Глава 8
Синильда примчалась с букетом цветов в руках, беспечная и легкая, как трепетная бабочка, поцеловала Азазеля, нежно обняла Михаила, настолько чисто и доверчиво прижавшись всем телом, что у него не только сладко заныло в груди, но и ослабли колени.
– Куда цветы поставить? – спросила она живо. – Можно вот в этот кувшин? Что за квартира совсем без цветов?..
Азазель отмахнулся:
– Мужская. Мы существа простые. Вон, посмотри на Мишку! Скала, а не человек. Совсем бесчувственный, что так удобно… Ставь куда угодно. Ты красивая, значит, тебе все можно. И все у тебя красиво по дефолту.
Михаил с нежностью смотрел, как Синильда ловко размещает цветы в кувшине, поворачивая цветущие головки в разные стороны, потом развернулась в их сторону, сияющая и с блестящими глазами.
– Помою руки, – сообщила она живо, – и сразу прибегу слушать о ваших приключениях! Вижу, оба какие-то вздрюченные, словно в гонках на выживание участвовали!
Михаил проводил ее взглядом, повернулся к Азазелю:
– Что за гонки?
Тот отмахнулся:
– Не бери в голову. Большой войны давно не было, вот народ либо в мелких отводит душу, а где и тех нет, то хотя бы в русской рулетке получает нужную долю адреналина.
– А что такое русская рулетка?
– Сейчас все русская рулетка.
Посреди комнаты возникла багровая точка, неспешно разрослась и стала похожей на бумажный фонарик, внутри которого горит свеча. Михаил насторожился, но Азазель взглянул пару раз и, не обращая внимания, сел за стол и начал увлеченно шарить курсором по экрану дисплея, быстро меняя картинки, графики и чертежи непонятных построек.
– Азазель, – проговорил Михаил тихонько, – а ты… не видишь или как?
Азазель посмотрел в изумлении:
– Я вижу, это понятно, но ты… тоже? Удивительно.
– А что это?
Азазель отмахнулся:
– Аграт пытается связаться.
– Так почему ты…
Азазель пожал плечами:
– Это нужно ей, а не мне.
– Ты груб, – сказал Михаил с упреком.
– Правда? – переспросил Азазель. – Ты так думаешь? Ну ладно, сейчас разрешу ей доступ, пусть облает и тебя. Она умеет, мало не покажется.
Щелкать пальцами он не стал, сделал резкое движение рукой сверху вниз, воздух затрещал, хотя Михаил понимал: трещит не воздух, а ткань пространства.
Возникла узкая щель, с той стороны пахнуло огнем и серой. Лицо Михаила обожгло дуновением сухого прокаленного ветра, но сразу же через щель протиснулась Аграт, прекрасная и ослепительная в подчеркнуто сексуальной красоте демоницы.
Щель за нею моментально беззвучно сомкнулась, она скользнула безразличным взглядом по Михаилу и развернулась к Азазелю, быстрая и тонкая в талии, но с богатой грудью и пышной гривой смолисто-черных волос.
– Кезим только что собрал отряд!
Голос ее прозвучал резко и требовательно, но Азазель посмотрел на нее со снисходительной иронией.
– Догадываюсь, – ответил он равнодушно. – Не стоило тебе показываться ради такой малости. Узнают, получишь трепку.
Она посмотрела на него рассерженно:
– Я старалась быть полезной!
Он отмахнулся:
– Без сопливых скользко.
– Азазель!
Он сказал медленно:
– Ну-ну, говори.
Она взглянула с вызовом, Михаилу показалось, что едва удержалась от того, чтобы топнуть, только голову вскинула еще выше:
– Ты же знаешь, зачем я на самом деле!
– Знаю, – согласился он мирно.
– Я могла бы помочь вам, – сказала она требовательно. – Но ты знаешь мое условие.
