Я не помню, что происходило дальше. Отцепить меня от Андриана даже не пытались. Это единственное, что я наверняка знала. Я ревела, уткнувшись в его плечо, оплетая мужа, как лиана, руками и ногами. Была бы осьминогом или сороконожкой, не вырвался. А так… привязать бы к себе невидимыми нитями, чтобы больше не пришлось его терять. Мой. Никому не отдам. Даже смерти.

Я пришла в себя и перестала рыдать только тогда, когда стало темнеть. Обнаружила, что раны на запястьях исчезли, а я сижу у Андриана на коленях под огромным дубом, который раскинулся на краю поляны с красными маками. Вокруг – шатры, костры и люди, но к нам никто не лезет.

Я еще раз всхлипнула, вздохнула и затихла. Снежный принц поцеловал мои волосы. Наверное, стоит умыться, поесть, поговорить с родными.

– Слава богам! – тихо сказал Андриан. – Я уж было думал, что ты в себя совсем не придешь.

Я вспомнила тучу летящих в него стрел, чувствуя, что сейчас снова разревусь. Андриан не дал. Наклонился и поцеловал, сбивая с праведных мыслей. Его губы нежно касались моих. Он был так осторожен, словно я сделана из хрусталя, и так ласков – будто целовал впервые.

Эрик! Нам же надо…

– И что мне теперь думать? – поинтересовался муж. – Я тебя целую, а ты о другом мужчине вспоминаешь.

Посмотрел на меня, вздохнул.

– Ты в порядке? – шепотом спросила я.

Голос так и не появился.

– Да, не считая слабости и усталости. Но как только это состояние пройдет, я намерен подтолкнуть тебя в направлении под названием «сдаться», – хмыкнул он, сверкая синими озерами глаз.

Я покраснела, чувствуя, как жар приливает к щекам.

– Как дела? – поинтересовался Сверкающий Гром, оказываясь рядом с нами.

Он уже успел переодеться, и под легкой белой туникой перекатывались мышцы. Черные волосы с белыми прядками в пламени костра казались неестественно яркими и блестящими. Глаза похожи на кошачьи, рассматривают нас с мужем, явно что-то прикидывая.

– Жить будем, отец, – ответил Андриан. – Нам бы умыться и поесть для начала.

– Пенелопа! – Из-за плеча дракона выглянула мама, кинулась ко мне и крепко обняла.

– Я так по тебе соскучилась, – прошептала в ответ, не разжимая объятий.

– Заварила ты кашу, – усмехнулась бабушка, подставляя щеку для поцелуя.

– Все совсем плохо?

– Поешьте сначала, умойтесь, переоденьтесь, а потом поговорим.

Через час, чистые и накормленные разными вкусностями, мы с Андрианом сидели возле костра, держась за руки и ловя напряженные взгляды моей мамы.

– Выпей. Голосок-то сел. – Бабушка протянула кружку, над которой поднимался дымок.

Зелье пахло травами, на вкус оказалось горьким, но отказываться я не стала.

– Ты знаешь, как спасти Эрика? – Я отставила кружку и посмотрела на маму, сидевшую неподалеку и задумчиво теребившую аметистовые бусы.

Она вздохнула, посмотрела на Свергрема, потом – на меня. Видимо, этот вопрос они уже обсуждали. Снежный принц сжал мою руку, явно пытаясь поддержать.

– Самого обряда и заклинания не знаю. Но есть книга, где он подробно описан, – сказала мама. – Сейчас покажу.

Вспыхнула легкая иллюзия. Слегка светящийся голубоватый фолиант.

Я застонала. Сверкающий Гром и мама с бабушкой с любопытством посмотрели в мою сторону.

Нет, это надо же! Книга все время была у меня, а я не удосужилась даже в нее заглянуть!

– Сможешь переместить мою сумку? Или силы…

Снежный принц усмехнулся. Его, наверное, жутко раздражает тот факт, что я сомневаюсь в его способностях.

Сумка упала на колени, неприятно порадовав своей тяжестью. Я, не церемонясь, все из нее вытряхнула.

– Сила дракона! – не выдержал Сверкающий Гром.

– Ты полна сюрпризов, дочь, – улыбнулась мама, с любопытством рассматривая книгу. – И откуда она у тебя?

– Гырхырдыр мне сундук отдал, – пояснила я.

– Кто? – удивилась бабушка.

