По возвращении на родину Вегнер продолжал поддерживать связь с И. Лепсиусом и другими свидетелями геноцида и стал одним из главных защитников армян. В феврале 1919 года Армин Вегнер написал длинное письмо американскому президенту Вудро Вильсону, который стал самым высокопоставленным защитником армян на международной политической арене — к сожалению, не услышанным. В нем Вегнер описывает зверства, свидетелем которых он стал и о которых он не только имел право, но считал своим моральным долгом рассказать. В том же году Вегнер собрал свои письма и дневниковые записи, которые вел в Месопотамии, в книгу, назвав ее Дорога без возврата. Многие материалы нашего издания взяты из этой книги.
В Берлине на процессе против Согомона Тейлиряна Вегнеру не разрешили выступить в качестве свидетеля по причине его политических взглядов: его обвиняли в связях с коммунистами. Однако он написал знаменитое предисловие к сборнику документов процесса, опубликованному в том же 1921 году. В конце следующего года, после тяжелых событий, произошедших в Смирне, Вегнер написал воззвание в защиту прав армян под названием Крик с Арарата. Оба текста приводятся в настоящей книге.
Во время фашизма он с большим мужеством защищал евреев: лично написал письмо-обращение фюреру, в результате чего был арестован, избит в гестапо и провел пять месяцев в разных концентрационных лагерях. Кроме того, он потерял возможность в течение долгих лет публиковать свои произведения, покинул родину и остаток жизни провел в добровольной ссылке в Италии.
Завершение геноцида и кемалисты
Геноцид, достигший своей кульминации в 1915 году, продолжался и после войны. Не удовлетворившись изгнанием почти всего армянского населения из Западной Армении, Киликии и остальной территории Османской империи, сначала младотурки, а затем кемалисты стали нападать и на Восточную Армению, движимые все той же пантюркистской мечтой об объединении народов тюркско-татарского происхождения. Здесь мы лишь кратко упомянем об этих событиях, в той мере, в какой они непосредственно касаются геноцида, а в отношении собственно военно-политических фактов сделаем отсылку к книге, написанной нами ранее.
Американский посол Моргентау писал в своих мемуарах, что после высылки армян в 1915 году Талаат сказал ему «Мы уже освободили местность от трех четвертей армян. Надо с ними покончить, иначе нам придется опасаться мести. Мы не хотим больше видеть армян в Анатолии; они могут жить в пустыне, но больше нигде». «La question arménienne n'existe plus» («Армянского вопроса больше не существует»), — сказал опять же Талаат, по свидетельству Лепсиуса, уже 31 августа 1915 года немецкому послу князю Эрнсту Гогенлоге-Лангенбургу.
Тем не менее, примерно год спустя, в июне-июле 1916 года правительство отдало распоряжение руководителям на местах покончить с немногими армянами, еще остававшимися в Турции. И в самом деле, в начале 1917 года правительство считает проблему армян в Анатолии официально «решенной».
Общее число жертв геноцида только за два года (1915-1916) составило примерно 1 500 000. Так Западная Армения потеряла большую часть своего коренного населения.
Но великие потрясения на международной политической арене делают еще более трагическим положение армян в Турции и в России. Октябрьская революция 1917 года вносит хаос в русские войска, многие из которых отводятся с территорий, оккупированных во время войны. В конце 1917 года советское и младотурецкое правительства заключают перемирие; однако уже через несколько месяцев военные действия возобновляются. Наконец, 3 марта 1918 года центральноевропейские державы (Германия и Австро-Венгрия) и их союзники турки подписывают мирный договор с Советской Россией в Брест-Литовске.
По условиям договора Россия освобождает все территории, отвоеванные у Турции во время войны, а также округа Ардаганский, Карсский и Батумский, отошедшие к Российской империи еще в1877-1878 годах. Договором устанавливалось, что Советская Россия «не будет вмешиваться в новую организацию государственно-правовых и международно-правовых отношений» Ардаганского, Карсского и Батумского округов, и «предоставит населению этих округов установить новый строй в согласии с соседними государствами, в особенности с Турцией». А Германия, Австро-Венгрия и их союзники «намереваются определить будущую судьбу» всех освобожденных от России территорий «по согласованию с их населением».
В действительности, без всякого выявления воли населения Турция попросту захватила все земли, из которых ушли русские. Ситуация для местных армян, избежавших во время войны высылки благодаря присутствию русских, становится критической, и многие из них действительно погибнут от рук младотурок (а затем кемалистов). В Ардагане с марта по май 1918 года младотурки убивают более 9 000 человек; в Караклисе в мае — еще 4 000; в Ахалкалакской области до конца года жертвами турецкого насилия, голода и эпидемий становятся 40 000 человек.
Первая мировая война между тем близится к завершению. После Брест-Литовского мирного договора Турция уже не воюет на кавказском фронте; кажется, должен наступить конец, по крайней мере, страданиям, причиняемым турками армянам России. Но именно под давлением Турции 9/22 апреля 1918 года провозглашается независимая от России Закавказская республика. И тут, пользуясь тем, что Восточная Армения только что отделилась от Советской России и, следовательно, больше не может рассчитывать на поддержку русских, в мае 1918 года Турция нападает на новое государство. За неделю боев (с 21 по 28 мая) армянскому гражданскому населению и солдатам удается отразить турецкое нашествие у Сардарапата, написав тем самым одну из самых героических страниц своей истории.
В середине сентября войска младотурок, но прежде всего местное азербайджанское население, истребляют армянскую общину в Баку, со зверской, неслыханной жестокостью уничтожив от 20 000 до 25 000 человек. Вот что написано в «Меморандуме тифлисских общественных организаций в дипломатические миссии в Закавказье»: «Ужасы при взятии города не поддаются описанию. Разнузданные воинские части и озверевшие банды врывались в дома армян, убивали, насиловали, грабили и уничтожали. Очевидцы рассказывают о таких ужасах, от которых леденеет кровь, рассказывают о ребенке, сосавшем в течение трех дней грудь убитой матери, о грузовике, вывозившем из сиротского приюта беженцев детские трупы, об изнасиловании дочерей на глазах родителей и жен на глазах мужей, которых после этого убивали».
Направив большие силы на Кавказ для захвата Баку, Турция терпит тяжелое поражение от англичан в Палестине и от французов в Македонии. В октябре младотурецкое правительство уходит в отставку, а лидеры младотурок спешно бегут из Стамбула; таким образом, 30 октября 1918 года Турция капитулирует, заключив Мудросское перемирие со странами Антанты. Согласно условиям капитуляции, Турция освобождает Закавказье и Киликию, куда под протекторатом французов возвращается около 150 000 армянских беженцев, выживших в пустыне Сирии или еще находившихся в лагерях — например, в Алеппо. Наряду с французскими войсками в этом районе стоит гарнизоном Восточный Легион, особый корпус армянских добровольцев со всего мира, основанный в 1916 году армянином — известным политическим деятелем из Египта Погосом Нубаром. Так, в Киликии вновь открываются школы и церкви, брошенные в момент массового переселения.
Но конец Османской империи и рождение современной Турции в результате захвата власти движением Мустафы Кемаля (впоследствии его назовут Ататюрком — по-турецки «отец турок») вовсе не улучшают положение армянского населения.
В начале своей политической карьеры, в январе 1919 года, Кемаль на словах резко осуждает зверства, совершенные предыдущим правительством младотурок, но ни разу конкретно не говорит об убийствах армян. Все так же на словах он гарантирует армянам безопасность в Анатолии. Однако свой первый кабинет он формирует из министров Иттихада, и очень скоро как в его словах, так и в действиях ясно проявится ненависть и к армянам, и к грекам. 23 июля того же 1919 года он публично заявит, что Турция принадлежит только туркам и что армяне и греки не получат ни пяди турецкой земли. С конца года он обосновывается в Анкаре, откуда ему удается навязывать свои решения теперь уже слабому правительству Константинополя, а также султану.
