– Мачеха? Это как? – выдала я, вспоминая, что мне рассказывала Великая Праматерь.

Снежный принц поцеловал мои ладони, вздохнул.

– У нас, как и у большинства драконов, дружная семья, Пенелопа. Правда, четверо моих младших братьев живут в других мирах вместе со своими семьями.

– И где же тут семья? – удивилась я. – Особенно дружная. В моем понимании семья – это те, кто готов тебя поддержать и помочь. Они всегда рядом.

– Ты забываешь, что мы иначе мыслим, – сказал Снежный принц, улыбаясь. – Каждый дракон свободен. И только тогда – счастлив.

– То есть ты не счастлив? – осторожно уточнила я.

Он рассмеялся.

– Глупая. Ты и есть моя свобода, Пенелопа.

Это как? Ладно, потом разберусь.

– Родители никогда не препятствовали нам избирать пути, по которым идти, поэтому у каждого из нас был выбор. И знаешь, это и есть, в моем понимании, настоящая семья. Близкие, которые не просто тебя понимают и поддерживают, как это делали мои братья и отец, но и готовы принять твой выбор, каким бы он ни был и что бы ни принес, – пояснил Андриан. – Моя мама умерла, когда на свет появился Стефан, мой самый младший брат. Она долго болела. Ни один целитель не смог ей помочь.

Маг грустно вздохнул, и в самой глубине глаз скользнула тоска.

– Отец не удержал душу матери, спешащую за грань. Видимо, просто пришел ее срок. Папа так и не простил себе гибели мамы. Но время бежит, Пенелопа. Раны, если и остаются, начинают заживать. И однажды наступает день, когда в сердце снова стучится весна. Возможно, все сложилось бы иначе, не будь у отца столь редкого дара, как возможность удерживать душу у грани. Это привлекло, как ты знаешь, Дераса.

– И ты вызвал его на поединок? Почему же этого не сделал твой отец?

Андриан вздохнул, ненадолго задумался и лишь потом ответил, но как-то нехотя, словно сознавался в постыдном:

– Я во много раз сильнее отца, Пенелопа. И если бы на поединок Дераса вызвал он, то… умер бы. У него не было даже малейшего шанса выстоять. Мой отец – прекрасный воин и вожак, мудр и смел, но магии в нем для подобной битвы недостаточно. Тут не спасет никакой опыт, уж поверь.

– Ты в этом так уверен?

– Да. Есть еще кое-что… Когда отец собирался отправить вызов древнему богу, Ларинель не позволила. Она показала будущее, которое привело нас, драконов, в ужас.

И я уже догадывалась, что было в том видении. Смерть Сверкающего Грома, всесильный древний бог, жаждущий еще больше силы, народы на грани вымирания, хаос…

– И все же у меня в голове не укладывается, что ты вызвал древнего бога на битву, заранее зная…

– Что мне не победить?

Снежный принц как-то невесело усмехнулся. А у меня сердце билось уже так, словно готово было выскочить из груди. Это же насколько смелым надо быть, чтобы решиться на подобное? Этот невероятный мужчина не перестает меня удивлять. И с каждым мгновением я, кажется, влюбляюсь в него все больше.

– Есть одна древняя традиция, которую соблюдают даже боги. Если не желаешь отдавать свой талант более сильному, вызываешь его на бой. И неважно, выиграешь ли ты, проиграешь.

– Почему?

– Все решается проще. Ранил противника – достоин дара, проиграл – отдаешь талант, – сказал Снежный принц. – У меня был хотя бы крошечный шанс защитить отца и вместе с ним – свой народ. И я этим воспользовался. Но Дерас дерзости не спустил. Наслал проклятие. И мне пришлось научиться с этим жить. Зато я знал, что к отцу Дерасу теперь точно не подобраться. Даже если бы захотел, не смог. Поединок, закрепленный древней магией Великой Праматери, – это то, через что и древним богам не перешагнуть.

– Но тогда получается, что ты должен был взамен отдать свой талант, если бы проиграл?

– Нет, Пенелопа. По исключительным условиям этого поединка талант бы отдал мой отец, за честь которого я вступился, – ответил Андриан, поглаживая мою ладонь. – Так как Дерас остался раненым и злым, вопрос его мести был делом времени. Он не торопился, выжидал. За поединком наблюдала его сестра. Я ей приглянулся.

