Поиски Сашки, Ларана, Диры и Гвен длились четвертый день подряд объединенными усилиями двух королевских эльфийских семейств, оборотней во главе со Скэном, который прибыл через час после того, как Сандрия ему сообщила наши новости, и драконов под руководством принца Чаролика. Про большинство моих преподавателей с директором Ранасом и безумное количество светлых эльфов, использующих свою магию, я промолчу. Таланты, кстати, по закону всемирной подлости, не действовали никакие.

Нам было даже неясно, живы они или нет. Про то, что подобное могли сотворить лишь древние боги этого мира, никто даже не заикался. Зачем сыпать соль на раны? Правда, меня терзал вопрос: почему Кара не дает о себе знать, если сумела поймать принцев и принцесс? Или шантаж уже не в моде? Может ведь захотеть, к примеру, обменять жизни ребят на мою. Только это выглядело как-то мелко для богини, что ли. У нее хватит могущества, чтобы меня и без этого одолеть.

И как она проникла в Светлый Лес? У нее ведь темные силы. Без разрешения или приглашения попасть к эльфам нельзя. Даже богиня Судьбы может появляться только в определенном месте – в цветущей арке и в определенное время – когда позовут. Значит, среди нас есть предатель? Думать об этом было страшно. Честно. Пропавший Сашка доверял немногим. И всех этих людей и не людей я знаю по именам. Они сейчас помогают в поисках. Это с одной стороны. Но темные силы могли даже его обмануть. Знаю: скажи Сашке, что я – в беде, и он не то что побежит, помчится спасать, не думая о последствиях. Отправился же он к Скэну, надеясь защитить меня и спасти Эрика.

А мой дар… Зачем мне талант поиска, если он не действует тогда, когда нужно? Я грустно усмехнулась от этой мысли, потому что повторила слова Сандрии, произнесенные сегодня за завтраком. Она тоже не смогла сделать предсказание ни для одного из пропавших. Словно что-то блокировало ее дар.

Мы переживали, искали, строили предположения, укрепляли на всякий случай границу, листали толстые фолианты в библиотеке. Снежный принц просканировал за эти дни мысли каждого, кто был в Светлом Лесу. Ничего. Абсолютно ничего.

На четвертые сутки меня сморил сон, а после пришла безумная идея – проверить, кто покидал границу Светлого Леса. Нет, разумеется, Лилирей и Анабель сделали это в первую же очередь, но была там странность, не дававшая мне покоя. Магия следа буквально вопила о том, что наша искомая четверка не покидала границы Светлого Леса. Оборотни тоже подтвердили сей факт. Как это понять?

Несколько дней назад, помнится, эльфы решили, что нарушены защитные чары, которые до сих пор проверяются. А что, если друзья не покидали Светлый Лес? Значит, они до сих пор здесь? И Кара тоже?

Снежный принц крепко прижал к себе, поцеловал в макушку, стараясь поддержать. И тут на меня снизошло озарение, которое напугало моего мужчину до чертиков. Если раньше я думала, что он был ошарашен, когда я что-нибудь вытворяла такое-разэтакое, то теперь стало ясно: вот она – высшая степень удивления мужа. Глаза огромные, как у анимешки, рот открыт, а сам замер истуканом.

– Ты со мной или как? – уточнила я.

Он вздохнул. Хмыкнул. И кивнул. А главное – не стал отговаривать. Даже не попытался. Наверное, понимал, что бесполезно. Я почти потеряла Эрика. Мне неизвестно, что стало с родными. Но я не могла потерять еще и лучшего друга с нареченным братом. Как я в глаза Лилирею и Анабель после такого буду смотреть? Все неприятности у них из-за меня. Хотя те словом не обмолвились.

– Я бы лучше волновался, как ты будешь им в глаза смотреть после задуманного. Если, конечно, мы выживем, – сказал маг, сворачивая с тропинки.

Я люблю его. За что? Да за эту бесконечную веру в меня – непоколебимую, твердую, сильную.