И действительно, массовые убийства армян продолжаются по всей Турции. В 1919 и 1920 годах неоднократные выступления турок ослабляют присутствие французов, занявших Киликию. В 1920 году Франция отказывается от протектората и начинает с большой поспешностью отводить свои войска из Турции. Наконец, в 1921 году, после конференции в Лондоне, пересмотревшей Севрские соглашения, Франция официально возвращает Киликию новой турецкой власти — кемалистам.
Уход французов вызывает панику среди армянского населения, и оно начинает массово покидать область. Однако многим армянам не удается избежать насильственной смерти от турок (некоторые историки говорят о 50 000 жертв в 1919-1922 годах, другие полагают, что их было 20 000-22 000). В течение первых двух месяцев 1920 года в городе Марате турки совершают несколько набегов, убивая французских солдат и уничтожая множество армян.
В ночь с 12 на 13 февраля французский гарнизон под прикрытием темноты покидает город, за ним следует несколько тысяч армян. Никто не предупреждает остальное армянское население, и на следующий день турки его истребляют. Погибает 9 000 человек, многие из них сгорают живьем в городской церкви; еще 2 000 убивают при попытке догнать французские войска, иные, избежав турецкого насилия, замерзают или умирают от непосильного напряжения, убегая через горы, где температура воздуха достигает -20°С. В киликийском городе Аджине в один день (15 октября) было убито б 000 человек.
Массовое переселение армян, выживших в Киликии, завершается в 1921 году в последние два месяца года, когда (после договора от 20 октября) становится ясно, что Франция полностью выведет свои войска из Турции, почти 60 000 армян оставляют свои дома и имущество туркам и уходят. Когда в январе 1922 года последние французские солдаты покидают Турцию, там уже почти не остается армян. Турки оскверняют армянские кладбища, забрасывают камнями бывших учеников французских школ. Некоторые из новых киликийских беженцев укрываются в Сирии, другие от ненависти турок бегут еще дальше: в Соединенные Штаты, Францию и другие страны.
В марте 1920 года турки и азербайджанцы совершают новый ужасный погром в городе Шуши. Шуши был очень важным культурным центром армянской жизни в Карабахе: с XIX века там был свой монастырь, свои церкви, театр, больница, епархиальная школа, выходили книги и журналы на армянском языке. В конце XIX века армяне составляли более 60 процентов населения города. Всего за один день, 22 марта, тюркская ярость разорила тысячи армянских домов, разрушила многие церкви, библиотеки, типографии; ее жертвами стали более 30 000 человек. Так кемалисты повторили в Шуши то, что младотурки содеяли в Баку.
Смирна — древний греческий город, основанный в XI веке до н. э., в котором, по преданию, родился Гомер, — хотя и входила с 1424 года в Османскую империю (и была переименована турками в Измир), еще в начале XX века была более чем наполовину населена греками. В мае 1919 года греческие войска заняли город, а в следующем году по условиям Севрского договора Греции было поручено управление всей областью.
Но греческая оккупация еще больше возбудила экстремистский национализм кемалистов. За один год, с весны 1921 по весну 1922 года, они изгнали греческое население Анатолии, в точности повторив схему геноцида армян. Затем, в сентябре и октябре 1922 года, они устроили в Смирне беспрецедентную резню, истребляя и греков, и армян. Армян сначала арестовывали и грабили, потом кемалисты поджигали армянские кварталы, уничтожая десятки церквей и школ и множество народу. Тысячи людей в ужасе сбегались на волнорезы в порту. С нескольких кораблей, принадлежавших странам Антанты, наблюдали происходящее, но никто не решался вмешаться. Тех, кому каким-то образом удавалось выйти в море, — женщин, детей и стариков — топили турецкие корабли.
Но на этом кошмар не кончился. Позднее американский консул в Смирне Джордж Хортон напишет: «Ататюрк начал новую травлю армян: наполнив железнодорожные вагоны женщинами и детьми, он приказал засыпать их углем, а затем поджечь...»
Трудно сказать точно, сколько армян подверглось зверствам кемалистов во время погрома в Смирне; погибших было около 10 000.
Сожжением армянского квартала в Смирне в октябре 1922 года и массовыми убийствами его населения геноцид был завершен. Кемалисты поставили последнюю точку в решении армянского вопроса, почти полностью избавив себя от присутствия армян.
Число жертв террора последних лет правления младотурок и начала власти кемалистов не установлено. Суммируя имеющиеся в распоряжении достоверные данные, можно убедиться, что к жертвам геноцида и войны добавилось еще 400 000 армян, которые были убиты турками или умерли от голода и лишений в период с 1918 по 1922 год в Киликии, во всей Турции и в Армении.
Итоги геноцида и его виновники
События 1915 года, ответственность за которые несут младотурки, стали логическим развитием предыдущих фактов насилия и кульминацией всего процесса геноцида, начатого еще Абдул-Гамидом и доведенного до конца кемалистами.
Почти за пять десятилетий на рубеже XIX и XX веков жертвами геноцида армян, осуществленного турками с 1876 по 1923 годы с пиками в 1894-1896, 1909 и 1915-1922 годах, стало более двух миллионов человек. Все они погибли во время депортации от голода, жажды и эпидемий, умерли в пустынях Сирии и Месопотамии или были жестоко убиты безумными в своей смертельной ненависти приспешниками Абдул-Гамида II, младотурками и кемалистами, их наемными убийцами, фанатиками-фундаменталистами и разъяренной толпой.
Сегодня в Турции, если не считать Стамбула, где есть армянская община, насчитывающая от 50 000 до 60 000 человек, уже практически не осталось армян. Армяне, пережившие геноцид, присоединились к общинам диаспоры, находившимся на Ближнем Востоке, а затем многие из них эмигрировали во Францию, Соединенные Штаты, Канаду, Австралию, СССР... Так диаспора, которая с древности была постоянным явлением армянской истории, после Величайшего Злодеяния приобрела неслыханные размеры. Действительно, со времени геноцида и потери территорий Западной Армении (1920) армянский народ оказался приговоренным в своем подавляющем большинстве жить вне исторической родины, быть рассеянным по всему миру.
Политическая ответственность турецкого государства за преступление геноцида против своих же подданных установлена Парижской мирной конференцией в 1920 году. Эта ответственность в первую очередь лежит, разумеется, на тех, кто замыслил и организовал геноцид, а это были члены триумвирата младотурок (Талаат, Джемаль и Энвер) и Мустафа Кемаль, а до войны - Абдул-Гамид II.
Трудно установить, в какой мере депортация и массовые убийства 1915 года —безусловно, задуманные заранее — были ускорены конкретными обстоятельствами, такими как неудачи турецких войск в начале войны или восстание армян в Ване. Турки систематически уничтожали компрометирующие их документы. И все же, принимая во внимание техническую отсталость Турции того времени, быстрота, с которой властям удалось депортировать около половины армян империи, заставляет думать, что в 1915 году был приведен в исполнение предварительно согласованный и детально разработанный план.
Если говорить об уголовной ответственности физических лиц, то основную ответственность за депортацию несет Талаат-паша. Он лично и под строгим секретом принимал решения относительно армянского вопроса; их исполнение поручалось затем Специальной организации, возглавляемой врачами Назымом и Бехаэддином Шакиром. Официально обнародованные распоряжения правительства часто опровергались секретными приказами, которые отдавал лично Талаат. Бывший почтовый служащий, Талаат имел дома телеграфный аппарат. Официально он приказывал карать виновных в насилии против армян во время «переселения», успокаивая таким образом союзников-немцев и дипломатов, и одновременно из дома посылал шифрованные телеграммы с противоположным содержанием. Частные распоряжения он передавал не только по телеграфу, но и через партийных работников: они показывали губернаторам письменные решения министра внутренних дел, ставшего к концу войны великим визиром, а затем документ уничтожали; иногда приказы передавались только устно.
Кроме турецких властей и их подчиненных, которые часто не только выполняли приказы, но и проявляли излишнее усердие, позволяя себе всякого рода крайности, виновно было, к сожалению, и невежественное население, манипулируемое политическими лидерами, ослепленное фанатизмом, в том числе религиозным.
В отличие от геноцида евреев, проводимого Гитлером и нацистским режимом, в геноциде армян принимало активное участие гражданское население. Руководителям государства помогала исполнять их план толпа, которая завладевала имуществом депортированных и убитых армян.
