Глава третья
В общем, прошлой ночью секса у нас не было, потому что Беннетт вусмерть обдолбался снотворным. Пора начинать собственную игру.
Вчера весь вечер я наблюдала, как Беннетт искусно натравливал моих теток на Уилла. А еще он мило ревновал и злился, что Булл развлекает меня байками о своих тачках и телках. Мне нравилось, как он любезен с родственниками, всегда следит, чтобы матери подавали еду прежде него, всякий раз благодарит официанта и встает, когда встаю я.
Короче, Беннетт Райан – самый умопомрачительный мужчина на свете, и этой ночью я затрахаю его до потери сознания, хочет он того или нет.
Благо я захватила целый чемодан белья и одежды, которая гарантированно заставит Беннетта ползать у меня в ногах. Большую часть этих кружевных вещичек я, конечно, припасла на медовый месяц, но на частном курорте в Фиджи вряд ли они мне пригодятся – там мы скорее всего будем проводить время голышом.
Приятно иметь перед собой цель. Вместо того чтобы трепать нервы из-за нашей сумасшедшей родни, лучше сосредоточусь на том, чтобы Беннетт почаще сбрасывал пар с помощью секса. В конце концов, родственников переделать я не могу, а вот соблазнить жениха – вполне.
Этот вечер Уилл назвал «последним глотком свободы», хотя сегодня был лишь четверг, а церемонию назначили на субботу. Однако в пятницу ожидалась репетиция свадьбы, после которой Беннетта можно считать женатым, и потому вечеринку решили устроить пораньше. Мы хотели пройтись по барам в Квартале Газлемп. Как сказал Макс: «надраться в стельку и забыть о хреновой куче поручений, которые надавала нам Хлоя».
Я велела парням собираться в нашем номере, а мы с девочками – я, Сара, Ханна, моя школьная подружка Джулия и будущая золовка Мина – оккупировали комнату Джулии. Я не только хотела побыть с ними наедине, но и пряталась от Беннетта, чтобы он не увидел мой наряд раньше времени. А то еще, чего доброго, привяжет к кровати моими же собственными чулками и переоденет силком.
Нет, против первой части я возражать не стану, потому что игры в связывание могут закончиться безудержным сексом… Вот только я слишком хорошо знала, каким упертым бывает Беннетт. Надо действовать исподтишка. Чтобы затащить жениха в постель, придется играть грязно.
Пока Джулия и Мина сражались со сломанной молнией Ханны, я сидела на кровати и затягивала на икрах длинные ремешки туфель. Вчерашние шпильки произвели нужный эффект, надо его закрепить. Так что сегодня я нацепила крошечное черное платье, длинные звенящие серьги и те самые туфли, которые надевала в клуб Сан-Диего в начале наших «отношений».
Завязывая атласный бантик, я вспомнила ту ночь почти два года назад: как Беннетт смотрел на меня, когда рано утром я зашла в отель и обнаружила, что он ждет на диванчике в фойе.
У него тогда волосы были в полном беспорядке: он то и дело нервно запускал в них руки. Сейчас, оглядываясь назад, я знала, что уже тогда мы любили друг друга, но его просьба меня очень удивила. Я и сама была не прочь провести с ним еще одну ночь – но не думала, что он решится открыто признать свою слабость.
Я привела его к себе в комнату, и несколько часов мы занимались любовью, не скрывая больше своих желаний и чувств. Тогда-то и начались наши отношения. А после я прикрыла заболевшего Беннетта перед клиентом, и когда он выздоровел, мы рискнули стать настоящей парой.
– Эй, Хлоя? – Сара наклонилась, ловя мой рассеянный взгляд. – Все хорошо?
Я взялась за второй ремешок.
– Да. Просто вспомнила, как у нас с Беном все началось.
– Это странно – выходить здесь замуж, да?
Пожав плечами, я призналась:
– Пожалуй. Знаешь, даже немного грустно.
– Когда ты поняла, что любишь его?
Закрыв глаза, я задумалась.
– Ммм… Наверное, давно, просто не отдавала себе отчета. А так… Помнишь, мы приезжали сюда на конференцию и Беннетт сильно отравился?
