Планете нужно сесть на диету. Буквально

Вчера мой врач сказала, что мне нужно сбросить порядка десяти килограмм, чтобы мой вес пришел к норме. Мне это не особо понравилось, потому что мне и без того пришлось на той неделе постыдиться собственного веса в примерочной. Это звучит нелепо, только если ты не женщина, а если женщина, то, наверное, киваешь головой, потому что прекрасно знакома с этой проблемой.

Худшие на свете примерочные – это те, в которых по какой-то причине нет дверей. Это как какой-то кошмарный сон, только происходящий наяву. Когда я была в средней школе, в нашем торговом центре был магазин (это было еще до того, как торговые центры стали унылыми и опасными) с открытыми примерочными кабинками без дверей, расположенными по периметру комнаты, в центре которой было большое пустое пространство, так что все в примерочной могли наблюдать, как ты не можешь найти молнию, или видеть, как у тебя над головой застряло платье, или как ты вся в поту усиленно пытаешься натянуть на себя пару слишком узких штанов, услышав звук разрывающейся ткани в надежде, что все остальные подумают, будто это просто газы.

Даже в обычных примерочных с закрытыми кабинками к твоей двери обязательно подойдет сотрудник магазина в тот самый момент, когда ты запутаешься в очередном наряде, и спросит: «Я могу чем-нибудь вам помочь?», на что ты обычно отвечаешь: «Нет. Все в порядке!» – тем самым трясущимся писклявым фальшивым голоском, который, как тебе хочется надеяться, даст понять, что на самом деле твои плечи не застряли в футболке. Кроме этого, ты знаешь, что продавцы, скорее всего, наблюдают за тобой через видеокамеру и знают, что ты застряла, от чего тебе становится еще более неловко. Подозреваю, что в некоторых магазинах накопилась целая подборка видео, на которых я падаю или что-то ломаю.

В подобной ситуации я чувствую себя так же неловко, как в тот раз, когда взяла в примерочную восемь предметов и ни один из них на меня не налез, но я не хотела говорить об этом сотруднице, потому что фраза «Ничего не подошло» звучит больше как: «Извините. Я толще, чем думала». Вместо этого я вернула ей всю одежду, кроме одного предмета, который потом положила на место сама, когда никто этого не видел. Оказалось, что мнение незнакомки, которая целый день раздает людям пластиковые номерки, для меня важно. Как-то раз я хотела сказать: «Ничего из этого мне не подошло», таким образом словно перекидывая вину на одежду. Мол, эта одежда даже и не пыталась прийтись мне в пору. Проблема в том, что продавец мог предложить помощь, а это еще хуже, потому что тогда он бы начал приносить тебе вещи, которые, по его мнению, должны тебе понравиться, но они никогда не угадывают с размером, а не купив предложенные им вещи, ты тем самым словно отвергнешь и их любезное отношение в том числе.

Однако лучше уж так, чем посещать те магазины, в которых не бывает одежды больше сорок восьмого размера, где мне приходится делать вид, что я зашла посмотреть на шарфы и бижутерию вместе с остальными женщинами с округлыми формами, тоже чувствующими себя оскорбленными. Обычно это лишь косвенные оскорбления, однако порой они самые что ни на есть прямые, как в тот раз, когда продавец посмотрела на меня так, словно я мишленовский человечек, и сказала:

– Не думаю, что у нас найдется ваш размер.

В этот момент я почувствовала себя чертовски дерьмово, но женщина во мне взбунтовалась, так что я объяснила, что пришла подобрать одежду для бездомных собак, потому что мне нравится одевать их в теплую одежду, которая недостаточно привлекательная для того, чтобы кто-то стащил их с них ее для себя. Это мгновенно ее заткнуло.

На самом деле я стараюсь любить себя такой, какая я есть, но сложно не чувствовать себя немного паршиво, когда твой доктор все свое внимание уделяет вопросам похудения и прочей чуши. Не отрицаю, может, у меня и есть немного избыточного веса, однако я уверена, что это далеко не полностью моя вина.

Во всем виновата планета.

Теоретически, если бы я оказалась подальше от центра Земли, то гравитация бы действовала на меня в меньшей степени, что автоматически означает, что я весила бы меньше. Получается, что я вовсе не толстая. Все дело в том, что я просто слишком близко к земле, а не в том, что я постоянно нажираюсь. Виктор говорит, что это звучит так, будто я уже нажралась, но уверена, что он просто пытается меня оскорбить.

На самом деле не существует такого понятия, как истинный вес. Только масса. Вес же полностью зависит от гравитации там, где ты сейчас находишься, поэтому если взвеситься на вершине Эвереста, то ты будешь ближе к космосу и твой вес окажется чуточку меньше, чем когда ты дома. Но чтобы это доказать, придется тащить весы на вершину Эвереста, а это уже занятие не из приятных. В идеале стоило бы просто оставить там весы для всех желающих. Хотя, возможно, они там уже стоят, потому что кто станет спускать весы с Эвереста? Это было бы безумием. Если честно, то я никогда не понимала, зачем вообще люди туда карабкаются, однако если весы там все-таки стоят, то ради того, чтобы убедиться, что на самом деле ты не такая толстая, как думала, стоит подняться на вершину. Ради того, чтобы взвеситься на правильных весах и понять, что, оказывается, мне нужно больше кушать, я бы с удовольствием забралась поднялась туда на вертолете. Или ради волшебных бобов, которые превратили бы меня в Дженнифер Лоуренс. Либо ради корзины с сыром. Желательно чеддером.

Как бы то ни было, на Луне я бы весила, как большой тостер, так что, следуя этой логике, у меня вовсе нет перевеса, а просто перегравитация. Программа проверки орфографии утверждает, что у меня не может быть «перегравитации», потому что такого слова не существует, и предполагает, что я хотела сказать, будто у меня «прокрастинация». Виктор говорит, что программа права.

И программа, и Виктор теперь для меня мертвы.

Если люди так сильно переживают из-за ожирения, то им, пожалуй, стоит позаботиться о том, чтобы у Земли стала меньше масса и ее гравитационное поле ослабло.

– Мне нужно сесть на диету, доктор Райкер? Знаете, я так не думаю. Мне кажется, это нашей гребаной планете нужно сесть на диету.

Виктор говорит, что здесь налицо явная дефлексия, и я с ним соглашаюсь, потому что предполагаю, что «дефлексия» – это что-то типа анорексии, только в планетарном масштабе – типа, планете нужно похудеть. Виктор говорит, что ему кажется, будто я не знаю, что значит понятие «дефлексия». Думаю, Виктор не знает, что такое «оказывать поддержку» (это означает разрешить мне немного опираться на него, когда я встаю на весы в ванной). Мне кажется, что все это вытекает из здравого смысла. Виктор так не считает.

Да пошло оно все! Кто-нибудь, дайте мне весы.

И гору.

И вертолет.

И немного сыра.