Неприятие и нетерпимость к представителям этнических меньшинств, обычно более богатым и просвещенным, чем турецкое население, намеренно подстрекались и использовались идеологами пантюркизма. Затем был объявлен джихад, что создало атмосферу «охоты на армян», в процессе которой было дозволено все: красть, поджигать, насиловать, пытать, калечить, убивать...
Нужно, однако, сказать, что в отдельных случаях турецкие губернаторы и руководители областных администраций отказывались подчиняться приказам об истреблении армян, особенно неофициальным и устным, хотя прекрасно знали, что они так или иначе исходят от Талаата. Министерство внутренних дел, разумеется, увольняло их, а партия и Специальная организация угрожали им и даже посягали на их жизнь.
К самым известным случаям «гражданского неповиновения» (по крайней мере частичного) государственных служащих следует отнести действия турок Найма Сефа Бея и Али Суад Бея. Наим Сефа был последним секретарем генерального депортационного комитета Алеппо и начальником концентрационного лагеря в Мескене. Отчасти из жалости и отчасти из корысти он помог бежать нескольким армянским семьям, не подчинился некоторым приказам о депортации и отказался убивать армянских священников. После прибытия в Алеппо англичан и отхода турок он передал армянскому журналисту Араму Антоняну, которому прежде помог избежать депортации, официальные документы правительства, содержащие приказы об уничтожении армян. Эти документы ему надлежало уничтожить; Антонян же впоследствии их опубликовал. Спасаясь затем от арабов, которые хотели взять его в плен, Наим Сефа нашел убежище именно у армян: из благодарности за помощь, оказанную армянам, его укрыла богатая семья Мазлумянов, владельцев известного отеля «Барон» в Алеппо (бывшего долгие десятилетия местом отдыха «сливок» Османской империи), а также отеля «Виктория» в Бейруте.
Али Суад был губернатором области Дейр-эл-Зор, где находилось несколько лагерей смерти. Он защищал депортированных от набегов арабских разбойников и не подчинялся однозначным приказам своего руководства об их отправке в пустыню, давая им возможность строить себе жилища и торговать. Он дал работу множеству армян и превратил свой дом в приют для армянских детей. Таким образом он заслужил славу «доброго губернатора», и его даже называли «армянским патриархом». Во время его правления многие депортированные армяне, собравшиеся в окрестностях Дейр-эл-Зора, образовали относительно «процветающую» (если здесь применимо это слово) общину, настоящий город с армянским руководством и начальством. Однако это оказалось фатальным для депортированных: когда в июле 1916 года Али Суад был отстранен от должности (и, как говорят, убит), по приказу его преемника банды арабов и чеченцев, набранные специально по этому случаю, в кратчайшие сроки и с величайшей жестокостью истребили около 200 000 армян.
Помимо этих случаев неисполнения приказов государственными служащими, занимавшими достаточно высокие посты, бывало, что и простые граждане, турки и курды, в период депортаций укрывали армян. И это тем более достойно похвалы, поскольку правительство грозило суровыми мерами наказания всем, кто помогает армянам, защищает их или прячет. Известны случаи, когда армянские женщины перед депортацией поручали своих детей дружелюбно настроенным турецким семьям.
Важно, что и свидетель геноцида Армин Вегнер не обвинял в жестокости турок как народ. В письме к президенту Вудро Вильсону он писал: «Я не обвиняю простой народ этой страны, чья душа глубоко честна; но я думаю, что каста властителей, направляющая его, никогда за всю историю не будет способна сделать его счастливым». Вегнер покинул Турцию в декабре 1916 года и уже не увидел, что радикальная смена «касты властителей» Турции, — то есть приход к власти Мустафы Кемаля — к сожалению, не только не решила национальный вопрос армян, греков и других меньшинств, но и не облегчила условия жизни самих турок. Напротив, кемалисты с еще большим размахом манипулировали чувствами толпы и с не менее трагическими последствиями, чем во времена младотурок.
В значительной мере причиной преследований, которым подвергались армяне в ходе их долгой истории, начиная с битвы при Аварайре, была, безусловно, их христианская вера. Именно поэтому некоторые полагают, что Мец Егерн — это столкновение между исламом и христианством. В действительности ни «кровавый» Абдул-Гамид II, ни неверующие младотурки, ни, конечно же, Мустафа Кемаль, считавший ислам «гирей на ноге турецкого народа», не руководствовались в своих действиях религиозными мотивами.
Само провозглашение джихада в начале войны было обращено не против армян, а против внешних врагов Османской империи, христиан: русских, французов и англичан. Но эти последние находились на фронтах или на оккупированных территориях, а единственные иностранцы-христиане, присутствовавшие в тот момент в империи, были немцы, союзники правительства. Поэтому от джихада пострадали те христиане, которые были подданными султана, и в первую очередь сильная и внушающая подозрения община армян, разделенная между двумя враждующими империями.
Однако, если геноцид и не был непосредственно вызван религиозными причинами, приверженность армян к христианской вере фактически определяла их судьбу: тех армян, которые согласились принять ислам, действительно пощадили. В современной Турции есть граждане, которые узнали о своем армянском происхождении уже будучи взрослыми: в годы преследований их родственники стали мусульманами, чтобы спасти свои жизни. Геноциду также не подвергались и малочисленные общины давно исламизированных этнических армян, которые существуют в Турции по сей день.
Религиозная мотивировка была для турецких властей скорее лишь прикрытием для осуществления геноцида. Младотурки и кемалисты умело использовали религиозный фанатизм и ненависть темного народа против гяуров, то есть «неверных» армян.
Во всяком случае армян, бежавших из Турции, хорошо принимали практически во всех исламских государствах Ближнего Востока. Армянские беженцы, гостеприимно и великодушно встреченные арабами, стали жить в совершенном согласии с ними как полноправные граждане этих новых государств. Мусульманские духовные лидеры арабских стран открыто осудили действия Турции в 1915 году как абсолютно несовместимые с исламской этикой.
Немаловажным является вопрос об ответственности великих держав за события, произошедшие в Турции за весь период геноцида. В действительности вина за страшные преступления лежит отчасти и на союзниках трех сменивших друг друга правительств Турции: на Великобритании за истребление армян в конце XIX века, на Германии и Австро-Венгрии за массовые убийства, совершенные младотурками, на большевистской России за кровопролития, устроенные младотурками (в Карсе в 1918 году), и кемалистами (в Карсе же в 1920 году и в Киликии и Смирне в 1921-1922 годах). Великобритания, Франция, Италия и Соединенные Штаты, несомненно, несут ответственность за свою политику попустительства по отношению к кемалистам, которая проявилась и в отказе от Севрского договора.
Мировые державы, не союзные Турции, с одной стороны, неоднократно выражали протест турецким властям. С другой стороны, они не предприняли никаких серьезных мер для того, чтобы вынудить Турцию провести реформы или прекратить убийства. Не следует забывать о том, что условия крайней бедности, в которых находилась Османская империя в годы своего заката, ее экономическая зависимость от разных европейских стран делали вполне возможным оказание на нее политического давления.
И, наконец, как страны Антанты, так и другие державы, а также международные организации предпочли «умыть руки», отстраниться от армянского вопроса. В XX веке на развалинах Османской империи возникло несколько независимых арабских государств. Их становление означало для Турции огромный стратегический и экономический урон. Но Турция с рождением Армении понесла бы более серьезную потерю. Прежде всего потому, что значительная часть территории Анатолии перешла бы к независимому армянскому государству. Кроме того, это государство в силу своего географического положения разрушило бы всякую мечту о пантюркизме, что в действительности и произошло, когда появилась советская Армения.
Но европейские державы, приложившие много усилий к созданию арабских государств на землях, которыми одно время владела Турция, не сделали абсолютно ничего ради основания независимой Армении. Дело в том, что поступить справедливо с армянами, предоставив им территорию, на которой они жили тысячелетиями, то есть создать единое государство из Западной и Восточной (советской) Армении, означало бы, кроме всего прочего, еще и выступить против Советской России. К тому же державы Антанты опасались, что в случае образования нового армянского государства оно подпадет под влияние сильного соседа, что в конце концов приведет к приращению советской территории. Со своей стороны большевики, оставляя кемалистскому правительству Западную Армению, стремились обеспечить себе союз с новой Турцией против Запада.
