Путаясь в мыслях, Танос без оглядки шел через старый город. Он проталкивался мимо сворачивающих торговлю лавочников, только вышедших на работу откровенно одетых проституток, подвыпивших космических путешественников. Сгущались сумерки, в воздухе пахло дымом, специями, духами и потом.

Он столкнулся с маленьким мальчиком-человеко-ящером, и почувствовал, как в кармане шарят холодные пальцы. Схватив воришку за запястье, Танос отпихнул его. Бросив на Таноса полный ненависти взгляд, мальчишка вырвался и убежал.

Танос поднес к глазам собственную руку. Тонкая, бледно-зеленая, с хорошо заметными синими венами. Он уже привык к своему новому облику, но теперь эта внешность опять казалась ему чужой, незнакомой. Он обернулся вокруг, пытаясь найти тихий уголок среди хаоса образов, звуков и запахов. Но его глаза слепило огромное красное солнце, низко нависшее над базаром. Воздух был плотным, стоял полный штиль. Казалось, все вокруг утратило смысл.

А быть может, никогда и не имело смысла.

Он с трудом мог вспомнить, как очутился в своей комнате, один. Мечи Авии были разбросаны по полу, у многих были сломаны или зазубрены клинки. Танос не помнил, чтобы он это сделал.

Отпихнув их в сторону, он подполз к постели. Теперь она казалась ему совсем детской, еще более крошечной, чем прежде. Встав перед ней на колени, Танос закрыл глаза.

– Госпожа, – произнес он, – ты меня слышишь?

Ответа не было. Даже привычный гул Сакросанкта, казалось, растворился в воздухе.

– Я сделал все, как ты пожелала, – продолжил он. – Отрекся от всего, что имел. Отказался от власти, от своего тела, от своей жизни. Я стал совершенно другим.

Он оглянулся назад, на сломанную лампу и испорченные клинки.

– У меня есть планы, есть идеи. Я нашел единомышленников, – тут его внезапно охватила паника. – Но теперь передо мной стоит выбор – ужасный выбор. Я не знаю, что делать. Я твой слуга, твой раб. Ради тебя я готов уничтожить хоть тысячу планет, но я не знаю, чего ты хочешь на самом деле. Ты не дала мне никаких указаний, а они мне нужны, – страх начал переходить в гнев. – Кто я? Танос, вестник разрушений, или Нил, простой воришка? Я готов быть любым из них, и даже обоими сразу, только скажи мне. Чего ты хочешь?

Ярость утихла столь же быстро, как и возникла. Танос растянулся лицом вниз на кровати.

– Госпожа, – прошептал он. – Любовь моя.

Он сунул голову под подушку и добавил:

– Мама?

Ответа по-прежнему не было.

Выпрямившись, он утер слезы. Что ж, так тому и быть. Он всегда был одинок, и теперь, как и раньше, должен сам выбрать свой путь.

Взяв клинок с узким лезвием, он вышел из дома. Теперь его шаги были куда тяжелее, чем прежде.

Он шел по темному рынку мимо закрытых лавок и загруженных повозок на воздушной подушке, пока не достиг большой кантины на открытом воздухе, освещенной бумажными фонариками. Не обращая внимания на оклики официантки в бюстье и туфлях на низком каблуке, он протиснулся между тесно составленными круглыми столиками до барной стойки. За ближайшим к ней столом расположились Авия и Фелина в компании Пипа. Тролль то и дело пытался влезть между сестрами, но Авия постоянно его отгоняла. Все трое смеялись.

Заметив Таноса, Фелина с улыбкой поприветствовала его. Остальные тоже обернулись к нему. Пип первым сообразил, что что-то неладно, и с воплем скрылся в светящемся портале.

Авия вскочила на ноги, прикрывая собой Фелину.

– Нил, – только и сказала она.

По ее глазам Танос видел, что она все поняла. Она научила его владеть клинком, она была быстрее, точнее и подвижнее его. Но она мешкала. Он бросился вперед и пронзил ее сердце рапирой.