Арка из цветов по-прежнему была на месте. Такая же прекрасная, как и той ночью, когда мы со Снежным принцем решили связать наши пути. Мы не разговаривали, не прощались. Просто, взявшись за руки, вместе шагнули под арку, потянулись и нашли губы друг друга, вкладывая в этот единственный поцелуй всю любовь.

А как нам еще вызвать богиню Судьбы, которая сможет рассказать, что случилось с друзьями? Уж кто-кто, а она точно знает. Как-никак Кара – ее сестра. И я не попрошу Ларинель, чтобы она причиняла богине зло. Не стану интересоваться, как остановить Кару. Просто подсказку – где искать. Ларинель не такая, как ее брат и сестра. Она пусть и строга, но справедлива. Сердце древней богини, перепутывающей нити судеб, всегда на стороне добра. Она – искренняя, мудрая и…

– Какие, однако, комплименты. Льстит, знаешь ли, – раздался голос.

Я вздрогнула, но глаз не открыла. Снежный принц предупреждал, что Ларинель не любит внимания к своей внешности.

Муж не оторвал своих губ от моих, сжал сильнее.

– Что ты хочешь? Зачем меня позвала? И как смелости-то хватило?

В голосе древней богини звучало удивление.

– Я просто верю в то, что ты справедлива, – ответила я. – Помоги мне найти друзей. Пожалуйста. Я не прошу о многом. Просто укажи, где искать.

Молчание длилось долго.

– Пожалуйста.

– Что ты готова предложить взамен?

– Что пожелаешь, – быстро ответила я.

Ларинель рассмеялась, а Снежный принц напрягся.

– Опрометчивое желание, – заметила богиня Судьбы. – Раз просишь о малом… Часовни в Светлом Лесу, неподалеку от этой арки, будет достаточно.

– Обещаю. Лучшая, что я смогу сотворить. И Сашка поможет.

Богиня на это ничего не сказала. Но у меня создалось четкое ощущение, что мои слова она запомнила.

– Вы не там ищете. Твоя догадка, что эта четверка не покидала Светлый Лес, – верна.

Ух, ты! Значит, поиски сужаются. Уже проще. Но Кара…

– Кара в данном случае совсем ни при чем. У нее есть план мести, но к пропаже твоих друзей она не имеет никакого отношения.

– Правда?

– Ты сомневаешься в моем слове? В слове богини Судьбы?

Я смутилась.

– Сегодня в полночь кинь в водопад, где живут водные феи, свой синий кулон. Не переживай. Он снова к тебе вернется, как и любой артефакт. Кулон откроет путь, – тихо сказала Ларинель. – И ты найдешь тех, кого ищешь. Только, возможно, не в том состоянии, в котором ожидаешь, – усмехнулась она.

– Они ранены? – в ужасе прошептала я, рисуя себе картины одну страшнее другой.

Богиня рассмеялась.

– Не так, как ты думаешь.

И как это понимать?

– Можешь с собой кого-то одного взять, – добавила Ларинель.

– Хорошо.

Снежный принц ласково поцеловал мою нижнюю губу, давая понять, что одну меня не отпустит.

– А теперь прощай, Пенелопа.

– Спасибо! – крикнула я, открывая глаза.

Маг жарко припал к моим губам, даря восхитительный поцелуй. Словно мы море переплыли, кишащее акулами, и при этом немыслимым чудом остались в живых.

– И что это было? – раздался голос Диаманта.

Я вздрогнула, развернулась и уставилась на собравшихся возле арки.

– Совсем обнаглели! – выдал кто-то из братьев.

– Мы пока вас искали, чуть с ума не сошли! – припечатал Гарзанел.

– Примчались по следам, – добил Скэн.

– А вы статуями замерли, – припечатала Сандрия.

– И время замерло, – завершил директор Ранас.

Мы со Снежным принцем переглянулись, затем я вздохнула, поймав его насмешливый взгляд. Похоже, не отвертеться – придется сказать правду. Ох, и влетит же мне сейчас от эльфийской семьи и от преподавателей Академии Магических Талантов!

