Часовня для Ларинель была готова. Да-да, мы наконец-таки пришли к компромиссу. Небольшая, но изящная, построенная из белого камня, обсыпанного янтарем и золотистыми блестками, отчего сияла на солнце так, что глазам было больно. Внутри на огромных стрельчатых окнах сверкали витражи. На полу – мозаика. Белое и золотое. Ничего лишнего. Ничего кричащего. Торжественное. Красивое. Естественное. Вдоль стен – живые цветы. Лилирей сделал так, что они никогда не завянут. У меня лично душа при этом радовалась. Надеюсь, что и Ларинель понравится. Мы творили от чистого сердца.

Да и время нашлось. Почему-то нашим двум тройкам опять выпала практика в Светлом Лесу. Уж не знаю, кто постарался, но я вздохнула с облегчением. Мне, конечно, хотелось посмотреть, как живут драконы и оборотни, но сейчас важнее было в свободное время посидеть в библиотеке, поискать информацию. Эрик-то до сих пор спит!

Лилирей, естественно, не стал нам отказывать в такой просьбе – освободить вторую половину дня.

Андриан всегда был рядом. Помогал строить часовню, выискивал в эльфийской библиотеке книги. И если мы все забывали о еде, приносил ее нам, как заботливая нянюшка, иначе не скажешь. Я засиживалась дольше всех, пока глаза не слипались и не становились красными. Дважды заснула прямо за книгами. Андриан уносил меня наверх. И я уже миллион раз поблагодарила судьбу за то, что он такой замечательный. Не ругается, во всем помогает, поддерживает, ухаживает… Мечта, а не мужчина. И казалось бы, чего мне еще надо? Ладно, не буду себя накручивать, раз обещала.

Поиски оказались безрезультатны. Мы договорились с Лилиреем и Анабель, что пройдем последнюю практику, и каждый вечер, когда начнется учеба, Андриан будет перемещать нас во дворец в библиотеку. Правящая эльфийская чета согласилась дать разрешение на пересечение границы Светлого Леса в любое время.

Последнюю практику нам выпало проходить у людей в небольшой деревушке Копыта вепря. И зачем так называть место, где подобных зверушек не водится?

Сашка и Дира устроились на постой у одной вдовы, пообещав помогать по хозяйству. Мы с Андрианом остановились в доме купца. Нет, можно было, разумеется, пожить у местного старосты, но у него три дочери на выданье. И они так смотрели на Снежного принца, что я была категорически против ночевать в этом доме. Думаю, что Андриану тоже будет спокойнее. Только моей ревности не хватало. А ведь я еще и пакость могу сделать…

Практика у людей была скучной. Ни магии, ни чудес, как у эльфов или гномов. Но зато можно было развивать таланты. За шесть дней я придумала кучу заклинаний. Призывала дождь, очищала пруды, разыскивала пропавших коров и поросят. Веселее некуда.

Сашка и Дира радовались практике так же, как я. Они безумно много рисовали. В основном посуду. Хорошо, что Ларана с нами не было. Ему бы пришлось хуже. Заставили бы выращивать овощи да ягоды.

Вчера мне пришлось залечивать своим пением рану маленькому мальчику, который напоролся на сук дерева. Он безумно боялся целителей, а меня почему-то считал волшебницей. Наверное, это было единственное полезное дело, которое я совершила. Хотя возможно, что найденные поросята и коровы вместе с их владельцами придерживаются противоположного мнения. На мой взгляд, остальное время я могла потратить с большей пользой. Поискать заклинание для Эрика, к примеру.

На третий день Андриан не выдержал моего ворчания и перенес нас в замок. Сказал, что мы собирались выбрать место для сокровищницы, пора этим заняться. Кто бы спорил! В два часа ночи осматривать замок – разумеется, самое время. А какой он огромный оказался-то! Я и не подозревала о стольких парадных залах, лестницах, арках, переходах и башнях! Да уж, создавая его, Снежный принц явно перестарался. В итоге, после долгих колебаний и споров, одна из западных башен нас целиком удовлетворила. И сундуки, прятавшиеся повсюду, туда перекочевали. Мы вернулись под утро после этой чудной прогулки в деревню, и я, отвлекшись от тяжелых мыслей, смирилась с неизбежностью провести здесь еще несколько дней.

Как хорошо, что осталось совсем немного! Пара дней – и мы возвращаемся в Академию Магических Талантов.

