Глава 14

Господин Воблый прочитал мою статью, но не высказывал никаких комментариев. От волнения мои ноги под стулом отбивали беззвучную чечетку. Пауза затягивалась, и я не выдержала:

– Ну что? Подходит? Если нет, я могу переписать.

– Слог у вас хороший, – наконец отозвался главный редактор, – но вот содержание… Вам бы следовало предложить этот материал в «Клуб разъяренных дам» – есть такое издание?

– Вы не берете статью? – расстроилась я. – А я так старалась!

Кирилл Эммануилович вздохнул и ответил:

– Берем, но со значительными сокращениями.

Кстати, если кому интересно, через месяц этот материал появился в рубрике «Маленькие хитрости». Правда, он уменьшился до размера одного предложения и выглядел так: «Если вы не хотите, чтобы на даче собака подходила к вашей любимой клумбе, намажьте кирпич медвежьим салом и положите около цветов». Где читатели могут разжиться в Москве медвежьим салом, в журнале не сообщалось.

Воблый повел меня знакомиться с коллективом. Первым делом меня представили мужчине, одетому в джинсы и вытянувшийся на локтях свитер. Ему уже давно перевалило за сорок, а он все косил под студента-вечерника.

– Это наш внештатный автор Люся Лютикова, а это – Жора Сайко, журналист, который работает в «Собачьей жизни» со дня основания.

– Георгий Александрович, – буркнул коллега, хмуро разглядывая новоявленную конкурентку из-под кустистых бровей.

– Очень приятно, – отозвалась я.

– Наталья Натоптышева, наш верстальщик, – Воблый подвел меня к светловолосой женщине, сидевшей за огромным компьютером.

Я внимательно в нее вгляделась: среднестатистическая внешность, возраст около тридцати семи. Волосы красит дешевой краской, которая не прокрашивает полностью седину. В принципе, Наталья подходит под описание, которое дала Вера. С той только разницей, что у нее другое имя и короткая стрижка «паж», едва прикрывающая уши. Ну так ведь волосы можно остричь за пару минут.

Натоптышева посмотрела на меня каким-то затуманенным взглядом и рассеянно кивнула. А Кирилл Эммануилович тем временем шел дальше.

– Это Тонечка Кораблева, корректор. Очень ответственный человек, первой приходит на работу, а уходит последней.

Назвать эту женщину Тонечкой мог только человек, который был знаком с ней в лучшие ее годы. Сейчас этому бесцветному, вылинявшему созданию скорее подходило определение «тетка». Она была такой худой, что смахивала на синюшную советскую курицу. Впрочем, если Тоня отдохнет месяц-другой на Багамских островах, сделает укладку и макияж, то она вполне может выглядеть на сорок. Волосы у нее, кстати, светло-русые, редкого мышиного оттенка.

– Рада познакомиться, – сказала Антонина, но особой радости в ее голосе я не услышала.

Рядом с корректоршей сидел молодой человек. Он разговаривал по телефону, умудряясь одновременно жевать яблоко.

– Павел Хроленок, фотограф, – представил его главный редактор.

Павел на секунду оторвался от трубки, смерил меня оценивающим взглядом, выплюнул яблочное семечко и вновь продолжил разговор.

Последней осталась яркая брюнетка. Девушка важно восседала на высоком стуле, окруженная телефоном, факсом и папками с документами.

– А это Роза, наш секретарь, главный человек в редакции. – Губы Кирилла Эммануиловича растянулись в ироничной усмешке.

Я бы на его месте поменьше иронизировала. Все профессиональные секретари – серые кардиналы, они интригуют по зову сердца. Порой шеф даже не догадывается о бурной закулисной игре, которую развернула хорошенькая секретарша. Одной интонацией голоса она может настроить против своего руководителя любого собеседника или – наоборот – очаровать его до конца жизни. Многие начальники теряли свои кресла только потому, что не сработались с «безмозглой куклой» – как они недальновидно называли своего секретаря.

Роза обдала меня холодным, как ноябрьский дождь, взглядом и сказала:

– Надеюсь, вы задержитесь у нас дольше, чем предыдущая внештатница.

Воблый смущенно кашлянул.

– А сколько она проработала?

– Один день, – ответила секретарь.

Я не стала признаваться, что примерно на такой же срок и рассчитывала. Сейчас только выясню самое главное, зачем пришла, и сделаю всем ручкой.

– А Светланы сегодня нет? – прямо спросила я у шефа.

– Какой Светланы?

– А что, у вас работает несколько Светлан?

– Вообще-то ни одной, – ответил Воблый.

Опаньки! Но я решила не сдаваться:

– А внештатные авторы?

– Последний уволился месяц назад.

– А курьера как зовут?

– Василий.

– Водителя?

– Нет у нас водителя.

– Уборщицу?

– Понятия не имею, – оторопел Кирилл Эммануилович. – А с чего вы вообще решили, что у нас работает Светлана?

– Показалось, – буркнула я.

Судя по взгляду, Воблый уже жалел, что решил иметь со мной дело. Но выбора у него не оставалось. Очевидно, желающих сотрудничать с журналом не так много, чтобы писать про собак, требуется особое призвание. И я его у себя обязательно обнаружу. Ведь мне дали первое задание – материал на тему «Секреты дрессировки».

– До свидания всем, – сказала я на прощание.

Ответом мне было сосредоточенное молчание.

Если сравнивать с тем, как обычно встречают новичков в творческих коллективах, то можно сказать, что в «Собачьей радости» меня приняли как родную.

Я поехала домой. Войдя в квартиру, я услышала рыдания. Наверное, Дианка смотрит по видео фильм с бурными страстями. Но через пару минут я поняла, что плачет она сама. Я бросилась к сестре:

– Что случилось?

Она подняла на меня опухшее от слез лицо, но ничего не смогла ответить, а только судорожно раскрывала рот.

Я кинулась к аптечке, накапала валерианку в стакан с водой и протянула кузине:

– На, выпей.

Диана сделала несколько глотков, закашлялась и простонала:

– За что? За что они меня так?

Я испугалась не на шутку.

– Господи, да что такое стряслось? Тебя что, ограбили?

Она отрицательно мотнула головой:

– Хуже.

– Изнасиловали?

– Можно сказать и так.

Я остолбенела. Кошмар! Ужас! Что же это творится?! Средь бела дня!

– А в милиции ты была?

– При чем тут милиция?

Ну, конечно, Диана, как и большинство жертв изнасилования, решила не поднимать шум.

– Так, быстро одевайся, пойдем в отделение!

Сестра тяжело вздохнула:

– Ты не поняла, меня морально изнасиловали.

У меня немного отлегло от сердца.

– Кто тебя морально изнасиловал? Когда? Говори толком!

– Сегодня, на собеседовании, трое мужчин.