Первым после моего довольно сбивчивого рассказа в себя пришел Лилирей. И судя по глазам, которые стали цвета грозы, у названого отца появилось прямо-таки дикое желание познакомить меня со всеми прелестями воспитания неразумной дщери. Впрочем, профессор Свергрем и принц Чаролик явно пришли к такому же выводу. Про братцев, которые отмерли и стали выражаться таким фразами, что преподаватели начали переглядываться, а женщины – краснеть, как маки в поле, рассказывать не буду.

– Ты хоть понимаешь, что натворила! – прошипела Анабель.

– Это ж надо до такого додуматься! Богиню вызвать! – не остался в стороне Диамант.

– И почему ты ее не остановил? Тоже мне, муж называется! – возопила Сандрия.

– Богиня Судьбы могла что угодно попросить! Твою жизнь, магию, память забрать, чтобы стать сильнее, – припечатал профессор Свергрем.

– Или ребенка, который когда-нибудь у вас со Снежным принцем родится! – устало заметила Анабель.

При последних словах я вздрогнула. Мне и в голову такое даже не пришло. А если бы знала, меня бы это разве остановило?

– Хорошо, что все обошлось, – заметил Чаролик, смотря почему-то на Снежного принца.

– Вопрос теперь в том, кто пойдет вместе с Пенелопой на поиски детей, – заметила Мирэль, правительница дроу.

Шум сразу же стих, как по взмаху волшебной палочки. Примерно на мгновение, чтобы снова возникнуть с небывалой силой. Мы со Снежным принцем переглянулись и осторожно сбежали.

Быстро перекусили, собрали вещи и спустились в библиотеку. До полуночи еще было время, поэтому я решила его использовать – поискать то, что спасет Эрика. Как же сильно я по нему скучала! Веселый, добрый, смелый, умный, красивый…

Через четыре часа нас отыскал Диамант, сообщивший, что заинтересованные лица бросили жребий. Со мной пойдет Лилирей. Я кивнула, а как только братец скрылся за стеллажом с книгами, применила заклинание, которое недавно сотворила. Оно забрало много сил, было достаточно сложным, и я даже не знала, сработает ли. Я до сих пор удивлялась, что мне хватило мастерства создать заклинание, которое позволило проникнуть в пещеру, где нас дожидался древний бог.

А тут… Озарение? Очередное и внезапное. Или вдохновение? Тогда кстати пришлось. Узорчатые стрелки на часах переползли на час назад во всем Светлом Лесу. Снежный принц хмыкнул. Подобная магия развеется после нашего ухода. А когда все поймут, что к чему… Не спорить же мне с ними всеми до хрипоты, верно? Мои разумные аргументы сейчас никто не услышит. А когда мы все вместе вернемся, то победителей ведь не судят? К тому же сегодня последний день моей практики у светлых эльфов, а это значит, что завтра снова жеребьевка. И к этому времени страсти улягутся.

– Если хочешь, переночуем в моем замке, – шепотом сказал Снежный принц.

Я кивнула и покраснела, маг мечтательно улыбнулся.

К водопаду мы все равно крались, прилагая усилия, чтобы нас не заметили и не нашли.

– Нужно на самый верх, – сказал он, показывая на склон, с которого бежала вода, казавшаяся сейчас практически черной.

– А сюда нельзя кинуть кулон? – поинтересовалась я, прикидывая, как буду штурмом в темноте брать эту гору, и рассматривая каменную чашу, которой водопад заканчивался.

– Ларинель сказала – в водопад, – осторожно напомнил Снежный принц.

Я вздохнула, но спорить не стала. Как ни крути, а он имеет больший опыт. И мне придется лезть наверх. И даже светлячка не зажжешь, так как магию, которая здесь творится, эльфы почувствуют. Что будет дальше – даже не хотелось думать.

