Глава 8
В тылу

Одна сторона истории Рима – это события политической жизни, на войне, в гражданской сфере, это победы и поражения, все, что происходило на виду у общества. Я представила один довольно драматичный аспект этой истории, рассмотрев, как Рим из маленького незаметного городка у Тибра превратился в центр власти сначала в местном, а затем и в мировом масштабе. Почти за каждый шаг этого превращения приходилось состязаться, а то и буквально сражаться: за свои права народ боролся с сенатом, в спорах выяснялось, что такое свобода и как ее гарантировать, надо ли контролировать завоеванные территории и как, насколько благое или вредоносное влияние империя оказывает на традиционные римские ценности и политическую жизнь. По ходу дела римляне изобрели свою версию гражданства, совершенно новую для Древнего мира. Греки время от времени сталкивались с ситуацией двойного гражданства и решали ее по-разному в каждом конкретном случае. Но считать двойное гражданство нормой, как настаивали римляне, ощущать себя дома в двух местах – эта идея стала основой успеха римлян на поле боя и вне его и продолжала оказывать влияние вплоть до XXI в. Это можно назвать римской революцией, и мы являемся ее наследниками.

Некоторые части общей картины от нас тем не менее ускользают. Только изредка в повествованиях можно встретить простых людей, женщин, бедняков, рабов, которые играли второстепенные роли в громадной пьесе, охватывавшей период римской истории включая I в. до н. э. Нам повстречалось только несколько таких выходов на авансцену: испуганный комик в театре Аскула, крикливый слуга, опрометчиво оскорбивший сторонников Гая Гракха, жрец-евнух, тосковавший по отбывшему на гражданскую войну другу, и даже бедная кошка, погибшая при пожаре в городе Фидены. От более позднего периода до нас дошло гораздо больше свидетельств об этих группах древних римлян, и в остальной части книги о них пойдет более детальный рассказ. Но то, что сохранилось из ранней истории Рима, дает нам довольно однобокое представление о приоритетах даже римлян, принадлежавших к элите. Легко может показаться, что основных персонажей истории заботили только серьезные вопросы, касавшиеся политической власти и заслонявшие все другие проблемы; будто славные завоевания, воинская доблесть и победы на выборах, которые перечислены в надгробных надписях, полностью составляли их жизнь.

Это, разумеется, не так. Нам уже приоткрылись некоторые другие стороны их жизни и другие интересы. Римляне любили комедии с сюжетом «парень находит девушку», писали и учили наизусть стихи, слушали литературные лекции в исполнении заезжих греков. Несложно вообразить себе сценки из римской жизни Полибия, знакомясь с его рассуждениями о похоронах, которые он посещал, или читая о симулировании болезни в тот день, когда знакомый заложник попробовал осуществить побег. Или предположить, с каким удовольствием замышлял Катон Старший свой фокус с карфагенским инжиром, выпадающим из тоги. Но только с I в. до н. э. у нас появляется богатый материал о том, чем же все-таки были заняты мысли представителей римской элиты помимо войн и политики.

В спектр вопросов, интересовавших их, входили и проблемы языка, на котором они говорили (один плодовитый ученый посвятил двадцать пять книг истории, грамматике и этимологии латинского языка), и усердные научные изыскания о происхождении Вселенной, и теологические споры о природе богов. Выразительная дискуссия о нелепости страха смерти легла в основу философской поэмы Тита Лукреция Кара «О природе вещей» («De rerum natura»), ставшей шедевром античной литературы и путеводной звездой здравого смысла и по сей день. Одно из оснований для бесстрашия перед смертью, например, такое: «невозможно тому, кого нет, оказаться несчастным». Но гораздо более полную картину интересов, забот, удовольствий, страхов и проблем одного известного римлянина нам представляет коллекция из тысячи или около того частных писем Цицерона. Эти письма были собраны, отредактированы и опубликованы после его смерти в 43 г. до н. э., и с тех пор их продолжают читать и изучать.

Письма полны, как мы уже видели, сплетен из высших эшелонов римской политики, они приоткрывают завесу над жизнью провинциального наместника, отражая проблемы, с которыми Цицерон столкнулся во время службы в Киликии. Однако, что не менее важно, они показывают, чем еще было занято внимание Цицерона, когда он боролся с Катилиной, выстраивал отношения с триумвиратом, планировал военный поход на непокорные местные племена или решал, какую сторону в гражданской войне поддерживать. Помимо всех этих политических и военных кризисов Цицерон беспокоился о деньгах, приданом и браках (дочери и своем собственном), скорбел об уходе из жизни тех, кого он любил, переживал развод с женой, жаловался на расстройство желудка после непривычной еды, старался найти беглых рабов и подыскивал подходящие статуи для украшения одного из многочисленных домов. Эти письма позволяют нам в первый, а может быть, и единственный раз в истории Рима понаблюдать за жизнью римлян внутри дома.

В этой главе мы проследим за некоторыми из этих тем по письмам Цицерона. Мы начнем с его впечатлений о гражданской войне и о диктатуре Юлия Цезаря: страшные подробности вперемешку с черным юмором – все это весьма далеко от канонической истории про libertas и clementia. Затем мы коснемся некоторых фундаментальных вопросов, которые могут затеряться в политических дебатах, дипломатических переговорах и военных кампаниях. Как долго жили римляне? В каком возрасте женились? Какие права были у женщин? Каковы были финансовые источники роскошного образа жизни богатых и привилегированных? И как жили рабы?