Глава 13

Люся приветствовала нас заливистым лаем. В квартире, помимо собаки и хозяев, находилась плотная брюнетка в красном брючном костюме. Над её верхней губой явственно виднелись усики.

– Это Камилла, – представила Ираида, – инструктор по вязкам. А это Людмила и Анастасия, родители жениха.

У собачников есть такая манера – играть «в семью». Себя они называют мамой и папой, а псину – сыночком или дочкой, в зависимости от пола питомца. Мне это кажется смешным и нелепым. И даже возмутительным, когда намекают, будто у собаки могут быть две «мамы»!

Я решила откреститься от однополого брака:

– Вообще-то я тетушка жениха. Троюродная.

Шутку никто не оценил. Камилла посмотрела на меня так, будто подозревала, что на ближайший час я стану ее главной головной болью.

Мы прошли в единственную комнату в квартире. Обставлена она была стандартно: диван, два кресла, телевизор в углу, компактная стенка. На полках стояли какие-то вазочки, фарфоровые статуэтки собачек и прочие безделушки, но я не заметила ни одной книги. Кстати, следов ремонта или больной бабушки тоже не наблюдалось.

Начала Камилла с того, что попыталась отговорить нас от этой затеи:

– Вы уверены, что хотите повязать собак? Может, не стоит? Учитывая, что животные определенно выразили свое негативное отношение к данному процессу…

– Конечно, уверены! – заявила Ираида. – Нашей девочке пора рожать.

– А Дусе пришло время становиться мужчиной, – подхватила Пчелкина.

Камилла, очевидно, имела богатую практику, потому что ее совсем не удивило, что кобеля назвали женским именем.

– Ну, ладно, тогда будем вязать. Но я вас предупреждаю о возможных последствиях, – мрачно сказала она.

– Каких последствиях? – встрепенулся Валерий.

– Увидите, – тоном, не предвещавшим ничего хорошего, отозвалась брюнетка. – Мне нужны два человека, чтобы держать суку. Кто смелый?

Ираида театрально приложила ладонь ко лбу:

– Ох, нет, я этого не вынесу, у меня слабые нервы.

Настя, глядя на этот фарс, решила не отставать в трепетности от второй «мамы».

– Я тоже не могу, у меня больное сердце, – трагически прошептала она, по ошибке хватаясь за правую грудь.

Мы с Валерием обреченно переглянулись. Камилла поставила Люсю на пол, Валерию предстояло держать голову, мне – филейную часть.

– Держать надо очень крепко, – напутствовала инструктор. – Не давайте ей вырваться, она может травмировать себя и кобеля.

Сама же она принялась нежным голосом уговаривать Дусю подойти к невесте и понюхать её. После четверти часа уговоров Дуся несмело сделал первый шаг.

– Молодец, мальчик, – подбадривала его Камилла, – посмотри, какая хорошая девочка тебя ждет…

У меня затекла спина стоять в позе «зю», и я с раздражением спросила:

– Нельзя ли побыстрее? Может, его подсадить?

– Никакого насилия! Он должен всё сделать сам!

Еще через четверть часа Дуся, наконец, согласился сделать первую садку на невесту. Однако в самый интересный момент Люся взвизгнула, извернулась и укусила папу Валеру за палец. До крови. Я испуганно разжала руки, и Люся умчалась под диван.

Несколько секунд мужчина смотрел на окровавленную конечность, потом закатил глаза и свалился на пол.

– Что это с ним? – обреченно спросила Камилла.

– Он в обмороке! – вскричала Ираида. – Нужен нашатырь!

Пока Ираида бегала на кухню за нашатырным спиртом, инструктор обмахивала бедолагу газетой. Анастасия плюхнулась в кресло и старательно изображала сердечный приступ. Дуся забился в угол и испуганно оттуда таращился, пса колотила дрожь. А я, вспомнив, что весь день болталась по городу, ощутила острую потребность посетить хозяйскую уборную.

Чтобы определить, патриархат в семье или матриархат, достаточно просто зайти в туалет и посмотреть, поднят стульчак или нет. В этом доме главой семьи несомненно была Ираида.

Когда я вернулась в комнату, Валерий уже пришел в себя. Он сидел на полу и смущенно оправдывался:

– У меня гематофобия, боязнь крови. Ничего не могу с собой поделать, при виде крови теряю сознание.

– Все свободны! – заявила вдруг Камилла.

– То есть как? – изумилась Ираида. – Вы отказываетесь вязать собак?

– Нет, не отказываюсь. Но вы мне мешаете. Комнату должны покинуть все, кроме… – она обвела взглядом присутствующих, – тетушки жениха.

Наверное, мне следовало гордиться: я выглядела здесь самым адекватным человеком.

Когда за хозяевами собак закрылась дверь, я просто физически ощутила, как спадает напряжение. Даже Люся вылезла из-под дивана и заинтересованно посмотрела на кобелька. Очевидно, она здраво рассудила, что раз уж потери девственности не избежать, то лучше сделать это под руководством опытного инструктора, а не безумных хозяев.

Дальше события развивались как в научно-популярном фильме про животных: быстро и слаженно. Словно режиссер отобрал самую удачную сцену спаривания и поместил её в фильм. Я держала Люсю, Камилла одной рукой помогала мне, а второй умело направляла Дусю. Уже через пару минут отпала необходимость в нашем присутствии, собаки чудесно справлялись сами. Мы с Камиллой оставили их одних, а сами пошли на кухню, где родители новобрачных сидели за рюмкой коньяка – судя по их раскрасневшимся лицам, она была не первой.