На этих словах маг замолчал и посмотрел в мои глаза.

– Ты к ней что-нибудь чувствовал? – шепотом спросила я.

– Нет. И дело было не в том, что она сестра моего врага и к тому же богиня… Просто сердцу – не прикажешь, Пенелопа. Оно выбирает, кого любить, по непонятным причинам, – ответил он, не сводя с меня взгляда. – Когда я дал понять Каре, что к ней равнодушен, проклятие усилилось. Знать, что никогда не прикоснешься к той, которую однажды случайно встретишь и всем сердцем полюбишь, – это…

Андриан замолчал, устало прикрыл глаза. И мне захотелось его обнять, прижаться, защитить от бед и боли, излечить душу от ран и стать надежной стеной, за которой всегда можно переждать бурю.

– Спасибо, – выдохнул он, читая мои мысли и снова медленно целуя мои руки.

– А что было дальше?

– Дальше… Мой отец влюбился. Сильно и серьезно. Его избранница Карелла нам всем пришлась по душе. Она была заботливой, доброй и умной. Отец был с ней счастлив. По крайней мере, какое-то время. Он и не подозревал, что взял в жены богиню.

Принц вздохнул и продолжил:

– Первые сомнения возникли у меня. Все время казалось, что я где-то раньше встречался с женщиной, ставшей моей мачехой. Мы тогда не часто виделись. Я построил замок, жил один. Проклятие с каждым днем действовало все сильнее и сильнее. Я тогда уже перестал быть драконом Андрианом, наследником престола. В народе быстро слагают легенды, особенно страшные. Снежный принц…

Дракон взъерошил волосы, прикрыл глаза, потер виски.

– А что случилось потом? Ты вспомнил?

– Нет. На отца напали тени, он был сильно ранен. И я случайно заметил, как Карелла на него смотрела. Всего на одно мгновение в ее глазах мелькнула такая злость, что мои подозрения усилились. Я рискнул поговорить с братьями. Светозар и Чаролик прислушались и начали искать сведения о семье мачехи.

– И что нашли?

– Ничего.

– Чаролик стал действовать осторожнее, боясь вызвать подозрения Кареллы своими расспросами. Светозар же почти все время оставался с отцом. Мы боялись, что, пока он поправляется, мачеха устроит еще одно покушение. На тот момент даже было непонятно, почему она хочет его гибели.

Андриан снова горько вздохнул.

– Если бы не книга о древних богах… Я сопоставил факты, и пока Светозар отвлекал Кареллу, мы с Чароликом рассказали о своих подозрениях отцу. Я не знаю, как он проверил наши догадки, но они подтвердились, – сказал Снежный принц.

– Мне жаль, что так вышло. Но как же Сверкающий Гром выжил?

– У Чаролика есть дар иллюзий. Мы дали Каре возможность напасть на отца. Брат создал иллюзию его смерти. Впрочем, отец все равно не умер бы. Он связал с мачехой свою судьбу. Кара, мстя мне за отказ, решила разрушить до основания мою семью, но не учла этого существенного факта, – ответил дракон.

– То есть ее тоже нельзя убить, получается? – уточнила я.

– Да. По крайней мере, пока отец будет жить. Он ищет способ остановить Кару. Она, как ты знаешь, богиня иллюзий и маскировки, в этом ее сила. Для того чтобы она навсегда утратила дар, нужно разрушить ее иллюзию. Но такое сделать…

– Непросто?

– Почти нереально, – горько усмехнулся маг. – Она веками тренировалась. В этом мастерстве ей нет равных. Я приглядываюсь ко всем, кто учится в Академии Магических Талантов, читаю их мысли.

– И?

– Ничего, Пенелопа. Абсолютно. Кара столь совершенна, что накладывает иллюзию и на разум. Я не знаю, как мы будем ее искать и останавливать. И самое ужасное, что она может в любой момент нанести удар в спину, – с отчаянием прошептал Снежный принц.

Я сжала его ладонь.

– Я боюсь за братьев, отца, Сандрию и больше всего – за тебя. Я так сильно за тебя боюсь, Пенелопа, что мне даже на мгновение не хочется тебя отпускать.

Мы помолчали.