– Хмырь болотный, – пояснил Снежный принц.

– А там была книга.

Мама и бабушка переглянулись.

– Об этом ты нам не рассказал, – неожиданно улыбнулась она, посматривая на Сверкающего Грома.

– Не успел. Наши дети во столько влезли, что…

– Талант у меня такой, – невежливо прервала я. – Я что, вас совсем в качестве родственницы не устраиваю, да?

Этот вопрос нужно было прояснить сейчас.

Дракон удивленно и весьма выразительно приподнял брови.

– С чего ты решила, Пенелопа? С тобой счастлив мой сын, а это – главное.

И понимай, как знаешь.

– Устраиваешь. И не хмурься, – ответил Андриан.

Ему не поверить я не могла.

– Что делать с книгой? – поинтересовалась я.

– Коснись рукой обложки, пожелай найти нужное.

Я так и сделала. Правда, заклинание, которое обнаружилось на странице, было написано на непонятном языке.

– Эльфийский, – уверенно сказала мама. – И для того, чтобы его спасти, нужна кровь всех родных братьев. Сможешь их переместить?

Последний вопрос предназначался Снежному принцу. Он кивнул, прикрыл глаза, сосредотачиваясь.

– И всех остальных тоже, – быстро добавила я.

– Погодите, только не надо…

Поздно. Сначала на поляне появились Лилирей и Анабель. И в каком виде! Если считать одеждой одеяло, одно на двоих, то оно только и было. Я покраснела и спрятала лицо на плече мужа. Эльфийская чета не успела опомниться, как рядом с ними разом оказались все мои названые братья. Ларан и Гвен – полураздетые, Сашка и Дира, похоже, до этого вдвоем принимавшие ванну. Наличие стекавшей пены я никак иначе объяснить не могла. Еще одна вспышка – и Сандрия со Скэном, раскрасневшиеся, но в пижамах, стоят напротив. Видимо, их не в самый разгар любовных забав Снежный принц вытащил.

Чаролик появился с мечом в руках в разодранной рубашке, весь покрытый пылью. И откуда он такой красивый? Собой пол в подвале подметал? Гарзанел выглядел не лучше: одет в какой-то черный, подозрительно дымящийся балахон.

За ним на поляне материализовались директор Ранас с пером и бумагой в руке, дроу Айрис и дракон Светозар с мечами. Наверняка тренировались. А вот профессор Радомир, страстно целующий профессора Миранду, вызвал всеобщий шок. У гостей, выдернутых ночью из постелей, и так слов не находилось, а сейчас они только могли синхронно открывать рты, как рыбы.

Последним на поляне появился профессор Рин, одетый в преподавательскую форму – темный костюм и плащ. Он оглядел поляну, неожиданно побледнел…

– Лира… – Мгновение – и профессор, отбросив плащ, оказался рядом с моей мамой.

Я моргнула, потрясла головой. Это он мою маму Лирой назвал? Они знакомы?

Эльф стоял перед ней в нескольких шагах, протягивая руки. У мамы по щекам текли слезы, но глаза сияли и казались такими счастливыми, что я растерялась. Никогда ее такой не видела! Она нерешительно улыбнулась и тоже протянула навстречу руки. Профессор Рин крепко-крепко стиснул ее в объятьях, а затем стал покрывать поцелуями лицо.

Это что, у моей матери роман с профессором Рином? О-фи-геть. Хорошо, что я сидела. Честно.

– Лира, Лира, Лира, – шептал он ее имя, ни на мгновение не останавливаясь и продолжая целовать.

Эльф настолько увлекся, что не обращал внимания на то, что творилось вокруг. Впрочем, мы, замершие истуканами, ему были неинтересны.

– Элорис драхт! – менее поэтично, но более честно выразился Диамант, садясь возле костра.

– Миранда, наколдуешь нам одежду? – спросил Лилирей.

Моя преподавательница по написанию заклинаний покраснела, как дикая ягода, кивнула. Я перевела взгляд с эльфов на маму. Она вовсю целовалась с профессором Рином. Признаться, я почувствовала себя весьма неловко, растерянно оглянулась.

Гости одевались, рассаживались возле костра, поглядывали в сторону самозабвенно целующейся парочки.

– Лира, – как-то совсем блаженно прошептал профессор Рин, отрываясь на секунду, – а где наша дочь?