Вот почему в течение всего XX столетия армяне видят, как на всех континентах рождаются новые государства, но никто из власть имущих не хочет серьезно заниматься армянским вопросом.
Церковь и геноцид
В трудные годы геноцида Церковь была вместе с народом и разделяла с ним его судьбу. 24 апреля 1915 года вместе с интеллигенцией Константинополя были арестованы и многие духовные лица. Впоследствии, до начала депортаций, по всей Анатолии были повешены сотни священников. Как мы уже говорили, очень часто мерзости, совершаемые турками и курдами в армянских городах и селениях, сопровождались осквернением, поджогом и разрушением церквей. Разумеется, была также экспроприирована собственность Церкви, разграблены ризницы, изъята утварь, уничтожены бесценные рукописи, церковные типографии, школы, издательства, приюты, больницы...
Во время депортаций духовенство было почти полностью уничтожено. Но присутствие священников в караванах депортируемых, в распределительных лагерях и в пустынях, подтвержденное многими свидетелями, имело для людей огромное духовное значение. Часто священники могли только хоронить погибших, но депортированные чувствовали, что мать-Церковь поддерживает их в страдании и сопровождает на этом последнем пути.
Армин Вегнер в одном из своих писем писал: «Ближе к вечеру я сел с одним священником — отцом Арсланом Дадшадом у входа в его палатку и попросил его рассказать о перенесенных страданиях, о восьмистах семьях, вместе с которыми он был депортирован, о тысячах людей, похороненных им в пустыне, среди которых было 23 священника и один епископ. Их глаза кричат мне: "Ты немец и союзник турок... Значит, правда, что и вы этого хотели!" Я опускаю взгляд. Как мне ответить на их обвинения? Священник вынимает из кармана маленькое распятие, завернутое в тряпку, и благоговейно целует его, и я не могу удержаться, чтобы тоже не поднести к губам этот крест, ставший свидетелем такой боли и стольких человеческих страданий».
В 1918 году несколько священников сопровождали армянских добровольцев Восточного Легиона, который после войны прибыл в Киликию с французами. Им тоже предстояло покинуть территорию в момент эвакуации французских войск.
В 1909 году, после Малахии Орманяна, Армянским Константинопольским Патриархом становится Егише Дурян (1860-1930), филолог и брат поэта Петроса Дуряна. очень энергичный человек, в прошлом епископ Смирны (1904-1908). В 1911 году он оставил кафедру и в течение десяти лет работал учителем в разных армянских школах города. В 1921 году его выбрали Патриархом в Иерусалиме, где он до самой своей смерти (1930) был духовным ориентиром для всей Армянской Церкви в период, когда ее престолы в Константинополе и Эчмиадзине переживали глубокий кризис.
После ухода Патриарха Дуряна и до 1915 года еще два Патриарха занимали кафедру в Константинополе. В 1915 году была отменена армянская Национальная Конституция, а годом позднее турецкое правительство упраздняет Армянский Константинопольский Патриархат и Сисский Католикосат и дает Армянскому Иерусалимскому Патриарху титул «Католикос Всех Армян Турции», разрешая в Константинополе лишь присутствие одного только викарного епископа. Затем, в 1919 году, по окончании периода смятения, армянский Патриархат возобновил свою деятельность во время оккупации Стамбула странами Антанты; в дальнейшем его право на существование будет оговорено в статьях Лозаннского договора, касающихся прав национальных меньшинств в Турции.
Несмотря на то, что во второй половине XIX века с принятием армянской Национальной Конституции светская власть Армянского Константинопольского Патриарха была сильно ослаблена, до 1915 года в его ведении еще находились целый миллет (то есть армянская община всей Турции) и общины Балкан, в целом около пятидесяти епархий и столько же епископов. Сотни церквей, монастырей и, в особенности, большое число армянских школ подчинялись непосредственно Патриарху.
Сегодня армянский Патриархат в Стамбуле сохраняет моральный авторитет, считаясь четвертым престолом после двух Католикосатов и Патриархата в Иерусалиме; однако он стал самым бедным Патриаршим престолом во всей Церкви. Ему доверено духовное окормление армян Турции и Крита. Число приходов невелико, нет своей семинарии, но есть много армянских школ. Турецкое правительство усиленно ограничивает всякую деятельность армянского Патриархата, как, впрочем, и всякой другой христианской общины: чинит серьезные бюрократические препятствия при реставрации церковных зданий, получении наследств и пожертвований, запрещает любые публичные религиозные манифестации, закрывает церкви в провинции, превращая их в мечети или разрушая. Закон предписывает, чтобы Патриарх был гражданином Турции. Сегодня с Патриархом сотрудничают всего два епископа и меньше тридцати священников. Армянская община Стамбула по традиции тесно связана с Церковью и имеет, наряду с Алеппской общиной, самый высокий процент верующих, которые ведут регулярную церковную жизнь. Однако около 70 процентов армян в Турции уже не знают языка своих отцов; кроме того, община уменьшается по причине эмиграции.
Католикосат Сиса также прошел через потрясения во время геноцида. После ухода французских войск из Киликии в 1922 году он недолго находился в Сирии, затем в 1930 году обосновался в городе Антелиасе на окраине Бейрута, в Ливане. Патриархат Иерусалима уступил ему юрисдикцию над Ливаном и Сирией, затем к ним добавился Кипр. Только позднее в его юрисдикцию войдут также общины Греции, Ирана, Кувейта, две американские епархии и одна канадская.
В сумятице, вызванной геноцидом, исчезает католикосат Ахтамара, который, впрочем, уже давно пришел в упадок.
От геноцида пострадали также армянские католики и протестанты. Они потеряли тысячи верующих и сотни священников. Только немногим протестантам удалось избежать гибели благодаря вмешательству американского посольства; посольства других стран и апостольский нунций спасли нескольких католиков: до войны это делали в основном французы, а затем — австро-венгры.
Папа Бенедикт XV, который с самого начала сурово осуждал Первую мировую войну, дважды (в 1915 и 1918 годах) лично писал султану Магомету V о том, что он в ужасе от услышанных им рассказов об истреблении армян, и просил его вмешаться. 6 декабря 1915 года во время публичного выступления Папа перед всем миром осудил уничтожение армян, а в августе 1917 года направил ноту воюющим сторонам, говоря о необходимости положить конец войне и о создании независимой Армении как одном из неотъемлемых условий достижения мира.
По возвращении из ссылки Патриарх Константинопольский Завен в апреле 1919 года написал Бенедикту XV письмо, в котором благодарил его за эти выступления. Многие протестанты в Америке и Европе осуждали резню, взывая к международной общественности и оказывая сильное давление на правительства своих стран. Говоря о солидарности и сострадании различных Церквей по отношению к пострадавшим, нужно отметить тот факт, что Папа Римский приютил в своей летней резиденции в Кастельгандольфо тысячи армянских девочек-сирот, а несколько протестантских общин самоотверженно трудились в лагерях армянских беженцев, оказывая несчастным посильную помощь.
Огромное участие в судьбе выживших армян, рассеянных по всему миру, принял крупный норвежский натуралист и исследователь Фритьоф Нансен. Прославившись благодаря своим исследованиям Северного полюса, он посвятил себя дипломатической деятельности. Назначенный Лигой Наций главным уполномоченным по организации репатриации военнопленных всех национальностей, он в 1920-1921 годах сумел вернуть на родину сотни тысяч людей. Он занимался и беженцами: учредил паспорт для лиц без гражданства, так называемый «паспорт Нансена». Им воспользовались, в числе других беженцев, тысячи армян в первый период своей жизни в диаспоре. Во время страшного голода в России Нансен возглавлял международную организацию по оказанию помощи голодающим и спас от смерти миллионы людей.
