Глава вторая. Торговая фирма Ничипоренко, Сунгатов и Зеймович
«Для хороших людей армия – родная мать…»
Охлобыстин И.И.
Утро началось с мата. Коваль ругался с Миколой. Я спустился вниз и попытался понять, в чем проблема.
– Вы, мародеры, совсем охренели?! – наезжал на Миколу Леха.
– Леша, не журись, – флегматично отвечал Микола. – Не для себя же стараемся…
– Да ты подумай своей башкой, как мы это все провезем?
– Я же говорю – не переживай. До соседнего района, тьфу ты, графства, нас Смерши проводят. Я им пару ценных вещей подогнал, так они и с погрузкой помогли…
– Микола, мать вашу, из-за таких, как ты, Советский Союз и развалился!!!
– Ну, развалился и пес с ним. Обратно не соберешь уже. А мы машинки наши перед замыкающим БэТэРом воткнем, и все в ажуре будет…
– И самоходку между ними, да? Нас наши же накроют…
– Не накроют. Я ее уже перекрасил и два флага к ней прицепил. Издалека видать, что наша. А нам эта самоходка очень может пригодиться. Я за нее, между прочим, фунтами платил. Так что, ее наличие в колонне даже не обсуждается.
– Микола, вы вообще страх потеряли?! – Коваль заметил меня и запричитал:
– Бармалей, твои мародеры совсем оборзели! Ты только посмотри, что они учудили!!
Я перевел взгляд на Миколу, уже подозревая, что наш хозяйственный хохол совместно с Марсей и Зямой провел небольшую экспроприацию.
– Сашко, согласись, мы тут обжились, имуществом обзавелись и бросать его тут глупо.
– Допустим.
– Так вот, мы с парнями ночью покумекали и составили список самых нужных вещей, которые нужно взять с собой.
– Рискну предположить, что самоходка идет под первым номером в этом списке?
– Не-е-е-е-е, – протянул Микола. – Только…
– Да пошел ты со своими бронниками, – раздался посыл Зямы. – У нас и так места не хватает, еще ты со своими жилетами приперся. Марся, ты на посту или где? Ты часовой или как? Какого посторонние лезут к нашим грузовикам?!!
Я повернул голову в сторону Борькиного крика и остолбенел. Кормой к нам стояли те самые десятитонные грузовики, на которых парни грабили больницу. Один из кузовов был уже зачехлен, в кузове второго стоял Борька с большим блокнотом и в данный момент ругался с Мамелюком, пытающимся пристроить бронники. Марся стоял недалеко и сосредоточенно паковал какое-то ценное имущество в деревянный ящик.
– Димон, отвали, – поддержал он Борьку. – Места нет.
– А, куда мне их? – переключился на Марся Мамелюк.
– Не знаю. Но твое барахло явно не вписывается в накладную.
– В какую накладную?
– В транспортную.
Я, наконец, обрел дар речи и взвыл:
Так, вы – представители украинско-татарско-еврейского общества по экспроприации капиталистического, а также всего, что плохо лежит, имущества. Вы, совсем наглость потеряли?! Это что за дурдом?! Вы что местный банк вскрыли?
– А я сразу предлагал – ломать банк, – пробубнил Зяма.
– Санек, чего ты орешь? Тут только нужное.
– Что? Что в таком количестве может быть нам нужно?! – я направился к грузовикам. За мной засеменил Микола, ненавязчиво пытаясь отодвинуть меня от затентованной машины.
– Командир, – вцепился в меня Мамелюк, – скажи им, чтобы они место под бронники выделили…
– Чего? – я переключился на требование Димки, и до меня дошло, что его бронники явно не входят в «смету» комплектования трех групп. – Какие бронники, убогий?
– Хорошие. Британские. Высшей степени защиты, – неуверенно зашептал Димка, понимая, что его гешефт и Олега, скорее всего, засвечен. Он попытался слинять, но я попросил Коваля задержать начинающего спекулянта.
