Глава

32

Ричер стоял на тротуаре спиной к подобию Белого дома и в сотне ярдов слева увидел «Мерседес» Гризмана. Когда автомобиль подъехал, Джек сел рядом с немцем. Тот сразу развернулся и покатил обратно. Он был таким же большим, как и прежде. И тихим. Его что-то мучило.

– Куда мы едем? – спросил Ричер.

– На железнодорожную станцию, – ответил Гризман.

– Зачем?

– Потому что я ответственный полицейский и внес Уайли в списки потенциальных подозреваемых. Из чего следует, что патрульные получили его фотографию. Они показывают ее людям. В обменном пункте на железнодорожном вокзале его узнали. Он был там пару дней назад. Получается, это ваше дело, а не мое.

– Благодарю вас.

– Так вышло, – сказал Гризман.

– Звучит не слишком хорошо.

– Вы видели наше оборудование. Мы получили невероятные результаты. Мы считаем, что жертву ударили по голове семь раз. Убийца впал в неистовство. Все удары пришлись в одно место, и голова превратилась в нечто кашеобразное. Однако два ушли чуть в сторону – один влево, другой вправо, и по двум неполным следам мы смогли определить форму орудия, которое преступник использовал в качестве дубинки.

– Отличная работа.

– У нас имеется солидная база данных для подобных вещей, которую мы используем для сравнения.

– Не сомневаюсь, что так и есть.

– Мы установили, что это рукоять пистолета «Беретта М-9».

– Понятно, – сказал Ричер.

– Стандартное личное оружие армии США.

– Это был не я.

– А Уайли?

– Я не знаю.

– И еще одно, – сказал Гризман.

Но тут им пришлось сделать паузу, потому что загорелся зеленый свет, и «Мерседес» выехал на площадь перед вокзалом. Серое небо стало причиной ранних сумерек, и уже горели уличные фонари. По площади сновали люди, быстро и целеустремленно, обтекая других, ошеломленных и застывших на месте. Чуть в стороне находился ярко освещенный киоск. Обмен валюты. Внутри сидел мужчина.

Гризман припарковался, и остаток пути они прошли пешком. Мужчина в киоске был маленьким и смуглым и очень быстро говорил по-английски. Ричер показал ему фоторобот.

– Да, два дня назад, вечером, он обменивал марки и доллары на аргентинские песо.

– Сколько?

– Около четырехсот долларов.

– Он нервничал или, может, был возбужден?

– Он все время озирался. Словно о чем-то думал.

– О чем именно?

– Понятия не имею.

Ричер сделал шаг назад и огляделся. Быстро темнело. Он видел потоки людей, а еще дальше – ярко освещенное здание железнодорожного вокзала, большое и причудливое, как музей или собор, огни города и стремительно проносящиеся мимо автомобили.

– Давайте вернемся в машину, – сказал Гризман.

Двое мужчин проехали два квартала, потом свернули и припарковались на тихой улице. Они сидели рядом и смотрели вперед сквозь ветровое стекло. Очевидно, Гризман предпочитал разговаривать именно так. Без свидетелей, но не лицом к лицу.

– Я сказал вам, что на полке, где стояли папки, царил полнейший порядок, но осталось свободное место.

– Вы сумели найти недостающую папку?

– Нет, но мы нашли кое-что другое. Папки были из плотного картона, покрытого винилом. Все разных цветов, с четырьмя кольцами внутри. Они стояли в ряд, как книги. Вы знакомы с такими папками?

– У наших только три кольца внутри.

– Представьте, что на высокой полке стоит десять таких папок, они аккуратно выровнены и пронумерованы от первой до десятой. Предположим, я попросил вас достать папку под номером шесть. Как вы поступите?

– Мной овладело почти непреодолимое искушение сказать, что такая задача не требует особых умственных усилий. Но это не так. Я видел ваше оборудование.

– Мы провели эксперимент. Смоделировали сцену и случайно выбрали тридцать четыре субъекта. Практически любого, кто входил в кабинет. И все выбрали папку одним и тем же способом. Сто процентов.

– Как?

– Вы поднимаете руку, прикасаетесь подушечкой указательного пальца к корешку выбранной папки, в нашем случае номеру шесть, как если б вы нашли ее и теперь хотите аккуратно вытащить. Она ваша. Вопрос владения психологически решен. Но все папки тщательно выровнены. Вам не за что ухватиться. И вы не можете убрать указательный палец. Подсознательно вы не хотите отказываться от своего желания. Поэтому вы прикладываете большой палец к номеру пять, а подушечку среднего – к номеру семь и очень аккуратно подталкиваете их вперед, потому что на полке идеальный порядок. Потом вы направляете большой и средний пальцы вперед, чтобы ухватить слегка выступающий корешок, и вытаскиваете папку, а ваш указательный палец остается на корешке, чтобы помочь сохранить равновесие.