В последние годы жизни, желая вывести великие державы из состояния безразличия к судьбе армян, он написал книгу в защиту армянского вопроса, ставшую впоследствии знаменитой. Затем он пытался от имени Лиги Наций организовать работы по повышению урожайности некоторых засушливых районов Армении. С целью исследовать на месте возможность искусственного орошения, а также изучить вопрос об устройстве армянских беженцев, Нансен во главе специальной комиссии в 1925 году поехал в Армению; но проект был блокирован самим Советом Лиги. Так или иначе, в 1928 и 1929 годах Нансен добился репатриации нескольких десятков тысяч армянских беженцев.
В 1922 году он получил Нобелевскую премию Мира за то, что «при полной политической независимости ему удалось превратить любовь к ближнему в самую действенную в мире силу».
Признание факта геноцида и армянский терроризм во второй половине XX века
Со строго юридической точки зрения действия Турции по отношению к армянам в1876-1923 годах соответствуют тому, что международное право определяет как геноцид. Условия конвенции ООН от декабря 1948 года «О предотвращении преступлений геноцида и наказании за них» в точности применимы к совокупности преступлений, насильственных действий, депортаций и массовых убийств, запланированных и осуществленных тремя различными правительствами конца Османской империи.
Как мы уже говорили, факт геноцида армян был признан; политическая ответственность турецкого государства и уголовная ответственность физических лиц были установлены Парижской мирной конференцией в 1920 году.
И все же, в течение почти всего XX века большинство современных государств хранило молчание и демонстрировало почти полное безразличие по отношению к геноциду армян. И это несмотря на в основном единодушную оценку событий, данную в тот период дипломатами разных стран (в том числе немцами, союзниками турок); несмотря на то, что некоторые государства встали на сторону армян уже в ходе геноцида; несмотря даже на то, что русское, английское и французское правительства уже 24 мая 1915 года выпустили совместную декларацию (о которой мы уже упоминали), заявив, что эти факты являются «преступлением против человечества и цивилизации» и что «союзные правительства... возлагают личную ответственность за эти преступления на всех членов турецкого правительства, а также на тех его местных представителей, которые окажутся причастными к подобной резне».
Армяне, особенно принадлежащие к диаспоре, делали все возможное для того, чтобы страны мира признали факт геноцида. Ощущение разочарования и безнадежности при виде полного отсутствия интереса великих держав и международных организаций к проблеме признания геноцида и возмещения ущерба за одну из самых больших несправедливостей XX века мучило не одно поколение армян. Внуки выживших в пустыне испытывали попеременно то горечь обманутых ожиданий, то ярость перед лицом всеобщего безразличия к проблеме геноцида.
В начале 70-х годов Ливан вступает в полосу кризиса, который за несколько лет перерастает в гражданскую войну. Эта война будет продолжаться очень долго. И именно в лоне многочисленной армянской общины Ливана, вдвойне подавленной как чувством разочарования по причине равнодушия мира к армянскому вопросу, так и кризисом в Ливане, зарождается армянский терроризм. Искрой, положившей начало этому явлению, стала в 1975 году шестидесятая годовщина самых ужасных событий геноцида; несколько армян решили сами восстановить справедливость.
Еще до этого, 23 января 1973 года, в Лос-Анджелесе старый армянин Гурген Яникян, переживший геноцид, убивает генерального консула Турции Мехмеда Байдара и вице-консула Бехадыра Демира. Он был первый, кто прибег к насилию против турецких государственных служащих, решив таким способом напомнить миру, что был армянский геноцид, о котором слишком долго молчали.
Начиная с 1975 года формируются две террористические организации. Одна из них называется «Мстители за геноцид армян»: это вооруженная рука партии Дашнакцутюн, которая организовывает покушения на турецких дипломатов за границей и, как правило, не посягает на чьи-либо жизни помимо них. Вторая — «Армянская секретная армия освобождения», сокращенно АСАЛА (от англ. ASALA, Armenian Secret Army for the Liberation of Armenia) — набирает своих членов из армянской молодежи Бейрута, связана с Организацией Освобождения Палестины и устраивает покушения в Турции и за рубежом на представителей различных турецких обществ и частных лиц.
Террористические акты этих двух организаций совершаются в 70-е и в начале 80-х годов в разных городах мира: в Вене, Париже, Бейруте, Цюрихе, Риме, Афинах, Брюсселе, Лондоне, Мадриде, Женеве, Франкфурте, Гааге, Милане, Амстердаме, Берне, Марселе, Лионе, Лос-Анджелесе, Нью-Йорке, Страсбурге, Сиднее, Копенгагене, Тегеране, Лозанне, Оттаве, Дортмунде, Бостоне, Лиссабоне, Роттердаме, Люксембурге и даже в Восточной Европе (в Болгарии, Югославии) и в самой Турции (в Стамбуле, Анкаре, Измире, Сасуне); среди наиболее нашумевших акций — взятие турецких дипломатических представительств, заграничных филиалов турецких банков и турецкой авиакомпании. Эти действия неожиданно обращают внимание мира к армянскому вопросу и в целом вызывают изумление и интерес: до этого времени о геноциде армян фактически ничего не было известно широкой общественности многих стран.
С другой стороны, некоторые покушения, организованные АСАЛА, порождают во многих местах в мире общее недовольство, направленное против армян. Так происходит при покушении в Орли в июле 1983 года. По причине терроризма внутри армянских общин диаспоры возникают серьезные разногласия. Кроме этого, со временем покушения дают турецкому государству возможность предстать перед общественным мнением в роли жертвы. Впрочем, на этом армянский терроризм прекращается.
Армянская Церковь ясно выражает свое отношение к террористическим действиям. В 1984 году Всемирный Совет Церквей заявляет: «Армянская Церковь, в соответствии с той ролью, которую она играет в общинах армян во всем мире, естественным образом является выразителем и проводником протеста армян в связи с геноцидом 1915 года и их призыва к справедливости. Она неоднократно высказывала свое неодобрение по поводу действий армянских террористических групп. В то же время она пыталась привлечь внимание общественного мнения к тому факту, что эти действия являются печальным последствием непрекращающейся трагедии народа, которому отказано в самой элементарной справедливости — в признании того факта, что против него было совершено чудовищное преступление».
Армянский терроризм 1975-1983 годов, безусловно, вновь привлек внимание широкой общественности к армянскому вопросу. Однако первое авторитетное признание геноцида после этих событий исходит от церковных кругов и в гораздо большей степени является результатом усилий Армянской Церкви, чем эмоционального воздействия террористических актов. В августе 1983 года Всемирный Совет Церквей в Ванкувере просит международные инстанции признать факт геноцида армян. Именно летом 1983 года заканчивается мандат (1975-1983) вице-президента центрального комитета Всемирного Совета Церквей Гарегина II, католикоса Киликийского, который впоследствии станет Католикосом Всех Армян под именем Гарегина I. Деятельность католикоса Гарегина и обоих престолов Армянской Церкви вместе с усилиями дипломатов диаспоры, привела к тому, что в 80-е и 90-е годы удалось добиться признания геноцида многими странами и международными организациями.
«Постоянный трибунал народов», заседавший в Сорбонне (Париж) 13-16 апреля 1984 года, официально объявил, что армяне стали жертвой геноцида со стороны турок во время Первой мировой войны. Резолюция трибунала гласит: «Истребление армянского населения, включающее в себя депортацию и массовые убийства, безусловно является преступлением геноцида в соответствии с конвенцией от 9 декабря 1948 года "О предупреждении преступления геноцида и наказании за него". Правительство младотурок виновно в этом геноциде по фактам, имевшим место с 1915 по 1917 годы. Геноцид армян - это "международное преступление", за которое турецкое государство должно принять на себя ответственность, не уклоняясь от нее под тем предлогом, что существование этого государства не было непрерывным».
2 июля 1985 года специальный докладчик «Подкомиссии ООН по предупреждению дискриминации и защите меньшинств» господин Б. Уайтэкер квалифицировал события, произошедшие в Турции в 1915 году, как геноцид; 18 июня 1987 года Европейский парламент в Страсбурге также признает факт геноцида и потребует от Турции его признания в качестве условия ее вхождения в Европейское Сообщество.