Сара кивнула.
– Тогда я сама подготовила презентацию и отправилась к клиентам вместо него, чтобы он смог отдохнуть. А когда вернулась в отель… Ты же знаешь, Беннетт всегда выглядит на все сто. – Джулия многозначительно вздернула брови, и я фыркнула. – Так вот, в тот момент он сидел на диване и был самым обычным. Без рубашки, с растрепанными волосами… Смотрел телевизор, запустив руку в трусы. И до меня вдруг дошло, что он обычный парень, вроде как даже мой парень… Ну, вы поняли. – Девчонки кивнули, и я продолжила: – Наверное, таким я люблю его больше, чем когда он корчит из себя надменного ублюдка. Только не подумайте, я в любом случае его обожаю!
Однако наедине со мной он позволяет себе расслабиться – и тогда я вижу настоящего Беннетта Райана. Наверное, в тот день это случилось впервые, и я поняла, как сильно его люблю.
– А я думала, это было раньше. – Мина рылась в баре. – Когда я застукала тебя в нашей ванной в родительском доме. Беннетт тогда сказал, что с тобой вышла ошибка. А у тебя на лице было столько эмоций!..
Я сморщила нос, припоминая тот день.
– О да, он был еще тем подонком!
– Он и сейчас не лучше, – хихикнула Мина. – А если вдруг забывается, ты быстро ему напоминаешь.
– Мне нравится за вами наблюдать, – вставила Ханна. – Никогда раньше не встречала такой пары. Представляю, что у вас в постели творится!..
За последние пару месяцев Ханна провела с нами много времени, так что подобная откровенность мало кого удивила… разве что Мину.
– Не желаю этого слушать! – зажала та уши.
Ханна сегодня выглядела потрясающе в шелковом сером платье длиною чуть выше колен. Джулия уложила ей волосы в высокую хитрую прическу, отчего шея казалась особенно длинной и гладкой, не нуждаясь в лишних украшениях, кроме крошечного алмазного кулона в ямке между ключицами. Жду – не дождусь, когда увижу лицо Уилла – вряд ли он останется таким же бесстрастным.
– Эй, а можно я закажу выпивку на всех? – спросила Сара, поглаживая круглый живот под мерцающим синим платьем. – Просто мечтаю завалиться в бар и заказать десяток самых забористых коктейлей. Представляю, как перекосит бармена!
– Беременность тебе идет, – заметила Джулия, надевая туфли. – Такой милый животик. И характер меняется.
– А то, – кивнула я. – Она становится той еще стервой.
Сара расхохоталась, внимательно оглядела свое отражение и подошла ко мне, чтобы я застегнула ей колье.
– Просто мне нравится моя новая фигура. Странно, да? Я теперь такая пышка, и это клево!
– Жаль, Этьен твоих восторгов не разделяет, – фыркнула Джулия. – До сих пор бросает в дрожь, как вспомню его истерику из-за платья.
Я застонала. О да, платье! Джулия нашла самые шикарные наряды для подружек невесты. Из плиссированного шифона, с тонкой лямкой на одном плече и, главное, – какого цвета! Голубой перетекал в насыщенно синий, идеально сочетаясь с общим оформлением свадьбы. Саре, конечно же, пришлось изменять фасон, чтобы уместить растущий животик. Этьен, дизайнер, закатил настоящую истерику. Он вопил о симметрии дизайна и искусстве драпировки, в запале ляпнул даже что-то про «разъеденное пузо»… Крики удалось унять лишь чеком на круглую сумму и шестью примерками, за которые удалось-таки посадить платье.
– Готова поспорить, Макс тоже обожает твой животик. – Мина одарила Сару многозначительной улыбкой.
– О да, – ответила я за нее, застегивая колье. – Он даже стакан воды подает ей с та-аким неприличным видом!
Сара вспыхнула, и я невольно рассмеялась – из-за беременности она совершенно разучилась скрывать смущение.
– Ну что, готовы выдвигаться? – спросила Джулия, делая последний глоток из крохотной бутылки с джин-тоником. – Хочу уже напиться.