Я моргнула, поймала затуманенный мамин взгляд. У меня есть сестра? Сногсшибательные новости!

– Пенелопа, – прошептал Снежный принц, – какая сестра? Ты – их единственный ребенок.

Я моргнула, посмотрела на профессора Рина, он – на меня. И оба мы, готова поспорить, выглядели так, словно нас приложило кирпичом. Отец посмотрел на маму.

– Она же всегда была рядом, Лира. Почему же ты…

– Прости меня, – прошептала она. – Если бы у Кары возникло подозрение, что Пенелопа – наша дочь, то она бы и с тобой расправилась.

Повисла долгая тишина. Профессор Рин закрыл глаза. И у меня создалось ощущение, что он досчитал до десяти, прежде чем открыть их снова. Мама всхлипнула. Эльф вздохнул и прижал ее к себе. Видимо, и вправду любит, раз сразу же простил. Родители повернулись ко мне.

– Можно тебя обнять, Пенелопа? – спросил отец.

Я заторможенно кивнула. У меня никак в голове не укладывалось, что профессор Рин – мой папа. Мы даже особо не похожи. Ни внешностью, ни талантами, ни характерами. Я, наверное, в мать пошла. Прижалась к нему и вздохнула.

– Надеюсь, что теперь, Элеонора, ты согласишься выйти за меня замуж, – сказал эльф.

– Что?! – Я аж подскочила. – Вы до сих пор не женаты?

Моему удивлению не было предела.

Мама замялась, покраснела.

– Мама! – воскликнула я.

– Да, – шепотом ответила она.

– Да? – переспросил профессор Рин, выпуская меня из своих объятий.

– Да.

Парочка жадно поцеловалась.

– М-да… – протянул Лилирей. – А кто-нибудь нам объяснит, что произошло-то?

Разговор получился долгий. Сначала рассказывали мы с Андрианом, затем – профессор Свергрем и мои мама с бабушкой Агафьей.

Оказывается, к эллинам попало пророчество о том, как можно остановить Кару. И богиня, об этом проведав, начала методично убивать их народ, тем самым пытаясь скрыть свою тайну. Противостоять богине они не могли. В пророчестве было сказано, что только старший наследный принц драконов и эллинка, которую он полюбит, смогут одолеть Кару.

Маме, как правительнице своего народа, пришлось обратиться за советом к Ларинель – богине Судьбы. Она ее не обрадовала своими видениями. Мама, растерянная и уставшая от смертей, не рискнула никому рассказать правду, кроме бабушки. Отцу сообщила, что им грозит опасность, и она попытается защитить только что родившуюся дочь. Мама знала, что предсказание сделано обо мне, но ее смущало наличие в пророчестве братьев, которые должны были помогать. Ларинель сказала, что все устроится так, как надо, если она не побоится действовать.

Что было дальше? Мама и бабушка отправились со мной на Землю, решив, что таким образом меня защитят. Время на Эфре текло иначе, чем в другом мире. Здесь месяц – на Земле десять лет. Магия позволила маме и бабушке побыть со мной больше двух месяцев, а затем их просто выкинуло порталом на родной остров.

Эллины, до этого создавшие сильный защитный купол, который не смогла пробить чудом Кара, не знали, что делать. Мама снова призвала Ларинель, и богиня отвлекла на время сестру от народа, который стремительно терял свои силы. Пока Кара была занята, богиня Судьбы создала артефакт, в который заключила остров и море, а затем просто перекинула его мне.

Дальше Ларинель не могла вмешиваться в мою судьбу. Я должна была выбирать сама.

Но почему-то после этого рассказа создалось ощущение, что ни я, ни Андриан не были свободны, за нас все решали боги. Неприятно чувствовать себя марионеткой.

– Я бы все равно выбрал тебя, Пенелопа, – тихо сказал он.

Я вздохнула. Когда он такой любящий и понимающий, я не знаю, куда деться.

Но теперь мне стали понятны многие вещи, которые раньше вызывали недоумение. Несовместимость моих талантов – это эллинское. Да и магический лук неспроста меня выбрал, почувствовал отголосок колдовства прежней владелицы. Как я недавно выяснила, мама Снежного принца не была драконом, она принадлежала моему народу. Получается, и Андриан лишь наполовину дракон.

– Пенелопа, нельзя быть наполовину драконом, – улыбнулся муж.

Интересно… А кем будут наши дети?

