– Там нет ничего, стоящего твоего внимания, – проворчал Трой, когда Варя попыталась привести в порядок его раненое плечо.

Он сидел на стуле, спиной к девушке, и положил руки на его деревянную спинку. Трой не мог видеть волнения невесты, но прекрасно ощущал его, поскольку та самая спина уже блестела от пота. В каюте становилось слишком жарко. И вовсе не от того, что он соскучился по возлюбленной. Варя оставила в покое аккуратную повязку, которую едва удалось толком закрепить, и отошла от Троя, глядя на свои ладони.

– Я – чудовище, люди в городе правильно говорили, – девушка приблизилась к круглому окну и открыла его, впуская свежий воздух.

Стул противно заскрипел ножками по полу, когда Трой поднялся и толкнул его ногой, убирая с дороги. Жених смотрел на неё своими яркими глазами, и Варя думала про себя, что уже и позабыла, как прекрасен был этот снежный принц. Сейчас «принц» был мрачен, и прохлада охватывала небольшое помещение, выдавая с лихвой его состояние. Крупные снежинки вновь коснулись её разгорячённого лица, стекая по щекам тёплыми дорожками.

Она стояла у окна, в ненавистной рубахе энра, такой длинной, что прикрывала даже колени, хвала Богам. Они так спешили, что не додумались прихватить одежды для девушки, и теперь обе, и Варвара, и её странная подруга Гвин, вынуждены были обрядиться в то, что завалялось в шкафу в каюте Реварда.

Их одежда сохла на натянутой между двумя балками верёвке, там, на палубе, благо тёплый ветер способствовал этому. И пусть не думает, что сможет выйти из каюты, пока останется едва одетой! От мысли, что одежда чужого мужчины касалась тела его невесты, Трой готов был рычать и сорвать с неё рубаху. Но, чувствуя, что мысли явно шли не в ту сторону, молодой человек тряхнул шумевшей головой и велел себе сосредоточиться на самых глупейших словах своей возлюбленной.

Как посмела говорить о себе подобное?! Он в два шага подошёл к девушке и остановился перед нею. Глаза Вари распахнулись шире, когда Трой оказался так близко. Но долгожданная прохлада манила, обещала безопасность, будто стоящий рядом повелитель снега был её спасением. Она чувствовала облегчение, хоть и была смущена невероятно.

– Никогда не смей говорить подобное, Варвара, – Трой опустил руки на плечи невесте, глядя на её лицо, – ты то солнце, что освещает собою мой путь. Как можешь сомневаться в себе? Как можешь подвести меня своим неверием и подобными рассуждениями?

– Я могу сжечь франгар одним неосторожным движением, – тихо проговорила Варя и подалась вперёд, рискуя прижаться лбом к груди Троя, – я так боюсь, что ты растаешь, как Снегурочка…

Девушка порывисто обняла его за талию, теперь не зная, что предпринять дальше, поскольку впервые творила подобное.

– Тебе ненадобно обладать для этого какой-либо магией, Варвара, – в следующее мгновение, Трой наклонился к её лицу и легко коснулся губ невесты, затем прильнув к ним в долгом поцелуе.

Он не должен был, не тогда, когда за тонкой стеной находились товарищи, но так истосковался по ней, что не устоял. Трой ещё крепче прижал к себе Варвару, словно боялся, что она вновь исчезнет, покинет его, вынуждая в отчаянии искать по всему свету. Ладони девушки скользили по его обнажённой спине, и потрясённая новыми ощущениями, она непроизвольно потянулась к жениху, отвечая на поцелуй.

Сердце Вари буквально замирало в предчувствии чего-то неведомого, прекрасного. Но веля себе остановиться, пока не перешёл границу дозволенного, Трой опустил голову на её плечо, чувствуя, как часто пульсировала тонкая жилка на шее невесты. Его губы не преминули коснуться и её.

– Разлука была невыносима, Варвара, – пробормотал молодой человек.

– Я тоже… тоже скучала. Сильно… – едва слышно отозвалась Варя, чувствуя, как лицо пылало.

– Но твоя близость не менее мучительна… – охрипшим голосом добавил Трой и шумно вдыхая, отпрянул от невесты, принимаясь смотреть в открытое окно.

Сперва Варя грешила на свои пироспособности, но потом до неё дошли слова жениха. Она торопливо отвернулась, пряча смущённое лицо в длинных прядях волос, и принялась лихорадочно перебирать пуговицы на рубахе, врученной Нейлом. Все застёгнуты, теперь они были все застёгнуты, по самую шею. Но это не спасало, и она уже подумывала о том, чтоб дать дёру из каюты и схватить свои драгоценные штаны, висевшие на верёвке неподалёку от лестницы.