Через полчаса мы оказались там, где нужно. Могли бы и раньше, но я еще не настолько натренирована. И хорошо бы профессору Айрису об этом не узнать. И профессору Светозару тоже. Иначе спуску мне не дадут. Снежный принц, который еще и меня наверх вытягивал, помогая карабкаться, даже не запыхался. Я от зависти только злилась, глядя, как он всеми силами пытается сдержать улыбку, читая мои мысли.

Наверху было жутко. Вода с грохотом рушилась вниз, окутывая кучей брызг. Я в одно мгновение оказалась мокрой с ног до головы. Зубы стали выбивать чечетку от холода. Сразу вспомнился случай, как я оказалась зимой в лесу после купания у русалок. Брр!

– Кидай кулон.

– Куда?

– Вниз.

Я достала из-за пазухи украшение и отпустила. Едва он долетел, исчезнув в воде, как та забурлила, пошла пеной, зашумела. Под ногами сияла огромная воронка. Не успела я впечатлиться этим зрелищем, как полетела вниз. Муженек не стал церемониться и тратить время.

Я кричала, сознаюсь честно. Мне казалось, что от ужаса сейчас умру, не долетев туда, куда надо.

Долетела и успела только, наученная горьким опытом, глубоко вдохнуть. Дальше все слилось и перемешалось. Вода, вода и вода… И ничего, кроме воды. И вдруг все резко закончилось. Чьи-то руки потянули меня вверх, я попыталась вырваться, ударила.

– Ну и зачем было драться? – спросил Снежный принц с какой-то непонятной нежностью, вытаскивая меня из воды и прижимая к себе.

В ушах звенело. Голова гудела, словно в ней поселился растревоженный улей. Я даже не сразу сообразила, что Снежный принц ласково покрывает мое лицо поцелуями, видимо, решив таким образом утешить и успокоить. Я невольно вспомнила, по чьей милости оказалась в водопаде, и собралась придумывать план мести, но губы Снежного принца оказались на моих. У, зараза блондинистая! Знает же, что я не могу после его поцелуев адекватно мыслить. У меня сразу глаза в кучку, а дыхание сбивается.

– Кхе-кхе, – раздалось чье-то хмыканье.

Мы резко остановились, обернулись и узрели…

– Гырхырдыр? – удивилась я, удерживая Снежного принца от необдуманных действий.

– Зеленого вам вечера, – вежливо отозвался болотный хмырь.

Зеленого? Это как? Или это такое особое приветствие у нечисти?

Я моргнула, завертелась и обнаружила вокруг болото. А мы, похоже, сидели на единственном свободном крохотном островке. Остальные были засажены камышами. Над головой – прямо-таки огромная желтая луна, похожая на головку сыра. И столько звезд, что не сосчитаешь. Лягушки квакают, зеленоватые светлячки повсюду кружатся… Какая прелесть! Я опять куда-то вляпалась.

– Что происходит? Ты его знаешь? – с нехорошим таким прищуром вопросил Снежный принц.

– Да, – коротко ответила я, не вдаваясь в подробности нашего знакомства.

– То есть мне его не убивать? – уточнил мой муженек.

Глаза нечисти стали похожи на плошки.

– Зачем меня убивать? – пискнул он, при этом подальше отодвигаясь.

Ответить Снежному принцу я не дала, ткнув его локтем под ребра. Потом быстро высушила нам одежду и посмотрела на хмыря, по-прежнему сидевшего на кочке и почесывающего свою макушку с аккуратными рожками.

– Гырхырдыр, а ты случайно не видел здесь Ларана? – осторожно уточнила я, вспомнив, зачем сюда явилась.

– Здесь он, здесь, – бодро выдал хмырь.

– Какого лешего… – начал было возмущаться муж, но под моим взглядом смолк.

– И что он на болоте делает? – уточнила я.

Хмырь болотный захихикал.

– Как его сюда занесло?

Вопрос, заданный Снежным принцем, болотная нечисть проигнорировала.

– А Дира, Гвен и Сашка тоже здесь?

– Здесь, – подтвердил Гырхырдыр.

– Живы? – шепотом спросила я.

– Разумеется, – обиделся на мой вопрос хмырь болотный.