Сегодня некоторые страны мира и международные организации официально признали и осудили факт геноцида армян. Это Уругвай, Канада, Кипр, Европейский парламент, Аргентина, Россия, Греция, Ливан, Бельгия, Франция, Швейцария и 36 штатов США. Признание геноцида этими странами и институтами имело место в основном в двух последних десятилетиях XX века.
Заявлением Государственной Думы от 14 апреля 1995 года Российская Федерация признала геноцид — лишь по прошествии восьмидесяти лет после его самых страшных событий. Последними из европейских стран, осудивших геноцид, стали Франция и Швейцария. Французский парламент 29 января 2001 года единогласно принял закон, открыто обвиняющий турок в геноциде против армянского народа; в ответ Анкара немедленно отозвала турецкого посла из Парижа, и в течение нескольких месяцев отношения между двумя странами оставались напряженными. 16 декабря 2003 года швейцарский парламент принял резолюцию, признав геноцид армян; турецкое правительство и на этот раз стало угрожать применением дипломатических и экономических санкций.
Политика отрицания со стороны Турции
Современная Турция так и не признаёт ни факта геноцида, ни отдельных случаев массовых убийств. После падения Османской империи, а затем и роспуска правительства младотурок многие из них бежали в Германию, а некоторые впоследствии нашли убежище в России. С февраля 1919-го по январь 1920 года в Константинополе под настоятельным давлением великих держав правительством Османской империи были организованы процессы по делам о массовых убийствах армян. 6 июля 1919 года суд приговорил к смертной казни «за вовлечение Турции в мировую войну и организацию массовой депортации и избиения армян» министра внутренних дел Талаата, военного министра Энвера, министра военно-морского флота Джемаля и министра просвещения, генерального секретаря партии младотурок доктора Назыма.
Хотя на процессах виновники были формально осуждены, целью судов было прежде всего оправдание турецкого государства и народа в целом. Так или иначе, большинство осужденных — члены правительства и военные — уже пребывало за границей. Турция потребовала у Германии их выдачи, но получила отказ. В конце концов, очень скоро новые руководители государства — кемалисты аннулировали все вердикты. Из виновников геноцида только врач Назым, один из его идеологов, был повешен турецкими властями; но он был казнен отнюдь не по причине участия в геноциде армян, а за попытку покушения на Мустафу Кемаля.
И все же главные виновники преступлений не избежали казни. В начале 20-х годов партия Дашнакцутюн сформировала организацию армянских карателей под названием «Немезис», члены которой убили Талаата в Берлине 15 марта 1921 года, Джемаля-пашу — в Тифлисе 25 июля 1922 года, создателя Специальной организации Бехаэддина Шакира — в Берлине 17 апреля 1922, а также ответственных за кровопролитие в Трапезунде, за погромы в Баку и Шуши. За короткое время было убито и несколько других лидеров Иттихада.
Процесс по делу Согомона Тейлиряна, казнившего Талаата и арестованного на месте преступления, проходил в Берлине в июне 1921 года. В соответствии с уголовным кодексом Германии того времени Тейлиряна, совершившего намеренное убийство, следовало приговорить к высшей мере наказания. К тому же жертвой был живший в изгнании бывший глава правительства союзной с Германией страны, что еще более отягчало вину обвиняемого. Однако прозвучавшие на процессе показания выживших жертв и свидетелей геноцида, (в их числе был пастор Иоганнес Лепсиус) так потрясли присутствовавших, что суд полностью оправдал Тейлиряна. Таким образом, «потерпевшая сторона» и обвиняемый поменялись местами, и процесс против Тейлиряна превратился в процесс против Талаата. Впервые перед лицом мировой общественности была дана подлинная оценка действиям младотурок.
Тема геноцида армян все еще фактически является табу в нынешней Турции. Его историческая подлинность обычно отрицается, несмотря на большое количество неопровержимых доказательств, опубликованных во всем мире. Документы тех времен (телеграммы турецкого правительства с приказами об экзекуциях и депортации), которые были тщательно изучены и признаны достоверными во всем мире, объявлены фальшивыми. Фотографии открытых ям со сваленными в них человеческими телами объясняются тем, что это якобы турки, ставшие жертвами армянского насилия.
Официально признается только вынужденная временная депортация армян в 1915 году, которая объясняется так: поскольку шла война и наступала русская армия, армян пришлось переселить, чтобы помешать им оказать поддержку противнику. Таким образом, ответственность за решение «досадного армянского вопроса» (по выражению турецкого делегата на Лозаннской конференции Исмета Иненю), то есть за «переселение», которое турецкое правительство «было вынуждено организовать», в конечном счете перекладывается на русских, якобы намеревавшихся использовать армян как своих агентов. Такова по сей день официальная версия турецкого правительства.
Ложность такой интерпретации фактов бросается в глаза, даже если просто обратить внимание на хронологию геноцида. Прежде всего, ясно, что он начался уже во второй половине XIX века и в течение всей своей первой фазы (1876-1914) развивался в мирное время (за исключением 1877-1878 годов), задолго до первых предвестников мировой войны. Как методически организованная акция, геноцид в 1915 году вошел в новую фазу, которая началась с депортации армян из Зейтуна и арестов армянской интеллигенции в Стамбуле: это были две армянские общины, которые находились очень далеко от русского фронта и не имели тесных связей с Россией.
К тому же в рамках всеобщей мобилизации постепенно все армянские мужчины в возрасте от 18 до 60 лет были призваны в османскую армию. Как мы видели, уже в начале войны они были обезоружены, их использовали в рабочих отрядах и в конце концов уничтожили. Так что армянские общины, которые турецкое правительство депортировало якобы по соображениям военной безопасности — чтобы они не присоединились к противнику, — в действительности состояли почти исключительно из женщин, стариков и детей.
Об этом свидетельствуют даже официальные лица (дипломаты и военные) из числа немецких союзников. «В отсутствие мужского населения — почти все они были призваны в армию — как женщины и дети могут служить угрозой?» — пишет в рапорте своему правительству уже в июле 1915 года немецкий консул в Алеппо. А вот что сообщает своему германскому военному начальству немецкий полковник Станге, командующий подразделением Специальной организации: «За исключением незначительной части, все здоровые армянские мужчины были призваны в армию. Поэтому не могло быть никакой особой причины опасаться действительного (подчеркнуто в оригинале. — Дж. Г.) восстания».
Наконец, отстаиваемый турецкими властями аргумент о «временном переселении» довольно плохо сообразуется с конфискацией имущества армян, осуществленной ими после депортации. Кроме всего прочего, решение о возвращении депортированных так никогда и не было принято — «временное переселение» с самого начала было задумано как окончательное и безвозвратное...
В действительности турецкие власти воспользовались войной для исполнения задуманного ранее и хорошо организованного плана: они хотели избавиться от армян, чтобы осуществить пантюркистскую мечту об объединении всех тюркских народов в одно моноэтническое и моноконфессиональное государство. Доказательством может служить тот факт, что истребление армян началось еще до войны и продолжалось долгое время после окончания конфликта. Политика турок в течение всего этого периода и после него была вполне последовательной: они стремились подавить одно за другим этнические меньшинства — армян, греков, болгар, курдов.
Отрицание действительности и историческая память
Турки не ограничиваются отрицанием факта геноцида — они хотели бы стереть саму память об армянах в современной Турции. Так, турецкое государство субсидирует исторические исследования (как турецких авторов, так и подставных лиц на Западе), направленные на отрицание геноцида. Но при этом оно претендует на большее — пытается переписать историю, сведя к минимуму историческое присутствие армян в Анатолии. Например, турецкие гиды, проводящие экскурсии по городу Ани (столице средневековой Армении, которая всего 19 лет была оккупирована Византией перед тем, как ее завоевали сельджуки), представляют его как греческий город, ставший турецким...
Армяне не одно тысячелетие жили на территориях, которые османы стали завоевывать начиная с XVI века. Защитники права турок на завоевание этих изначально армянских земель доходят до немыслимых фантазий, утверждая, будто турки произошли от хеттов. С турецких географических карт исчезают такие топонимы, как «Армянское нагорье», и заменяются такими названиями, как «Восточная Анатолия»...
