Испустив львиный рык, обвинитель Ронан облетел своих бойцов. По его команде десятки солдат выстроились у ангара и двинулись на Часового. Следом за Ронаном атаку поддержали пятеро обвинителей на циклолетах.

Фэй-Дор положил руку на плечо Таносу.

– Не ожидал такого поворота?

Танос не сводил глаз с голограммы. Лазеры Часового сбили одного из обвинителей, но остальные по-прежнему расстреливали срединное сочленение робота. Постепенно в обшивке появилась дыра, из которой торчали, искря и воспламеняясь, провода и кабели.

Часовой зашатался.

– Ни один народ не чтит так своих сослуживцев, как доблестные кри, – сказал Фэй-Дор. – Ты ведь говорил что-то подобное?

Танос готов был его ударить.

Потайная дверь за голограммой по-прежнему была открыта. Теперь и здесь чувствовался принесенный ветром из космопорта запах горелого металла.

– Должно быть, ты недооценил своих пешек, – Фэй-Дор презрительно отвернулся и принялся набирать что-то на планшете.

Часовой пал. Ликующие солдаты муравьиным роем накинулись на него.

Танос обратился к Высшему Разуму. Тот продолжал смотреть на него огромными глазами; жидкость в резервуаре перестала бурлить и успокоилась.

– Еще есть время это прекратить, – сказал Танос. – Дай мне то, что я хочу, и Часовые остановятся.

– Они и так скоро остановятся, – парировал Фэй-Дор. – Высший Разум рассудил, что твои действия уже никак не повлияют на итог сражения.

Фэй-Дор постучал по экрану планшета, и вместо крупного плана на голограмме появилось все поле боя. Лишь два Часовых оставались на ногах. Искореженные каркасы остальных лежали теперь среди тел своих жертв. Провода, будто кишки, тянулись по мостовой. Одного из роботов накрыло оторванным конусовидным носом старого космического корабля.

– Ничего не изменится, – ответил Танос. – Люди по-прежнему будут требовать вторжения. Даже если вы согласитесь напасть на Гемитею…

– ЕСЛИ, И КОГДА Я СОГЛАШУСЬ, ОНИ ПОДЧИНЯТСЯ.

Голос был сродни удару током. Танос с трудом смог сохранить спокойствие.

– ОНИ ОТПРАВЯТСЯ В ПОХОД, – продолжал Высший Разум. – А ПОТОМ ИХ БУДУТ ЖДАТЬ ВСЕ НОВЫЕ И НОВЫЕ ПОХОДЫ.

Фэй-Дор удостоил Таноса презрительной улыбки.

– Думаешь, ты первый глупец, кто осмелился поднять восстание?

– КРИ НИКОГДА НЕ СДАЮТСЯ. НИКОГДА НЕ ОСТАНАВЛИВАЮТСЯ. НИКОГДА НЕ СВОРАЧИВАЮТ СО СВОЕГО ПУТИ. Я ЭТО ЗНАЮ.

Потайная дверь в каменной стене со скрежетом вернулась на место, преградив путь внутрь солнечным лучам.

– ИБО Я И ЕСТЬ КРИ.

Танос понял, что Высший Разум прав. Он переоценил себя. Недовольство крийских солдат своим руководством готово было породить революцию, и пробуждение Часовых казалось отличным планом для начала гражданской войны.

Вместо этого кри сплотились.

– Ты знал, – прошептал Танос Высшему Разуму. – Ты все спланировал заранее.

В ответ в резервуаре лишь булькнула жидкость.

– Ты меня использовал, – покачал головой Танос. – И Гамору тоже.

Он взглянул на голограмму. Последний Часовой еще стрелял во все стороны лучами из глаз, но и он уже спотыкался, кренился от полученного урона. На земле и в воздухе его окружали кри.

Танос расправил плечи, и, бросив последний взгляд на Фэй-Дора, зашагал к выходу.

– Вы об этом пожалеете, – произнес он. – Однажды ваша Империя падет.

– ЭТО В ПРИРОДЕ ВЕЩЕЙ.

Путь к выходу казался бесконечным. С одной стороны, Танос опасался, что дверь окажется заблокирована. С другой – ожидал, что в любой момент ему снесут голову протонным лучом.

Наконец, он оказался у двери. Та открылась без помех. Прибавив шагу, он вышел наружу. Последним, что он услышал, был голос Высшего Разума.

– УСТАНОВИ СВЯЗЬ С КОСМОПОРТОМ. Я ДОЛЖЕН ОБРАТИТЬСЯ К НАРОДУ.

Дверь со свистом закрылась за его спиной. В узком коридоре стояли лишь двое синекожих охранников, проводивших Таноса взглядом до лифта.

К его облегчению, в лифте никого не оказалось. Основные силы были брошены на оборону космопорта. Танос нажал кнопку, и лифт поехал вниз.