Мы все встали и направились к выходу. Внизу Мина распорядилась, чтобы нам подогнали машину. Забравшись внутрь и закрыв за собой дверцу, я увидела, как из лифта выходят наши парни.
– Черт возьми, Хлоя! – выдохнула Джулия, глядя на идущего впереди Беннетта. – Только посмотрите на него!
Закусив губу, я смогла лишь молча кивнуть. Волосы, как всегда, сексуально растрепаны, подбородок гладко выбрит, рот кривится в насмешливой улыбке (Уилл, должно быть, отпустил очередную шуточку). Беннетт надел джинсы и черную футболку, не тесную, но все же не скрывающую мощи его тела. Футболка была знакомой, из хлопка с кашемиром, это я ее купила и планировала украсть годика через два и носить сама, когда ему надоест.
О да, вечер обещал быть интересным!..
Слава богу, я уже сидела в автомобиле, и Беннетт не видел моих ног.
– Да ты влипла, – пробормотала Сара, поглядывая на мои туфли. – Представить не могу, что он сделает.
– Знаю, – как в тумане ответила я.
Беннетт удивленно заломил бровь, а я помахала ему в окошко: нет, мы не станем вас ждать.
– Увидимся в баре, – крикнула Джулия, и Беннетт со своей фирменной ухмылкой помахал нам рукой на прощание.
Бар был шикарным: с красными и черными кожаными креслами, огромными зеркалами, чувственными фотографиями в стиле ню по стенам и ярко-алыми птичьими клетками, свисающими с потолка. Массивная барная стойка оказалась из настоящего мрамора. Внутри было довольно людно, но не тесно, так что мы сразу заняли два отдельных столика у дальней стены.
Мужчины опоздали, и к их приезду мы успели заказать выпивку и вернуться на наши места. Беннетт зашел первым, за ним Макс, Уилл, Генри и оба кузена – Крис и Брайан. Когда я встала, чтобы их встретить, Беннетт окинул меня всю – от губ до красных ноготков на ногах – таким взглядом, что я поняла: мне конец!
Я пыталась не обращать на него внимания, но получалось плохо. Взгляд Беннетта ощущался почти физически – он скользил по шее, животу и особенно по голым ногам. В груди вмиг стало тесно, сердце от предвкушения застучало быстрее. Я поцеловала Брайана, Уилла и Макса, по-дружески обнялась с Буллом.
И только потом посмотрела на Беннетта. Знакомое тепло разлилось по животу и ногам. Я чмокнула жениха в уголок рта.
– Привет. Классно выглядишь – так бы и съела.
Он натянуто ответил на поцелуй и прошептал мне на ухо:
– Ты что, черт возьми, на себя нацепила?
Опустив взгляд, я пригладила ладонями короткое платье без рукавов.
– Нравится? Оно новое.
Вместо ответа Беннетт сгреб меня за руку и потащил в зал, толкнул к дальней стене, и даже в темноте клуба я разглядела, какой яростью и похотью горят его глаза. О, мой обожаемый Беннетт! Кровь закипела, по коже побежали мурашки предвкушения.
– Ты какого хрена вытворяешь? – прорычал он.
– Нельзя ли поконкретнее? Веселюсь с друзьями, приятно провожу время…
Он схватил меня за плечи и с силой прижал к стене. Я невольно застонала, и Беннетт хищно прищурился.
– Я о туфлях, Хлоя, об этих гребаных туфлях!
– А, туфли. – Я не отрываясь смотрела на его губы. Медленно облизнулась – и он невольно подался ближе. – Я специально их выбрала. Примета есть такая: что-то из старого, что-то из нового… Помнишь, я их надевала однажды?
Как я и думала, Беннетт взбесился.
– Конечно, помню! Только примета действует в день свадьбы, а не на неделю раньше!
– Я репетирую, – парировала я. – Вообще, я много что хотела бы отрепетировать заранее. Например, технику глубокого минета…
– Надеешься меня сделать?
Невинно распахнув глаза, я затрясла головой, но сама ответила:
– Ага.
Хватка на моих плечах ослабла, и Беннетт прижался ко мне лбом.