Увидев нас, тепленькая компания разразилась аплодисментами.

– Это дело надо отметить! – сказала Ираида, ставя на стол еще две рюмки.

Камилла охотно присоединилась к компании, а я предпочла уйти, сославшись на встречу. Валерий вызвался проводить меня до остановки маршрутки. Стоя в коридоре, я слышала, как инструктор объясняет Ираиде:

– Беременность у маленьких собачек проходит тяжело. Например, токсикоз может начаться уже с первой недели. Также у них часто возникают необычные гастрономические пристрастия. Одна той-терьерша вдруг начала есть оливки, другая пристрастилась к сыру с плесенью! Они ведут себя совсем как беременные женщины, становятся капризными, требовательными и истеричными. Будьте терпеливы и нежны с вашей питомицей, иначе рискуете потерять потомство.

Батюшки святы! К счастью, меня это уже не касается. Мы свое дело сделали, дальше хоть трава не расти. Ведь в этом и состоит вся прелесть быть мамой мальчика, разве не так?

В «Макдоналдс» я приехала на десять минут раньше назначенного времени. Едва войдя в зал, я поняла, что зверски проголодалась. Но содержимое кошелька позволяло купить только картофель фри, что я и сделала, отстояв небольшую очередь из студентов. Потом села за свободный столик около дверей. Место было неудобное, мимо меня все сновали с подносами, зато я могла видеть тех, кто входил в ресторан.

Вы заметили, что еду в «Макдоналдсе» следует есть горячей? Остыв, она превращается в нечто, уже кем-то съеденное и переваренное. Горячий картофель фри выше всяких похвал, но холодный по вкусу напоминает размякший картон. Поэтому, не теряя ни минуты, я приступила к еде. На одном дыхании я проглотила половину стандартной порции и тут услышала над ухом:

– Разрешите присесть?

Подняв глаза, я увидела типичную городскую бабушку: около шестидесяти лет, чуть располневшая фигура, черные брюки, свободный розовый свитер, очки в золотой оправе. Короткие волосы бабулька красила в тон «пепельный блондин», из косметики пользовалась только помадой. Вид у нее был очень домашний и уютный. Для полноты картины не хватало только книги сказок в руках и парочки внуков по бокам.

– Извините, место занято, я жду одного человека.

– Могу поспорить, что меня. Ведь вы Людмила, не так ли?

– Да, Людмила, а вы…

– Дарья Семеновна Чащина, частный детектив.

Я оглянулась в поисках несуществующих внуков. Это какая-то ошибка, частные детективы так не выглядят. С другой стороны, откуда мне знать, как они выглядят? Я могу судить только по сериалам, а они – не самый надежный источник информации.

– Вы действительно детектив?

– А вас это удивляет? – улыбнулась дама.

– Немного.

– Внешний вид часто обманчив, – сказала Дарья Семеновна, усаживаясь напротив. – И данное обстоятельство весьма помогает мне в работе. Есть вещи, которые люди ни за что не расскажут суровому молодому мужику в милицейской форме, зато охотно поделятся ими со мной. Вот ты мне скажи… Ничего, если я на «ты»?

– Пожалуйста.

– Скажи-ка мне, Люда, какой твой интерес в этом деле?

– Я ищу убийцу Карины Елоховой.

– Это я поняла. Но почему?

– Мою подругу Настю обвиняют в убийстве, я хочу ей помочь.

– Понятно… – Дарья Семеновна смерила меня долгим взглядом. – И часто ты так помогаешь окружающим?

В вопросе мне послышалась насмешка, поэтому я невольно принялась оправдываться:

– Она моя подруга, что же тут странного, что я хочу выручить ее из беды? На моем месте так поступил бы каждый, разве не так?

Госпожа Чащина покачала головой:

– Нет, не так. Разве кто-то еще из подруг Насти помогает тебе в поисках? Или, может быть, ее родственники подключились? Могу поспорить, ты одна впряглась в этот воз.

– Не понимаю, к чему вы клоните, – пробормотала я, хватаясь за картофелину фри, как за спасительную соломинку.

Собеседница опять внимательно на меня посмотрела, потом сказала:

– Я вижу, ты хорошая девушка, поэтому разреши дать тебе совет. Никому и никогда не помогай в этой жизни. Благодарности все равно не дождешься, зато навлечешь на себя кучу неприятностей.

– Что за чушь! – вырвалось у меня. – Извините, но вы мелете какую-то ерунду!

– Тот, кто помогает другим, идет против Бога, а он этого ох как не любит! Накажет и за себя, и за того парня.

От возмущения я даже вскочила, громыхнув стулом:

– Да как вам не стыдно?! К чему вы призываете? Бога еще приплели! Нельзя быть такой равнодушной! В мире слишком много горя, и если мы все будем проходить мимо, то… Это же настоящий ад наступит на Земле!

– Я тоже когда-то была такой добренькой, – ничуть не обидевшись, продолжала Дарья Семеновна, – всегда готова помочь, даже если меня не просят. Жестоко меня наказали за мою доброту, эх, девушка, не дай бог тебе такое пережить!

– И что же случилось? – спросила я, возвращаясь на место.

– Я потеряла всё. Абсолютно всё, что может быть у женщины: детей, семью, мужа.