Глава 20
В этот момент к нам подошла Юля. Она сухо поздоровалась и спросила:
– Вы меня ждете?
– Да, – радостно закивала я, – хочу с вами поговорить.
Юля бросила быстрый взгляд на Гену и состроила притворно расстроенную гримасу.
– Сейчас никак не получится, у меня срочный разговор.
– Если ты обо мне, то у меня ничего срочного, – простодушно отозвался парень. – Я могу вечером зайти.
Девушка досадливо поморщилась и заявила:
– Все равно, боюсь, у меня нет времени. Позвоните на днях, что-нибудь придумаем.
Я значительно произнесла:
– Думаю, время найдется. Мне надо обсудить кое-какие детали предстоящей экспедиции. Раз уж я дала на нее деньги, то хотелось бы быть в курсе дела…
Я насмешливо уставилась на Юлию: теперь не отвертишься, голубушка! Попробуй-ка выставить своего спонсора!
Юля бросила на парня еще один взгляд, на этот раз полный возмущения, и ответила:
– Хорошо, давайте поговорим, только недолго. А тебе, – она обратилась к Гене, – я позвоню.
Девушка открыла дверь, мы зашли в подъезд и стали подниматься по лестнице на второй этаж. Юля шла первой, я за ней. Я невольно сравнивала ее с Майей. Волосы у Юли светло-русые и, судя по всему, натурального оттенка. Она выше, чем сестра, и стройней. Движения более порывистые и нервные. Впрочем, учитывая, что я вплотную подобралась к ее тайне и Юля об этом догадывается, держалась она весьма хладнокровно.
Квартира у Юли оказалась точь-в-точь как у сестры. Это было неудивительно, ведь они жили в домах одной типовой серии. Однако планировка – это единственное, что объединяло жилища, обстановка отличалась кардинальным образом.
Никакого красного цвета, никаких диванчиков, кокетливых занавесок и фотографий Мерилин Монро. Стены покрашены серой краской. Вдоль стен стоят стеклянные стеллажи, на которых выставлена военная экипировка.
Забыв о правилах приличия, я ходила по квартире с раскрытым ртом и глазела. Чего тут только не было: шинели, гимнастерки, фуражки, погоны, именные жетоны, наградные нашивки, пуговицы, гильзы… Названий многих предметов я не знала. Некоторые фуражки были простреляны, на одной шинели я заметила огромное бурое пятно, очень смахивающее на кровь. Стеллажи стояли повсюду – в прихожей, комнате и даже на кухне. Квартира смахивала на казарму и военно-исторический музей одновременно.
Хозяйка, казалось, не обращала на меня внимания. Во всяком случае, она не пресекала мои брожения по квартире. Юля включила телевизор на кухне, там шел какой-то сериал про войну.
Через минуту она громко фыркнула.
– Что за бред!
– А что такое? – откликнулась я.
Она кивнула на экран.
– Здесь герой – старший лейтенант, а у него на погонах лычки.
– Лычки? – тупо переспросила я.
– Лычки носили сержанты, но никак не старлеи.
Я уставилась на экран, но даже не смогла определить, где эти самые лычки находятся. На всякий случай я глубокомысленно кивнула и полюбопытствовала:
– И часто бывают подобные «ляпы»?
– Постоянно. Это еще что! Недавно показывали фильм, где вообще ужас: один из персонажей – танкист, а одет в форму пехотинца. И эту халтуру они отправили на Каннский фестиваль!
Я с уважением на нее посмотрела.
– Неужели вы так хорошо в этом разбираетесь?
Юля гордо ответила:
– Да я любую форму времен Второй мировой войны могу своими руками сшить! Советскую, разумеется. Даже шинель!
Мне пришла в голову отличная мысль.
– Слушайте, Юля, да вам же надо в кино работать! У меня есть знакомый на киностудии, хотите, я с ним свяжусь? Он устроит вас костюмером. Ведь военная тема сейчас очень популярна! То кино снимают, то сериал, без работы точно не останетесь.
Девушка ответила после секундного колебания.
– Нет, спасибо, не нужно.
Но я не отступала:
– Да вы не стесняйтесь! Я же вам предлагаю от чистого сердца. Можно сказать, ради российского кинематографа стараюсь!
– Нет, – твердо повторила Юля.
Ладно, дело хозяйское. Тут я сообразила, что она, должно быть, уже нашла работу, и поинтересовалась, так ли это.
– Работа пока не входит в мои планы, – неохотно ответила девушка. – Сейчас я еду в экспедицию, потом, может быть, буду куда-нибудь устраиваться.
«А, может, и не буду», – явственно читался подтекст. Неужели Юля, как и ее сестрица, рассчитывает жить за чужой счет? Теперь, после смерти Крылова, это проблематично. Боюсь, что деньги на экспедицию, которые он дал, – это последняя «холява» в ее жизни.
– Кстати, насчет экспедиции… – начала я.
Юля меня перебила:
– Извините, что вмешала вас в это дело. Просто у меня не было другого выхода. Пришлось сказать, что деньги на поездку дали вы. В любом случае, на вашей жизни это никак не отразится, обещаю.
Она говорила отрывистым сердитым тоном, будто отчитывала меня за провинность. Я поняла, что девушка не часто извиняется и, наверное, просто не знает, как это делается.