Едва я об этом подумала, в комнату без стука влетела испуганная девушка. Русая коса растрепалась, а сарафан был измазан землей и травой. Похоже, здравствуй очередной пропавший поросенок.

– Там… там… на детей напали тени, – выпалила она.

– Где? – голос Андриана был холоден.

– В лесу. На поляне, где ели-шатры.

Снежный принц кивнул, поднялся из-за стола, за которым разбирал бумаги, присланные Ранасом.

Я тоже вскочила.

Это место мы знали, быстро доберемся.

– Ты не идешь, – коротко бросил он.

Как это я не иду? У кого здесь практика?

– Вызывайте подмогу, – кивнул маг девушке. – Староста знает как. Если что – Пенелопа поможет.

С этими словами он открыл портал, а я… Страх холодной волной пополз по телу, заструился по венам. У меня создалось ощущение, что отпущу его сейчас – никогда не увижу живым.

– Андриан, – не думая, рванула следом, вцепилась в последний момент в его локоть.

Кажется, пока мы перемещались, он ругался. Сильно так, со вкусом. Мне было все равно. Главное – вместе.

Андриан разозлился. По-настоящему. Я даже попятилась, едва мы оказались на поляне. Глаза изменили цвет, стали почти черными. И он явно раздумывал, что со мной делать – применить действенное телесное наказание или просто обратно отправить.

– Даже не думай, – припечатала я. – Вдруг кому-то помощь нужна? А у меня есть дар исцеления и пройденный курс первой медицинской помощи.

На меня посмотрели так, как змея смотрит на кролика, который сообщает ей во время обеда, что он вообще-то невкусный. Наверное, стоило испугаться, но вместо этого я оглядела поляну. И где тени? А дети? Неужели опоздали?

Снежный принц сосредоточился, нахмурился.

– Странно, – сказал он. – Никого. Это мне совсем не нравится. Возвращаемся.

Маг попробовал создать портал, но ничего не вышло. Впрочем, остальная магия, как оказалось, работала. Я создала огненный шарик, кинув его в ближайшие кусты ежевики, которые росли возле елей, и вдруг вспомнила, что этих ягод здесь и в помине не было. Я только вчера искала в ельнике очередную пропавшую козу. Дело плохо. Что-то на этой поляне явно не так. Огненный шар замер, не долетев.

– Спасибо, – прошептала я Андриану, который обрушил на мое творение ком снега, прочитав мои мысли.

И как сама не додумалась воду призвать?

– Что это?

– Иллюзия, – коротко отозвался маг. – И боюсь предположить, что за ней прячется. Вернее, кто.

Если уж он так говорит, то я совсем не уверена, что хотела бы это знать. Получается, что девушка, сообщившая о нападении теней, лгала? И селянка ли это была?

– Кара, – уверенно отозвался муж. – Той девушкой была Кара. И нет здесь никаких детей.

– Мы попали в ловушку.

Андриан обреченно кивнул.

– Наверное, даже хорошо, что ты со мной отправилась. Она бы разделалась с тобой, если бы я один ушел, – выдохнул он, всматриваясь в кусты ежевики.

– Ты думаешь, что она…

– Кара применила бы самый простой способ тебя уничтожить, – устало ответил дракон.

– И какой же это?

– Тебе достаточно показать, как я целую другую женщину, чтобы вся твоя уверенность во мне и в моей любви исчезла. Вспомни, в прошлый раз тебе хватило слов. – Он вздохнул. – Сейчас Кара бы стала бить наверняка. Она бы заставила тебя испытывать боль. А от отчаяния такого можно наворотить… Особенно тебе.

Понятно, сама бы все разрушила.

Я хотела сначала возразить, что не поверю в такое, но как представила Андриана с другой женщиной, к горлу подкатил ком горечи и разочарования. А неизвестной сопернице уже захотелось вцепиться в волосы как минимум. Кем бы она ни была.

– Пенелопа, я клянусь силой, что никого, кроме тебя, не буду целовать, – сказал он, заставляя меня прийти в ужас от обещания, которое не нарушишь.

Нет, Снежный принц не умрет, просто перестанет быть магом. И драконом.

– Зачем? – Я бессильно посмотрела на него.

– Важнее тебя для меня никого нет. По крайней мере, если Каре придет в голову принять твой облик, ты будешь знать, что в тот момент я целовал не ее.

