стоимость юаня значительно занижена. Многоречивый политический экономист Пол Кругман утверждал, что Соединенные Штаты должны ввести временную 25 %-ную наценку на юань, чтобы сбалансировать соотношение валют. Более того, оба кандидата в президенты в 2012 г. соревновались в том, кто готов жестче действовать в отношениях с китайцами по торговым вопросам.

График 4.2 демонстрирует динамику стоимости юаня к доллару в период между 1980 и 2013 гг. Можно выделить три основных этапа в изменении курса юань/доллар. На первом этапе, с 1980 по 1995 г., юань дешевел относительно доллара. Эта решительно проводившаяся китайским правительством политика снизила цены на китайские товары для иностранных потребителей и стимулировала китайский экспорт в Соединенные Штаты. Китай начал аккумулировать значительные резервы иностранной валюты.

На втором этапе, между 1995 и 2006 гг., китайцы держали стоимость юаня практически неизменной на уровне 8,3 за доллар. Третий этап начался в 2006 г., когда китайцы позволили юаню постепенно дорожать относительно доллара. Поскольку правительство КНР относительно немногословно в таких экономических вопросах, как стоимость юаня, нельзя точно сказать, почему Китай позволил юаню дорожать. Мы можем предположить, что внешнее политическое давление со стороны Соединенных Штатов и других стран вполне могло наконец возыметь действие, однако раньше Китай неохотно реагировал на требования иностранцев практически в любых областях. Возможно, китайцы теперь рассматривают удорожание юаня как способ поднять уровень жизни китайских рабочих (поскольку более дорогой юань сделает их труд более дорогостоящим), посредством которого они простимулируют внутреннее потребление в экономике, долгое время чрезмерно зависевшей от инвестиций.

В любом случае, учитывая инфляцию, стоимость юаня относительно доллара увеличивалась примерно на 10 % ежегодно. Как это отразилось на Caterpillar? Не так сильно, как можно было бы первоначально предположить. Да, действительно, Caterpillar не производит всю линейку своей продукции в Китае. Например, тяжелая техника, такая как тракторы-бульдозеры D9, D10 и D11, выпускается в Соединенных Штатах и доставляется по всему миру. Эта ситуация вряд ли изменится, учитывая запредельные издержки, с которыми связаны строительство в Китае высокозатратных заводов, воспроизведение технологического ноу-хау и подготовка высококвалифицированных кадров, доступных в США. Удорожание юаня повысило конкурентоспособность цен на эту технику и любую экспортную продукцию Caterpillar в Китае.

При этом повышение стоимости юаня сделало для компании более затратной закупку производственных ресурсов внутри Китая в тех случаях, когда источником финансирования является доллар. Тем не менее одной из целей энергичного продвижения Caterpillar в Китай и на другие рынки было обезопасить компанию от колебаний обменных курсов валюты. Поскольку компания производит продукцию и приобретает местные производственные ресурсы в Китае, то есть и покупка, и продажа осуществляются в юанях, Caterpillar нет необходимости излишне беспокоиться из-за колебаний обменного курса.

Замедление роста китайской экономики осенью 2012 г. и потребность Caterpillar в снижении уровня запасов заставили компанию начать экспортировать продукцию из Китая в другие страны Азии. Ранее CAT утверждала, что ее производственные мощности обслуживали только китайских потребителей.

Вопреки демонстративной позиции кандидатов в президенты, к осени 2012 г. некоторые аналитики пришли к убеждению, что тренд на повышение стоимости юаня существенно приблизил обменный курс юань/доллар к уровню, который, по их мнению, имел бы место в условиях свободного рынка, не подверженного манипулированию. В этом же ключе К. Фред Бергстен, директор авторитетного Института мировой экономики Петерсона, пришел к выводу, что Китай больше не является «главным валютным агрессором». Ранее Бергстен яростно критиковал китайцев за занижение стоимости их валюты. Он и другие исследователи начали отмечать, что Китай перестал аккумулировать резервы иностранной валюты обычными темпами и баланс его торговли с остальным миром уже не является избыточным.