Поскольку налладжимцы-ЛСВО зачастую приглашали к себе поразвлекаться коллег, представителей других видов, их ординаторская была вполне просторна для того, чтобы тут могло разместиться множество посетителей. Лиорен, во всяком случае, никаких неудобств не ощутил. Единственное — он не мог понять, почему Селдаль захотел с ним встретиться именно здесь. Несмотря на хрупкую физиологию обитателей планеты с низкой силой притяжения, птицеподобные налладжимцы славились такой же резкой манерой общения, как и кельгиане, и если Селдаль решил нажаловаться на Лиорена, то гораздо более естественно было бы ему самолично явиться в Отделение Психологии и потребовать приема у О'Мары.

Продвигаясь между похожими на гнезда кушетками, на которых спали или негромко щебетали налладжимцы, Лиорен был уверен в одном — встреча вряд ли будет носить светский характер.

— Стойте или садитесь — как вам удобнее, — сказал Старший врач, приподняв крыло и приоткрыв устройство выдачи пищи, смонтированное прямо на кушетке. — Могу я вас чем-нибудь угостить?

«Ни в чем нельзя быть уверенным», — решил Лиорен, опускаясь на мягкую кушетку.

— Вы меня заинтересовали, — добавил Старший врач, и вскоре его быстрое щебетание приобрело форму членораздельных, переводимых слов. — Нет, меня интересует не катастрофа на Кромзаге — о ней знают все поголовно. Меня интересуют ваши отношения с моим пациентом, Манненом. Отвечайте, что именно вы говорили ему, а он — вам?

«Если я сейчас скажу вам правду, — подумал Лиорен, — светской беседы уж точно не получится».

Лиорену не хотелось лгать. Он пытался решить, что лучше — не говорить всей правды или просто подождать, пока налладжимец заговорит снова.

— Гредличли сказала мне, — снова заговорил Старший врач, — и я сейчас постараюсь передать слова Старшей сестры слово в слово:

«Двое из психов О'Мары, Лиорен и Ча Трат, обратились ко мне за разрешением опросить больных, включая и Маннена, относительно кое-каких плановых усовершенствований в палатах». Гредличли ответила вам, что слишком занята для того, чтобы с вами спорить, что ваши размеры не позволяют ей бороться с вами физически, поэтому она и решила допустить вас к бывшему диагносту Маннену — в надежде, что вас он отвергнет точно так же, как всех остальных, кто пытался посещать его. Однако Гредличли утверждает, что вы провели у больного два часа, после чего он распорядился пускать вас к себе в любое время.

Бывший диагност Маннен пользуется в Главном Госпитале Сектора огромным уважением, — продолжал Селдаль. — Дольше его здесь работает только О'Мара, который был и остается другом Маннена. Когда я пришел в госпиталь, Маннен был старшим преподавателем. Он помогал мне и тогда, и потом — неоднократно, и я тоже считал Маннена больше, нежели просто сотрудником по работе. Однако до вчерашнего дня, когда он вдруг удостоил меня вниманием, заметил мое присутствие и принялся задавать вопросы — самые различные: и общие, и личные, — он не разговаривал ни с кем, кроме вас. И я вновь спрашиваю вас, Лиорен, что произошло между Манненом и вами?

— Маннен при смерти, — сказал Лиорен, старательно выбирая слова. — И некоторые его слова и мысли могут не принадлежать тому Маннену, с которым вы были знакомы, когда он был на вершине физических и умственных сил. Я бы предпочел не делиться содержанием наших бесед с посторонними.

— Вы бы предпочли?.. — грозно повторил Селдаль, и спящие налладжимцы беспокойно заерзали в своих гнездах. — О, пожалуйста, если хотите, храните себе свои секреты. Честно говоря, вы мне очень напоминаете Кармоди — он уволился еще до того, как вы здесь появились. Вы правы. Я бы мог не интересоваться вашими разговорами вообще. Мало ли какие слабости могут появиться у великого Маннена? С людьми и не такое бывает. Как-то мне подсунули мнемограмму землянина-ДБДГ, так тот верил, что порой глиняные ноги — очень солидная опора.

— Спасибо вам за то, что вы так терпеливы, сэр, — вздохнул Лиорен.

— Терпеливости, — отозвался Старший врач, — я научился у одного своего близкого друга. У кого — уточнять не буду. Лучше я расскажу вам, что произошло между вами и Манненом, — расскажу так, как я себе это представляю.