– В Мейрне подобные речи непростительны, верно? – видя её смятение, Трой уже жалел о словах, сорвавшихся с его губ, – но я привык быть честен. Жениху не дозволено обсуждать подобное с невестой? Как это происходит у вас? Чем зани…

– Поверь!.. – Варя закусила губу и со всей силы зажмурилась, стараясь унять волнение, всё так же стоя к Трою спиной, – поверь, тебе не нужно это знать. Всё отлично. Угу. Так и есть…

Карамель продолжала рассыпать проклятия, адресуя их нечастному гребню, который никак не желал сам расчёсывать её прекрасные волосы. Как отвратительно быть без своих сил! И куда запропастилась Варвара? Всё это время подруга так ловко управлялась с её косами, самой же справиться было практически невозможно. Стоило привести в порядок одну прядь, как тут же спутывались остальные. Разве могла она так показаться Нейлу?

Скоро лескат сменит его у штурвала, и тогда она просто обязана воспользоваться случаем побыть наедине с возлюбленным энром. Карамель так замечталась, что и не заметила, как выронила гребень, который застрял в одном из колтунов, сверкая чеканным боком. Вещица была подарком бедняги Дюка и последним напоминанием о пребывании в Азелфладе.

Фея поднялась со стула и расправила края самой дорогой по её мнению одежды – рубахи Реварда. Карамель была счастлива, ведь короткая, она так походила на её привычный наряд, не стеснявший движений. Пока неудобное платье и накидка сохли, болтаясь где-то на палубе, она наслаждалась моментом свободы. Больше не нужно прятаться в балахоны и спотыкаться о длинный подол!

Карамель не удержалась и выглянула в коридор. Пусто. Ревард, отправляясь на поиски, не взял с собою команды, чтобы ненароком не выдать себя. Пусть сейчас и приходилось часами стоять у штурвала, меняясь с раненым лескатом, но она с радостью займётся его уставшей спиной. Но зачем же ждать, если можно и сейчас отправиться на палубу? Девушка пригладила белоснежные волосы, подвернула кое-как длинные рукава рубахи и на цыпочках пробежала по коридору к лестнице, ведущей к верхней палубе.

Стоило фее подняться наверх, как порыв свежего вечернего ветра подхватил и волосы, и подол её незатейливой одежды. Карамель придержала край рубахи, стараясь идти дальше по широкой палубе, но волосы вились не хуже флага и закрывали обзор. Спотыкаясь и бросая надежду появиться блистательно, Карамель продолжила сражение с природой. Отвратительно! Почему тут наверху так дует? Ах, ну почему они не в родном замке Бриартака? Всё против неё…

Цветочный запах он учуял ещё, когда девчушка вздумала подняться на палубу. Шла бесшумно, но это поначалу, затем бормотала проклятия, которым впору смутить и его солдат. Губы Реварда тронула улыбка, когда понял, что подружка Варвары, она же благородная Гвиневра, подобралась к нему со спины и теперь остановилась, дрит знает чего ожидая.

Его спина ныла, поскольку не отходил от штурвала с самого их отлёта. Но разве мог позволить хилому лескату заменить его? Так и с ног свалится… путь окрепнет. И вовсе не потому, что жалел мальчишку, нет. Просто не собирался доставлять хлопот госпоже Делме. И не хотел, чтоб печалилась Варвара. Хватит с этих женщин тревог. Их было предостаточно, и предстояло ещё многое.

Сейчас имелось немного времени, чтоб восстановить силы и передохнуть. Скоро они окажутся у родного Роеланда. Трой должен убедить невесту остаться в замке. Девчонка возомнила, что раз уж раздобыла пару мечей и до сих пор не обронила их, то могла рваться в бой! Нет, франгар держит путь на Бриартак! И никак иначе, убеждал себя Нейл, всё ещё ощущая спиной взгляд. Энр зафиксировал штурвал и неспешно повернулся к девушке.

Боги… Она явилась в одной рубахе! Длинные стройные ноги едва прикрывались жалкой смятой тканью. Верхняя пуговица попросту отсутствовала и теперь одежда грозила свалиться с плеча, оголяя нежную кожу. Спутанные волосы водопадом спускались едва ли не до щиколоток. Он заметил застрявший в прядях гребень с погнутыми зубцами, и уголок его глаза дёрнулся.

– Ты устал?

