Как он и предполагал, Орлов, изучив положенные перед ним принтерные распечатки портретов Чупчугина и прочие материалы, надолго задумался и наконец хмуро ударился в философствования:

– Лева, в принципе я сторонник того, чтобы этого мошенника объявить в розыск прямо сейчас. Но скажи, а насколько ты уверен в том, что твоя версия верна? Процентов на пятьдесят? Или еще меньше? Есть ли гарантии, что этот человек и в самом деле тот, кто нам нужен?

– Процентов на восемьдесят – точно… – сдержанно обронил Лев, сев в кресло и положив ногу на ногу.

– Вот! – Петр выбросил перед собой ладонь с широко раскрытыми пальцами. – Даже не девяносто, тем более не девяносто девять. У вас со Стасом нет даже косвенных фактов, хоть как-то указывающих на причастность этого Чупчугина к тому, что вы ему инкриминируете. Исключительно голая теория. Ну, объявим его сейчас в «федералку». Тысячи, десятки тысяч сотрудников МВД, изучив фоторобот, начнут его поиски, забросив какие-то другие дела, при этом даже не подозревая, что, может быть, это – ложный след, всего лишь рабочая гипотеза двух корифеев уголовного сыска из Москвы. Не будем ли мы смотреться смешно и нелепо?

– Мне, например, не смешно, – возразил Гуров. – И знаешь почему? А вот потому, что… – Цокая языком, он изобразил тиканье секундомера. – Время работает против нас. Мы даже не на шаг, а на марафонскую дистанцию отстаем от этой банды. И хоть как-то подобраться к ней сможем лишь после пары-тройки совершенных ею преступлений. Причем не исключено – обрати свое высокое внимание! – с человеческими жертвами. Ты знаешь, почему так долго смогли гулять на свободе Михасевич, Чикатило, битцевский маньяк? А потому, что расследованием их преступлений занимались наши коллеги, не слишком наделенные интуицией и фантазией.

– Думаешь? – с сомнением прищурился генерал. – Хм… Жесткое резюме. Тебе не кажется, что к своим коллегам ты относишься слишком уж… пренебрежительно?

– Ни в коем случае! Допускаю даже, что большинство из них – люди порядочные, добросовестные, грамотные… Наверняка у них прекрасно развита логика. Но дело-то в том, что наши «подопечные» не всегда действуют в соответствии с логикой. А иррациональное – это и есть сфера фантазий и интуиции. Сколько человек село в тюрьму, прежде чем поймали Михасевича? Четырнадцать! Один был расстрелян. По делу Чикатило расстреляли двоих… Маньяков ловили, опираясь на логику, а нужно было – на интуицию.

Сердито фыркнув, Орлов безнадежно махнул рукой:

– Лева, чтобы с тобой спорить, нужно наесться перцу в отвал… Ну, ты у нас, конечно, – голова. И эрудирован, и язык подвешен… Хорошо! Даем в «федералку», даем. Но если это будет «мимо цели», то… Тогда пусть тебе станет стыдно! Понял?

– Мне стыдиться повода не будет, потому что я внутренне чую: это – он! Он! Тот, кто нам нужен, – поднимаясь с кресла, заверил Лев. – Если бы я этого не чувствовал, я бы к тебе не пришел. Ну а пока будем ждать известий из Челябинска – это все, что нам на данный момент остается. Предотвратить то, что там случится, причем неминуемо, мы, к сожалению, бессильны.

Почти до самого вечера, переходя с сайта на сайт, Гуров перелопачивал груды интернет-материалов. Среди прочих ему попалась статья про неких западных мафиозо, которые в прошлом были профессиональными спортсменами прикладных видов спорта. Их тренер, будучи уволенным из спортивного клуба за какие-то неблаговидные дела, решил остаток жизни посвятить криминалу. Из наиболее преданных ему спортсменов он сформировал банду грабителей и налетчиков. При этом, как позже выяснилось, тренер-главарь оказался настоящим талантом по части организации краж и грабежей. Его шайка работала столь виртуозно, что полиция лишь скрежетала зубами, будучи не в силах найти хоть какие-то следы, оставленные преступниками.

Так бы, наверное, все и продолжалось, если бы главаря не подвело одно обстоятельство. Неплохо разбогатев на добыче, он с какого-то момента вдруг уверовал в собственную неуловимость и безнаказанность и однажды додумался купить себе роскошную «Феррари». Человек он был не бедный, но «Феррари» у отставного тренера, причем не самого успешного?!! Озадаченные этим приобретением, его соседи «стуканули» в полицию, та тренером заинтересовалась, и уже через пару недель вся «веселая компания» сидела за решеткой.