Лиорен ужасно обрадовался тому, что его собеседник больше на него не сердится и, похоже, даже не подозревает, что Лиорена у Маннена интересовало нечто иное, помимо самого Маннена. Но только тарланин задумался о том, стоит ли внимания фраза насчет близкого друга, у которого налладжимец научился терпеливости, как Старший врач заговорил снова:

— Когда Маннен во время первого вашего посещения узнал, кто вы такой, он решил, что у вас проблем побольше, чем у него, и вы стали ему любопытны. Вероятно, из любопытства он стал задавать вам сугубо личные вопросы — относительно того, что вы чувствовали во время событий на Кромзаге. Однако, как бы то ни было, за многие недели Маннен вообще впервые проявил интерес к чему бы то ни было. Теперь же, похоже, его интересует буквально все. Он говорил о вас, он задавал мне множество вопросов, расспрашивал меня о других пациентах, требовал, чтобы я рассказал ему последние слухи… Я вам очень благодарен, Лиорен, за то значительное улучшение в состоянии моего пациента, которое стало итогом ваших посещений…

— Но ведь клиническая картина… — начал было возражать Лиорен.

— Не изменилась, — закончил за него фразу Селдаль. — Но пациент чувствует себя лучше. Кроме того, — продолжал налладжимец, — Гредличли говорила мне, что вы и других моих пациентов опрашивали относительно улучшения условий в палатах, где они лежат, — всех, за исключением одного больного, который пребывает в изоляции, и к нему допускаются только медики, непосредственно занятые в его лечении. Больной — ребенок, однако представитель рода существ, отличающихся весьма крупными габаритами. Поэтому для существа с более или менее средними размерами тела приближение к нему чревато риском. Но если вы все же хотели бы побеседовать с этим больным, я даю вам на это свое разрешение. В любое время, пожалуйста.

— Благодарю вас, Старший врач, — ответил Лиорен, чувствуя и благодарность, и несказанное смущение из-за того, какой оборот принял их разговор с Селдалем. — Меня, конечно, интересует обстановка секретности, которой окружен этот больной…

— Этот больной интересует всех в госпитале, — перебил его Селдаль, — включая и тех, кто непосредственно занят его лечением, которое, вынужден признаться, протекает не то чтобы слишком успешно. Но я не просто удовлетворяю ваше любопытство, я хочу попросить вас об одолжении.

Мои последние разговоры с Манненом и то, как он говорит о вас, — быстро затараторил налладжимец, — заставили меня подумать вот о чем: может быть, получится так, что у юного гроалтеррийца, о котором идет речь, произойдут те же изменения в общем состоянии, что и у Маннена… на почве встреч с вами. Его прогноз в значительной мере осложнен причинами немедицинского характера, о которых он не желает говорить. Может быть, и он станет думать иначе, если поймет, что его трудности — ничто по сравнению с вашими? Но если вы откажете мне в помощи, я вас пойму и не обижусь.

— Я был бы рад помочь вам, о чем бы вы меня ни попросили, — ответил Лиорен, с трудом скрывая волнение. — Гроалтерриец — здесь, в госпитале? Я их никогда не видел… я вообще сомневался в их существовании. Вот спасибо.

— Лиорен, подумайте хорошенько, — урезонил тарланина Селдаль. — Так же, как и во время бесед с Манненом, вам предстоит окунуться в неприятные для вас воспоминания. Однако мне кажется, что вы добровольно идете на эти страдания и воспринимаете их как справедливое наказание, от которого вам не уйти. Лично я считаю, что это неверно и не нужно. В то же время я готов разделить эти ваши чувства и использовать их на благо моего пациента — так, как я использовал бы любой хирургический инструмент. Между тем мне очень совестно из-за того, что я заставляю вас заниматься самоистязанием.

«Все мы немного психологи», — подумал Лиорен и попытался сменить тему разговора.

— Могу ли я по-прежнему посещать доктора Маннена?

— В любое время, — отвечал Селдаль.

— Могу ли я говорить с ним о новом больном? — спросил Лиорен.

— А разве я смог бы вам помешать? — в свою очередь спросил Селдаль. — Я не хочу вам заранее ничего рассказывать о гроалтеррийце, пусть вам ничто не мешает сделать собственные выводы. Его файл впредь будет открыт для вас. Правда, сведений о родине больного там маловато.

«Вот ведь странно как! — думал Лиорен, возвращаясь в офис от налладжимца. — Он меня использует как инструмент для лечения трудного больного, а я его пациентов — как инструмент для изучения его самого, правда, толку немного…»

Лиорен ненадолго заглянул к Маннену и рассказал ему о встрече с налладжимским хирургом. Подарив опустевшему сознанию Маннена предмет для размышлений, тарланин отбыл в офис. