– Я именно этим и была занята, когда погибли мои родители, – говорит Адель. Они растянулись перед камином, книга Шекспира, которую она читала ему, забыта и отброшена в сторону. – Летала куда взбредет в голову. Как будто я ветер или что-нибудь еще в том же роде. Носилась над полями.

Она возвращает косяк Робу, хотя он ему не очень-то и нужен. Он гонялся за драконом, как он это называет. Курил героин. Ну хотя бы не кололся. И на том спасибо.

– Это началось, еще когда я была маленькая, – продолжает она. – Я читала про осознанные сновидения в старинной книжке, которую дал мне Дэвид, а потом, как только я это освоила, началось то, другое. Поначалу я могла делать это только во сне. Наверное, это было как-то связано с гормонами или с чем-то еще. Может, в детстве у меня не было таких способностей к самоконтролю. Но господи, это всегда было так прекрасно. Это тайное умение. Сначала у меня получалось переноситься только в те места, которые я могла представить. И только совсем недалеко. Но потом, с годами, у меня начало получаться все лучше и лучше. Ну или как-то естественней. Теперь я могу делать это вообще без усилий и летать куда захочу. Как-то раз я попыталась рассказать об этом Дэвиду, но он только посмеялся надо мной. Решил, что это какая-то шутка или еще что-нибудь. Я тогда поняла, что он никогда в жизни мне не поверит. Ну и никому больше об этом не рассказывала. Пока не познакомилась с тобой.

– Так вот почему ты отказывалась спать, – говорит Роб.

Он берет ее за руку и стискивает пальцы, и ей это приятно. Приятно иметь возможность с кем-то поговорить об этом. Поделиться всем этим с кем-нибудь.

– Да, – произносит она тихо. – Это из-за меня мои родители погибли. Пожар начался самопроизвольно, что бы там кто ни говорил, но если бы я в тот момент была там, даже если бы я просто спала, то проснулась бы. Я могла бы что-то сделать. Но меня там не было. Я летала над лесом, наблюдала за совами и прочей живностью, которая не спит по ночам.

– В жизни всякое случается, – говорит Роб. – Тебе нужно оставить это в прошлом и жить дальше.

– Согласна, – говорит она. И потом добавляет, более откровенно: – Я не думаю, что смогла бы прекратить делать это, даже если бы попыталась. Это часть меня. Часть моей личности.

– И что это за вторая дверь такая? – интересуется он. – Я уже видел ее пару раз, но струхнул. Я писал об этом в тетрадке.

– Почему ты ничего мне раньше не говорил?

– Не хотел, чтобы ты решила, что я псих.

Теперь настает ее черед пожимать ему пальцы. Она любит Роба, она очень его любит. И может, Дэвид и отнесся к нему без особого восторга – хотя он ничего такого не сказал, она-то видела, – но она уверена, что со временем он привыкнет и полюбит его тоже.

– Ну, если ты и псих, тогда мы с тобой оба одинаковые психи, – говорит она.

Они дружно смеются. Она счастлива. И он тоже. А еще у нее есть замечательный Дэвид. Ее ждет чудесное будущее.

– Здорово, что ты тоже можешь это делать. Это просто потрясающе.

– Слушай, – говорит Роб, переворачиваясь на бок и приподнимаясь на локте. – Мне тут в голову пришла одна идея, которую можно попробовать. Это будет просто чума.