«Правильно говорят, – мысленно отметил Лев, дойдя до этого места, – ничто не ново под луной. Вот, пожалуйста, – почти то же самое, что и у нас. Интересно, как скоро чупчугинская шайка явит себя в Челябинске? Что, если это будет не скоро? Может, поехать туда и как следует порыскать по городу? Потрясти «малины», потолковать с местными «законниками»? Хотя… Эти на контакт вряд ли пойдут. Ладно, будем думать…»

Он едва ли мог предполагать, что скоро получит данные о преступлении, которое относилось к категории громких. Утром, придя на работу, еще в коридоре Гуров услышал доносящееся из кармана пиликанье телефона. Судя по мелодии, звонил Орлов. В голове мелькнуло недоуменное: «Ночевал он тут, что ли?» Нажав на кнопку включения связи, Лев услышал хрипловато-осипший простудный голос генерала:

– Здравствуй! Ты уже здесь? Ко мне зайди…

Быстро раздевшись у себя в кабинете, Гуров отправился к нему, уже догадываясь, что где-то что-то стряслось. Петр, сидя перед телевизором, смотрел новостную программу одного из центральных телеканалов с репортажем о некоем чрезвычайном происшествии. Увидев Льва на пороге, он обернулся в его сторону и, хмуро кивнув в сторону телеэкрана, сдержанно объявил:

– Похоже, это то самое происшествие в Челябинске, которое ты считал неизбежным. Сегодня ночью там была зверски убита целая семья. Город в шоке…

– Ясно… Что об этом уже известно?

– По сути – ничего… – досадливо вздохнул генерал. – Улик никаких, собака след не взяла, никто из соседей ничего не видел. Убит крупный собственник городской недвижимости, в прошлом – военный в звании генерал-майора. Вместе с ним – еще трое: жена, взрослая дочь и его племянница, которая приехала погостить. Вот такие дела… Об этом убийстве уже на все лады долдонят наши «лучшие друзья» за «бугром». Сейчас включал телеканал «Ливень» – там чуть ли не с пяти утра завели шарманку. Без конца ссылаются на западные СМИ – Би-би-си, «Немецкую волну», французские телеканалы и радиостанции. Кто-то очень здорово подсуетился, чтобы этот случай был озвучен как можно раньше, громче и скандальнее.

– Похоже, да… – задумчиво кивнул Лев. – Я сейчас просмотрю все сводки по Челябинску, проанализирую их, и тогда уж будем принимать решение. Если это то, чего мы ждали, выезжаем со Стасом немедленно. На всякий случай насчет командировочных распорядись… Кстати! Информационщикам стоило бы связаться с теми, кто самыми первыми дал сообщение для СМИ. Вдруг выяснится, что информацию об убийстве они получили заранее? Я, конечно, утрирую, но… А вдруг?

– Дельная мысль! – одобрил Орлов. – Сейчас дам команду – пусть проверят.

Гуров вернулся в кабинет и, включив компьютер, снова вышел на министерский сайт. За прошедшие сутки в Челябинске, как и во всяком крупном городе, случилось немало всевозможных происшествий криминального характера. С ходу пропустив сводки о кражах, грабежах, разбоях, драках и разборках, он перешел к разделу «мокрушного» криминала. Впрочем, большую часть сводок Лев пробежал взглядом по диагонали – все это были кухонные баталии с использованием скалок, кухонных ножей и даже шашлычных шампуров. Не впечатлили и две ресторанные драки, одна – с огнестрелом, другая – с поножовщиной. Никак не тянул на нечто особенное угон элитной иномарки, сопряженный с убийством ее хозяина и его шофера.

Дойдя до сводки о убийстве целой семьи, Гуров сразу же обратил внимание на фамилию потерпевших: Чиклянцевы. Это было неспроста. На эту же букву начиналась и фамилия предполагаемого главаря – Чупчугин, и место совершения этого зверского действа – город Челябинск. В этом просматривался какой-то заумный, изощренный символизм. Убийцы (а Лев был более чем уверен в том, что действовало сразу несколько человек) то ли и в самом деле были подвержены чему-то наподобие мистицизма, то ли пытались таким способом сбить с толку следствие.

Настораживало еще и такое обстоятельство, как неожиданно бурная реакция и наших либеральных СМИ, и немалой части западных. Что это? Естественное сочувствие к жертвам преступников или… Или что-то другое, далекое от нормальных человеческих чувств и являющее собой все то же – очередной ход в плане ведения необъявленной нам информационно-психологической войны? Ну а как это еще назвать? Работа опергруппы толком не завершилась, а чужие СМИ уже все знают в деталях. Ну ни хрена себе, «ясновидение»! Да, очень даже подозрительная осведомленность, подозрительная шумиха.