– Дурак! – рявкнула я. – Не будь ты моим любимым мужем, прибила бы.

– Лучше подумай, как сделать так, чтобы я смог тебя распознать. Кара и мысли делает схожими, – задумчиво отозвался Снежный принц. – Впрочем, это все потом. У нас совсем дело плохо.

– Что под иллюзией? – шепотом поинтересовалась я.

– Мантикоры, скорпионы и лекории.

То есть чудища с ядовитыми жалами и безмерной силой. Пробить их броню ничем из оружия нельзя, лишь огнем. Значит, победить реально?

– А кто такие лекории?

– Лучше тебе не знать, – отозвался муж, натягивая на нас двоих свой щит. – И ты уж извини за прямоту, Пенелопа, но мне было бы проще, если бы ты сдалась и стала моей женой в прямом смысле слова.

Что???

– Щит растягивать на двоих не пришлось бы, – с ухмылкой пояснил он.

Убью заразу!

– Так что с лекориями? – снова уточнила я.

– Похожи на громадных ежей. Метают ядовитые иглы.

– Как убить?

– Холодом. И они в отличие от мантикор и скорпионов – медлительны.

Исчерпывающий ответ.

– А мы не можем…

– Нет, – вздохнул принц. – Либо сейчас сражаемся, когда полны сил, либо они нападут, едва иллюзия исчезнет.

– То есть в любой момент?

Андриан скинул синий плащ, не ответив.

– Стоит блокировка на перемещения. Мы словно находимся в огромном мыльном пузыре. И в любом случае не сможем уйти, – заметил он.

Да и жителей бросать нельзя. Они-то ни в чем не виноваты. Это мы оба понимали.

– И могу тебя еще порадовать…

– Чем? – с подозрением смотря на него, поинтересовалась я.

– Нас не найдут, пока либо мы не умрем, либо все эти твари не передохнут, – бодро заключил Снежный принц.

Потрясающие новости!

– И долго иллюзия будет держаться? – осторожно спросила я, решив приготовиться.

Но ответить маг не успел. Раздался громкий хлопок, и я с огромным трудом удержалась, чтобы не завизжать. Я попала в ужастик. Однозначно. Не бывает в реальном мире скорпионов с меня высотой! А мантикоры еще страшнее, чем на картинках. Злые янтарные глаза, жуткие хвосты…

– Спина к спине, – приказал Снежный принц.

Я беспрекословно повиновалась.

– Целься в глаза и передние лапы. Если что – добью. С лекориями не связывайся. Они все – мои.

Чудовища кинулись разом. Я глубоко вдохнула и создала первый огненный шар. Главное, не позволять страху стать сильнее. Запахло паленой шерстью. Я швырнула следующий, угодив мантикоре, подобравшейся совсем близко к щиту, в глаз. Андриан добил молнией. А я и не знала, что он их умеет создавать.

Это была самая ужасная битва в моей жизни. Что там тени? Так, всего лишь горстка тьмы, которую Снежный принц легко и просто уничтожил, не особо даже при этом напрягаясь. А когда в тебя целятся ядовитые жала, клешни скорпионов царапают защитный купол и тысячи игл сыплются со всех сторон, становится не просто страшно, а жутко.

Откуда взялись льдистые волки, я не поняла. Но именно они уничтожили большинство лекорий, прежде чем испариться в воздухе. Я смогла убить двух скорпионов и ранить одну мантикору.

– Буду замораживать у раненых сердце. Смелее действуй! – прокричал Андриан. – Мне еще с двумя лекориями надо разделаться!

Сколько прошло времени? Не знаю. Такое ощущение, что чудищ здесь столько, что хватит на всю мою жизнь. Хорошо хоть, умершие животные сразу же превращались в прах. Только трупов этих зверюг мне для хорошего настроения не хватало. Нервы уже шалят.

Я добила еще одну мантикору, создала огненный шар для скорпиона, который оказался настолько упрямым, что бил со всей силы хвостом по куполу. Тот дрожал, но выдерживал. Запустила, метко попав в горло. Расту, однако.

Прошло часа два, не меньше. Мы убили их всех. И скорпионов, и мантикор, и лекорий. Наверное, если бы меня на поляне не было, Андриан справился бы быстрее. Стал бы драконом и… Нет, он мог и сейчас так поступить, но одна мысль о том, что я останусь одна в окружении этих монстров, вызывала у нас обоих неимоверный ужас. И щит здесь не помог бы. А удержаться на драконе я бы не смогла.