– А позвать можешь? Или показать, куда идти?

Гырхырдыр кивнул, встал с кочки, просвистел, и перед нами вспыхнула дорожка, освещенная теми же зеленоватыми огоньками, что и все болото.

– Идите по ней, не сворачивая и не оглядываясь, – важно сказал он.

– Спасибо, – прошептала я. – Чем могу тебя еще отблагодарить?

– Ну…

– С чего мы должны ему верить? Он же – нечисть! – взорвался Снежный принц.

Ох, нетерпеливый ты мой! Чует сердце, сейчас будет весело. И угадала.

Хмырь болотный прищурился, щелкнул пальцами.

И вот стою я одна на тропинке посреди болота…

– Эй… – шепотом позвала я непонятно кого.

– Иди не оглядываясь, – высунулся из воды хмырь.

– А…

– Да ничего с ним не будет! Слово даю. Пусть кикиморы немного повеселятся, делая твоему красавчику комплименты, – фыркнул он. – Глядишь, и вежливости, и доверию научится.

Я вздохнула, поняв, что спорить бесполезно. Да и время уходит…

– Даешь слово, что с ним ничего плохого не случится? – все же переспросила я, вспоминая, что если нечисть слово даст, то нарушить его не сможет.

– Даю, – уверенно сказал хмырь болотный, с бульканьем исчезая в воде.

И что мне оставалось делать? Да ничего, кроме как идти по дороге. И я пошла. Если честно, то было жутковато шагать одной через болото ночью. Я время от времени вздрагивала из-за непонятных шорохов и кваканья лягушек. И каким-то чудом, не иначе, ни разу не оглянулась. Сдается, у болотного хмыря магия такая, что тропинка вмиг исчезнет, а я окажусь тонущей в болоте. Как из последнего выбираться – меня в Академии не учили, а зря…

Шла я так, шла и дошла до избушки. М-да… чувство юмора у нечисти точно есть. Даже, я бы сказала, с избытком.

Избушка была низенькой, заросшей мхом и мухоморами, в грязном окошке горел свет. Я осторожненько подобралась, попыталась разглядеть, что там происходит, но потерпела неудачу. Призвала лук со стрелами, подошла ко входу и распахнула двери. Споткнулась о порог и села, испуганно ойкнув. И хорошо, что села. Картина передо мной развернулась та еще…

Сашка, живой и невредимый, но почему-то в одних трусах, с карандашом в зубах ползал по листу бумаги, расстеленному на полу. За ним на четвереньках в легкомысленной пижамке, состоящей из топика и шортиков, ползла Дира, изумленно хихикая и пялясь на Сашкин… э… на моего друга больше, чем то ли на рисунок, то ли чертеж. Ларан устроился на скамейке, положив голову на колени Гвен, облокотившейся на стол и надувающей огромные мыльные пузыри, от которых пламя свечи колыхалось так, что грозило перекинуться на занавески в цветочек.

На меня не то что не посмотрели, но даже не оглянулись, когда я села. Не заметили.

– И что здесь происходит? – осведомилась я, не делая попыток встать на ноги.

А зачем? Все равно ведь от шока снова окажусь в этом положении.

Четыре пары глаз оглянулись и уставились на меня.

– Пенелопа! – первым пришел в себя Сашка.

Он как-то неверяще на меня посмотрел и блаженно вздохнул.

– Сестренка! Как мы рады тебя видеть! – воскликнул Ларан.

Я поднялась на ноги.

– А мы поженились! – огорошил Сашка, из-за чего я снова села мимо стула, в очередной раз отбив копчик.

– Как?

– А чего тянуть-то, если все ясно? – весело спросила Дира.

Лично мне ничего не ясно. Что за дурдом-то происходит?

– По порядку объясните.

– Я люблю Диру, – сказал Сашка.

– А я люблю Гвен, – отозвался Ларан.

– А я Сашу.

– А я…

– Погодите, – попросила я. – При чем тут свадьба-то?

– Мы прошли под цветочной аркой. Богиня связала наши судьбы, – сказали они хором, не сговариваясь.