Прислонившись к стенке, Танос лихорадочно думал. Кри обратились против него, Фал-Тар наверняка погиб. Даже Орден теперь не станет поддерживать его. «Я просчитался, – подумал он. – Захотел всего сразу, а в итоге остался ни с чем».

Грудь пронзила острая боль, и он схватился за украшенную зелеными планетами гимнастерку. Его настигла неожиданная догадка: «Я же теперь смертный. А у смертных бывают… эти, как их? Инфаркты?»

Лифт остановился на одном из этажей, и внутрь вошел инвалид в старой ветеранской форме.

Танос едва обратил на него внимание. Зажмурившись, он ждал, что боль стихнет. «Я Танос, – думал он. – Я по-прежнему Танос. Мое тело и разум подчиняются мне. Меня так просто не сломить!»

Боль отступила. Он продолжал массировать грудь, пока ему не полегчало. Не инфаркт. Просто нервный спазм.

В голове прояснилось, и заработал инстинкт самосохранения. Необходимо было убраться живым с этой планеты. Высший Разум не стал ему препятствовать, но никто не мешает ему подослать убийц позже. На помощь Ордена теперь рассчитывать не приходилось, от Гаморы тоже стоило держаться подальше.

«Ничего, я справлюсь, – подумал он. – Надо только раздобыть корабль и начать все заново».

Ветеран потянулся к нему. Танос грозно посмотрел на него. Ноги инвалида не шевелились, передвигался он на костылях. Из шеи торчали провода, как у квантовых механиков. В горло был вмонтирован синтезатор речи.

– Отвали, – рявкнул Танос. – Мне нечего тебе дать.

Опершись всем весом на один костыль, инвалид схватил Таноса за шею и развернул, а второй костыль прижал ему к горлу.

Механический голос прошипел в ухо Таноса:

– Терен-Сас.

Танос сопротивлялся, но освободиться не мог. Шею крепко обвили холодные кибернетические кабели, и он мог лишь сдавленно кряхтеть.

– Не узнаешь? Это я, Чар-Нак, – ветеран взял паузу. – Раньше я выглядел привлекательнее.

– Я… не… – выдохнул Танос.

Тут он вспомнил. Чар-Нак. Тот связист, которого Терен-Сас – настоящий Терен-Сас – пытался убить в ходе операции на другой планете.

– Смотрю, ты теперь знаменитость, – усмехнулся Чар-Нак.

– Нет… не Терен-Сас.

– Нет. Конечно, нет.

– Ты… служил с ним, – Танос попытался вывернуть шею так, чтобы оказаться лицом к лицу с нападавшим. – Разве ты не видишь?

Давление костыля на горло чуть ослабло, и Танос смог взглянуть в лицо Чар-Наку. Его ждало разочарование. Глаза Чар-Нака были белесыми, утопающими в красной рубцовой ткани, покрывавшей почти все его лицо.

Он был слеп.

Танос почувствовал, как что-то холодное уткнулось ему в живот – протонный пистолет, прикрепленный к торчащему из шеи Чар-Нака кабелю. Механический голос Чар-Нака даже не дрогнул.

– Пришло время тебе почувствовать, как радиация сжигает твои внутренности.

Таноса охватила паника. Он извивался, брыкался, пытаясь вырваться, но тщетно. Чар-Нак идеально все спланировал.

– Это тебе за Сере-Нах.

Боль затмила все его сознание. Последовала яркая вспышка, и Танос почувствовал, что падает. Последним, что он увидел, было ужасное, покрытое шрамами лицо. И больше ничего.

Ничего.

– Танос, я твоя смерть! Я выследил тебя сквозь звезды, сквозь глубины…

– Эй! – воскликнул Ракета. – Чувак, ты с кем говоришь?

Дракс-Разрушитель смутился. Он взглянул на мерцающий над головой уличный фонарь, а затем на своего миниатюрного товарища.

– Я практикуюсь, – ответил он.

– Скоро увидим, насколько хорошо ты выучил роль, – сказала Гамора.

Перед ней была массивная деревянная дверь – запасной выход военного министерства.

Она спустилась сюда на лифте из покоев Высшего Разума. Теперь оставалось лишь ждать.

Тьма опускалась на город из камня и металла. Чуть поодаль, рядом с бездомным ветераном, сидел Грут, весьма оживленно жестикулируя своими ветвистыми конечностями. Похоже было, что между Грутом и ветераном шла бурная дискуссия, но, принимая во внимание ограниченный словарный запас Грута, Гамора и представить не могла, на какую тему они могут говорить.

– А здесь тихо, – сказал Питер Квилл.

Он сидел прямо на тротуаре рядом с дверью в министерство, возясь с каким-то неказистым на вид устройством. Его красная куртка и абсолютно человеческий облик выделялись среди всей компании как бельмо на глазу.