Лев сделал запрос на материалы по этому вопросу в западных интернет-изданиях в русскоязычном варианте. В этот момент зазвонил его телефон. Судя по звонку, это был Вольнов.

– Лева, привет! Как у вас там дела? Удачно слетали? – жизнерадостно поинтересовался он.

– Вполне. Ты у нас материалы брал? Смотрел уже?

– Да. Позавчера заезжал, заходил к Жаворонкову. Он мне дал все, что у него на тот момент имелось. Занятные материалы, очень занятные. Думаю к вам сегодня опять заглянуть. Вы со Стасом никуда не уезжаете?

– Уезжаем, – вздохнул Лев. – Отправляемся в Челябинск. Сейчас из бухгалтерии сообщат время отбытия и аэропорт, и мы – погнали.

Хлопнула входная дверь, на пороге появился Крячко в заиндевелой кожанке.

– Кто погнал? Куда погнали? – расстегивая «молнию», поинтересовался он.

– Там Стас появился? – догадался Вольнов. – Привет ему! Вы, я так понял, поедете в связи с убийством семьи Чиклянцевых?

– Да, именно по этому поводу. Думаю, что наш «снежный человек» хотел предупредить о чем-то похожем. Кстати, надеюсь, сегодня мы уже будем знать, кто это такой. Так что заезжай – у Жаворонкова куча новых материалов. Кстати, есть два варианта фоторобота Чупчугина.

– Хорошо, загляну. Свое начальство проинформировал, порекомендовали держать этот случай на контроле. Видимо, как только освобожусь от своей нынешней текучки, тоже переключусь на это расследование. Ну, удачи вам, пока!

– Так что там у нас за «погнали»? – снова явил любопытство Станислав, едва Гуров закончил разговор. – Кто кого погнал? Мы кого-то погнали или нас погнали?

– Мы. И скорее даже не погнали, а полетели. В Челябинск.

– Что, там и в самом деле серьезное ЧП? – негромко присвистнул Крячко.

– Ночью была убита целая семья…

Лев вкратце рассказал о случившемся с Чиклянцевыми. Выслушав его, не перебивая ни междометиями, ни жестами, Станислав все же немного посомневался:

– Да, случай громкий и не рядовой. Но… Ты точно уверен в том, что это – именно наш случай?

– Знаешь, на сто процентов гарантировать тут не сможет никто. Но если судить по тому, как на это отреагировали иностранные СМИ, да и наши из «правозащитных», что-то тут очень и очень мутное. Имей в виду: каждый такой случай – удар по имиджу страны. Теперь везде и всюду за «бугром» будут голосить про то, что Россия – «Мордор», «империя зла», как это было не единожды. А с «империей зла» – чего чикаться-то? Даешь новые санкции, даешь всякие ограничения… Туристов, понятное дело, сразу убавится. А то, что к нам стали больше ездить, в том числе, и в Крым, очень многих «корифеев туризма» нервирует – они несут убытки.

– Думаешь, тут могут быть замешаны турфирмы?

– Отчасти могут быть и они. Понимаешь, в такого рода происшествиях заинтересованы слишком многие. Например, «жовто-блакитные», которые теперь получат возможность сказать своему населению: вон, видите, что творится в России? Еще хуже, чем у нас. И исламисты, у которых все та же «жеваная мочалка» про халифат и тотальное наведение порядка путем отсечения голов и рук, более чем заинтересованы. Всех и не сосчитаешь…

– Когда отбываем? – деловито поинтересовался Стас.

– Бухгалтерия сейчас должна сообщить, – взглянул Лев на настенные часы. – О! Легки на помине… – добавил он, услышав трель телефона внутренней связи.

Но это была не бухгалтерия. Голос Орлова уведомил:

– Лева, полетите на военном транспортнике – ближайший рейс гражданской авиации будет только после обеда, поэтому я сейчас договорился с ВДВ, берут вас попутно. Через полтора часа надо быть на аэродроме. Быстро получайте деньги, на машину, и – бегом, а то ждать не будут. Там у них главный диспетчер оказался женщиной. Все никак не мог ей втолковать, чего мне от них нужно.

– Долго ее уговаривал? – смеясь, поинтересовался Гуров.

– Да не сказать, чтобы очень. Когда там узнали, что полетите расследовать убийство отставного генерала, согласились достаточно быстро. Ну все, мужики, удачи!

