Глава 19
Предрассветное время – самое его любимое, тихое. Было в нём что-то от непознанной магии и необъяснимо безмятежное. Трой любил его, глядя на земли Ильхада. Специально поднимался на смотровую площадку одной из башен замка и смотрел, как солнце просыпалось.
Воздух в горах ранним утром чист и прозрачен. А иногда можно увидеть лёгкий золотой туман. Как и дома, так и здесь, в Аделхейте, край неба, обращённый к востоку, начинает неспешно розоветь. На фоне светлеющего горизонта уже проступают силуэты деревьев, которые ещё недавно стояли тёмными великанами.
Вот только в заснеженных землях Ильхада они в этот час преображаются, изукрашенные серебром, и каждая ветка сверкает в лучах солнца, а каждый изгиб переливается всеми цветами радуги. Всё так невероятно красиво… Невозможно передать всего великолепия снежного утра. Нужно увидеть это своими глазами. Только тогда можно понять, как прекрасен Ильхад. А морозный воздух ни с чем не сравнить. Он так свеж и чист, как вода в роднике.
Здесь же, во власти тёплого мягкого климата Аделхейта, всё иначе. День будет жарким, и лишь сейчас утренняя прохлада стелется над землёй. В тот момент, когда горизонт розовеет, просыпаются и первые птицы.
– На кого ты похож? – голос отца прозвучал неожиданно, словно порыв ледяного ветра, но Трой лишь мрачно продолжил смотреть в окно, опираясь обеими ладонями на подоконник.
– Люди говорят, что на своего отца, – отозвался молодой человек, и всё же повернулся к Левену, теперь прислоняясь к тому же подоконнику и складывая руки на груди.
Ткань на испорченном рукаве рубашки треснула при этих действиях, и эйсель Миклос поджал тонкие губы, с раздражением глядя на своего перепачканного, взъерошенного сына.
– Ты сбежал. Покинул дом без предупреждения! Ты посмел показаться в подобном виде перед народом, и именно в такой час! – голос Левена зазвенел в нависшей тишине, – скоро рассвет. Ты знаешь, что он с собой принесёт. И при этом остаёшься таким безответственным!
Прекрасные белоснежные одежды повелителя лескатов сверкали серебром. Великолепное шитьё покрывало полы камзола, широкие манжеты и высокий воротник, не позволяли мужчине опустить свой подбородок, хотя в этом и не было особой надобности. Сколько Трой помнил отца, тот всегда был полон высокомерия. Миклос сделал несколько шагов по просторному нижнему залу и длинная накидка, мягкими складками легла у его ног.
– Ты продолжаешь делать вид, что не понимаешь всей важности нашей миссии!
– Я прекрасно понимаю твой голод до драконьих земель! – прорычал Трой, сжимая руки в кулаки.
Тёплый порыв ветра колыхнул лёгкие шторы, которые, словно крылья взметнулись за спиной юноши.
– Ты так жаждешь Бриартак, что потерял сон! Что в этих землях такого особенного? Из-за гнездовий иманолов? Шахты субиров не дают тебе покоя? Или близость к порту Скендера?
– Как ты посмел снять перчатку перед жалким приёмышем? – игнорируя вопрос сына, холодно произнёс Левен.
Голубые глаза мужчины сверкнули льдом, и он тряхнул головой, убирая за спину длинные пряди белых волос.
– Он сын эйслин Кайонаодх, – мрачно хмыкнул Трой, и на его губах заиграла презрительная усмешка, – и кажется, спутал все твои планы, отец. Жалеешь, что мальчишку не проглотил макои? Вот была бы удача, верно?
– Глупый мальчишка… – нервно выдохнул Левен, – ступай! Приведи себя в порядок!
– Я не желаю присутствовать на Совете, – кинул ему Трой, убирая руки в карманы перепачканных штанов.
Он до сих пор ощущал тепло от ладони рыжего мальчишки. К чему вообще идти во дворец, когда есть вполне законный претендент на Бриартак? Он должен смотреть в глаза эйслин, которая схоронила всю свою семью? Принимать из рук короля символичный меч, которого по закону чести и касаться не должен был! Проклятье!
– Вар Кайонаодх будет защищать свой род и право на наследование. Мне там не место… – сухо отозвался молодой человек, – ты забыл о чести, отец?
Трой не стал дожидаться ответа Левена, и прошёл мимо, направляясь к широкой лестнице за его спиной. Юноша взбежал по ступеням, затем теряясь в одном из коридоров второго этажа, оставляя лорда Миклоса наедине со своими мыслями.