– Прости меня, пожалуйста. Я постараюсь ничего от тебя не скрывать.

Что ему ответить? Я сейчас в таком смятении…

– Пенелопа, – прошептал Андриан, – давай окончательно помиримся, а?

– Окончательно – это как? – спросила я.

Он наклонился и поцеловал мои полураскрытые губы, скользя пальцами вдоль позвоночника. Я запаниковала. Нет, мне, с одной стороны, и хотелось такой близости, но с другой… Если вспомнить, как и на чем строились наши отношения… Моя обида и боль так никуда и не ушли. Нет-нет, да и ощущала внутри этот жуткий ком горечи. Бросили, обманули, предали…

Андриан обреченно вздохнул, притянул к себе, легко коснулся поцелуем моих раскрытых губ, поймал мой взгляд. Какие у него пронзительно-синие глаза! И в них плещется что-то темное, необузданное, страшное…

– Когда решишься, пощады не жди, – серьезно сказал он. – Будешь моей до рассвета. И эта ночь будет для тебя самой долгой, мое солнце. И сладкой, как мед. Обещаю тебе это.

– Андриан…

– Любить буду так, что свое имя забудешь, девочка моя. А на следующий день все твои сомнения и страхи исчезнут, ненаглядная. Обещаю тебе и это.

– Андриан, – прошептала я, чувствуя, что краснею, а мурашки волной спускаются к ногам.

– И новый день, когда солнце начнет целовать горизонт, ты встретишь, кутаясь в мои объятья, сокровище. Обессиленная и уставшая, но счастливая. Обещаю тебе еще и это, – сказал маг.

И, не дав опомниться, нашел мои губы. Так он меня никогда еще не целовал. Страстно и нежно, словно хотел передать через поцелуй всю свою любовь. И частично ему удалось. Внутри меня все горело, будто я плавилась в огне, рассыпаясь на тысячу мотыльков.

Андриан остановился.

Я потрясла головой. Ни одной связной мысли. Откуда здесь сундук? И где я нахожусь? И что это было?

В ответ послышался легкий смех.

– Как же я тебя люблю, – прошептал он, крепко обнимая.

Какое-то время мы сидели вместе, а затем я, умиротворенная и успокоенная его присутствием, закрыла глаза. И даже не заметила, как заснула.

Утром я проснулась одна. Села на кровати и уставилась на сундук, отодвинутый к стене. Интересно, успею в него заглянуть?

Не успела. Дверь распахнулась, и появился Андриан. Одетый в безупречный черный костюм с синими вставками, волосы заплетены в косу, где я теперь отчетливо видела прядки более светлого цвета. И как раньше не поняла, что он – дракон?

– Доброе утро, – поздоровался принц, подходя к постели и опуская поднос с едой мне на колени.

С минуту я рассматривала тарелки, пытаясь окончательно проснуться.

– Что-то не так?

В голосе послышалась неподдельная тревога.

– Это мне? – уточнила я, показывая на еду.

– Конечно. Я уже поел, – улыбнулся маг, не сводя с меня глаз.

Да уж, завтрак в постель… Я притянула к себе блинчики с вареньем и попыталась одновременно вспомнить, был ли в моей жизни случай, чтобы кто-то так ко мне относился.

– Я хочу о тебе заботиться.

Неподражаемая улыбка пробралась даже в его глаза, поэтому они казались слишком синими.

– Спасибо, – прошептала я, окончательно смущаясь.

– Поторапливайся. Осталось всего полчаса до сбора. Гномы уже на всю неделю распределили вас на работу.

Надеюсь, что меня не пихнут в шахту с киркой работать.

Снежный принц весело рассмеялся.

– Забавная ты, – ласково коснулся он моей щеки. – Нет, конечно. Могу по секрету сказать, что Сашку и Диру гномы отправляют к почтенному мастеру Йоруну. Большинство арок и мостов, что мы вчера видели в городе, – это его рук дело. Он же создавал храм для Ларинель. Так что наша парочка будет счастлива, если он поделится таким бесценным опытом.

– А меня куда?

– К ювелирам. Будешь изучать свойства камней и минералов.

Ух ты!

– А после обеда вас займут достаточно скучной работой. Всякие балки чинить, очищать и полировать камни. Кроме того, гномы нуждаются в зельях и снадобьях.