– Сыновья точно драконами, так как моя магия сильнее, – отозвался он, поглаживая меня по щеке.

Я прикрыла глаза. Надо сосредоточиться и решить, что со всем этим делать.

– Спасать Эрика, – прошептал Андриан.

– Вы нашли способ?

Ларан, одетый в нелепые ярко-желтые бриджи и темную футболку, услышал дракона и тут же оказался рядом.

– Да.

Я некрасиво ткнула пальцем в фолиант с раскрытой страницей.

– Погоди, так это же та самая книга, что ты забрала из сундука? – поразился братец.

Я кивнула. Эльфы выразительно посмотрели на меня.

– Ну ты даешь, сестренка! – выдал Диамант, усмехаясь. – Я еще в себя после этого, – он обвел рукой окружающее нас пространство и сидящих возле костра, – не пришел.

– О, здесь сказано, что нужна кровь тринадцати братьев. При этом не считая Эрика.

– Уверен? – Диамант подошел и заглянул в книгу.

– Но даже с Сашкой вас двенадцать, – растерянно заметила Сандрия.

Мы переглянулись и дружно посмотрели на Анабель, как будто она могла откуда-то взять тринадцатого.

– Лучше сама скажи, не тяни, как я, – неожиданно сказала мама.

Это она о чем?

– Ты ждешь ребенка? – осторожно спросил Лилирей жену.

Она покачала головой, нерешительно смотря на мужа.

Хм-м-м… И как тогда быть?

– Анабель, – протянула моя мама, строго смотря на эльфийскую владычицу.

Она вздохнула, шагнула назад. На мгновение мне показалось, что Анабель хочет сбежать. Честно. Затем посмотрела на Лилирея, что-то прошептала. Ослепительный белый свет мгновенно окутал ее фигуру.

Я часто заморгала. Вместо эльфийки возле костра стояла молодая красивая женщина с тонкими чертами лица. Ее ярко-зеленые глаза сверкали, а белоснежные волосы, увитые нитями жемчуга, собранные в красивую косу, перекинуты на плечо. Белоснежное платье усыпано разноцветными нитями, которые так искрились, что казались живыми. Так в Древней Греции люди изображали Афродиту – богиню любви и красоты.

Первым в себя пришли на этот раз директор Ранас и профессор Свергрем. Оба опустились на колени, склонив головы и прижав руки к сердцу. Все остальные последовали их примеру. Одна я, Снежный принц и Лилирей остались стоять и смотреть на незнакомку. И кто это? Еще один дух, вроде Хранителя драконов, да?

– Нет, – ответил муж. – Ларинель.

Он отвесил изящный поклон и выпрямился.

– Богиня Судьбы? – шепотом переспросила я, наблюдая, что ей нет до нас никакого дела. Красавица смотрит лишь на владыку эльфов.

– Да.

Я, пожалуй, не откажусь от необитаемого острова. Нервы полечить.

Снежный принц усмехнулся.

– И как это все понимать? – невозмутимо поинтересовался Лилирей.

Боюсь даже представить, чего ему стоили такое спокойствие и такая выдержка.

– Может, встанете? – обреченно спросила богиня.

– Не уходи от ответа. Дурная привычка, – прошипел владыка эльфов так, что Ларинель вздрогнула.

Их глаза встретились. Богиня как-то виновато опустила голову, а Лилирей разозлился. Мне стало не по себе, и я прижалась к Снежному принцу. Остальные поднялись, но не рискнули вмешаться.

– Где еще один мой сын? Он же мой? – гневно спросил Лилирей.

– Разумеется, твой, – взвыла Анабель. – Не думаешь же ты, что я…

– Я что угодно могу уже подумать, – вздохнул эльф, сжимая кулаки.

Богиня посмотрела на него, но с места не сдвинулась.

– Он в Светлом Лесу. Мне пришлось скрыть его рождение.

– Каким образом?

– Я применила магию богини.

– И зачем же было скрывать от меня…

– У него сильный дар жизни, Лилирей. Сильнее, чем у тебя. Его талант хотел заполучить Дерас. Я хотела всего лишь его защитить.

– И чем я бы помешал? Я что, не в состоянии обеспечить его безопасность?

Воцарилась тишина.

– Куда ты его отправила?

– В одну деревню, но это не помогло. Если бы Андриан не вмешался…

– Я? – удивился мой муж.