– Похоже, все кри участвуют в заварушке.

– Ну и хорошо, – произнес Ракета, поудобнее хватаясь за огромную, больше него самого, винтовку. – Гам, а ты уверена, что Танос здесь?

– Конечно. Я его в любом обличье признаю, – она потупила взгляд. – Квилл, ты чем там занят?

– Хочу настроить приемник на частоту космопорта, – ответил он.

Он вытянул из устройства пару длинных металлических штырей и раздвинул их так, чтобы они образовали подобие буквы V. Гамора мельком взглянула на дверь, и присела рядом с Квиллом, чтобы лучше рассмотреть, чем он занимается. Питер пошевелил штырь, и на крошечном черно-белом экране появилось двухмерное изображение. Группа солдат позировала на груди поверженного Часового. Одна женщина-солдат торжествующе держала над головой оторванную руку робота.

Гамора ткнула в устройство пальцем.

– Еще один земной прибор?

– Ага, в детстве я смотрел по нему «Доктора Кто».

Квилл еще пошевелил штыри, которые, как теперь догадалась Гамора, служили антеннами, и изображение стало четче.

Посреди космопорта возник голографический образ Высшего Разума, и все солдаты обратили свои взоры к нему.

– ВОИНЫ КРИ, – несмотря на двукратную обработку – через саму голограмму и примитивный передатчик Квилла – голос Высшего Разума невозможно было не узнать. – В ЭТОТ ДЕНЬ ВЫ ВНОВЬ ДОКАЗАЛИ, ЧТО НАШ НАРОД НЕРАЗДЕЛИМ…

Квилл выключил звук.

– Что ж, с восстанием кри разобрались, – сказал он.

К ним подскочил Ракета, не выпуская из рук винтовку.

– Я по-прежнему считаю, что надо было в этом поучаствовать!

– Пускай местные сами решают свои проблемы, – ответила Гамора. – Наша цель – Танос.

– Тогда пошли внутрь, – предложил енот. – Застанем его врасплох.

– А заодно и кучу охранников? – Гамора покачала головой. – Я не хочу, чтобы Танос удрал, воспользовавшись переполохом. Он не подозревает, что я его узнала. Скоро объявится.

Разрушитель приблизился к входу в министерство. Он выглядел непривычно озадаченным. Гамора подошла к нему.

– В чем дело, Дракс? – спросила она.

– Я выследил его… – начал Дракс.

– Да-да, – перебил его Квилл, – именно поэтому мы отправили Гамору договариваться с Лицом Бо.

Все непонимающе уставились на него.

Питер помотал головой и поставил свой приемник на землю.

– Что, никто кроме меня не смотрел «Доктора Кто»?

– Я выследил его, – повторил Дракс, не сводя глаз с двери, – но…

– Что? – нетерпеливо спросила Гамора.

– Я больше не ощущаю его присутствия.

Гамора удивленно моргнула.

– Он точно там, – сказала она, указывая на дверь. – Я сама видела.

– Его аура исчезла.

Гамора продолжила напряженно ждать у двери, но внутри было тихо.

– МОИ ВЕРНЫЕ ПОДДАННЫЕ, – из приемника раздался дребезжащий голос Высшего Разума. – Я СЧАСТЛИВ ОБЪЯВИТЬ О НЕМЕДЛЕННОМ ВТОРЖЕНИИ НА НЕНАВИСТНУЮ ПЛАНЕТУ ГЕМИТЕЮ. ЕЕ ЦВЕТУЩИЕ ВОЗДУШНЫЕ ГОРОДА – ВЫЗОВ НАШЕЙ ВЕЛИКОЙ ИМПЕРИИ…

Раздались ликующие возгласы кри. Квилл поднял приемник и выключил его.

– Эй, – подал голос Ракета, – а чем там занят Грут?

Покрытое корой лицо Грута выглядело невероятно сосредоточенным и напряженным. Когда Гамора и остальные подошли к нему, на его ладони вырос ярко-красный плод. Грут протянул его бездомному.

Ветеран принял подарок. Понюхав фрукт, он откусил от него большой кусок.

Ракета похлопал друга по спине.

– Задание выполнено.

– Я есть Грут, – ответил Грут.

– Некоторые вещи никогда не меняются.

Они зашагали по пустынной улице. Квилл отправился следом, Дракс за ним. Похоже, Разрушитель уже и думать забыл о Таносе.

Измазавшийся фруктовым соком бездомный улыбнулся.

Гамора немного задержалась. Бросив прощальный взгляд на устремленные к сумрачному небу каменные стены военного министерства Империи Кри, она прошептала:

– Это был он. Я уверена.

Скривившись и покачав головой, она отвернулась и поспешила за товарищами.