– Хлоя… Знаешь, как сильно я тебя хочу?
– Я тоже тебя хочу. Давай вернемся в отель и я переобуюсь? А ты мне поможешь? Поддержишь за плечи, развяжешь бантики… – Я прикусила мочку его уха. – А еще я захватила тот дивный корсет…
Беннетт отпрянул от меня и ринулся прочь по коридору.
Я воспользовалась передышкой, чтобы заглянуть в дамскую комнату, поправить макияж. Впрочем, задерживаться не стала – в мартини таял лед, а еще мне предстояло соблазнить жениха.
Беннетт вроде бы пришел в себя и сидел за столом с Максом и Уиллом, пока остальные мужчины ошивались у барной стойки или развлекали девушек на танцполе. Беннетт закинул руку на спинку диванчика, так что я скользнула ему под бочок и многозначительно похлопала по бедру.
– Привет. Развлекаетесь?
Он наградил меня свирепым взглядом, а я, ни капельки не испугавшись, чмокнула его в шею и прошептала:
– Я не могу дождаться, когда ты кончишь мне в рот…
Он закашлялся, чуть не выронив рюмку с водкой, чем заработал любопытные взгляды Уилла и Макса.
– Беннетт, все хорошо? – многозначительно ухмыльнулся Уилл.
Неужели Беннетт проболтался друзьям о целибате? Хорошо бы – эти двое с радостью помогут мне сорвать с жениха пояс верности.
– Не в то горло попало, – задыхаясь, пояснил тот.
– Да, лучше бы в мое, – многозначительно прошептала я, и Уилл с Максом грохнули со смеху. Уилл наклонился над столом, протягивая мне руку.
– Значит, он рассказал об обете воздержания?
– Да, признался, что хочет тебя помучить, – ответил Макс. – Хлоя, только между нами: имей в виду, что туфли – это удар ниже пояса!
– А то, – согласилась я, одарив жениха ехидной усмешкой.
За столиком хватало места, так что Брайан и Булл, заказав спиртное, присели к нам. На какое-то время повисла тишина, мы неспешно потягивали коктейли, обмениваясь с Максом заговорщицкими взглядами, как вдруг услышали хохот Сары.
– Твоя девушка веселится, – заметила я.
Он отсалютовал мне бокалом и смущенно пробормотал:
– Вроде бы да.
Обернувшись в сторону Сары, я захихикала:
– Ага, со своим огромным животом… тащит нам поднос с выпивкой.
Застонав, Макс мигом вскочил на ноги. До меня донесся его взволнованный голос:
– Сара, милая, он же тяжелый…
– Парень влип, – тихо заметил Уилл.
– Кто бы говорил, Самнер, – покачал головой Беннетт. – Сам только и делаешь, что пускаешь слюни по Ханне.
Уилл пожал плечами и откинулся на спинку дивана, даже не скрывая, что пялится на голые ноги своей подружки.
Я оглядела мужчин за столиком. Наверняка им хотелось, чтобы я тоже ушла на танцпол и они могли бы в чисто мужской компании обсудить размеры пенисов и баскетбол. Вот только мне было слишком уютно, Беннетт так нежно обнимал меня за плечи, что даже шевелиться не хотелось. Разве что залезть к нему на колени и немного поерзать?…
Я собралась было осуществить свой гениальный план, но Беннетт вовремя это просек.
– Даже не вздумай!
– У тебя уже встал? – чуть слышно прошептала я.
– Нет! – яростно уставился он на меня.
Я облизнула губы, и Беннетт жадно проследил за этим движением.
– А сейчас?
– Женщина, ты меня убиваешь!
Он отстранился, чтобы взять выпивку.
Краем глаза я заметила на руке Булла странную татуировку и потянулась к Беннетту, но тот опять отшатнулся.
– Нет, погоди. – Я уцепилась за его футболку. – Хочу только спросить. Обещаю, что не стану облизывать тебе ухо.
Он наклонил голову, и я, поспешно куснув его за мочку, прошептала:
– Что это такое у Булла на руке?
Мельком взглянув на брата, Беннетт ответил:
– Его подружка Мэйзи… не то бывшая, не то нынешняя. Они лет пятнадцать то сходятся, то расходятся.