Анабель с тоской посмотрела на него.

– Тот эльфийский полукровка, мальчишка в деревне, – пояснила она. – Дерас нашел моего сына, наслал теней. Жители вызвали тебя, а ты…

– Забрал жизнь старика, – закончил Скэн.

– И открыл для женщины с ребенком портал к светлым эльфам, – задумчиво сказал Диамант. – Я как раз на границе был, когда они появились. Так получается, что я спас своего брата?

– Да, – ответила Ларинель.

Нет, я точно в отпуск хочу. На море. На необитаемый остров. В пустыню. Да даже на Ледяной Глаз согласна. Там спокойнее.

– И мне никто ничего не сказал, – опять же ужасно спокойно констатировал Лилирей.

– Прости, пап. Как-то забылось, – промолвил он.

Или Анабель чары наложила.

– А Веларис мне понравился. Он смышленый и смешной.

Эльфы дружно переглянулись и опустили головы, Лилирей хмурился.

– Значит, ты с самого начала все знала? – уточнил владыка эльфов.

– Да.

– И про то, куда пропал Ларан?

– Да.

Это слово из уст богини звучало так, словно она сама себе подписывала приговор.

– Что мне было делать, скажи? Сначала эти влюбленные пришли ко мне за благословлением, – раздраженно прошипела она, указывая на нас с Андрианом. – И попробуй им откажи! Потом – они. – Теперь богиня выразительно посмотрела на Ларана, Гвен, Диру и Сашку. – И ладно бы вы подождали, пока они сами вернутся! Нет, подняли тревогу. Пенелопе каким-то образом в голову пришло обратиться ко мне за помощью. Да меня так трясло после этого…

Она вздохнула, качая головой.

– Хорошо, что идея с часовней так вовремя в голову пришла. Дар-то своего требует. И не всегда мне подвластен!

Ларинель окинула взглядом поляну, на которой мы все стояли.

– Почему. Ты. Не. Сказала. Мне. Правду? – выдал Лилирей, чеканя каждое слово.

Ой, что сейчас будет. Я ей не завидую. В тихом омуте, как известно, черти водятся. И терпение у владыки эльфов, похоже, закончилось.

– Не могла я, – прошептала Ларинель.

– Не могла или не хотела мне доверять?

– Все бы рухнуло, если бы ты узнал о кознях Кары и о том…

– Меня не это интересует, – оборвал Лилирей.

– А что? – удивилась она. – Про сына я тебе тоже не могла сказать, – поспешно добавила богиня.

– Почему мне не сказала, что ты – богиня? – рявкнул Лилирей.

Анабель вздрогнула и испуганно посмотрела на него.

– Я боялась.

– Чего? – спросил эльф, не сводя с нее глаз.

– Что меня бросишь, – совсем тихо ответила Ларинель. – Что я буду тебе такой не нужна, что никогда не простишь мне ложь.

Глаза владыки эльфов потемнели. С минуту он рассматривал богиню Судьбы так, словно впервые видел.

– А ничего, что я тебя люблю? – спокойно поинтересовался он, не спуская с растерявшейся Ларинель глаз. – Это ты как-то не учла, да?

И что за мир такой? Здесь есть хоть кто-то, кто выдает себя за самого себя? Профессор Свергрем оказывается якобы умершим предводителем драконов Сверкающим Громом. Снежный принц – драконом Андрианом, наследным принцем. Профессор Рин – моим отцом. Анабель – богиней Судьбы.

Дурдом…

– Моя тоже в себе сомневается, – неожиданно заметил Снежный принц.

Лилирей посмотрел на нас.

– Мне осталось только цепями себя к ней приковать, чтобы наверняка было ясно: сбегать я от нее не собираюсь, и она мне нужна любая, – сказал мой муж.

– Поэтому Кара и становится сильнее, – заметила бабушка Агафья. – Все вы любите друг друга, но с доверием у вас – беда.

Лилирей посмотрел на замершую бледную Ларинель, у которой дрожали руки, а нижняя губа странно дергалась. У меня создалось ощущение, что она сейчас просто расплачется, как обычная женщина, которая понимает, что по своей глупости теряет любимого человека и при этом ничего не может с этим поделать.

– Будешь цепи ковать, поделись, – ответил владыка светлых эльфов Снежному принцу.

Мой муж ухмыльнулся.