– Отличная работа, – повторил Ричер.

– Естественно, для левшей все будет наоборот.

– Но я полагаю, он не был левшой.

– Мы получили идеальный отпечаток. С корешка соседней папки. Подушечка среднего пальца правой руки. Он очень аккуратно прижал ее к винилу.

– Отпечаток есть в вашей системе?

– Полное совпадение.

– Это хорошо.

– Он полностью совпал с отпечатком, который мы сняли с ручки спортивного автомобиля проститутки. С хромированной ручки. Неизвестный подозреваемый. Тот же самый преступник, Ричер. Отпечатки совпадают. Тот же палец, тот же угол, такое же легкое нажатие. Это просто жутко.

Джек промолчал.

– Сначала женщина, потом жестокое убийство мужчины, – сказал Гризман. – И вы знаете, кто это сделал.

– Помогите мне отыскать Уайли, и я скажу вам.

– Но помогу ли я при этом себе?

– Давайте спросим у него, когда найдем.

– Но вы можете сказать мне прямо сейчас.

– Кому сказать? Простому детективу – или послушному бюрократу, который передаст эти сведения в разведывательное управление в Берлине через десять минут после того, как мы расстанемся? Еще через десять минут я отправлюсь в тюрьму.

– А вы не сообщаете своему начальству то, что им следует знать?

– Я рассказываю им так мало, как только возможно. Короткие слова, никакой математики и диаграмм.

– Вы попадете в тюрьму в любом случае. В Германии нельзя скрывать подобного рода информацию.

– Вы собираетесь меня арестовать?

– Я могу сделать вас важным свидетелем. И тогда вы будете обязаны отвечать. Отказ от дачи показаний будет считаться неуважением к судебной системе.

– Я уверен, что в ваших словах где-то кроется шутка.

– Мы говорим о серьезных вещах.

– Дело, которым мы занимаемся, намного серьезнее. Я уверен, что мой президент с удовольствием объяснит это вашему канцлеру. Но нам ни к чему пускаться во все тяжкие. Помогите мне найти Уайли, а потом мы вместе разберемся с вашей проблемой.

– Это он сделал?

– Забудьте про отпечаток. Адвокат все равно не примет его как улику – скажет, что он мог появиться там несколько месяцев назад. Подойдите к проблеме с другой стороны. «Беретта» – хорошая находка. Вам известно, что их продают в любимом баре вашей жертвы? Кто мог купить там оружие?

– Уайли, – ответил Гризман. – Ведь он там же купил и удостоверение личности.

– Хорошая теория. Многообещающая. Однако ничего еще не доказано, поэтому мы должны его найти и поговорить.

– Где он?

– Я не знаю.

* * *

В этот момент Уайли находился в ста ярдах от них – переходил улицу на перекрестке в двух кварталах к востоку от железнодорожного вокзала. Он был в черных брюках и черной толстовке с капюшоном. И держал в руках небольшую, но тяжелую брезентовую сумку черного цвета, в которой что-то перекатывалось и негромко звякало. Сначала он шел по знакомому маршруту, от автобусной остановки к бару с покрытым лаком деревянным фасадом, но на полпути свернул в сторону, во двор, миновал два мусорных контейнера и открыл лестничную дверь с надписью «ТОЛЬКО ВЫХОД». Уайли поднялся на один лестничный пролет и оказался на парковке отеля. Именно здесь он встретил проститутку. Уайли вспомнил, как она повернулась и поманила его к своей машине, как будто сгорала от желания.

Он все прекрасно помнил.

Там нет камер.

Уайли направился к дальнему углу парковки, вдыхая запах холодного бензина и холодного дизельного топлива, холодной резины и холодной цементной пыли. Он выбрал серебристый «БМВ». Шесть цилиндров, бензин. Не самая новая модель. Автомобиль выглядел так, словно он уже давно стоит на парковке: ветровое стекло покрыто пылью, краска потускнела. Уайли присел на корточки возле решетки радиатора, вытащил из сумки крестообразную отвертку и, быстро отвинтив номерной знак, спрятал его в сумку. Затем сделал то же самое с задним номерным знаком.

Потом он достал из сумки газовую плитку с одной горелкой. Ему по случаю удалось купить новую, из прессованной стали, размером примерно восемь квадратных дюймов. К ней прилагались резиновая трубка и изогнутый медный вентиль. Следом он вынул небольшую канистру с пропаном, ярко-синюю, дешевую и удобную. Соединил канистру с вентилем, повернул ручку и услышал, как зашипел газ. Перекрыл вентиль.