Михаил нервно взглянул на дверь, руки помыть пара минут, сейчас Синильда выйдет, повернулся к Азазелю, а тот пристально смотрел на Аграт, раздумывал, наконец произнес холодно:
– А ты знаешь мое.
– И ты все еще на нем настаиваешь? – спросила она.
– Безусловно, – ответил он строго. – Безусловно.
Она покачала головой:
– Я ни за что… ни за что…
– Я тоже, – отрезал он. – И ты знаешь, для торговли совершенно нет места. Я защищаю этот мир, а ты свои прихоти.
Она посмотрела ему в лицо с еще большим вызовом:
– Хочешь сказать, уступить должна я?
Азазель вздохнул:
– Аграт… Если бы речь только обо мне, я бы из себя душу вынул и красивым жестом бросил тебе под копыта! Но за мной то, чем не торгуют. Извини… и прощай.
Она сказала враждебно:
– Брехло, у тебя нет души, как у меня нет копыт.
Азазель приподнял брови:
– Я что, такой дурак, что отдал бы тебе душу, если бы она у меня была?.. Ладно, отправляйся, а то у нас тут гости.
Он протянул руку, щель возникла снова и начала раздвигаться. Аграт быстро зыркнула в ту сторону:
– Погоди!..
Азазель задержал руку над головой:
– Ну?
– Ты меня дотоптал, – сказала она зло. – И всю испинал. Сдаюсь.
Он спросил с подозрением:
– Это… в каком смысле?
– Принимаю твои условия, – сказала она еще злее. – Да, твой полный контроль за моим поведением и моими передвижениями! Надеюсь, слишком злоупотреблять не будешь, хотя ты вообще-то свинья, хоть и козел. Хермонский, что вообще козлее и не бывает!
Он подумал, колеблясь и рассматривая ее испытующе, Михаил вообще затаил дыхание, не понимая, что происходит, и о чем речь, и вообще, Азазель как будто забыл, что Синильда ушла всего лишь помыть руки, сейчас вернется…
Наконец Азазель ответил с явной неохотой:
– Чувствую, будут с тобой неприятности. Но… хорошо. Беру под свою защиту.
Она вздохнула с облегчением:
– Я не подведу тебя, Азазель. Ты же знаешь, я не соглашалась на твои условия только потому, что если приму, то приму. Я останусь сразу?
Он покачал головой:
– Ты же не зверь бездомный?.. Нужно сперва найти тебе нору, бумаги, деньги. Давай завтра?
Она сказала жалобно:
– Азазель…
– Тебе это не идет, – предостерег он с холодком. – Ты из тех, кто требует.
– Не видишь, я пробую приспособиться…
– Не тот случай, – отрубил он. – Ладно, вызову завтра сам, хорошо? А я пока подыщу для тебя квартиру из числа съемных, выправлю кое-какие бумаги. Хорошо, наличности тебе много не понадобится.
Михаил все время прислушивался к шуму воды в ванной, а когда там все затихло, повернулся с трепещущим сердцем к Азазелю. Тот все понял, но как будто нарочито замедленным жестом провел рукой сверху вниз черту в воздухе, вспарывая заодно и пространство.
Аграт почему-то улыбнулась Михаилу, кивнула заговорщицки и протиснулась на ту сторону, где полыхают багровые огни.
Через пару секунд хлопнула дверь ванной, появилась Синильда, на ходу вытирая полотенцем голову:
– Не могла не помыть голову, уж простите!.. На улице такой пыльный ветер… У тебя прекрасный фен, Азазель! Минута – и волосы сухие, зачем только и вытираю…
– Привычка, – сообщил Азазель, – вторая натура.
Синильда сказала с ноткой зависти в легком игривом голосе:
– У вас такой вид, что снова в путешествие?.. На самолете в дальние страны?
– Не такие уж и дальние, – ответил Азазель.
Она вздохнула:
– Но обязательно в южные… верно?