Кто-то закричал. Толпа побросала свои напитки и разбежалась.

У Авии перехватило дыхание, изо рта брызнула кровавая пена. Дрожащими руками она потянулась к клинку, но ее ладони сомкнулись на руках Таноса. Тот крепко держал вычурную рукоять и продолжал давить, приколов Авию к стулу.

Он смотрел ей в глаза, не чувствуя абсолютно ничего, пока ее взгляд не померк. Лишь тогда он выдернул рапиру.

Похватав свои вещи, оставшиеся посетители бросились наутек. Хозяйка заведения, низкорослая бритоголовая женщина, лишь качала головой. Похоже было, что она не столько шокирована, сколько рассержена.

Спину Таноса пронзила боль. Обернувшись, он увидел Фелину с большим охотничьим ножом, по лезвию которого стекала его кровь.

– Я так и знала, – сказала она. – Почему-то я так и думала.

Он шагнул к ней. Фелина отступила, не опуская нож.

– Я тренировалась, – сказала она. – Я знаю куда больше приемов, чем считает Авия. Считала…

Фелина перевела взгляд на истекающую кровью Авию. Когда она вновь посмотрела на Таноса, в ее глазах читалось непонимание.

– За что? – прошептала она.

– Она не оставила бы меня в живых, – ответил он, – после того, как я сделал бы это.

Танос выхватил стронцианское протонное ружье и выстрелил в Фелину в упор. Кожа Фелины обуглилась, нервная система отказала мгновенно. Она была мертва еще до того, как упала на землю.

В воздухе раздался жуткий клекот. Танос обернулся как раз вовремя, чтобы заметить коршуна Генри, с убийственной яростью пикирующего на него.

Он поднял ружье и снова выстрелил. Генри будто бы замер в воздухе, его перья вспыхнули. Умирая, он изогнулся, зацепился когтями за гирлянду из фонариков и, сдернув ее, врезался в столик, расколов столешницу пополам.

Танос огляделся. Все столики опустели, посетителей и след простыл. Сбежала даже хозяйка – должно быть, вызвать охрану. Задерживаться было нельзя.

На плечо Таноса легла чья-то рука, и он обернулся. Перед ним с бесстрастным взглядом стоял Эбеновый Зев.

– Самые запоминающиеся дни, – сказал Зев, – это те, когда гибнут наши боги.

Танос взглянул на мертвого коршуна, на пламенеющие фонари, на обломки стола. В воздухе стоял аромат жареной плоти. Тело Авии соскользнуло со стула на землю, из раны на груди по-прежнему сочилась кровь. Фелина лежала рядом, и в смерти не расставаясь с сестрой.

– Как ощущения? – спросил Зев.

Танос посмотрел на бледное лицо Фелины, на котором навеки застыла маска удивления.

– Это было легко, – ответил он. – Легко.

Зев задумался, услышав этот ответ. Впервые на его мертвенном лице промелькнула тень сомнения.

Из-за барной стойки выглянуло небольшое существо. Это был Спайк. Тигр подкрался к своей хозяйке, понюхал ее мертвую руку и взглянул на Таноса, словно ожидая чего-то.

Танос наставил на него рапиру. Одним движением руки он мог бы пронзить тигра насквозь. Еще одна маленькая жертва, последний свидетель кровавой расправы. Еще один шаг на длинном пути.

Но Танос-Нил мешкал. Тигр молниеносно развернулся и сбежал.

Зев взял Таноса под руку и повел к выходу. Его сомнения, казалось, развеялись, и он снова был убийцей Черного Ордена, тихим, но отчетливым голосом в ночи.

«Вера, которую мы разделяем, – думал Танос. – Божество, указавшее нам смысл нашего существования».

– Идем, – позвал его Зев. – Утро близится.

Кровь на спине Таноса начала подсыхать. Вложив клинок в ножны, он последовал за Зевом в глубь рынка, в самое сердце этого прибежища отчаявшихся душ. Бок о бок, словно древние гладиаторы, они встретили первые лучи кровавого солнца.