– В последних я не сильна, – созналась, откусывая блинчик.

– Знаю, – усмехнулся он, озорно сверкая глазами.

Наверное, вспомнил случай, когда я умудрилась в настойку храбрости случайно добавить мухомор вместо цветка папоротника. В итоге получилась смесь, которая, попав на любую деревянную поверхность, превращала ее в территорию для спор, где росли грибы. Они даже в дожде не нуждались. Профессор Изард тогда мне сначала пару влепил, а следом пятерку. Мол, за творческий подход.

А что, мне не жалко. От последнего мной сделанного зелья, которое при случае должно было успокоить даже разъяренного носорога, шума было больше. Не помню, что я в него капнула, но эффект превзошел все ожидания. Котел случайно опрокинулся, а зелье, рассыпавшись на капли изумрудного цвета, создало сотню маленьких юрких ящериц, которые кусались и пулялись белой слизью. Не отмываемой, кстати. И хорошо, что не ядовитой.

Но самое веселье наступило тогда, когда оказалось, что на ящериц магия не действует, и их пришлось ловить вручную. В специальных комбинезонах и ботинках. Думаю, что такое Академия Магических Талантов не скоро забудет. И все преподаватели вздохнут с облегчением, когда я покину стены этого учебного заведения.

Снежный принц громко расхохотался, читая мои мысли. На щеках у него появились прелестные ямочки, а глаза стали похожи… словно кто-то кусочек неба взял и в них спрятал.

Я дожевала последний блинчик, выползла из одеяла, умылась, оделась и подхватила свою сумку. Снежный принц, разумеется, ее тут же забрал. Сашка и Дира уже ушли, а нас ждал мастер Траф. После приветствий мы отправились в мастерскую. Гном достаточно толково рассказал о работе ювелиров и предложил применить свои таланты и что-нибудь создать.

От предвкушения я заерзала! Как сейчас создам… Андриан с трудом сдержал смешок. Но мой энтузиазм рос словно лавина снега. Я покосилась на его высочество, а затем посмотрела на необработанные камни и куски металла.

– Что задумала? – всполошился он.

Я послала в его сторону коварную улыбку.

– Ты мне кольцо подарил, теперь моя очередь для ответного подарка, – улыбнулась я, перебирая кучу разноцветных камней.

Андриан озадачился, но уточнять ничего не стал.

– Ты бы пошел где-нибудь погулял, – предложила я, измеряя его безымянный палец, отчего маг выглядел таким растерянным, что его стало жаль.

– Нет, лучше я тебе что-нибудь тоже сделаю. Мастер Траф не против, – улыбнулся Снежный принц.

Я усмехнулась. Сундука-то мне явно мало будет. Кто бы в этом сомневался!

– Разумеется, – серьезно согласился Андриан, не уловивший моей иронии. – Сокровищ у меня немало, как и у любого дракона. В свободное время вместе выберем в замке место под сундуки.

– Немало – это сколько? – уточнила я, рассматривая бледно-голубые топазы.

Снежный принц сощурился, подумал, назвал цифру. Я хихикнула. Получается, что если я начну в день разбирать по сундуку, то лет через десять закончу. Да мне Эрмитаж обзавидуется. И это еще, готова поспорить, он оружие свое не учел.

– В твоем сундуке – самое ценное и лучшее, – пояснил он, выбирая сверкающие изумруды.

– Реликвии драконов? – в шутку спросила я, сгружая на стол найденное добро.

– Они самые.

– Серьезно?

– Разумеется. Стал бы я жене что-то другое дарить, – обиделся Андриан.

Похоже, я влипла. Если ко мне перекочевали сокровища драконьего семейства, о разводе можно не заикаться.

Снежный принц уронил на пол ящик с инструментами и тут же оказался рядом. Схватил за плечи, стиснул. И взгляд такой безумный стал, от рук повеяло холодом.

Гномы, находящиеся в мастерской, замерли на местах.

– Прости, неудачная шутка получилась, – выдавила я.

Муж расслабился. Сразу же.

– Я сделаю все возможное, чтобы у тебя подобных мыслей даже не возникало, – серьезно заявил он.

От интонации его голоса я вздрогнула.

Но меня отпустили, развернули к столу, не дав осмыслить происходящее. И я, вздохнув, принялась за работу.