Твою ж… Элорис драхт! Так вот почему Ларинель знала, что Кара тут ни при чем. Сладкие парочки просто решили пожениться!

В голове не укладывалось. Это ж насколько надо быть безалаберными и безответственными? И влюбленными. Мы с ума сходим которые сутки! Оборотни, драконы, эльфы… И ладно Ларан и эльфийки-малолетки, но Сашка… Вдумчивый, серьезный Сашка, который всегда вытаскивал меня из передряг, чтобы он поддался на такую авантюру? Решительно не понимаю. Как другу это в голову пришло? Впрочем, диагноз ясен – влюблен.

– И что мешало вам сделать это, поставив в известность родителей? – поинтересовалась я, невероятными усилиями сдерживая гнев.

Так хотелось после всех волнений и переживаний наподдавать им как следует. Прямо руки чесались.

– А если бы они были против? – спросила Дира, капризно надувая губки.

– Да и я мала по меркам эльфов, – вздохнула Гвен.

Ларан прижал ее к себе и ласково поцеловал в волосы.

Сашка сделал то же самое, только с Дирой. И в глазах этой четверки такой свет засиял, что я застонала. Детский сад какой-то! Мы же взрослые, разумные люди! Ну, или не люди.

– Вы хоть понимаете, что в Светлом Лесу творится? – ехидно поинтересовалась я, прерывая идиллию.

– А что там творится? – оторвался от лицезрения жены Ларан.

Я спрятала язвительную ухмылку и промолчала. Не стану рассказывать. Пусть месть моя будет страшна!

– Вы как на болоте оказались?

Кончики ушей у Ларана покраснели. Так… Это уже интересно.

– Ну, мы, как поженились, решили отпраздновать свадьбу, – смущаясь, пояснила Гвен.

– Выпили вина, – добавила Дира.

– Того, что драконы делают, – сказал красный, как помидор, братец.

Хм-м-м… И какое же это вино делают драконы, что они на болоте оказались? Или бочку выпили? Вернее, каждый по бочке, судя по тому, что я недавно лицезрела.

– И стали обсуждать подарки Гырхырдыра, – спокойно сказал Сашка. – Решили к нему на огонек заглянуть.

– Зачем?

– Вдруг он еще чего нам покажет.

Ой, покажет! И не он, а эльфы с оборотнями и драконами. И если раньше я разрывалась между злостью и праведным гневом, то теперь старалась не расхохотаться.

– Но промахнулись, – продолжил лучший друг.

И слава богам! Представить эту четверку, рыскающую по болоту в поисках сокровища, я отказывалась.

– В избушке оказались, а потом что-то так спать захотелось… Проснулись час назад. За окном – темно. Ночью по болоту, сама знаешь, опасно ходить, – заметил Сашка, при этом поглаживая Диру по спине. – Я еду наколдовал, пижамы.

– И мы решили, что утром, когда рассвет придет, вернемся и всем все расскажем, – добил Ларан.

– А как же сокровища? – не смогла не съехидничать я.

Друзья моргнули, словно вспомнив, по какой причине оказались на болоте.

– Мы свои сокровища уже нашли, – ласково заметил Сашка, нежно целуя Дире запястье.

И что мне теперь делать с этими влюбленными ид… эльфами? Мы гадали, живы они или нет, во всем злодейку Кару обвиняли. Столько времени прошло, а они об этом даже не подозревают!

М-да… миленько прошла первая практика, цель которой – встреча темноэльфийской делегации.

Неожиданно посреди комнаты завыл ветер и заискрился снег. Из метели выскочил с мечом наперевес Снежный принц. Выглядел он так, что я хрюкнула и, не выдержав, расхохоталась. Костюм покрыт болотной тиной, волосы заплетены в косички, на шее висит венок из белых лилий, у ключицы… Что? Мой смех оборвался.

– Ты еще к кикиморам болотным начни меня ревновать! – как-то чересчур довольно и радостно хмыкнул он, убирая меч и оглядывая замерших с открытыми ртами ребят.