– А кто на самом деле дал вам деньги?
– Не думаю, что вас это касается, – огрызнулась Юля.
Но ее грубость меня не смутила.
– Возможно, это был ваш отчим? Он ведь и раньше спонсировал ваше увлечение раскопками?
Она оставила мои вопросы без ответа. Вместо этого поинтересовалась:
– Зачем вы пришли?
– Хочу поговорить о смерти вашего отчима.
– Не думаю, что могу вам чем-то помочь! – отрезала Юля.
Я гнула свое:
– Милиция подозревает меня, но я Крылова не убивала. Я хочу найти настоящего убийцу. Мне кажется, всем нам лучше узнать правду.
– Не уверена, что хочу это знать.
– Яна Борисовна могла убить? – быстро спросила я.
– Что за глупости! – воскликнула девушка, однако по ее реакции я догадалась, что недалека от истины. – Мама по-своему была привязана к Валере. Может быть, они не пылали друг к другу неземной любовью, но между ними были дружба, уважение и понимание.
Ага, учитывая, что женушка называла про себя мужа не иначе как «старый пердун», именно так все и было.
– А вы?
– А что я?! – взвилась Юля. – При чем тут я? Мне-то что за выгода убивать Валеру?
– Обычная выгода, материальная. Он давал вам деньги на экспедиции, а потом вы с ним поссорились, он отказался финансировать ваше увлечение…
– Что за глупость! – перебила девушка. – Можно подумать, будто мертвый он вдруг раскошелится!
– Конечно, нет, – улыбнулась я. – Вы рассчитывали, что после его смерти наследство достанется матери, а уж она-то вам поможет.
– Сразу видно, что вы не знаете мою мать, – ухмыльнулась Юля. – Когда денежки попадают ей в руки, она их уже не выпускает. К тому же вы ошибаетесь в главном: Валера никогда не оплачивал экспедиции. Да я бы и не согласилась.
– Почему?
Я была уверена, что она не станет отвечать, однако Юля неожиданно сказала:
– Потому что Валера играл с людьми. Ему нравилось, когда они от него зависят. Если бы я брала у него деньги, то однажды он потребовал бы от меня что-нибудь… – Она замялась. – Что-нибудь страшное…
– Вы про секс?
– Фу, как вы примитивно рассуждаете! – фыркнула Юля.
Ну да, пообщавшись с твоей сестрицей, еще не так будешь рассуждать.
– Ему главное было – сломать человека, – продолжала Юля. – Если для меня самое страшное – отдаться старому греховоднику, он бы настаивал на сексе. Если, например, научиться готовить – заставил бы окончить кулинарный техникум. Понимаете?
Интересно, подумала я, что же для тебя самое страшное? И догадывался ли об этом Крылов?
– Вот, например, мой брат Антон. Мой сводный брат. Он полностью зависел от того, даст ему отец деньги или нет. Когда он не играл в казино, он не жил, вы понимаете? И Валере нравилось держать его на крючке. Он и меня пытался «зацепить». Он ведь предлагал, предлагал мне деньги на раскопки! Я по экспедициям езжу с первого курса университета, иногда находятся спонсоры, иногда нет. И Валера видел, как это для меня важно. Но я ни разу, – вы слышите, ни разу, – не взяла у него деньги!
– Вообще-то у меня другая информация. Ваша сестра Майя говорит, что брали.
– Майка так говорит с моих слов, – отрезала Юля. – Правду ей знать ни к чему.
– А мне вы скажете правду?
Она покачала головой.
Я принялась ее убеждать:
– Юля, вы поймите меня. Надо мной висит обвинение в убийстве, и я дойду до правды, чего бы мне это ни стоило. Очевидно, вы нашли другой источник финансирования. Возможно, это мужчина, имя которого не хотите разглашать. Может быть, он известен, женат или еще более стар, чем ваш отчим. Вы не желаете признаваться родственникам, и это ваше право. Но мне вы должны сказать!
Я буравила ее взглядом, словно пыталась проникнуть под черепную коробку и прочитать мысли. Юля продолжала молчать. Я взяла более суровый тон.
– Если вы мне не скажете, я буду вынуждена поделиться подозрениями с капитаном Супроткиным. Вы не знаете этого человека, а я уже успела понять, что он зверь. Он обязательно докопается до правды, только на это уйдет больше времени, и в расследование будет вовлечена куча народа: Яна Борисовна, Майя, Гена… Вам это надо?
Юля подняла на меня хмурый взгляд и неохотно ответила:
– Я выиграла в лотерею. Три года назад. Поэтому у меня есть деньги на раскопки.
Ответ привел меня в замешательство.
– Лотерея? Всего лишь? И вы не хотели говорить о выигрыше родне?
– Не хотела.
Я не знала, что сказать. По всей видимости, девчонка еще глупее, чем ее сестра. Нагородила каких-то тайн Мадридского двора, вместо того чтобы сразу раскрыть карты. Я только зря потеряла с ней время.
– И сколько вы выиграли? – полюбопытствовала я.
– Миллион.
Меня разобрал смех.
– Да миллион рублей Валерий Ефимович, должно быть, тратил только на рубашки!
Лицо у Юли приняло странное выражение и стало похоже на маску.
– Миллион долларов. Минус налог тринадцать процентов.