Лилирей шагнул вперед, притянул к себе Ларинель и жарко ее поцеловал. Уф-ф-ф! Кажется, буря миновала. Но на необитаемый остров все равно хочется. Хватит с меня потрясений.

– С сыном познакомь, – хриплым голосом сказал Лилирей, стараясь отдышаться.

Анабель затуманенным взором уставилась на него, кивнула, повернулась к нам.

– Переместишь Велариса?

Андриан как-то обреченно кивнул.

– Мама! – Светловолосый голубоглазый мальчик, точная копия Лилирея, кинулся к Ларинель. – Я так по тебе соскучился!

Эльфийка подняла его на руки, поцеловала.

– А это кто? – уточнил малыш, пальцем показывая на Лилирея.

– Твой папа.

Глаза мальчика расширились, а потом он потянулся к владыке эльфов. Ларинель передала его на руки Лилирею, ребенок обхватил мага за шею руками.

– Папа, а я всегда верил, что мы встретимся, – выдохнул он и затих.

Растерянный Лилирей прижал к себе сына и улыбнулся. В этот момент до Ларана, Диаманта и остальных светлых принцев дошло, что у них появился еще один брат. И начался полный беспредел.

Интересно, мы Эрика спасем или как?

Успокоились все примерно через час.

Снежный принц переместил Эрика. Мама взяла по капле крови у всех его братьев, смешав их в кубке. Сверкающий Гром добавил негасимого огня, Снежный принц – кусок снега. Профессор Рин прошептал заклинание, превращая эту непонятную бурду в зелье. Кубок к губам Эрика подносил Лилирей.

Ресницы Эрика задрожали. Принц открыл глаза и застонал.

– Эрик! – крикнула я и стиснула его в объятьях.

В общем, опять бедлам начался.

Спустя время, когда мы пересказали брату наши новости, а он довольный положил голову ко мне на колени, наслаждаясь вниманием, директор Ранас решился спросить о том, как он попал под заклятие.

– Хотите знать, какой вид приняла Кара? Мне с самого начала казались странными все эти нападения. Откуда-то же она о них знала, верно? А тех, кто был в курсе происходящего, по пальцам можно было пересчитать, – сказал Эрик, вздыхая.

– И? – не выдержала я.

– Хельга, – назвал имя принц.

– Моя секретарша? – удивился директор Ранас.

– Элорис драхт! – Диамант, как всегда, был краток и красноречив.

М-да… такого поворота событий из нас никто не ожидал. Хельга и правда всегда была рядом, знала наше расписание, места прохождения практик.

– Неприметная, исполнительная Хельга! Кто бы подумал! – поразилась профессор Миранда.

– И что будем делать? Ее иллюзии, как я понял, только Снежный принц с Пенелопой смогут снять.

Все как-то вздохнули и синхронно посмотрели на нас.

– Давайте завтра обсудим эту проблему, – предложила моя мама. – Слишком много всего произошло, надо подумать.

– Верно. Утро вечера мудренее, – подхватила бабушка.

– Оставайтесь пока что на острове. Мы рады гостям.

Мама поднялась и улыбнулась.

Все засуетились, решая обычные бытовые вопросы.

Я сидела, смотрела на эту возню и понимала, что самое сложное у нас еще впереди. И кто-то, я или Андриан, снова окажемся в опасности.

– Думаешь, я позволю кому-то причинить тебе вред? – тихо спросил он.

– Не отпущу тебя к ней, – зло сказала я, вспоминая летящие стрелы.

– Пенелопа…

– Нет, нет и нет. И даже не думай! – рявкнула я, сверкая глазами. – Ты хоть понимаешь, что со мной было, когда ты умирал?

– А что было со мной, когда умирала ты? – спросил Андриан, вспоминая пещеру и Дераса.

Бессмысленный разговор. Бесполезный.

Муж посмотрел на меня, я вздохнула. Как с ним ссориться? Смотрю в эти чудесные глаза, исполненные тревоги и любви, и окончательно теряю волю. В пламени костра их цвет кажется темнее и ярче. Наверное, мне никогда не разгадать тайну этих глаз, сейчас окутывающих меня нежностью.

– Андриан, я сдаюсь.

– Правда?

– Да. Окончательно и бесповоротно, – созналась я.

Сколько можно мучить нас обоих недоверием и надуманными сомнениями?

– Я думал, что не дождусь этих слов, – прошептал он, целуя мое лицо.