Я обалдела. Выходит, у Булла есть девушка, и он при этом волочится за каждой юбкой в городе?!
– Шутишь, что ли?
– Хотелось бы.
Я принялась изучать Булла украдкой, не желая привлекать его внимание (а то еще решит, чего доброго, что я питаю к нему интерес). Татуировка была огромной, с мою ладонь, и невероятно детальной – портрет девушки: лицо, шея и грудь до начала ложбинки. Вчера, за ужином, ее прикрывала рубашка, но сегодня она показалась во всем великолепии.
Повернувшись к Беннетту, я прошептала:
– Черт, не представляю даже, как Мэйзи это заводит. Я умею делать классный минет, но с моим лицом татуировки еще никто не делал…
Беннетт замер, не донеся рюмку до губ.
– Ладно-ладно, мистер Райан, успокойтесь. Я вовсе не прошу набить на руке мой портрет.
Тяжело вздохнув, он пробормотал:
– Слава богу. – И залпом допил остатки водки.
– Хотя отсосу тебе так, что ты сам побежишь в тату-салон, – закончила я и расхохоталась, потому что он шлепком согнал меня с диванчика, предложив повеселиться с девочками.
Мы пили и танцевали, Ханна и Мина наперебой сыпали непристойностями и смеялись. Вечер получился идеальным – я была в окружении самых близких друзей, а любовь всей моей жизни и мужчина мечты буравил меня взглядом через весь зал.
Макс и Уилл вскоре присоединились к нам на танцполе. И поскольку эти двое целиком и полностью были на моей стороне, то и дело сгребали меня в охапку и оттаскивали к Беннетту.
– Люблю тебя, – пьяно целуя его, говорила я. – И сегодня ночью ты никуда от меня не денешься.
А он качал головой, еле сдерживая улыбку.
– Я тоже тебя люблю. Но ничего не выйдет. Секс будет только после свадьбы.
Мы рядышком чистили зубы, поглядывая друг на друга в зеркало. Очередной секси-наряд я пока спрятала под толстым халатом, а вот Беннетт остался в одних трусах, так что я любовалась его торсом. Мне нравились эти соски, редкая поросль на груди и твердая линия плеч… Я любовно пересчитала все шесть кубиков на прессе и проследила взглядом за полоской волос, ныряющей в боксеры. Вот бы очертить ее языком, а потом лизнуть гладкую кожицу члена…
– Что, опять таблеток наглотаешься?
Он покачал головой, широко раззевая рот, чтобы добраться щеткой до дальних зубов.
– Обожаю твое тело, – пробормотала я с полным ртом пасты.
Беннетт одарил меня пенистой улыбкой:
– Взаимно.
– Давай я тебе отсосу?
Он сплюнул пасту и прополоскал рот.
– Нет, спасибо.
– А может, по-быстрому сзади?
Вытерев лицо полотенцем, он чмокнул меня в макушку.
– Нет.
– Рукой? – крикнула ему в спину.
– Нет.
Я умылась и прошла в спальню. Беннетт уже лег и теперь читал какие-то политические мемуары.
– Ладно, постараюсь не обидеться, что ты отверг меня ради какой-то книжки про мужика в военной форме.
– Потом расскажешь о своих фантазиях, – подмигнул Беннетт.
Пожав плечами, я сбросила халат, оставшись в зеленых стрингах с крошечной шифоновой юбкой, покрытой нежной цветочной вышивкой, и зеленом же бюстгальтере. Шелковые подвязки удерживали самые сексуальные чулки на свете.
Беннетт взглянул на меня поверх книги и дважды шумно вздохнул.
– Господи…
– Новая пижамка, – похвасталась я, забираясь под одеяло. – Люблю спать рядом с тобой в чулочках и дорогущих трусиках.
Поправив подушку под спиной, Беннетт уставился в книгу. Вот только я успела досчитать до ста, а он ни разу не перевернул страницу, так что вряд ли на самом деле видел хоть слово.
Вытянув из-под одеяла ногу, я продемонстрировала ее Беннетту.