– Чего там, чего там, чего там? – затараторил Крячко. – Петро Верочку сумел уговорить? Ни хрена себе! Сроду не подумал бы, что он у нас такой «ходок» стал!..

Лев в ответ укоризненно покачал головой:

– Ты о чем, вечно голодный наш? Петро уговорил диспетчершу с военного аэродрома, чтобы она со своим начальством согласовала наш с тобой перелет в Челябинск на их транспортнике вместе с подразделением десанта. Только и всего! Все, хватит глупости молоть! Берем свои дежурные сумки и – айда на выход!

– У-у-у, как все банально и прозаично! – поморщился Станислав. – А уж я-то подумал, что разговор был о корпоративной «лав стори»… – попенял он, доставая свою сумку из шкафа. – Никакого намека на романтику. Что-то до хрена, блин, в нашем кругу развелось однолюбов. Тут – Лева, там – Петруха… Не с кем даже обменяться опытом, не с кем поговорить по душам. Ну, в смысле, о женщинах. Да что я тебе говорю, если ты к этому глух?! Хотя… Помнится, когда на Курилы летали, там некая хорошенькая студенточка Таечка тебя зацепила. Небось и сейчас ее вспоминаешь?

– Вспоминаю, – спокойно произнес Лев, застегивая «молнию» на своей сумке. – Хотя и достаточно редко. Да, был такой случай, когда мне и в самом деле очень понравилась девушка. Но это лишь подтверждает старую истину, что влюбленность в женщину – сродни болезни… – Увидев, что Стас собирается сказать что-то еще, он категоричным взмахом руки обрубил так и не начатую тираду и объявил: – Все! Закрываем эту тему, заодно – дверь нашего кабинета, и – в бухгалтерию. На выход!..

– Все так все… – пробурчал тот. – Надеюсь, вместе с десантниками нас на парашюте сбрасывать не собираются?

На Чкаловский приятели прибыли, когда в «Ил-76» загружали последние БРДМы. Десантники, направлявшиеся на учения на Южный Урал, свои места уже заняли. Военный с майорскими погонами проводил оперов в самолет и подыскал им свободные места. В просторном пассажирском отсеке было хоть и не слишком шумно, но достаточно оживленно. Парни на разные лады острили по поводу «сурового Челябинска» и Чебаркульского метеорита. Какой-то балагур в общем гомоне философствовал:

– Челябинские автоледи настолько суровы, что когда им назначают свидание, они на всякий случай из монтировки завязывают узелок на память.

Послышался смех. Рассмеялись и опера – да уж, крутая дива! Другой тут же продолжил поднятую тему:

– Челябинские клопы настолько суровы, что сначала высасывают кровь из дивана, а уже потом, на десерт, из его хозяина!

Следом за ним заговорил еще один остряк:

– Челябинские дикторши настолько суровы, что, когда они читают прогноз погоды, одна половина телезрителей со страху прячется под кровать, а другая замерзает насмерть…

Слушая все это, Станислав покачал головой:

– Я так думаю, чукчи скоро Челябинску поставят памятник за то, что благодаря ему их наконец-то оставили в покое.

– Да ему многие могли бы такой памятник поставить – и Василь Иваныч с Петькой, и «армянское радио», и Штирлиц… – усмехнулся Гуров.

Через два с небольшим часа полета «Ил-76» приземлился на аэродром, по которому порывистый ветер гнал белые змейки поземки. Опера вышли на летное поле, сразу ощутив ядреный уральский морозец, который был заметно крепче столичного. Пройдя через КПП за пределы военного аэродрома, они увидели полицейскую машину с мигалками.

– Не за нами ли? – предположил Крячко.

Как оказалось, она и в самом деле прибыла за ними. Вышедший из кабины рослый мужчина средних лет в штатском представился как майор Свечников, старший опергруппы, проводившей осмотр места происшествия в доме Чиклянцевых.

– Может быть, вы сначала хотели бы отдохнуть и перекусить? Или предполагаете прямо отсюда поехать на место происшествия? – поинтересовался он.

– Едем на место происшествия, – буднично произнес Лев, кидая свою дорожную сумку в багажник машины, который открыл ее водитель – худощавый, подтянутый сержант.