У меня дрожали руки и колени. Голова гудела, перед глазами все плыло. Андриан, который ощупывал меня, молчал. Переместиться бы… Надо всех предупредить, что Кара каким-то непостижимым образом узнала о том, где мы находимся. Место практики точно хранилось в тайне. Вернее, знали о нем немногие. Кто предатель? Подозревать друзей – это для меня неприемлемо. Я не верила, что кто-то из них помогает Каре.

И вдруг… Андриан напрягся. Меня неожиданно накрыл сильный щит, и я охнула, поняв, что маг оставил мне всю защиту. Прийти в себя от ужаса я не успела. Снежный принц прошептал какое-то заклинание, и меня подняло, закинуло на ветку. А Андриан превратился в белоснежного дракона. Что происходит?

Странный свист в небе заставил вглядеться ввысь, и я закричала. Огромная туча стрел с золотыми сияющими наконечниками летела вниз, а дракон с сапфировыми глазами повернулся и просто посмотрел на меня, словно желая убедиться, что я в безопасности.

Я бросилась спускаться, царапая руки и лицо о колючие ветки елей. Но было поздно. Не успела.

Раздался рев, похожий на стон, и огромный ящер оказался распластанным на земле.

Красное на белом. Кровь. Сверкающая чешуя. И тишина.

Жуткий звон, и новая туча стрел летит вниз.

Нет, меня они не тронут, а Андриана… Как же растянуть защиту на двоих? И почему в Академии не дают таких полезных сведений?

Я не позволю умереть дракону! Не позволю! Огонь вспыхнул в руках, но никакого вреда стрелам не причинил. Вода тоже не подействовала. Что я еще могу? Что? Все мои заклинания бессильны и безобидны. А стрелы все ниже и ниже.

Ненавижу! Ненавижу всех тех, по чьей вине умирает Андриан! Убью! Уничтожу, чего бы мне это ни стоило! Когда в руках вспыхнуло темное пламя, я даже не удивилась. Ярость и не такое сможет создать. Хорошо, что растягивать шатер из огня я уже умела.

Вспышка. Такая сильная, что я с трудом устояла на ногах. Ревущее пламя. И пепел. Ничего, кроме него. Ни деревьев, ни травы, ни кустов, ни стрел. И еще… Бездонное синее небо над головой. Раненый, умирающий белоснежный дракон, который, ни на миг не сомневаясь, только что отдал за меня жизнь.

– Андриан, не смей умирать! – закричала я, наблюдая, как глаза дракона начинают стекленеть. – Не смей оставлять меня одну! Зачем спасать, если пойду за тобой следом? Борись! Мы справимся!

Сапфировые глаза закрылись.

– Андриан!

– Отойди, – раздался рядом голос.

– Профессор Свергрем? – неверяще спросила я и загородила собой Андриана.

Как он сюда попал? Как? Вдруг это – очередная иллюзия? Ловушка, из которой не выберемся.

Преподаватель, если это, конечно, был он, нахмурился.

– Докажите, что вы – не Кара, – сказала я, по-прежнему не двигаясь с места и оставаясь между ним и драконом.

Знаю, ситуация не та. Но сердце Андриана билось. Он еще жив. Не дам его добить. И все равно, кто что подумает.

– Метель – для призыва воды, любовь – для призыва огня, – спокойно отозвался Свергрем.

Я выдохнула. Этого, кроме него и Андриана, никто не знал. Отступила, пропуская к Снежному принцу.

Профессор взмахнул руками, и… Откуда взялось белое пламя? Он что, может лечить? Огонь искрился, ревел, окутывал моего принца, а раны дракона, из которых текла кровь… не зарастали.

Меня начало трясти. Свергрем попробовал снова. Ничего. А ведь сила у него огромная, должно было сработать! Маг в бессилии опустил руки, что-то сказал на шипящем языке. Драконий? Мне оставалось только гадать.

Андриана окутало сияние. Меня заколотило сильнее, а к горлу подкатил ком. Снежный принц превратился в человека и лежал на серой земле. И везде была кровь…

Все не должно быть так. Он не должен умереть, тем более из-за меня. Белый огонь целителя снова окутал мужчину. Ничего. Я вытерла слезы и постаралась успокоиться. Профессор Свергрем обреченно посмотрел на неподвижного Андриана, вздохнул.