Через час я выучила плотность и свойства основных двадцати камней, которые из всего этого многоцветия выделяли гномы. Еще через два часа научилась регулировать температуру плавления, необходимую для огранки. А к обеду, смущаясь и волнуясь, решила отдать Снежному принцу свое творение. Голубой подснежник, сделанный из топаза, усыпанный мелкой алмазной крошкой, обнимающий белоснежного хрустального дракона.

Андриан долго смотрел на кольцо, которое я ему надела, и молчал. И от этой тишины у меня чуть не началась паника. Я же в украшение столько эмоций и силы вложила! И часть души, можно сказать, которая всегда будет оберегать любимого человека, напоминать обо мне, если уж на то пошло.

– Тебе не нравится? – шепотом спросила я, боясь, что сейчас сердце остановится от волнения.

Снежный принц поднял сияющие глаза. Я сделала вдох. Нравится. И так от этого радостно стало. Похоже, моего дракона нечасто баловали подарками. А мне – несложно, еще чем-нибудь одарю. Неделя-то впереди большая. Ух, развернусь!

– Ты хоть представляешь, что ты сейчас сделала? – осторожно спросил Андриан.

– Что? – запаниковала я.

– Оберег. Дала мне защиту. И не стандартную, от хворей да напастей.

– А какую?

– От одиночества, – улыбнулся он.

А такой оберег можно сделать? Однако… Но главное, что любимый мужчина доволен. И оттого даже захотелось взлететь!

Впрочем, ожерелье из изумрудов у него вышло не менее прекрасным, чем мое кольцо. Я держала его в руках и не могла отвести взгляда. Оно словно искрилось и горело. Мастер Траф сказал, рассматривая наши работы, что нам обоим удалось уловить суть магии камня. Он – живой. Ловит наши мысли, эмоции, чувства. Может их воплощать, накапливать, усиливать. Магия – лишь проводник.

Дира и Сашка, с которыми мы встретились за обедом, были невменяемы от восторга. За эти часы они набросали несколько эскизов часовни Ларинель, а завтра должны были приступить к тому, чтобы научиться не только проектировать, но и строить.

Едва мы поднялись, Сашка осторожно и шепотом поинтересовался:

– Что между вами произошло? Почему он такой тихий?

Я оглянулась на Снежного принца, задумчиво смотрящего в окно.

– Мы вчера поговорили. Оказывается, что дракон Андриан и он – это одно лицо.

– Тоже мне новость, – хмыкнул друг. – Неужто ты раньше не догадалась?

– Представь себе. А ты что – знал? И мне не сказал?

– Думал, что ты в курсе, – ответил он, пожимая плечами.

– Кара – его мачеха.

Глаза у Сашки округлились.

– И вчера я снова согласилась выйти за него замуж.

– Погоди, – хихикнул он, пытаясь осмыслить новости, которые я рассказала. – Вас же Ларинель соединила.

– Мы вроде как немного назад открутили. Андриан вчера мне сундук с драгоценностями в качестве свадебного дара преподнес. Только я не добралась. Приходите сегодня с Дирой, померим, рассмотрим, – я подмигнула ошарашенному другу.

– Придем. Кстати, сегодня в гости обещались Скэн, Сандрия и Гвен с Лараном. Оборотень каким-то образом договорился, что патрулирование они будут осваивать у гномов.

Я хмыкнула. Теперь точно не заскучаю! И я не ошиблась на этот счет. Едва вечером мы вернулись в дом, успев быстро вымыться и переодеться, как появились друзья. И не беда, что ужин перерос в балаган, где было много шума, смеха и подколок. Андриан, правда, от меня ни на шаг не отходил. Держал за руку, прикасался к волосам или плечам, улыбался.

Мы поднялись в спальню, намереваясь открыть сундук, и его улыбка стала еще шире. Наверное, он так и не привык к моему любопытству. А когда мы с Дирой, Гвен и Сандрией стали все это мерить, восхищенно крутясь то перед зеркалами, которые принесли ребята из соседних комнат, рассудив, что одного нам точно будет мало, то перед мужчинами, маг не сводил с меня глаз. Я чувствовала его взгляды. Жар опалял щеки, мурашки бежали по спине, а руки настолько не слушались, что я не справлялась с застежками ожерелий.