И как-то проказливо улыбнулся.

– Пощады не жди.

– Я помню.

– Куда переместимся? – зачем-то уточнил Снежный принц.

А это имеет значение? После того как я чуть его не потеряла, все окончательно изменилось. Правильно, он мне говорил: смерть меняет привычный мир. То, что раньше казалось невозможным и незыблемым, рушится. Не остается места сомнениям и запретам. За тебя начинает решать сердце. Так честнее. И правильнее.

– Есть у меня одна идея, – прошептал Андриан, поглаживая руками мою спину.

– К утру вернитесь, – крикнул Радомир, едва Снежный принц открыл портал.

Я люблю его. Как никого на свете. Люблю. Эта единственная здравая мысль, что осталась у меня к рассвету, возвращалась снова и снова. Я лежала на постели и смотрела в окно, за которым солнце рассыпало искры света на снежные верхушки гор.

Все казалось нереальным. Совсем. Небо в сюрреалистических красках, рассвет, неспешно наползающий на мир, нежные поцелуи, медленно скользящие вдоль моего позвоночника.

Какой же он ненасытный! И, похоже, нам обоим не хватило этой ночи. Слишком она была коротка.

Я невольно покраснела, наслаждаясь его прикосновениями.

Как мы перенеслись в замок, вспомнить не получалось. Когда успели перевернуть половину мебели – тоже. Что про нас слуги подумают? И имеет ли это значение?

Наша ночь началась на берегу океана. Там, где волны ласкают песок, а звезды кажутся ближе и ярче.

Снежный принц совсем никуда не спешил. Целовал меня медленно, долго. Пока мое терпение не закончилось. Мир разом перевернулся. Остался шелест воды, приносящей соленые брызги, его жаркие губы, сильные руки, тихий шепот. И песок на пальцах и в волосах, который мы принесли с собой в замок. Нечаянно.

Губы Андриана доползли до моего плеча. Я обернулась, хотя шевелиться не хотелось. Во-первых, как он и пообещал, устала. Во-вторых, в его объятьях было так уютно и спокойно, что все горести исчезли, как дым.

Откуда же берется в его глазах столько синевы? Вовек не разгадать. А эта улыбка? Касается губ, скользит по щекам, тает в глазах.

– Я люблю тебя, – сказал он.

– Я люблю тебя, – отозвалась я, чувствуя себя эхом.

– Знал бы кто, как мне не хочется отсюда выбираться, – прошептал дракон, пытаясь пригладить белоснежные волосы.

– Я знаю, – ответила, поглаживая его плечи. – Мне тоже не хочется.

Он вздохнул и нежно поцеловал мои припухшие губы.

Принимать ванну со мной не пошел, не рискнул. Оно и правильно, подозреваю, что дальше был бы весьма предсказуемый финал. А нам мир от Кары надо спасать.

Позавтракали мы тоже в тишине.

– Пожалуй, ты права, – заметил Андриан.

– В чем? – уточнила я, заплетая волосы в косу.

– Нам нужен необитаемый остров, – вздохнул муж, целуя мою щеку. – И медовый месяц. Или лучше медовый год.

Я хихикнула, поправляя некстати задравшийся край голубой туники.

– Что-то не так? – поинтересовалась, поймав в отражении зеркала его вмиг погрустневший взгляд.

– Мало, – ответил он.

– Чего мало? – озадачилась я.

– Тебя мало.

Тяжелый вздох. Муж уткнулся в мои волосы лицом.

Однако какой у нас информативный разговор. Мне его тоже мало. Всегда и во всем.

– Как думаешь, если попрошусь в отпуск, еще не начав работать, надо мной сжалятся и отпустят?

Все, не могу. Рассмеялась от души.

– Я больше не буду работать в библиотеке. За это время приготовлюсь к занятиям, а весь вечер – в твоем распоряжении, – ответила, натягивая плащ.

– И ночь, – быстро добавил Андриан, блаженно щурясь.

– Кто бы сомневался.

Чмокнула его в нос и вздохнула. Все равно ведь надо идти. Сколько ни тяни.

На поляне с маками все уже собрались, ждали только нас.

– Доброе утро! – бодро поздоровалась я.

Хм, пожалуй, с добрым я поспешила. Хмурые встревоженные лица.

– Что у нас плохого? – поинтересовался Снежный принц.