– Сделайте что-нибудь, – просипела я. – Не дайте ему умереть.

– Не могу.

– Так позовите того, кто сможет! – крикнула я, чувствуя, что ко мне возвращается злость, а вместе с ней и силы.

– Я – единственный, кто способен удержать душу на грани и его исцелить, – с болью в голосе ответил он. – И душу Арифей я тогда…

Он сжал виски руками.

– Ее раны были не настолько сильны. Знала бы ты, сколько раз я жалел, что не убедил ее связать нас нитями Ларинель, Пенелопа. Сейчас бы мы до сих пор были вместе. Но я буду пробовать, даже если это не имеет смысла.

Белое пламя снова окутало Андриана. С минуту до меня доходило то, что сказал Свергрем. Единственный дракон с таким даром? Он может удержать душу на грани? Арифей… Кажется, так звали маму Чаролика и Снежного принца. Получается, что он…

– Вы Сверкающий Гром? – прошептала я. – Его отец?

– Да.

– И как вы к нам попали? – уточнила я.

– Андриан умирает. Я могу попасть к любому дракону, чья душа хочет уйти за грань. Таков мой дар. На него не действуют запреты, магия и даже проклятия.

– Почему же вы не можете его спасти? И как он может погибнуть, если мы связаны нитями богини Судьбы? Неужели это не имеет значения? Ведь ни один из нас не умрет, пока жив другой!

– Если бы в вашем случае все было так просто, Пенелопа! В ваши судьбы вмешалось столько древних богов, каждый из которых искал своей выгоды, что я не рискну предсказать, что будет, если кто-то из вас умрет. Вполне возможно, что ты останешься жить, когда Андриана не станет. Или же последнее дыхание замрет в моем старшем сыне и не растает, пока ты не умрешь. Он будет заперт, словно в клетке, а его агония будет нескончаемой.

– Какой ужас! – прошептала я. – Даже злейшим врагам не пожелала бы такой участи.

Вожак драконов взглянул на меня, чуть нахмурился. Он понимал, насколько сильно я люблю его сына, и точно знал: не позволю ему мучиться, если случится то, о чем он рассказал.

– И не стоит отсекать самый обычный вариант, – отозвался Свергрем, снова отдавая свою силу Андриану. – Едва умрет мой сын, умрешь и ты.

– Почему не зарастают раны? – спросила я, вытирая грязным рукавом слезы, которые бежали по щекам.

– Стрелы наполнены магией Кары. И снять проклятие, которое создала богиня, может только богиня, Пенелопа. Или Великая Праматерь, если бы она была жива. Ее заклинания сильны, а знания – безграничны.

Я понимала, что он прав. Проклятие с Андриана тоже снимала не я. И от этого становилось жутко и страшно.

– Он умирает от того, что яд вытягивает его жизненную силу, а раны – магию, – пояснил Сверкающий Гром, не подозревая о моих мыслях. – Надо пробовать остановить проклятие.

Да, пока Снежный принц жив, сдаваться я не буду. Всегда успеется. Я наклонилась к Андриану, сосредоточилась. Не зря же меня русалки учили! Надо пробовать!

Петь получалось плохо. Голос не слушался, хрипел, но… Знакомый водоворот, когда песня становится частью тебя, закружил, и мир растаял.

– Не останавливайся. Кажется, моя магия и твоя соединяются, может получиться если не спасти, то задержать яд и выгадать время, – раздался голос Свергрема, когда я стала затихать.

Время снова растянулось. Горло саднило и щипало, но я продолжала петь, зная, что раны пусть и медленно, но затягиваются. Почему же Андриан неподвижен?

– Плохо дело, – вздохнул Свергрем. – Яд мы не вытянули, лишь замедлили действие. Долго мой сын не протянет.

– Кто может помочь? Неужели Великая Праматерь, покидая этот мир, который так сильно любила, не передала кому-то своих знаний! – воскликнула я.

Сейчас, чтобы спасти Андриана, я была готова на все. Пойти на край света. Договориться с богами этого мира. Тысячу раз умереть. Лишиться магии. Я заплачу любую цену.