Андриан шаловливо улыбнулся и принялся помогать. И как это было волнительно! Вроде же ничего такого он не делает. Просто застегивает украшения, изредка меня касаясь. И все. ВСЕ! И такое чувство… У меня с ним ничего еще и не было, а ощущение, что все уже было. Или просто он понимает меня, как никто другой. Мое настроение, мысли, эмоции. Может, такой и должна быть любовь?

Я не нашла ответа на этот вопрос даже тогда, когда мы разошлись глубокой ночью по комнатам. Лишь теснее к нему прижалась, наслаждаясь спокойными мгновениями. Слишком хорошо понимала, что долго они не продлятся. С моим-то талантом. Я – самая большая его неприятность.

– Для меня ты – самое большое на свете чудо, – прошептал он, целуя мои волосы.

Так и побежали наши дни практики у гномов. Мы поднимались с рассветом, завтракали дружной компанией и отправлялись в разные стороны. В ювелирной мастерской я изучала новые свойства, а затем мастерила украшения. Их вышло так много, что пришлось щедро раздаривать. Даже профессору Миранде отправила в подарок красивый браслет. А всё гномы… Оказывается, результаты практики можно себе забирать.

Сашка и Дира в это время изучали архитектурное дело. Сандрия, Скэн, Гвен и Ларан тренировались на военном полигоне у гномов.

За обедом мы делились новостями и после вместе занимались рутинной работой, используя таланты. Я – писала заклинания. Уж сколько я балок, бревен и технических мелочей, в которых, казалось бы, не смыслю, описала, не сосчитать! Дира и Сашка рисовали всякие крепления и необходимые инструменты. Сандрия, Гвен и Ларан наколдованное нами применяли по назначению. Скэн и Андриан наблюдали, подсказывали, давали советы. Им, как руководителям практики, не разрешалось нам помогать.

Вечером, когда нас отпускали, мы гуляли, заглядывая в магазинчики и наслаждаясь архитектурой города. И всегда находили место, чтобы посидеть и поспорить до хрипоты о том, какой должна быть часовня для Ларинель. Сашка и Дира рисовали и рисовали, а идеального варианта у нас не получалось.

А так… Идиллия какая-то!

Когда до конца практики у гномов осталось два дня, я даже удивилась. Утром мы с Андрианом, держась за руки, привычно отправились в мастерскую. По пути встретили мастера Грана, который сообщил, что сегодня у нас двухчасовая экскурсия по шахтам. И раз мы еще не приступили к работе, то он начнет с нас.

Шахты располагались за городом, на большом расстоянии. Для перемещения гномы использовали многоразовые амулеты. Снежный принц хотел было открыть портал, но я предложила позвать Ветра. И не пожалела. Пегас мне так обрадовался, что чуть не сшиб с ног. Я обняла его за шею и стала шептать на ушко теплые слова.

– Знаешь, я уже начинаю жалеть, что я не лошадь, – сказал Андриан.

Пегас фыркнул, касаясь мордой его плеча.

– Ты так хочешь меня покатать? – спросила я, ухмыляясь и поглаживая гриву замечательному коняшке.

– Разумеется, я отправлюсь с тобой в полет, как только получится, – ответил муж.

– Ночью? – шепотом спросила я.

– Да. Хочу показать тебе место, где небо и море сливаются, стирая линию горизонта. Звезды сияют ярко и чисто, а ветер ласкает крылья, и время останавливается… – задумчиво сказал он, касаясь гривы. – Пенелопа, ты как зачарованная меня слушаешь.

– Словно сказка звучит.

Он ласково улыбнулся, помог взобраться на Ветра, практически сразу же оказываясь за моей спиной. Пегас взмыл в небо, а сердце привычно ухнуло вниз.

Через десять минут мы были на месте. Мастер Гран нас уже ждал.

Я впервые оказалась так глубоко под землей. Снежный принц зажег светлячки, а гном взял факел с неугасающим огнем.

– Не бойся, – тихо сказал Андриан, почуяв, что я заволновалась. – Он магический.

Мастер Гран тем временем бодро свернул в сторону. И экскурсия началась. И какой же потрясающей она была! Я смогла увидеть, как гномы добывают камни, делают переходы, закрепляют арки и… колдуют. Огонь и камень – два постоянных дара этого народа – впечатляли. Только сейчас я поняла, что все мои творения за прошедшую неделю – это как обычная каляка-маляка рядом с полотнами Врубеля.