– Тебе придется стать приманкой, – ответил Сверкающий Гром.

– А…

Но возразить мне не дали.

– Мы тут подумали…

– Кара еще не в курсе, что эллины снова на свободе.

– Значит, если будет создавать твою иллюзию…

– Обязательно создаст и кулон.

– А…

– Она клюнет либо на тебя, либо на Снежного принца, – уверенно сказала Анабель, прижимаясь к мужу.

– Но большинство из нас против того, чтобы ты рисковала собой, – добавил Лилирей.

– И почему же? – разозлилась я.

– Ты – женщина, сестренка, – выдал Эрик.

Твою ж… Что за дискриминация-то?

– И я буду против, – добил Снежный принц.

– А я, значит, должна сидеть и ждать, когда Кара тебя найдет? – прошипела я.

– Нам всем придется это сделать, – заметил Сверкающий Гром. – Мы не можем применять иллюзии. Кара их, как орех, расколет.

Он, конечно, прав, но отпускать мужа…

– Допустим, я соглашусь, чтобы она встретилась с Андрианом. А если Кара не применит мою личину?

– А я могу на кого-то еще клюнуть? – удивился Снежный принц.

Остальные выразительно на нас посмотрели и попытались безуспешно спрятать улыбки.

– И что потом?

– Перемещу тебя, Ларинель и Александра, правильно понял ваши мысли? – уточнил маг.

Друзья закивали. Предатели!

– Заточу сестру в камень, – улыбнулась Ларинель.

– Я спрячу камень в рисунок, – вставил Сашка.

– А защиту на него поставлю я, – заявил Гарзанел.

– А спрячем рисунок – мы, – хором закончили мои родители.

М-да… Спелись. Мне и слова не вставить.

– Я обещаю, что вернусь целым и невредимым, – прошептал Снежный принц, открывая портал.

Быстро коснулся моих губ и исчез. Убью заразу!

Время тянулось медленно. Я паниковала, злилась и боялась, что все может пойти не так. Не пошло. В какой-то момент меня окутала метель, а через мгновение я оказалась в оранжерее Академии Магических Талантов.

Выругалась. Просто увидеть копию себя с перекошенным злым лицом – это ужасно неприятно.

– И ты веришь, что она – это я? – спросил двойник, касаясь прядки волос и очаровательно улыбаясь.

– Да, – ответил мой муж и ласково меня поцеловал.

– Мне жаль, что ты так считаешь, Андриан.

Вторая я, которая не я, осторожно достала кулон, повертела в руках.

– У нее такой есть? – предсказуемо уточнила она.

– Нет, – ответила я.

На лице Кары возникла торжествующая улыбка. Я невольно поморщилась.

– Эллинов мы нашли прошлой ночью, – сказал Сашка, появляясь рядом с нами.

Лицо богини изменилось. И иллюзия моментально слетела. Похоже, когда она не может контролировать свои эмоции, ее магия не действует.

И все же… Какая красивая! Точеные черты лица, пухлые губы, яркие зеленые глаза. Да я по сравнению с ней…

– Я люблю тебя, – сказал Снежный принц, ласково касаясь щеки и одним жестом сметая попытку Кары наложить на меня иллюзию.

– И что теперь? – удивилась она, зло сверкая глазами. – Меня-то вам не победить.

– Зря так думаешь, – ответила Ларинель, появляясь прямо между нами.

Она резко вскинула руку, пропела заклинание. Кара вздрогнула, что-то закричала, но было поздно. Переместиться ей Ларинель не дала, а оранжерея начала сужаться. Стены и потолки поползли, уменьшаясь на глазах. Андриан переместился вместе со мной и Сашкой к выходу. Мы скользнули за дверь, слушая вопль богини.

Ларинель появилась рядом, прошептала очередное заклинание. Оранжерею окатил свет. Сашка осторожно поднял с земли небольшой светлый камень, похожий на цветок, быстро сунул руку в лист бумаги.

– Меня твой отец этому фокусу научил. И да, кстати, среди той кучи вещей, что мы нарисовали, его найти будет непросто, – подмигнул друг, поправляя очки.

Я ошарашенно кивнула.

– Возвращаемся, – сказала Ларинель. – Лилирей уже начал паниковать. Еще немного – и Академию Магических Талантов просто сметет с лица земли эльфийская магия.

Я улыбнулась и прижалась к Снежному принцу.