– Что если я никогда не забывал о ней, сын? – Левен заложил руки за спину и неспешно вышел на открытую террасу.
Рассвет плавился над горизонтом, пробуждая Аделхейт, и добавляя позолоты волосам мужчины. Он опустил ладони на прохладный каменный бордюр и на мгновение закрыл глаза. Он ждал этого дня. Ждал и боялся. Но об этом не собирался сообщать строптивому мальчишке. Ни одной живой душе не мог признаться эйсель Миклос о том, что заставляло его сердце сжиматься в груди, а каменную ограду укрываться сверкающим слоем льда.
– Не забывай держать спину прямой! Никогда не улыбайся прислуге и не благодари её! Запомни, наконец! – возмущённо пищала Карамель, летая вокруг Вари и посыпая её бедную голову россыпью сверкающих блёсток.
– Хватит причитать, – проворчала в ответ девушка и вышла на крыльцо дома.
Отсюда хорошо была видна галерея, где она могла наблюдать Кай, разговаривающую с Ревардом. Хозяйка Бриартака явно была взволнованна, и даже несколько раз взмахивала рукой, в бессильной ярости.
– И кто её так достал?
– Это был риторический вопрос? – потянула сбоку мелкая фея и уселась на плечо Варе.
– Не помни мне накидку…
Девушка вздохнула, понимая, что говорила глупость, поскольку стрекоза и не весила ничего. Но волнение переполняло её, с каждой минутой увеличиваясь снежным комом. Они вот-вот должны были отбыть во дворец. Варя сама проснулась, едва за окнами стало светлеть, да и не спала толком, ворочаясь всю ночь.
– Это ведь как сессию сдавать… просто войду – вытяну билет, отвечу и буду свободна… – девушка закрыла глаза и глубоко вдохнула, затем медленно выдыхая.
– Помогает? – скептически пропищали на её плече.
– Нет.
– Хочешь, я пойду с тобой? – невнятно пробормотала Карамель и тут же отвернулась, стоило Варе глянуть на неё.
– Ты хочешь пойти со мной?
– Ну… не то, чтобы хочу, просто ты глупая… испортишь всё, а мне достанется! – заявила фея и закинула ногу за ногу, принимаясь размахивать свой палочкой.
– Спасибо, – Варя провела пальцем по белоснежному хвостику и снова вздохнула, – они все будут пялиться на меня.
– Верно.
– И все будут обсуждать, – добавила Варя.
– И это – факт, – кивнула фея.
– Но нам всё равно!
– Несомненно! – Карамель гордо подняла палочку вверх, и взмахнула ею, укрывая их обеих своей волшебной пылью.
– Нам пора, Вар, – раздался голос эйслин Кай, неизвестно как оказавшейся рядом.
И как упустила тот момент, что уже не одна? Варя кивнула, и на какое-то мгновение остановилась, залюбовавшись Делмой. Сегодня она была прекрасна и свежа. Никто бы не догадался, сколько ей пришлось пережить, и что творилось в сердце этой женщины. Волосы Кай уложили венком, и вплели в них чудесную золотистую ленту, усыпанную сверкающей крошкой субиров.
Юбка верхнего платья эйслин имела длинный шлейф, а тёплый медовый оттенок самого наряда чудесно шёл хозяйке Бриартака. Квадратный вырез платья, как и края длинных рукавов, были расшиты золотыми нитями. Лёгкую ткань нижнего платья подхватывал тёплый ветер и придавал образу Делмы некую мягкость.
– Вы очень красивая, – пробормотала Варя.
Не ожидая подобного заявления от своего приёмного «сына», Кай смутилась, затем лишь прерывисто вздохнула и подалась вперёд к девушке. Она запечатлела на лбу Вари короткий поцелуй, и вновь обрела свою привычную сдержанность.
– Мы должны выстоять, Вар. Я так полагаюсь на тебя… – Делма обернулась на голос Нейла, который предупредил их о том, что экипаж был подан.
– Я сделаю всё, что могу. Как и обещала вам, – кивнула Варя и пошла по выложенной светлыми камнями дороге, следом за Кай.
Карамель уже упорхнула, срываясь с плеча девушки, и помчалась донимать хмурого Реварда. Варя коснулась пальцами чеканной броши на своём плече, которая удерживала её длинную светлую накидку. И расшитый золотом белый камзол и штаны, заправленные в высокие узкие сапоги, сидели идеально. Было ли это блестящим умением портних Кай, или постаралась магия, Варя не знала. И должна была признаться себе, что в этот момент завидовала идущей впереди женщине.