«Гвиневра» улыбнулась и сделала ещё шаг к нему, подступая совсем близко. Аромат её волос окутал мужчину, а неожиданная близость заставила тело отозваться совсем лишним сейчас желанием.

– Верно, – глаза энра заиграли оттенками серебра.

Она расхрабрилась, и подняла точёный подбородок, глядя на небритое лицо.

– Твоя спина наверняка затекла и ноет, – вздохнула сочувственно Карамель и рискнула провести кончиками пальцев по колючей щеке энра.

– Несомненно, – неожиданно вновь согласился мужчина, но фея была слишком околдована его «чарами», чтобы заметить подвох.

Он подался вперёд, к ней, и Карамель наивно зажмурилась, вытягивая губы и подставляя их для поцелуя. Тем временем Ревард осторожно высвободил гребень из её волос и выровнялся, собираясь вручить хозяйке. Он покачал головой, глядя на прекрасное лицо девушки. Она так и застыла, ожидая поцелуя, но ничего не происходило. Фея открыла глаза, рискуя подглядеть за объектом своего обожания, но Нейл взял её за руку, развернул ладонью вверх и торжественно вложил в неё гребень.

– Вы обронили своё оружие, эйслин Гвин, – невозмутимо заявил мужчина, решая вернуться к своей, несомненно важной работе.

Сгорая от смущения, Карамель отступила от него, но тут же ойкнула и схватилась за босую ступню. Она так спешила и совсем забыла, что не обулась. Теперь незащищённую кожу расцарапал гвоздь, торчавший из доски. Наклоняясь, фея вдобавок ударилась лбом о грудь Реварда, словно встретилась со стеной и готова была расплакаться. С тихим рыком Нейл поднял на руки непутёвую соблазнительницу и прошагал к нескольким ящикам, стоявшим у левого борта.

Ревард усадил притихшую девушку на крышку ящика, нагретую последними лучами солнца, и сам присел, затем вставая на одно колено. Не дожидаясь, пока девушка придёт в себя, Ревард взялся за её щиколотку и приподнял ступню, рассматривая рану. Царапина, но кожа была такой нежной, словно «Гвиневра» и не ходила по этой земле. Он бы и не обратил внимания на такую ерунду, но ведь будет болеть при каждом шаге…

– Как можно быть такой неосторожной? – проворчал энр.

Он воспользовался своей фляжкой, крепившейся к ремню, чтоб промыть царапину и бережно перевязал ступню большим платком, который достал из кармана штанов. Карамель только шмыгнула носом, сложила руки на груди и отвернулась от Реварда, глядя в вечернее небо. Затем принялась болтать ногами, как обычно и делала, каждый раз, когда сердилась или смущалась. Воин усмехнулся и поднялся во весь рост, а затем его тяжёлая ладонь опустилась на её макушку. Карамель замерла, не ожидая такого жеста. Её великолепный Нейл не сердился?

– У меня больше не найдётся кармана, чтобы укрыть тебя от любой напасти, поэтому будь добра, не делай глупостей, – проговорил энр, и его сапоги привычно скрипнули кожей, когда он отправился обратно к штурвалу.

Он ведь достаточно утешил? Хватит и этого для негодяйки.

– Что? – едва слышно пробормотала фея, растерянно моргая длинными ресницами.

Ревард услышал, как участилось дыхание вруньи. Она и правда думала, что он поведётся на эту наглую ложь? Ладно Варвара, она его звериную природу толком не ведала, хотя и был сердит на госпожу. Она не доверяла ему? Почему таилась?! Но мелкая заноза… дурачить его собралась? Боги, за что ему такое наказание? Он явно разгневал кого-то там, на небесах. Как могла решиться на такое безумие? Пожелала стать смертной? Стоило оставить на несколько дней без присмотра, как учудила! Или так боялась его гнева из-за того, что не уберегла госпожу? Посчитала, что он способен был сотворить с нею нечто в порыве ярости? Думала, что смертную женщину он не тронет?

– Я так страшен? Я! – продолжал ворчать Ревард, размышляя и стоя у штурвала. Встречный поток ветра остужал разгорячённое лицо. То, что нужно сейчас.

– Ты знал, кто я? – раздался за его спиной тихий голос Карамели.

– Я узнаю тебя в любом обличии! – зарычал воин, немедленно поворачиваясь к ней.

Пусть теперь страшится его гнева! Но фея лишь счастливо вздохнула, кидаясь ему на шею. Боги, оставалось только обречённо вздохнуть и позволить ей висеть на нём, болтая босыми ногами.