– Зяма, дай твой талмуд, – протянул я руку. Борька сжал губы и вручил мне увесистый блокнот. Я начал читать.
«Рентгеновский аппарат; Установка для очистки крови; Набор хирургических инструментов; Холодильники; Автоклавы; Дизельные генераторы», – это был далеко не весь список оборудования, который мои архаровцы погрузили во вторую машину. Коваль через плечо пробежал глазами по списку, и ему стало немного стыдно. Парни явно заботились о группах, спионерив все необходимое для передвижного госпиталя.
Зяма оценил состояние Лехи и перешел в атаку:
– И чего ты орал, как ограбленный еврей? О вас заботимся, неблагодарный! У нас в войсках только оружия до хрена. А приличное медицинское оборудование только на агитационных плакатах, – завывал опороченной монашкой Борька. Леха стыдливо смотрел в землю. Я подождал, пока Коваль окончательно сгорит со стыда, а потом поинтересовался:
– Лешка, ты купился на эту филькину грамоту и блестящую актерскую игру Борьки? Мировой кинематограф потерял великого артиста в тот день, когда Зяма поступил в медицинский. Рыдал горючими слезами кинематограф этот… Кому ты веришь?! Ты вспомни про двух других участников концессии! Ты забыл, как они у вертолетчиков горючку продали? Вспомнил? Начальника склада ГСМ и его зама под трибунал отдали, а все бабки осели у этой троицы.
– Между прочим, они сами нам предложили их горючку толкнуть, – как бы невзначай буркнул Микола.
– Если мне не изменят мой склероз, речь шла о продаже пятисот литров, а не о разбазаривании двух тонн, – заткнул я Миколу. – Я уже не спрашиваю, откуда особисты узнали о вашем маленьком бизнесе, и почему вас даже свидетелями не подтянули, хотя вертолетчики дурными голосами орали про ваше активное участие, – намекнул я на стопроцентный подкуп особистов моими барыгами.
Барыги, спекулянты, торгаши. Первые потуги Миколы и двух других спекулянтов заработать на этой войне я жестко пресекал. Грозил расстрелом. Но потом мы столкнулись с проблемой обмундирования. Потом с размещением в новом месте. И еще масса интересных случаев. Тыловые крысы зарабатывали даже на том, что они были должны по умолчанию. Но «должны» бывает «вне очереди» и «первой свежести». И, чтобы получить вне очереди и первой свежести, очередному «куску» нужно было заплатить. Стучать особистам не было никакого смысла – почти все были в доле. В конце концов, очередной раз отслюнявив из собственного кармана очередному тыловику, я плюнул, а дал «добро». Через два месяца, прибыв в новый лагерь, мы, благодаря моим торгашам, были размещены лучше генералов. С тех самых пор у нас все было, и это «было» всегда было первой свежести. Барон, конечно, матерился, но когда Коваль со своими бойцами, заняв у Миколы штуку баксов, просто купил у противника право на проход через минное поле, заткнулся и глупых вопросов больше не задавал. Но оружием я торговать не разрешал!
– Так, сукины дети, – обиженно взревел Коваль, – что в ящиках?! Я сейчас сожгу их, к чертовой матери!!!
– Лешенька, Леша, – запричитал Борька, – ну, не кричи, не кричи. Я тебе все расскажу. Что ты как маленький. Между прочим, в этой машине пара ящиков принадлежит тебе…
– В смысле?! – не понял Леха. – А что в них?!
– То же, что и в остальных…
– А что в остальных? – продолжал тупить Коваль.
– Виски, – сквозь зубы процедил Зяма.
– Что? – не расслышал Коваль.
– Виски там, глухомань долбанная!
– Какой виски? – ошалел Леха.
– Шотландский. Качественный. Высший сорт, – чуть смущенно ответил Борька. Коваль обалдевше хлопал глазами.
– Десять тонн?! – осипшим голосом уточнил он.