За стремлением турок отрицать все и вся стоят прежде всего опасения, что мировое общественное мнение может потребовать от Турции возмещения материального ущерба или возвращения Армении территорий. Действительно, согласно конвенции ООН «О неприменимости срока давности к военным преступлениям и преступлениям против человечности» (от 26 ноября 1968 года), геноцид является преступлением, срок ответственности за которое не истекает, сколько бы ни прошло времени с момента произошедших событий. В частности, в том, что касается уголовной ответственности физических лиц, совершивших это преступление, даже в случае их смерти вопрос об их ответственности остается в силе. Кроме того, смерть виновников геноцида не лишает его жертвы и их потомков права на возмещение ущерба; такое право незыблемо. Однако турецкое правительство в 1927 году приняло закон, запрещающий въезд в Турцию армянам, выжившим после депортации, и с тех пор всегда официально отказывало пережившим геноцид и их потомкам в праве вернуться на свои земли и вновь вступить во владение своим имуществом или получить соответствующую компенсацию.
В любом случае, основной принцип права заключается в том, что преступление продолжается до тех пор, пока продолжаются его последствия. С такой точки зрения, как полагают некоторые специалисты в области права, преступление, совершенное с 1876 по 1923 годы, будет продолжаться, пока армянские земли будут оставаться оккупированными, а имущество тех, кто их населял, присвоенным. Так геноцид продолжает совершаться на психологическом, нравственном и культурном уровнях как покушение на саму самобытность народа. «Парадоксальным образом существование выживших людей делает положение в определенном смысле еще более трагическим, поскольку геноцид продолжает или может продолжать воздействовать на человека как постоянно кровоточащая рана в коллективной памяти жертв. Продолжение геноцида — проблема, которая касается не только непосредственно выживших людей и их детей (второго поколения выживших), но зачастую оказывает весьма реальное и сильное влияние на последующие поколения, пока трагедия продолжает жить в их коллективной памяти».
Признание Турцией геноцида повлекло бы за собой пересмотр отношения к трем турецким режимам: Абдул-Гамида, младотурок и Кемаля. Однако в целом общественность Турции и поныне с почтением относится к памяти руководителей младотурок и особенно кемалистов. Талаат-паша похоронен в Стамбуле на «холме мучеников», а память Ататюрка, отца современной Турции, являющегося непререкаемым авторитетом, остается неприкосновенной.
К тому же однозначный и окончательный отказ от пантюркизма кажется сегодня еще менее вероятен, чем в недавнее время, так как после отделения тюркских республик от СССР идеология пантюркизма, хоть и в видоизмененной форме, вошла в новую стадию. И, наконец, признание преступных деяний турок против армян, одно время бывших турецкими гражданами, как «преступления против человечности» может иметь серьезные последствия для современной Турции. Не следует забывать о том, что до настоящего времени в Турции не решена проблема курдов, и курдский вопрос — при всем его отличии от армянского, в частности в силу кочевого образа жизни этого народа — в результате признания геноцида армян так или иначе получил бы косвенную поддержку во всем мире.
И тем не менее, если до сих пор турецкие власти всячески пытались отрицать геноцид армян и предать забвению эти события, то в самое последнее время среди гражданского турецкого общества появляются робкие, но значимые признаки интереса к армянскому вопросу. Молодое поколение турецких историков, социологов, политологов (особенно те из них, которые учились за границей) начинает пересматривать отечественную историю и в связи с этим по-другому относится к вопросу о геноциде армян. Живущий за рубежом турецкий исследователь Танер Акчам (Taner Akҫam), автор многочисленных работ по армянскому вопросу, уже давно выступает за признание Турцией геноцида. Эту позицию более или менее открыто разделяют некоторые преподаватели в университетах Стамбула, Анкары и других городов.
Скончавшаяся в 2002 году правозащитница и издатель Айше Hyp Сарисезен Зараколу (Ayşe Nur Sarisözen Zarakolu) и ее муж Рагип Зараколу (Ragip Zarakolu), начиная с 1993 года, издавали книги зарубежных авторов о геноциде на турецком языке — Ива Тернона (Армянское табу), Ваагна Дадряна (Геноцид с точки зрения национального и международного права), Франца Верфеля (40 дней Муса Дага); за это, вплоть до 1997 года, они подвергались преследованиям и несколько раз были арестованы и заключены в тюрьму. Наряду с многочисленными изданиями, отражающими официальную позицию государства, в Турции на сегодняшний день уже издано и небольшое количество литературы, не отрицающей геноцид. Это переводы иностранных специалистов (например, В Дадряна, Роль международных организаций в геноциде армян, 2004), книги Т. Акчана (Турецкое национальное «я» и армянский вопрос, 1992; Права человека и армянская проблема, 1999; Пока армянское табу не раскрыто. Есть ли другое решение, чем диалог?, 2000), работы историков Танера Тимура из Анкары (например, T. Timur, Турки и армяне. 1915 год и последствия, 2001), Халила Берктая из Стамбула и других независимых исследователей, работающих в Турции.
Сегодня в турецкой художественной литературе также наблюдается определенный интерес к армянскому вопросу. Известный писатель Орхан Памук (который был турецким кандидатом на Нобелевскую премию) в своем недавно вышедшем романе «Снег» (Kar, 2002), действие которого разворачивается в городе Карc, упоминает армянские храмы и здания как свидетельства безвозвратно ушедшего в прошлое периода богатства и культурной активности армянского народа. А романист Кемаль Ялчин в книге «С тобой улыбается мое сердце» (Seninle Güler Yüreğin), подробно рассказывает о так называемых «скрытых армянах» — потомках тех, кому удалось избежать массового истребления ценой отказа от национальной и религиозной самобытности.
Но история издания этого произведения, как показал итальянский арменовед А. Феррари, красноречиво иллюстрирует, насколько в Турции отношение к армянскому вопросу остается сложным. «Книга Кемаля Ялчина должна была выйти в свет уже в 2000 году в стамбульском издательстве Doğan, тиражом 3 000 экземпляров; ожидался большой успех и планировалась громкая рекламная акция, включающая показ документального фильма. Однако за несколько дней до ее выпуска издатель сообщил автору, что книга не может быть напечатана из-за полученных "инструкций сверху". Писатель решил опубликовать ее за свой счет в Бохуме (Германия), где он проживает и по сей день. Первое издание было раскуплено очень быстро. За ним последовало второе, и переводы на немецкий, армянский и английский языки. В 2002 году во время приезда Кемаля Ялчина в Стамбул издатель сообщил ему, что он в одностороннем порядке уже расторг договор, и показал нотариальный акт, свидетельствующий о ликвидации всего тиража — 3 000 экземпляров».
Этот сюжет — всего лишь пример силового воздействия, которому часто в Турции подвергаются те, кто осмеливается затронуть столь неудобный для властей вопрос.
Мец Егерн и Холокост
В XX веке современная Турция сыграла в мировой истории особую роль, что обеспечило ей если не симпатию, то, по крайней мере, политическую поддержку части международных организаций. Будучи мусульманским, но «светским» государством, она стала для Запада важной альтернативой исламскому фундаментализму. Помимо этого, как союзник США и член НАТО она явила собой как бы естественный бастион на Ближнем Востоке, защищавший Запад от советского коммунизма.
Конечно, тот факт, что европейские государства и международное общественное мнение в свое время не добились судебного процесса против турецких властей и открыто не осудили первый геноцид XX века, стал одной из причин, породившей в течение всего последнего столетия новые акты геноцида и многочисленные попытки «этнических чисток».
Перед вторжением в Польшу, 22 августа 1939 года, Гитлер говорил главарям III рейха: «Наша сила заключается в быстроте и жестокости. Чингисхан сознательно и с легким сердцем посылал на смерть тысячи женщин и детей. А история видит в нем лишь великого основателя государства. (...) Я отдал приказ специальным подразделениям СС без сожаления и сострадания посылать на смерть мужчин, женщин и детей польского происхождения и говорящих на польском языке. Только так мы можем получить жизненно важное пространство, в котором нуждаемся. Кто сегодня еще вспоминает об истреблении армян?»