Гномы работали неспешно, степенно, а главное – без всяких кирок. Когда я их спросила об инструментах, они от души рассмеялись. Один из гномов в бригаде провел рукой перед стеной, она расступилась, открывая взору друзу аметистов. Камни вспыхнули фиолетовым пламенем, разбегаясь по стенам сотней шаловливых зайчиков. И место, где мы стояли, за одно мгновение превратилось в сказочное, зачарованное, волшебное… И зря мастер Гран планировал на экскурсию пару часов. Мы задержались на все пять.

Я, как любопытная кошка, пока все доступные места не облазила и нос не сунула в недоступные, не успокоилась. Да еще и Андриана за собой таскала. Должен же был кто-то отвечать на мои вопросы. А муж у меня всезнающий.

Мастер Гран, кстати, мне позволил побродить по шахте. Видимо, не одна я такая любопытная из Академии Магических Талантов приезжала, он и привык.

Мы с Андрианом уже возвращались обратно после пещеры, усыпанной сапфирами, когда муж замер и сжал мою руку. Земля слегка задрожала.

– Землетрясение? – поинтересовалась я, прислушиваясь.

Все мгновенно стихло. Только далекое глухое эхо прокатилось по каменным сводам пещеры, где мы находились.

Снежный принц нахмурился и не ответил.

– Что будем делать?

Перемещаться в шахтах запрещалось. Магия камня была капризной в отношении магии воздуха. А идти предстояло далеко. Слишком уж мы увлеклись.

Тряска повторилась с большей силой. Посыпались мелкие камни.

Бежать?

– Нет. Стой на месте, – ответил муж, напрягаясь.

Я послушно замерла. Все-таки у него опыт и знания. И мысли он читает, если что.

Главное, чтобы мы не попали в беду. В легкой одежде, без запасов воды и еды долго не протянешь. А наша магия в шахтах не везде действует. Слишком большое скопление камней, свойства которых под землей усиливаются.

Как назло и моей сумки с собой не было. Всю неделю с собой носила, но стоило не взять – и пожалуйста. А там ведь лекарства, зелья и куча полезных мелочей на все случаи жизни. Эх…

Додумать я не успела. Увидела огромные глаза Андриана, в которых плескалась тревога. Он резко притянул меня к себе, что-то прошептал. Я почувствовала, как его защита накрывает нас обоих, а затем с ужасным шумом, разом, обрушиваются своды пещеры.

– Зелье поиска не подействовало.

Отец отряхнул темно-фиолетовый плащ от снега, откинул косу за спину и оглянулся.

Впрочем, смотреть здесь, на мой взгляд, было не на что. Куда ни глянь – долина, занесенная снегом. И ни души кругом. Но в последние годы мы чаще всего встречались в подобных местах, поэтому привыкли к безмолвию. Лишь ветер изредка швыряет в лицо пригоршни снега, заставляя ежиться от холода.

Я вздохнул. Значит, Кару обнаружить так и не удалось.

– Столько времени потратили! – не выдержал я, вспоминая, что полгода собирал ингредиенты для этого зелья, выискивая под снегом нужные корешки и настаивая их в воде из эльфийского озера.

Воду добыл Чаролик, долго объясняя Лилирею, зачем она понадобилась. До сих пор не знаю, что он там насочинял. Мой брат иногда бывает чересчур изобретательным. Светлые эльфы же слишком щепетильны, когда дело касается волшебного источника. Еще шесть месяцев варилось зелье, позволяющее найти кого угодно. И все впустую!

Отец задумчиво смотрел вдаль.

– Она прячется где-то в Академии, я уверен. И найти ее – вопрос времени.

– Но его у нас все меньше и меньше, – ответил я, сдерживая желание что-нибудь разрушить.

– Да, Андриан, ты прав.

Мы помолчали, разглядывая унылый белоснежный пейзаж, не отличавшийся разнообразием.

– Как у вас дела с Пенелопой? – неожиданно спросил отец.

– Хорошо, – отозвался я.

– Хорошо? – Он развернулся, с тревогой вглядываясь в меня. – Я бы не отказался понянчить внуков.