Азазель развел руками:
– А куда еще? Мы и так на севере. Только в южные.
– А почему бы вам не взять бедную девушку на свои Мальдивы? – поинтересовалась она жалобным голосом, но слишком жалобным, чтобы было видно, что не всерьез, а шутка такая, а так она не претендует ни на какие Мальдивы, хотя, конечно, если вдруг предложат, то вот она вся. – Я бы вам там кофе готовила, тапочки приносила…
– На Мальдивах неспокойно, – сказал Азазель со вздохом. – Там богатые залежи лантана и скандия нашли, туземцы сразу же потребовали независимости! Кое-кто подсуетился, оружие тайком завез, лобби нанял… Так что сейчас там отдыхают с коктейлем в одной руке, пистолетом в другой.
– Да, – сказала она печально, – значит, Россия в самом деле последний островок стабильности в этом мире?
– Точно, – подтвердил Азазель. – Никому мы не нужны… Что будешь кушать? Пирожные тебе можно?
– Мне нельзя, – ответила она с достоинством, – но можно.
– Тогда начни с салата, – посоветовал он, – рябчиков, осетрины, а потом пирожные…
Против ожидания, она насытилась быстро, явно успела где-то перекусить, допила кофе и прощебетала:
– Азазель, у тебя такая просторная лоджия… Целый зал!.. Можно я туда перенесу этот кувшин с цветами?
– Неси, – разрешил Азазель благодушно. – Увидишь заодно, что у меня этих цветов там целая куча. Даже не помню, откуда взялись… В горшках! Если не подохли, можешь полить. Там и лейка где-то в уголочке.
Синильда умчалась на веранду, Азазель сказал тихо:
– Вообще-то я бы ее взял… как прикрытие. Мы двое выглядим очень серьезно, а когда с такой красоткой, то каждый поймет, что молодые здоровые мужики прибыли развлекаться.
Михаил охнул:
– Ты что?.. А вдруг опасно?
– Ну ладно, – ответил Азазель легко, – если ты так говоришь, то не стоит, ты прав.
Михаил поморщился, что-то Азазель слишком легко сдается, где-то подвох, переспросил:
– А если опасность?
– Жить вообще опасно, – сообщил Азазель. – Идешь по улице, а с балкона цветочный горшок на голову хрясь!.. Или у кого-то за рулем инфаркт. Дергает руль и прет по пешеходной части, сметая всяких там человеков… Хотя насчет красотки ты подал хорошую идею…
– Это не я подал, – возразил Михаил.
– Точно? – переспросил Азазель с сомнением. – Неужели это великий Моцарт такие ассоциации… В общем, можно бы взять Аграт, но ее брать нельзя.
Михаил передернул плечами:
– Слава богу!
– Хоть и красивая, – добавил Азазель с сожалением.
– Эта демоница?
– Все женщины демоницы, – сообщил Азазель беспечно. – Даже не знаю, как ты их различаешь?.. Но Аграт слишком своевольная.
– А они не все такие?
– Есть хитрые, – уточнил Азазель, – что прикидываются ласковыми и покладистыми. Но мы еще хитрее, делаем вид, что верим.
– Аграт даже не прикидывается?
Азазель вздохнул:
– Это не от честности, если ты так о женщинах хорошо подумал. Она слишком в себе уверена! Надо сказать, основания есть, но все равно такое в общении раздражает, а в боевом отряде недопустимо.
В проеме двери лоджии появилась довольная Синильда, крикнула:
– Идите сюда!.. Здесь так прекрасно!.. Вообще можно ужинать…
– А обедать? – поинтересовался Азазель.
– Обедать нужно в строгой обстановке. – сообщила она. – А вот ужин после трудного рабочего дня должен проходить в такой вот умиротворяющей обстановке, когда на город спускается ночь, светлые ангелы зажигают звездочки на небе, а ты смотришь и смотришь, как они летают на почти прозрачных крыльях.