Исследователи часто ссылаются на эти слова для сравнения двух главных геноцидов XX века, хотя слова фюрера формально касаются не уничтожения евреев, а вторжения немцев в Польшу. Однако подлинность этой фразы ставится под сомнение, поскольку она не фигурирует в официальном тексте выступления Гитлера. Тем не менее некоторые историки утверждают, что фюрер не раз говорил об этом. Гитлер был хорошо осведомлен об истреблении армян в Османской империи, так как один из самых близких его соратников в начале нацистского движения, Макс Эрвин фон Шойбнер-Рихтер, был вице-консулом Германии в Эрзеруме во время геноцида. Шойбнер-Рихтер написал несколько дошедших до нас ужасающих рапортов о событиях в Эрзеруме.
В любом случае, даже если бы эти слова и не были произнесены вслух, то, несомненно, таким мог быть ход мысли тех, кто несет ответственность за истребление евреев, цыган и других народов во время Второй мировой войны. Эти слова являют собой яркий пример того, как злодеяние одних, не получившее должного осуждения мировой общественности, развязывает руки другим палачам и приводит к еще большим бедам и страданиям невинных людей. Геноцид армян стал предшественником Холокоста, предупреждением миру о надвигающейся опасности фашизма, но, к сожалению, не услышанным.
Впоследствии Армин Вегнер ясно видел связь между двумя главными геноцидами XX века. Он писал: «В начале двадцатых годов, когда свидетель этих ужасов, предполагая, что нечто подобное может произойти и на Западе, проиллюстрировал увиденное множеством фотографий и всеми документами, какие смог собрать в лагерях смерти, жители Германии и соседних стран, узнавшие об этом, испытали страх, но все же подумали: "Аравийская пустыня — она так далеко!.."»
Существует много параллелей между самой страшной фазой геноцида армян — депортациями и резней 1915-1923 годов — и геноцидом евреев в период нацизма. И то, и другое преступление совершено во время больших конфликтов (мировых войн) — так, чтобы они были менее заметны и чтобы вмешательство других стран оказалось маловероятным и затрудненным. Во многих аспектах партия младотурок и Специальная организация сравнимы с нацистской партией и СС как своими действиями, так и формой взаимоотношений между собой; технически депортации производились военизированными отрядами, подконтрольными только партии, при этом правительство делало вид, что оно непричастно к совершаемым зверствам.
В обоих случаях примечательны внутренняя дисциплина исполнителей и одновременно введение в заблуждение государственной администрации. Общей чертой является и использование националистической идеологии, а также создание в обществе атмосферы вражды к преследуемым, обвиняемым в заговорах против государства. Наконец, идентичен сценарий осуществления геноцида: от выбивания под пытками признаний участия в заговорах до ареста интеллигенции, немедленной казни молодых людей и всех способных оказать сопротивление и депортации остальных.
Но геноцид армян обладает и уникальными чертами, отличающими его от геноцида евреев. Он был первым геноцидом таких масштабов в ряду (к сожалению, длинном) подобных ему преступлений; он был, несомненно, и самым продолжительным. Но главное его отличие от Холокоста в том, что Мец Егерн имел место на исторической родине преследуемого народа, в Западной Армении, где армяне жили более трех тысяч лет. Одним из результатов геноцида, кроме истребления населения, была утрата Арменией примерно девяти десятых частей ее земель, а также вынужденное рассеяние по всему миру немногих выживших.
Западная Армения, которую международное сообщество сегодня признает турецкой территорией, являет собой колыбель древнейшей армянской цивилизации и всегда была ее родиной; здесь возвышается гора Арарат, под сенью которой она возникла, здесь расцветали древние столицы Тушпа, Ван, Тигранакерт, Ани. Это значит, что армянский народ был не только почти полностью уничтожен, но и вынужден покинуть землю, на которой всегда жил.
«Всякому, кто занимается армянским вопросом, — пишет Б.Л. Зекиян, — сразу же становится очевидным полное искоренение целого народа из его родной земли, из страны его предков, где его самобытность, язык, культура и таланты непрерывно формировались и находили свое выражение на протяжении трехтысячелетней истории. Самой характерной особенностью такого искоренения нам представляется то, что речь никоим образом не идет только о фактически сложившемся положении вещей, но о подлинном изживании де юре и абсолютно насильственном с собственной земли: это условие изгнания постоянно обновляется».
Попрание истории и культуры армян
Геноцид вырвал с корнем, попрал трехтысячелетнюю культуру Армении. Исчезновение армян с исторической родины означало также исчезновение их городов, церквей, школ, библиотек, монастырей, университетов. Огромный урон геноцид нанес армянской и мировой литературе: во время грабежей, пожаров, которые следовали за депортацией, были уничтожены древнейшие и уникальные рукописи. Благодаря благоговейному отношению армян к своей письменности удалось спасти лишь небольшую часть древних книг: порой депортируемые тайно закапывали их глубоко в песок, двигаясь по своему страшному пути в пустыне.
Начиная с 1920 года, Турция преобразовала в мечети сотни армянских церквей и монастырей, разрушила или позволила превратить в руины вековые памятники армянской культуры. К моменту вступления Османской империи в войну в 1914 году в Турции существовало 210 армянских монастырей, 700 соборов и 1639 приходских церквей. По статистике 1974 года из 913 еще известных в Турции армянских церквей 464 было полностью уничтожено, 252 превращено в руины и только 197 оставлено в относительно хорошем состоянии. В последующие десятилетия многие другие памятники армянского искусства, оставшиеся на турецкой территории, были разрушены.
Среди исчезнувших с лица земли или разрушенных церквей и монастырей были центры, существенно важные для армянской и мировой культуры: например, монастыри, усеявшие берега озера Ван, подобные монастырю, в котором жил и творил Григор Нарекаци; в плачевном состоянии находятся шедевры архитектуры — знаменитые церкви города Ани или такая жемчужина средневековья, как церковь Святого Креста в Ахтамаре. В таком же заброшенном и оскверненном состоянии пребывают армянские памятники культуры на территориях, отданных советской властью Азербайджану, например, в Нахичеване.
Турция боится немого свидетельства шедевров армянской архитектуры. Поэтому она создала районы, закрытые для туристов. С 20-х годов минувшего столетия изучение армянских памятников архитектуры на турецкой территории практически запрещено или, по крайней мере, сильно затрудняется. Местные историки и искусствоведы прибегают к бесстыдной лжи, приписывая турецкому народу авторство даже всемирно известных шедевров армянской архитектуры.
Итак, геноцид армян на рубеже XIX и XX веков не только варварски лишил жизни, заставив пережить немыслимые страдания, два миллиона людей, рассеял выживших по всему миру, лишил народ девяти десятых территории его исторической родины, но и нанес огромный ущерб армянской и мировой культуре. И поэтому тоже он должен расцениваться как преступление против всего человечества.
Наконец, помимо гибели огромной части армянской интеллигенции Константинополя в апреле 1915 года, эти страшные события имели и более отдаленные последствия. Так, в 1935 году в Париже умер потерявший рассудок от увиденных во время геноцида ужасов армянский композитор Комитас. По прошествии многих лет он стал еще одной жертвой Величайшего Злодеяния; и кто знает, скольких людей, неизвестных историкам, постигла подобная судьба...
Комитас умер через 20 лет после событий 1915 года; но уже намного раньше Мец Егерн лишил мировую культуру этого музыкального гения, навсегда погасив его талант. Действительно, после всех ужасов, свидетелем которых он стал в Константинополе, Комитас больше не сочинял. И мог ли он? Одаренный необычайно восприимчивой и тонкой душой, этот гениальный музыкант и святой священник трагически пережил то, о чем Армиy Вегнер писал своей матери из Турции: «Могу ли я еще жить? Имею ли еще право дышать, строить планы на будущее, которое кажется столь фантастически нереальным, когда вокруг меня бездна мертвых глаз?»
На следующих страницах — карта геноцида армян, подготовленная Ремоном Кеворкяном, директором библиотеки имени Нубаряна при Армянском Всеобщем Благотворительном Союзе, Париж.
Карта геноцида (подготовленная Р. Кеворкяном)
Назад: Мец Егерн
Дальше: Армин Вегнер