Затем Уайли улегся на холодный бетон, засунул горелку на два фута под заднюю часть машины и вытащил из сумки шесть деревянных параллелепипедов. Детские игрушки. Из Швеции. Высота шесть дюймов, в основании квадрат со стороной один дюйм. Все выкрашены в яркие цвета. Он построил из них башню над горелкой. На том месте, где должен стоять кофейник или чайник, положил два бруска с одной стороны, два с другой; третий слой – так же, как первые два. Нечто вроде маленького лагерного костра. После этого достал из сумки тарелку из фольги, имеющую форму и размер жареного цыпленка. Тарелку он пристроил на башню из деревянных брусков.

Теперь пришел черед коробки девятимиллиметровых патронов типа «парабеллум». Сто штук. Одной из двух, купленных им с «Береттой М9» у болванов в баре. Просунув руку под подвеску «БМВ», он аккуратно положил коробку с патронами на тарелку из фольги.

Готово. Можно начинать. Пропан, трубка, горелка, деревянные бруски и пистолетные патроны.

А чуть выше – бензобак «БМВ».

Уайли проверил свое положение и мысленно повторил путь отхода. Затем достал из кармана зажигалку «Зиппо». Провел пальцем по шероховатому латунному колесику. Включил горелку. Услышал шипение газа. Щелкнул зажигалкой и поднес пламя к горелке. Газ тут же вспыхнул. Уайли уменьшил пламя. На один щелчок ниже среднего. Как для медленного закипания.

Затем он выбрался из-под машины, встал, подхватил сумку и быстро ушел.

* * *

В миле от отеля Дреммлер вышел из своего находившегося на четвертом этаже офиса, провел двадцать секунд в лифте, что соответствовало продаже тридцати трех пар бразильской обуви, потом его догнал Мюллер, и они вместе зашагали по тротуару.

– Вы слышали, я полагаю, – сказал Мюллер.

– Про Вольфганга Шлуппа? – спросил Дреммлер. – Я только о нем и слышал. Полиция не вылезает из того бара. Все члены нашего движения невероятно огорчены. Мой телефон звонит не переставая.

– Это Уайли?

– Я думал, его нет в городе.

– Все так думали. Они ищут его не в том месте. Никто даже не попытался посмотреть в другую сторону. Кроме меня, ведь я должен был проверить все возможности. На светофоре установлены две камеры. Для контроля за потоком, предположительно, но они все записывают. А вот и он. Едет в противоположную сторону. В Санкт-Георг. Он не покидал город. И сейчас он здесь.

– Где?

– В большом белом фургоне. И вся транспортная полиция вынуждена его искать.

Дреммлер молча сделал несколько шагов.

– Герр Мюллер, скажите мне как профессионал: насколько серьезным будет расследование смерти Вольфганга Шлуппа?

– Максимально серьезным. Ему практически размозжили голову.

– Они составят список людей, которые разговаривали с ним в течение предыдущего дня. Я буду в списке.

– Естественно. Шеф детективов Гризман любит списки. Он вообще обожает бумажную работу.

– Я не могу быть вовлеченным в расследование. Это неудобно с политической точки зрения.

– Просто придумайте какую-нибудь историю. Вы бизнесмен, он бизнесмен. Вы говорили о ценах на фондовой бирже. Ведь Шлупп не сможет опровергнуть ваши слова.

– И этого будет достаточно?

– Всего лишь странное совпадение. Может быть, вы встретили его на каком-то деловом обеде. У вас с ним шапочное знакомство. Просто поздоровались друг с другом. Профессиональная вежливость. Вы его практически не знали.

* * *

Гризман довез Ричера до консульства, и тот вышел из машины в том самом месте, откуда они стартовали. Затем Гризман уехал, а Джек поднялся наверх и обнаружил, что Нигли выиграла свое пари на пять долларов. И в качестве доказательства у нее имелся лист из телекса. Однозначная цифра, как она и предвидела, – победа с наименьшим из возможных результатов.

В 1955 году численность армии Соединенных Штатов превышала миллион. Одним из ее офицеров являлся первый лейтенант по имени Уилсон Т. Хелмсворт, недавний выпускник Вест-Пойнта и нескольких школ с углубленным изучением предметов. Он занимал в воздушно-десантных войсках один пост за другим и технически несколько раз был командиром Арнольда Мейсона. Более того, теоретически существовала возможность их встречи. В официальной обстановке. Возможно, на параде. Но едва ли они вместе пили пиво. Позднее Хелмсворт двигался вперед и вверх и на этом пути в совершенстве овладел всем, что связано с парашютами. Он побил все известные рекорды, в том числе и по затяжным прыжкам. Он писал одну книгу за другой о тактике воздушно-десантных войск.