– Эллины, – ответил наконец дракон. – Маги, наделенные любыми талантами, встречающимися у народов Эфры. Великая Праматерь всегда им покровительствовала. Точно так же, как Ларинель благоволит эльфам. Возлюбленный создательницы этого мира стал первым эллином, ему достались знания, которые передаются из поколения в поколения. Спасти Андриана можно, если есть подобные заклинания. Но в прошлый раз, когда я к ним обратился, снять проклятие с Андриана эллины не смогли.

– Почему? – спросила я, чувствуя, что это важно.

– Магия Великой Праматери действует только на тех, кто переплел свои судьбы, – пояснил он.

Значит, надежда есть.

– Где искать эллинов? И сколько у меня времени?

– Они жили на острове посреди океана и однажды просто исчезли.

– Где находится остров и океан?

Найду. Переплыву. Если нужно, всех их оживлю.

– Все исчезло, Пенелопа. И эллины, и остров, и океан. Он начинался за Ледяным Глазом, если это для тебя важно.

Что-то резко обожгло кожу на шее. Я вытянула синий кулон в виде капли воды. Он засветился.

– Помоги, если можешь, – попросила я.

Кулон замерцал и погас. Хороша помощь. Тоже мне, стекляшка! Ненужная и бесполезная.

– И зачем ты мне сдался, если не в силах спасти того, кого я люблю! – в отчаянии крикнула я, кидая камень и склоняясь над Андрианом.

– Пенелопа! – прошептал Сверкающий Гром.

Я оглянулась. Кулон завис в воздухе, рассыпаясь на синие мелкие осколки. Раздался шум, и… из осколков хлынула вода! Соленая, морская вода! Что за чертовщина? Откуда она взялась? Магия? Каким образом?

Поток рванул в мою сторону. Я вцепилась в Андриана, не собираясь его отпускать, и глубоко вдохнула. И вовремя это сделала, потому что вода накрыла тяжелой волной.

Нас завертел водоворот, то подкидывал вверх, давая жадно схватить воздуха, то тянул вниз, заставляя погружаться в темноту. Я крепко держала Снежного принца за плечи, боясь даже на мгновение его отпустить. Прижалась губами, заставляя его вдохнуть воздуха, но, похоже, профессор Свергрем успел на него наложить какую-то защиту.

Вдох – и меня настигла мгновенная темнота. Пришла жгучая боль в легких, руки и ноги онемели и перестали что-либо чувствовать. Сверху упала огромная тень. Резкий кувырок…

Я хватала ртом воздух, чувствуя, как меня сначала куда-то волочет, а затем поднимает к облакам. Попыталась закричать, но горло охрипло, и вышел только жалобный писк, похожий на мышиный. А кругом… куда ни глянь – синева – вода и небо. Где Андриан? Откуда такой сильный ветер? И почему я в небе? И гром какой-то подозрительный гремит.

Огляделась. И с облегчением выдохнула, найдя ответы на все вопросы. Профессор Свергрем стал драконом. Я – в одной лапе у Сверкающего Грома, Андриан – в другой. Мы в небе, по цвету мало чем отличимом от воды. Дракон летит над морем. И не гром это вовсе был, а его рык. Наверное, пытался меня успокоить или что-то сказать.

Море или океан? Мы летим к эллинам? Другого объяснения не было. Значит, спасем Андриана. И мой чудо-камешек оказался… артефактом? Интересно, что это за магия, которая способна в малюсенький камешек заточить океан, остров и, готова поспорить, живых и невредимых эллинов? И кто это сделал? Они сами или Кара?

Сейчас это не имело значения. Лишь бы Снежный принц выжил. Морской ветер трепал его волосы, но он по-прежнему не приходил в себя. Сколько нам еще лететь? Это будет самым обидным – узнать, что Андриан умрет на земле, где его смогут спасти. Впрочем, я уже этого не узнаю, потому что наверняка тоже перестану дышать.

А Кара однозначно хитра и умна. Достаточно ведь одного из нас убить, чтобы победить. Тогда, в пещере, где мы столкнулись с Дерасом, Снежный принц дал мне защиту, надев браслет, подтверждающий, что я – его половинка. Но только сейчас я поняла, что он сотворил – защитил мою душу, не отпустил за грань, спас мне жизнь ценой потери моего доверия.

О боги! Как же сильно я его люблю! И почему я так редко говорила Андриану эти слова? К глазам подбежали слезы. Нет, так не пойдет. Надо взять себя в руки. Не время сейчас раскисать.