Глядя через окно авто на проносящиеся мимо индустриальные пейзажи, он слушал повествование майора о происшествии в пригороде, именуемом Пименовкой. Известие о том, что в одном из домов поселка по улице Пионерской произошло убийство, поступило в полицию в начале пятого утра. Позвонила соседка Чиклянцевых, которая где-то ближе к четырем услышала доносящиеся с улицы непонятные отрывистые хлопки. Вначале не придав этому значения, она все же решила одеться потеплее и выйти глянуть, что там могло произойти, и сразу увидела, что ворота соседей почему-то открыты нараспашку. Собравшись с духом – у Чиклянцевых по двору ночью без привязи бегали два агрессивных ротвейлера, – она чуть ли не на цыпочках прокралась к воротам, заглянула во двор и в отблесках уличных фонарей увидела чернеющие на снегу вытянутые трупы собак.

Испытав нешуточное беспокойство, женщина побежала к дому. Войдя внутрь, в гостиной она увидела жуткое, шокирующее зрелище: в разных местах комнаты находились окровавленные трупы его хозяев. Глава семьи с перерезанным горлом был привязан к креслу. Насколько об этом можно было судить, его убили последним. Девушки – дочь и племянница хозяина – в изорванной, окровавленной одежде – валялись на полу. Их обеих убили ударом ножа в сердце, но оружие, которым их лишили жизни, найдено не было. Хозяйка дома с разбитым в кровь лицом лежала на диване. Из ее груди торчала рукоять большого кухонного ножа. Как установил судмедэксперт, садистскому насилию женщины не подверглись.

– Можно предположить, это была чья-то изощренная месть, – нахмурив лоб, отметил майор. – Судя по жестокости и сценарию расправы, с Чиклянцевым сводил счеты какой-то конченый отморозок.

– Какие-либо камеры видеонаблюдения по Пионерской имеются? – спросил Лев, о чем-то напряженно думая.

– Да, есть, в том числе и у дома потерпевших! Носители информации мы изъяли, но пока ничего дельного обнаружить не удалось. Когда мы осматривали место происшествия, я так и не смог понять: когда и каким образом преступники сумели ворваться к ним в дом?!

По мнению Свечникова, входные двери в дом очень надежные, замки дверные не взламывались, все окна целы. Судя по тому, что собак убили уже после расправы с хозяевами, псы наверняка помешали бы им, если бы они пробирались через двор. Или хотя бы подняли шум. Но никто из соседей ничего подозрительного не слышал. Причем занятный момент! Чиклянцевых убили между двенадцатью и часом ночи, а собак застрелили около четырех. К сожалению, уличная камера полностью двор не захватывает, в том числе и крыльцо. А выстрелы производились именно с крыльца. Только – кем? Никакие люди со двора не выходили. Зато сразу же после того, как были застрелены ротвейлеры, из ворот на большой скорости вылетела машина хозяина дома и куда-то умчалась.

– А Чиклянцевы вчера весь день были дома или куда-то отлучались? – спросил Станислав.

– Перед вечером все четверо ездили в город, были на премьере в театре оперы и балета имени Глинки – это соседка рассказала. Мы проверили – да, действительно, они там присутствовали. Правда, непонятно, где они были еще, поскольку спектакль закончился около двадцати двух, а домой они приехали, судя по съемкам камеры видеонаблюдения, ближе к двенадцати ночи. Вот сейчас проверяем рестораны и кафе – может быть, где-нибудь там «зависали»?

– Предполагаете, что там у них с кем-то мог возникнуть конфликт? – с сомнением в голосе спросил Гуров.

– Ну, во всяком случае, не исключаю и этого… – пожал плечами Свечников. – С Чиклянцевыми-старшими были две интересные молодые девушки, с ними кто-то мог попытаться завести знакомство. А Кирилл Чиклянцев запросто мог послать «вдоль по Питерской». С ним я лично знаком не был, но наслышан, что генерал – человек жесткий, авторитарный, из, так сказать, «несгибаемых». Рубил сплеча, невзирая на лица и звания.

Миновав промышленную зону и вырулив на загородную дорогу, машина помчалась в сторону хорошо различимой на фоне снега в пологих лучах зимнего солнца россыпи разноцветных крыш. Это была Пименовка. На фоне соснового бора она смотрелась очень эффектно.

– Красиво тут у вас… – осмотревшись по сторонам, отметил Крячко. – А до Чебаркуля отсюда далеко?

– Километров восемьдесят, – сообщил майор. – Отсюда на запад, в сторону Миасса, на машине около часа с небольшим. Что, хотите посмотреть? Стоящее дело. Сегодня туда туристов едет полно. Только сразу хочу предупредить: если кто-то из тамошних местных начнет предлагать «настоящий обломок метеорита», покупать не стоит – «липу» всучат. На сегодня «обломков метеорита» продано раз в пять больше, чем весил он на самом деле.