– Так далеко мы не зашли. Да и сам знаешь… Ей нужно учиться, найти родителей… Кара еще…

– Всегда будет что-то, сын, не позволяющее просто жить и этим наслаждаться.

Я знал, что отец прав.

– Она мне не доверяет.

– Чаролик говорил, что Пенелопа никак не может простить тебе ложь.

– Да. Но я почему-то все равно ощущаю себя счастливым.

Отец усмехнулся, а я покраснел, чувствуя себя несмышленым мальчишкой.

– Вчера она подарила мне кольцо.

– Правда?

– Да. Сама сделала, не подозревая, что вложила в него свою магию, – улыбнулся я, касаясь украшения, с которым не расставался ни днем, ни ночью.

– Значит, все не так плохо, – отозвался он, чуть прищурившись. – Как Пенелопа среагировала на правду обо мне и о тебе?

– На удивление спокойно. Больше всего ее поразило то, что я – дракон. Она даже не догадывалась.

– Не оттолкнуло, а поразило? – переспросил отец.

– Да.

На этот раз улыбка у меня вышла шальная и чересчур мечтательная. Я вспомнил, как зеленоглазка доверчиво уснула у меня на руках. И нежность, на которую я, казалось бы, уже не был способен, снова затопила сердце, словно река, сметающая плотину.

– Чего же она боится, Андриан? Неужели думает, что ты снова предашь? Пенелопа храбрая, у нее великое сердце, способное любить. Она не испугалась того, что ты мог убивать прикосновением. Не убежала, узнав, что ты – дракон.

– Отец…

Я прикрыл глаза, понимая, что не могу сказать ему правду.

У моей зеленоглазки в прошлом был… Я сжал кулаки, пытаясь остановить бушующую ревность. У нее был мужчина, заставивший потерять веру в себя и в любовь. Пенелопа выстояла, пережила, но…

– Она сомневается, что мне нужна. Считает себя неподходящей партией. И самое страшное – иногда думает, что моя любовь – благодарность за снятое проклятие. Не более того. И я могу уйти в любой момент, а она останется с разбитым сердцем.

Отец удивленно приподнял брови. Он знал, что я не могу на зеленоглазку надышаться. Какой тут уйти… Легче просто умереть.

– Я не знаю, что с этим делать, отец. Как изменить… Как…

Я вздохнул, потирая виски.

Он молчал долго.

– Я впервые вижу тебя таким, – улыбнулся наконец.

– Каким?

– Терпеливым.

– Отец…

Папа рассмеялся, сверкая глазами.

– Я помню, каким ты был ребенком, Андриан. До сих пор удивляюсь, что наш дворец выстоял после твоих шалостей.

Я закатил глаза.

– Ты был каким угодно – смелым, независимым, безрассудным, но…

– Не терпеливым.

– Да. И я рад, что ты изменился. Ты заслуживаешь счастья, сын, – серьезно сказал отец. – Дай ей время, чтобы привыкнуть, успокоиться, принять свою судьбу, но не сдавайся. Ты никогда не отступал. И битву за сердце желанной женщины всегда можно выиграть. Сомнения и страхи Пенелопы – это естественно. Они уйдут, если ты будешь рядом и постараешься не делать глупости.

– Спасибо, – ответил я. – За то, что ты в меня веришь.

– Ты же мой сын, Андриан, – улыбнулся отец, обнимая меня, как в детстве. – А теперь иди… Вижу же, что тебе неймется.

Я смутился, призвал силу и переместился.

Пенелопа еще спала, укрытая пуховым одеялом. Беззащитная и от этого еще больше желанная. Прикоснулся рукой к разбросанным по подушке волосам. Зарыться бы в них, вдыхая аромат.

– Андриан. Не уходи. Люблю тебя.

Я вздрогнул, чувствуя, как жидкий огонь пополз по венам, чуть ли не заставляя лишиться рассудка.

Что могут сделать всего лишь пять слов с мужчиной?

Заставить глупо улыбаться.

Целовать руки спящей женщины.

Подарить счастье, которое эхом растает среди звезд.

Сделать шаг назад, когда хочется сделать сотню вперед.

Вознести на небеса.

Стать живой водой.

Пять слов могут сделать много.

Они могут дать второй шанс тому, кто уже побывал во тьме.