Я всмотрелась в окружающую нас синеву и зашептала молитву. Не знаю, к каким богам и высшим силам я обращалась. Уже готова поверить во что и кого угодно. Пусть останется живым. И я обещаю, что ни о чем больше долгое время не буду просить.

Мне показалось, что прошла вечность. На высоте, в лапе дракона, я успела заледенеть, хотя волосы и одежда высохли. Ветер был несильным, но холодным. Сверкающий Гром летел высоко над океаном, но не поднимался в облака. Там, наверное, еще холоднее. Интересно, откуда он знает направление? Чувствует? Я снова посмотрела на Андриана.

Держись, ненаглядный мой, держись. Я обещаю, что вытащу тебя и ни на миг не отпущу.

Сверкающий Гром издал рык, похожий на раскат грома.

Я завертелась, как уж на сковородке. И вскоре увидела дымку, за которой угадывались очертания острова. Еще далеко. Но учитывая, с какой скоростью дракон летел, мы там быстро окажемся.

Громкий рык, от которого спокойная вода пошла волнами, заставил в очередной раз вздрогнуть. Я не сразу поняла, что Сверкающий Гром созывает на острове эллинов, предупреждая их о нашем приходе. Или прилете. Ох, как они обрадуются! И среди них где-то должны быть моя мама и бабушка. А я только сейчас об этом вспомнила! И может быть, я смогу хоть что-то теперь узнать об отце! Не просто так же от меня это скрыли! Но главное, что они не просто эллины, они – моя семья, которая обязательно сделает все, что в их силах, помогут.

Остров был похож на ракушку. Свергрем пролетел вдоль берега и приземлился на поляну, усеянную красными маками. И там, среди цветов, замерли маги. Я не стала на них смотреть, едва дракон разжал лапу, кинулась к Андриану.

– Помогите! Он умирает!

– Элеонора! – рыкнул профессор Свергрем, снова оборачиваясь человеком.

– Я здесь, – послышался голос…

– Мама! – прокричала я, не отпуская руки Снежного принца.

– Ох, Пенелопа, здравствуй!

Наши глаза на мгновение встретились.

– Жених? – уточнила она, проводя рукой над Андрианом.

– Муж, – прохрипела я.

Мама вздрогнула.

– Что произошло? – спросила.

– Бабушка, – прошептала я, и так захотелось в этот момент расплакаться.

Но я не могла.

– Кара спровоцировала нападение. Андриан лишился защиты, – коротко пояснил Сверкающий Гром.

– Мне отдал, – вставила я свое слово.

– В него полетели стрелы с проклятием, забирающим магию и жизнь. Мы с твоей дочерью сделали, что смогли.

Мама кивнула и развернулась, вглядываясь в мое лицо.

Она ничуть не изменилась с того момента, как я ее видела в последний раз. Только что пара морщинок появилась, да глаза выглядели уставшими.

– Нитями Ларинель связаны? Или мне богиню призвать? – спокойно уточнила мама, закатывая рукава белой туники.

– Связаны, – ответил за меня Сверкающий Гром.

Взгляд мамы снова остановился на мне, стал серьезным и изучающим. Она словно хотела принять какое-то решение, но сомневалась в его правильности.

– Элеонора, не тяни! – рявкнула бабушка.

Маги, стоящие рядом, подскочили.

Они о чем?

– Можешь ему отдать половину своих сил, тогда есть шанс, – тихо сказала мама. – Я знаю заклинание, которое сотворила Великая Праматерь. Но оно действует только раз в жизни и только для одного человека.

– А я ничем не могу помочь? – спросил Сверкающий Гром.

– Нет. Он с моей дочерью связан нитями богини Судьбы, а не с тобой.

– Что нужно сделать? – Я решила не медлить.

Мама и бабушка вздохнули, переглянулись, профессор Свергрем нахмурился.

– Тебе будет больно, Пенелопа, – ответила мама, вздыхая.

– Какое это уже имеет значение?

– И не факт, что поможет, но… других способов нет. И ты… тоже можешь не выжить, – добавила бабушка.

– Если он не выживет, я тоже умру. Мы же связаны.

Повисла долгая пауза.

– Что нужно сделать? – снова спросила я.

Для меня вопрос о том, что я по какой-то причине откажусь, даже не стоял. Достаточно было вспомнить глаза дракона, который отдал мне свою защиту до последней капли, а сам просто ждал, когда его пронзят проклятые стрелы.