– Девять, – с досадой пояснил Микола. – Тонну пришлось Смершам отсыпать за пропуски и накладные.
Потрясенный размахом хищения и наглостью моих раздолбаев, Коваль уставился на меня.
– Саня, ты это видел?!
– Ты радуйся, что они на самом деле не банк грабанули, – усмехнулся я.
– И ты это так оставишь?!
– Леха, мой наивный друг, – я протянул блокнот Зяме, – если бардак невозможно предотвратить, его нужно возглавить. Меня больше интересует, что во второй машине…
Микола досадливо крякнул, Борька зажмурил глаза, а Марся матюкнулся.
– Да! – вспомнил про второй грузовик Леха. – Что там?
Троица молчала.
– Так, коммерсанты от министерства обороны, или вы честно рассказываете, что во втором грузовике, или я сожгу первый!
– Ну, там действительно медицинское оборудование, – пробубнил Борька.
– И генераторы, – добавил Марся.
– Трошки тушенки и сухпайков, – смотря в небо, сообщил Микола.
– Леха, тащи канистру, будем костры жечь и хороводы водить.
– Леха, стой, стой. Куда ты? – схватил хохол за руку Коваля.
– Микола, заканчивайте партизанить. Что там?
– Снаряды для самоходки.
Я присмотрелся к моим раздолбаям, посмотрел в строну нашего КАМАЗа, рядом с которым стояли не поместившиеся ящики с боеприпасом, и рявкнул:
– Слушай мою команду…
– Да, стволы там. Стволы, – резко раскаялся Микола, видя, что я «включил командира».
– Чего там? – не сообразил Коваль.
– Мать вашу, – сразу понял я.
– Крупнокалиберные… – добавил Марся.
Судя по лицу Коваля, его вот-вот должен был хватить удар. Я шумно выдохнул и достал сигарету. Тут же ко мне потянулись три руки с зажжёнными зажигалками. Сделал пару затягов и распорядился:
– Значит, так. Уважаемые учредители закрытого акционерного общества «Корейко и Партнеры»…
– Какого Корейко? – не понял Микола.
– У Зямы спросишь, – рыкнул я. – Он, сука, начитанный, и сможет объяснить мой намек. Вискарь – это дисбат. Максимум. Стволы – это вышка. Поэтому пока я не превратился в представителя военно-полевого трибунала, вы сгружаете все стволы и топите их в речке. На освободившееся место грузите бронники Мамелюка. Ящики не заколачивать. Перед выездом проверю лично. Если найду хоть один неучтенный ствол, возьму Леху и Бойченко и так отлуплю всех, что в госпиталь загремите на месяц!
– Палками будем бить! – поддержал меня Коваль.
– Можешь начинать прямо сейчас с Бойченко, – огрызнулся Зяма. – Он, между прочим, в доле…
У Лехи снова открылся рот.
– Какой позор, товарищ полковник! – я решил добить Коваля. – Коррупция проникла в командный состав вашего подразделения! Я даже не знаю, как такой позор можно иску…
– Что?! – судя по лицу Коваля, он уже не знал с чего начать думать, чтобы понять, что и с кем делать. – Коррупция в моем подразделении… Да, она в твоем давно всех заразила…
– Не нужно клеветать на моих засранцев, – принял я вызов. – Она моих не заразила. Она в моем подразделении родилась!
Леха обиженно засопел.
– Выдохни, Лешка. Основная угроза миновала, – намекнул я на выявление контрабандных стволов. – Остальное так, семечки.
– Вы совсем охренели? – начал возмущаться Мамелюк, стоя рядом с троицей спекулянтов. – Я за такие бабки на своем горбу лучше их попру!
– Вот и при, – сразу согласился Микола. – А я лучше чего-нибудь полезное на освободившееся место засуну. А не твой неликвид!
Из-за угла появился «Тигр» с символикой морской пехоты.
– О! – заметил из Коваль. – Барин пожаловал! Пошли встречать!