Затем Хелмсворт сумел пережить войну в джунглях, где кроны деревьев были густыми, воздух – влажным, а пехота плевала на тактику десантников. Получил повышение после этой войны. Рано успел выдвинуть теорию использования специальных сил. И теперь, после двадцати с лишним поколений, находился в самой гуще событий и командовал подготовкой десантников в Форт-Беннинге, Джорджия, где были изобретены самые изощренные методы.

Генерал-лейтенант Уилсон Т. Хелмсворт. Единственный младший офицер времен холодной войны, который все еще носил зеленый мундир. От коричневых военных ботинок и черных военных ботинок к военным кроссовкам «Нью бэланс». Цепкий. Один из миллиона – в буквальном смысле.

– В данный момент он находится в Беннинге, – сказала Нигли.

– И требуется тридцать минут, чтобы договориться с ним о телефонном звонке, – сказала Синклер. – Он очень занятой человек.

– Мы не можем сделать это по телефону, – сказал Ричер. – Тут необходим разговор с глазу на глаз. Он провел в армии сорок лет и знает, как вешать лапшу на уши. Мы должны находиться в одной и той же комнате, чтобы видеть его жестикуляцию и мимику.

– Мы? Мы не можем полететь обратно. Не сейчас. Мы должны находиться в Гамбурге.

– Мы и будем тут находиться. Хелмсворт прилетит к нам. Если он сейчас в Беннинге, то легко доберется до Атланты и сядет на ночной рейс. Утром он будет здесь. Полагаю, Объединенный комитет начальников штабов может приказать ему немедленно прибыть в консульство в Гамбурге.

– Только из-за того, что кто-то смутно помнил легенду из детства?

– Рэтклифф сказал, что мы получим все, что потребуется.

– Но Хелмсворт – двухзвездный генерал.

– Из чего следует, что он убежит от любых умозрительных заключений со скоростью сто миль в час. По телефону ничего не выйдет. Он должен увидеть лицо СНБ. А нам необходимо взглянуть на него.

– Он слишком важная птица, чтобы вызывать его за океан.

– Это чужая страна. Возможно, здесь находится враг. Они дадут ему еще одну медаль. Теоретически он может получить «Серебряную звезду» .

– За то, что прилетит сюда?

– Он – двухзвездный генерал. Они получают медали, как пассажир, налетавший много миль, – бонусы.

– Ты уверен, что он нам необходим?

– Мы должны заглянуть под каждый камень.

Синклер позвонила по телефону.

И тут из-за окна донесся глухой звук, тусклый, пустой поп-поп и резкое шипение воздуха. И еще. Поп, поп, поп. Задняя часть мозга Ричера сообщила: легкое огнестрельное оружие, калибр 9 миллиметров, где-то в городе, на расстоянии около полумили. Он шагнул к окну, распахнул его и услышал далекий вой сирен. Потом снова выстрелы, четыре, пять, слабые, но ставшие громче из-за открытого окна. И еще сирены, двух разных тонов – вероятно, машины «Скорой помощи» и полицейские патрули – и яростная стрельба, как будто одновременно застрочила сотня автоматов или начался грандиозный фейерверк в парке.

Затем раздался приглушенный расстоянием взрыв горючей смеси и два пистолетных выстрела, а потом лишь сирены, вой полицейских автомобилей, машин «Скорой помощи» и оглушительный рокот пожарных машин, и все эти звуки сливались в пронзительный вопль, больше похожий на жалобные стоны, чем голоса помощи.

Ричер выглянул в окно – мимо проносились полицейские, которые мчались в одном направлении, большинство на машинах, некоторые на мотоциклах, остальные просто бежали. Затем Джек увидел две машины «Скорой помощи» и одну пожарную, которые спешили к месту происшествия по улице, залитой мигающим красным и синим светом.

– Что это? – спросила Синклер.

– Очень похоже на пожар в доме, где кто-то оставил коробку с патронами на кухонной стойке, – сказала Нигли. – А потом взорвался баллон с газом. Вот только тогда мы услышали бы сирены раньше. Может быть, это каменное здание, и огонь некоторое время оставался невидимым снаружи. Поэтому сигнал тревоги прозвучал так поздно.

– Преднамеренно?

– Может, да, а может, нет. В любом случае шум был бы одинаковым.

– Это как-то связано с нашей ситуацией?

– Трудно сказать, – заметил Уайт. – Гамбург большой город. Здесь происходит много разных событий.

Послышался второй взрыв горючей смеси. Слабый и далекий, но очевидный. Тяжелый удар, вакуум, в который устремляется воздух, резкий скачок температуры, кажущийся невозможным. Ричер смотрел на улицу. Все полицейские города двигались в одном направлении.