Мама кивнула профессору Свергрему, который раскинул руки Андриана.

– Ложись сверху.

– Не бойся, не навредишь, – добавил Сверкающий Гром.

Я сделала, что мне велели. Какой же он холодный… Как тогда, той ночью, когда…

– Ты должна поделиться кровью, теплом и дыханием, – пояснила мама.

Запястья обожгло болью, но я закусила губу и даже не вскрикнула. Нас окутали невидимые нити, сплетая кокон, прижимая друг к другу еще сильнее. Мои губы оказались на его губах. Я вдохнула, шевельнуться уже не могла.

Мама начала нараспев читать заклинание.

Боль была резкой, сильной. Из глаз потекли слезы, голова закружилась. Вдох. Выдох. Кричать все равно не могу, потому что голоса уже нет.

Новая волна боли и новая темнота.

Отчетливый стук сердца Андриана. Ради этого можно потерпеть. Мой очередной вдох в его губы. Запястья скручивает боль, которая не прекращается.

Ему было хуже. Во много раз хуже. Тысячи стрел, никакой защиты. Ради меня. Из-за меня.

Все повторилось. И сил на осмысление ситуации у меня не осталось. Просто дышать и помнить, что я его люблю. Эта боль – ничто по сравнению со смертью.

Последний удар заклинания был самым мощным. Боль оглушила, лишила меня всего человеческого, закутала в свои объятья. И как я еще сознание не потеряла? Наверное, на меня наложено заклинание. Никто не в состоянии такое выдержать. И откуда столько темноты? Снова вдох в его теплые губы. Теплые?

Боль сразу перестала иметь для меня значение. Окончательно и бесповоротно. Я была уверена, что Андриан меня слышит.

Не смей сдаваться. Борись. Не оставляй меня одну. Ты мне нужен. Ты. Только ты. Жизнь моя. Свет мой. Сердце мое. Живи. Прошу тебя. Я люблю тебя. Я так сильно тебя люблю. Останься со мной. Люблю тебя.

Его губы коснулись моих. И за одно мгновение я утонула в синеве его глаз. Невидимые нити ослабли. Руки Андриана прижали к себе. И я просто расплакалась, потому что силы окончательно закончились.

Я металась по дворцу, не находя покоя. Сердце сжималось от тревожных предчувствий. А я… я ничего не могу поделать! Только ждать и надеяться, что все встанет на свои места.

Сколько прошло времени? Жизнь на острове замерла, мы перестали стареть, едва нас коснулось колдовство.

– Что ты мечешься, дочь?

– Беда близко, – отозвалась я, вглядываясь в безоблачную синеву неба.

Раздался громкий хлопок.

– Заклятие снято, – неверяще прошептала я. – И что теперь? Отправимся на поиски Пенелопы?

– Нет, дочь. Она сама сюда направляется.

– Ты в этом уверена?

– А кто, по-твоему, разрушил кулон, выпустив нас из заточения?

– Пенелопа не захочет нас видеть. – Я бессильно заломила руки.

– Ты ошибаешься, Элеонора. Наша девочка добра и великодушна, она сможет понять, почему мы так поступили. Нам не оставили выхода.

Гром сотряс небо.

– Это…

– Дракон, – отозвалась мама.

– Там… там…

Гарвис, глава стражей, выглядел бледным и запыхавшимся.

– Мы знаем. Думаю, стоит поспешить.

Рокот повторился. Что это? Похоже на призыв о помощи.

Переместилась. Тень дракона рухнула вниз…

Великая Праматерь! Сверкающий Гром опустил на поляну двоих – мою дочь и своего умирающего сына. Ах, к тому же и моего зятя. Ох, Пенелопа! Где ты всех правящих драконов-то нашла? Я так надеялась, что судьба тебя убережет от подобной встречи.

Поздно.

И как ей отказать в помощи? Как убедить? Тяжело чувствовать свое бессилие. Но если не попробую спасти, она тоже умрет. Магия Ларинель утянет за грань следом за Андрианом.

Вгляделась в ее расцарапанное лицо. Повзрослела, выросла, стала мудрее, а взгляд такой – что дрожь пробивает. Что с ней произошло в этом мире? Через что пришлось пройти моей девочке?

Вздохнула, сосредоточилась и принялась творить заклинание.