– У тебя там…

– Обменял поцелуй на снятие блока на перемещение, – небрежно пояснил Снежный принц.

Что? Он позволил…

– Спасибо твоему другу, – ехидно ответил маг.

– А… – протянула Гвен.

– Вам пора домой, влюбленные голубки, – сказал он, открывая портал.

Ребята переглянулись, но спорить почему-то не стали. Как-то быстро свернули рисунок, лежащий на полу, и потрусили к воронке портала.

Стоим мы на поляне возле водопада, а вокруг… Интересно, у эльфов всегда такой бедлам или это началось, когда в их жизни я появилась?

– В замок? – понимающе уточнил Снежный принц.

Он нас сюда и переместил-то, чтобы все увидели – мы в порядке, живые и здоровые.

– Да! – поежилась я от криков эльфийских владык.

– Хорошо, Пенелопа, – прошептал он в самое ухо, вызывая дрожь. – Ты мне кое-что задолжала. Тогда, после прогулки к водным феям, я тебя догнал.

Еще бы я не помнила. Не до этого просто было.

Его губы поцеловали меня в плечо. Жар пополз по телу. Я обернулась. Может, разгневанные эльфы лучше, чем он? Но Снежный принц усмехнулся, перекинул меня через плечо и нырнул в портал. Я возмущенно всхлипнула и зажмурилась.

– Ты должен сказать ей правду. Не тяни, Андриан, иначе потом пожалеешь.

Чаролик сидел возле огня, пил вино прямо из бутылки и хмурился, рассматривая меня. Я расположился прямо на подоконнике, слегка приоткрыл окно, чтобы можно было вдохнуть ароматы цветов. По весне я тоже скучал среди снегов и льда, а теперь… не мог надышаться.

– Ты меня слышишь?

– Да, – отозвался я.

– И?

Я вздохнул и обернулся.

– Забыл, что отец с меня взял клятву?

Чаролик хлебнул вина, поморщился и поднялся.

– А ты всегда лез туда, куда тебя не просят, – фыркнул брат. – Помнишь, из-за чего вы поссорились? Ты тогда девчонке соврал.

Как будто я мог забыть! Но куда сейчас деться? Придется снова рискнуть, надеясь на ее понимание.

– Ладно, я должен вернуться в замок, совет заждался. Сам-то когда думаешь заглянуть?

Я равнодушно пожал плечами. Мне совсем не до этого.

– Кто бы мне сказал год назад, что ты потеряешь голову от любви, не то чтобы не поверил, в глаз бы дал, – отозвался брат, открывая портал.

Чаролик исчез, я подкинул дров в камин и задумался. Само осознание того, что зеленоглазка меня любит, пьянило и лишало разума. Да что тут говорить? Я боялся с ней даже на миг расстаться, выпустить из своих рук ее хрупкую ладонь. Я действительно влюблен. И готов подождать, когда ее страх уйдет, и она станет моей. Страшная вещь – недоверие, но я его заслужил.

Пенелопа… Зеленоглазка моя… Я прислушался к ее беспокойным мыслям относительно поисков Эрика и улыбнулся. Без этого отголоска внутри меня все меркнет и тускнеет.

Ледяная пурга! Да я, кажется, несмотря на все обстоятельства, счастлив!

Я рассмеялся, подхватил заглянувшую в комнату Пенелопу и закружил. В ответ послышался ее звонкий смех, будто колокольчик на ветру звучит.

– Надышаться тобой не могу, слышишь? – прошептал я, опуская ее на подоконник и медленно целуя ладонь.

Снять бы с нее это чудесное платье, провести губами вдоль позвоночника, вдохнуть аромат.

– В тебе не останется скоро ни капли благоразумия, – улыбнулась она, взъерошив мои волосы.

А затем унести на кровать, задуть свечи и показать, сколь неблагоразумной может быть любовь.

– О чем ты думаешь?

Как буду укутывать всю в свои поцелуи.

– О тебе, – сознался я, находя ее сладкие губы.