– Только потрогай! Чулки такие тонкие – рвутся от одного лишь взгляда!
Беннетт закашлялся, но все же нашел силы выдавить улыбку.
– Конечно. Их же я купил, помнишь?
– Знаешь, наверное, не стоит в них спать… – засомневалась я. – Поможешь снять?
Задумавшись на секунду, он захлопнул книгу и положил ее на тумбочку. А потом рывком содрал с меня одеяло и в тусклом свете ночника прошелся по всему телу взглядом.
– Ты такая красивая.
Он принялся покрывать поцелуями мою шею и плечи.
Ликование пламенем разбежалось по венам, и я, зажмурившись, выгнула спину, чтобы Беннетт смог добраться до застежки бюстгальтера, и приподняла бедра, когда он стягивал с меня юбочку. А потом он взялся за чулки, и я открыла глаза, глядя, как он медленно спускает их с ног, целуя ямочки на коленях…
Что-то не так!
Когда я осталась в одних трусиках, Беннетт, нечестиво улыбнувшись, бросил ничуть не пострадавшие чулки на пол возле кровати.
– Так лучше? – спросил он, задыхаясь от смеха.
Я уставилась на него, готовая убить одним лишь взглядом.
– Вот ты дебил!
– Знаю, – сверкнул он глазами.
– Ты что, не понимаешь, как сильно я тебя хочу? И белье это не видел? Бред какой-то. Ты же запросто мог сорвать его зубами!
– Белье шикарное. – Беннетт поцеловал меня так сладко, так нежно, что в груди заныло. – Все я понимаю. И тоже тебя хочу. – Он кивком указал вниз, где из-под резинки боксеров выглядывала головка члена. – Прошу: поверь, так надо.
Он выключил свет и вытянулся на кровати лицом ко мне.
– Скажи, что любишь меня.
Я погладила его голую грудь и зарылась пальцами в волосы.
– Люблю.
– Тогда давай спать. Завтра тяжелый день. Приезжают оставшиеся гости, мы репетируем свадьбу и еще ближе подходим к тому моменту, когда я стану твоим мужем. И больше никогда тебе не откажу.
Он поцеловал меня одними губами, не пуская в ход язык, неспешно и сладко. Я невольно расслабилась, чувствуя, как меня клонит в сон. Пожалуй, я смогу уснуть рядом с этим мужчиной и без очередного взрывного оргазма…
Среди ночи я проснулась, как ни странно, одна. Не скажу, что это было чем-то особенным – Беннетт часто засиживался допоздна над документами. Однако уже засыпая, я вдруг вспомнила, что мы в Сан-Диего, готовимся к свадьбе. Сердце панически застучало, по животу растекся противный холодок. Что, если Беннетту опять плохо?
Я подскочила на кровати. Из ванной пробивалась полоска света. На цыпочках я прошла через всю спальню и нерешительно замерла под дверью. Как лучше: позвать его или молча, не мешая, вернуться в постель?
Я вдруг вспомнила, что совсем недавно рассказывала Саре о том, как Беннетт в прошлый раз сильно отравился.
«Почему ты не разбудил меня?» – спросила я тогда.
«Потому что не хотел, чтобы ты вошла в ванную и любовалась, как меня выворачивает».
«Я могла как-то помочь тебе. Не надо быть таким мачо».
«А ты не будь заботливой мамочкой. Что бы ты могла сделать? Пищевое отравление – не командная игра».
Решив оставить его в покое, я повернулась обратно в спальню.
И вдруг услышала тихий стон.
Сердце скрутило от жалости, и я подошла к двери, берясь за ручку. Только хотела спросить, не принести ли горячего чаю или лекарств, как он опять застонал – и на сей раз в голосе отчетливо прорезалось наслаждение.
– О да, твою ж-ж-ж мать!
Я потрясенно зажала ладонью рот. Он там что?… Спрятался в ванную, чтобы?…
По ту сторону двери зашумела вода, а я все буравила дерево взглядом, надеясь развить рентгеновское зрение. И часто он так делает? Мастурбирует посреди ночи? Скрипнул кран, и вода затихла, а я на цыпочках бросилась обратно в спальню.