Всё было решительно неправильно. Возмутительно несправедливо… Это, можно сказать, её первый «бал». А она, как самая неудачливая из всех возможных «Золушек», отправляется туда вовсе не в хрустальных туфельках.
– Да и принца не имеется… что уж тут заморачиваться? – проворчала девушка, и тут же закусила губу, стоило Делме кинуть на неё короткий взгляд.
– Что тебя волнует, Вар? Ты можешь говорить откровенно, – проговорила эйслин Кай.
Она замерла у открытой дверцы лёгкого экипажа, украшенного гербом рода Кайонаодх, на котором красовался великолепный золотой дракон.
– Я в порядке, – коротко ответила Варя, не имея никакого желания распространяться о своих чувствах и мыслях.
– Тогда поспешим. Скоро начнётся празднование. Идгард будет приветствовать свой народ, и произнесёт речь, – ответила Кай, и с помощью молчаливого слуги поднялась в экипаж.
Мужчина ловко расправил подол платья хозяйки, не позволяя дверцам придавить его, привычно поклонился, и отошёл, позволяя молодому господину сесть в экипаж.
– Дороги к дворцу будут перекрыты, и останется возможным перемещаться по городу только пешком, – пояснил Ревард, вглядываясь в лицо девушки, словно пытаясь прочитать её мысли, – пора, Вар.
– Вот и отлично. Испортим им всё веселье… то есть, – Варя нервно улыбнулась, видя непонимающее и настороженное выражение лица энра, – то есть, вернём Кай то, что её по праву.
Она откинулась на мягкую удобную спинку сиденья и закрыла глаза, собираясь с мыслями. Через мгновение Варя почувствовала, как сел рядом Нейл и от этого сделалось спокойнее на душе. Она не одна, в конце концов. Вот закончится это странное собрание, и сможет всё время посвятить тому, чтоб отыскать способ вернуться домой. Разве есть в этом мире то, ради чего она могла бы желать задержаться?
Экипаж мягко тронулся с места, и Варя прислушивалась к стуку копыт лошадей, которые несли их по улице в сторону дворца. Скоро этот звук был заглушён, стоило им въехать в центр города. Девушке пришлось открыть глаза и выглянуть в окошко. Для большего удобства, Варя отодвинула небольшие занавески, теперь спокойно разглядывая происходящее.
Казалось, музыка лилась отовсюду. На широкой улице движение было перекрыто, как и говорил Нейл. Девушка во все глаза смотрела на великолепное шествие, устроенное местными жителями. Впереди шли музыканты, разнаряженные и важные, игравшие на невероятных инструментах. Варе удалось узнать лишь подобие труб, барабанов и те, что напоминали обычные скрипки.
Здесь были и танцовщики, в ярких замысловатых одеждах. Они выделывали такие «па», что казалось, то там, то тут внезапно распускались дивные цветы, в какое-то мгновение оживавшие, и менявшие свой цвет. Были и жонглёры, ловко управлявшие магическими сферами, всадники в каких-то фантастических нарядах и масках, изображавшие, по всей видимости, важные «местные» божества.
Дети с восторженным писком носились по улице, пытаясь просочиться сквозь это шествие с одной стороны дороги на другую. Затем принялись размахивать тонкими палочками, украшенными разноцветными лентами, и задирать вверх головы, глядя на величественные франгары королевского флота.
С ясного неба на жителей города посыпался цветочных дождь, наполняя воздух едва уловимым ароматом. Белоснежные лепестки мягко кружились, подхваченные ветром. Они опускались на каменную дорогу и одежды людей, продолжающих своей праздничное шествие по главным улицам города.
Варя приоткрыла окошко и высунула руку, ловя отрытой ладонью несколько лепестков. Казалось, что землю укрывал снег. Тёплый и живой, вовсе не холодный. Отчего-то в памяти всплыл «мистер-декабрь», и Варя поспешно убрала руку, вновь садясь удобнее. Но мысли не отпускали, волновали и заставляли сердце биться чаще. Она сжала ладонь, сминая нежные лепестки, и закусила губу, веля себе успокоиться. С чего она вспомнила этого леската?
Разве он не сын их врага? Хотя, с какого это времени она стала считать врагов Бриартака своими? Нет. Увольте! Она здесь временно, и всего-то изображает того, кем не является. И никак иначе.