Нырнула в постель и натянула одеяло до самого подбородка – пусть Беннетт решит, будто я так и спала, пока он развлекался в соседней комнате!
Чтобы сдержать смешок, пришлось уткнуться носом в подушку. Скрипнула дверь, и на ковер упал вытянутый прямоугольник света, тут же пропавший, когда Беннетт щелкнул выключателем.
Стараясь дышать размеренно, я вслушивалась, как он идет. Приподняв край одеяла, Беннетт забрался в постель, обнял меня и легонько поцеловал в висок.
– Люблю тебя, – шепнул он, водя холодными после умывания руками по разгоряченной коже.
Я до сих пор не решила: притвориться спящей или закатить скандал, так что сонно перекатилась к нему, роняя руку на грудь. Сердце стучало быстро и размеренно.
Потому что этот подонок только что тайком кончил!
Я прильнула к нему, находя губами ухо.
– Ты даже не простонал мое имя. Я обиделась.
Беннетт, до сей поры поглаживающий мне спину, замер.
– Я думал, ты спишь.
– Да уж не сомневаюсь, – фыркнула я и куснула его за подбородок. – И как тебе, понравилось?
Помедлив немного, он признал:
– Да.
– Зачем было так утруждаться? У меня тоже есть руки, а еще пара удобных отверстий, предусмотренных физиологией…
– Хлоя! – расхохотался он.
– И часто ты так делаешь?
Как я ни пыталась, некоторой обиды скрыть не смогла.
– Когда ты рядом – нет. Просто… Ты была голой. А я… – Фыркнув, он словно передумал говорить то, что собирался сначала. – Я промучился несколько часов. Никак не мог уснуть.
В темноте его голос звучал особенно гулко и размеренно, в нем слышались отголоски недавнего оргазма. В такие моменты Беннетт всегда говорил ниже и медленнее. Ну о-о-очень сексуально!
– И что ты себе представлял?
Он ответил не сразу, большим пальцем поглаживая мою ладонь.
– Как целую тебя между ног, а ты вылизываешь мне член. Как в ту ночь – только без твоих стервозных штучек.
– И кто из нас кончил первым?
Беннетт тихо застонал.
– Понятия не имею.
Я стукнула его кулаком по груди.
– Ой, да хватит! А то я тебя не знаю!
– Конечно же, ты кончила первой. Довольна? А теперь, может, пора спать?
– А ты кончил мне в рот или… – не сдавалась я.
– В рот. Хлоя, спи.
– Люблю тебя.
Я прильнула к нему, чтобы поцеловать.
Беннетт даже позволил куснуть его за нижнюю губу и жадно втянуть ее себе в рот. Однако почти сразу же отстранился и, обняв за талию, прижал мою голову к груди.
– Я тоже тебя люблю.
– Мне лень вставать и идти в ванную, – призналась я, глядя в темноту.
От изумления Беннетт лишился дара речи.
– Ты это о чем? – наконец выдохнул он.
Я перекатилась на спину и раздвинула ноги, закинув одну из них ему на бедро.
– Хлоя… – простонал он.
Надо же, как я, оказывается, взмокла от одних лишь мыслей, чем Беннетт занимался в ванной… Меня жутко возбудил тот стон, когда он кончил, в нем слышалось не только облегчение, но и тоска, словно Беннетт занимался этим по необходимости, а не из похоти. Я скользила пальцами по коже, надавливая все сильнее.
Беннетт возле меня замер, почти не дыша, пока я не издала первый глухой стон – тогда он вздрогнул и прижался ко мне, почти накрыв своим телом и осыпая шею и грудь поцелуями.
– Скажи, о чем ты думаешь, – шептал он, не отрывая губ от кожи. – Скажи же, черт возьми!
– Что это твоя рука, – пробормотала я. Сердце колотилось все сильнее. – И это ты меня дразнишь.
– И как же я тебя дразню?
Голос был таким низким, что вибрацией отозвался во всем теле.
Я сглотнула.
– Мне хочется, чтобы ты погладил клитор, а ты медленно кружишь пальцами вокруг него.
Рассмеявшись, он жадно втянул в рот мой сосок, приласкав его языком.
– Засунь один палец внутрь. И продолжай себя дразнить. Я послушаю, как ты умоляешь.
– Я хочу еще!
Мой палец был слишком тонким, гораздо тоньше его. А жаркий шепот на ухо и дыхание, ласкавшее шею, лишь усугубляли мои мучения.
– Я хочу больше и сильнее!
– Какая ты жадная… – Он целовал мне подбородок. – И наверное, жутко скользкая и горячая… Такая аппетитная на вкус.
Я нарочно себя мучила – именно так сделал бы Беннетт. Вжимаясь затылком в подушку, я прошептала:
– Быстрее. Прошу тебя!
– Обеими руками, – смилостивился он. – Теперь два пальца внутрь. И не молчи!
Я послушно включила в игру вторую руку, прижимаясь к Беннетту еще сильнее. В бедро уткнулся вновь напрягшийся член. От Беннетта сладко пахло мылом и свежим потом, он царапал щетиной мне грудь и шею.
– Черт побери, Хлоя. Я хочу тебя слышать!
У меня перехватило дыхание – он скользнул ладонью по груди, с силой сжал и присосался губами к соску, издавая при этом невероятно сексуальные звуки. Беннетт всегда так отчаянно урчал, что в голове стучало от восторга.
– Боже… я сейчас кончу, – простонала я.
Он выпустил сосок и сорвал с меня одеяло, выставляя тело холодному воздуху – и своему жадному взгляду.
– Это моя рука тебя трахает, – прорычал он. – Покажи, как тебе это нравится.
Я покорно приподняла бедра, желая ему угодить, чтобы он наконец смилостивился и взял меня по-настоящему.
Однако Беннетт лишь задрал мне одну ногу, чтобы добраться до ягодиц.
– Я бы сделал это лучше – оттрахал тебя так, что ты орала бы.
А потом он принялся описывать на ухо, что именно собирается проделать со мной в субботу, как будет иметь меня: так грубо и долго, что наутро я и встать не смогу. Этого хватило, чтобы я кончила, жадно сжимаясь вокруг собственных пальцев.
Мы упали на подушки в беззвучной темноте.
Я все равно чувствовала себя неудовлетворенной. Для полноценного оргазма было мало, чтобы Беннетт жарко дышал на грудь и шептал грязные словечки. Мне хотелось, чтобы он тоже разделил со мной удовольствие… Хотелось видеть, как он кончает. Беннетт – мой, и наслаждение должно быть общим.
Зачем ему сдалось это воздержание?
И вдруг, когда большая ладонь заскользила по моему боку, от бедра до плеча, задерживаясь на каждом изгибе, я поняла, чего он добивается.
Беннетт хочет отвлечь меня от свадебной суматохи.
Он нарочно ведет себя как настоящий козел.
И ему нравится, как я его мучаю, хоть он и притворяется злым и раздраженным.
Он обещал, что эта неделя будет для нас двоих, что мы, забыв обо всех остальных, разделим свои самые тайные мысли.
И стоя возле алтаря, убедимся, что сделали правильный выбор.
– Знаешь, ты просто чудо… – пробормотала я, запуская руку ему в волосы и прижимаясь всем телом.
Беннетт легонько прикусил кожу на шее.
– Поблагодаришь попозже, Эйнштейн…
Подняв голову, он меня поцеловал. Губы у него были такими твердыми и настойчивыми, что я покорно приоткрыла рот, впуская настырный язык.
Мужские руки прошлись по всему телу, обшаривая каждый выступ и впадинку, к животу прижался твердый член.
– Хочу тебя.
Я даже не узнала свой голос – таким он был хриплым и требовательным. Обвив Беннетта за шею, я потянула его на себя.
Однако он вздохнул и, извернувшись, втянул в рот мои пальцы.
– Черт, – пробормотал он, перекатывая их на языке и, должно быть, чувствуя мой вкус. Отпрянув, Беннетт разочарованно потер лицо и смачно ругнулся.
– Бен… – потянулась я к нему, но он скатился с кровати и потопал обратно в ванную, громко хлопнув за собой дверью.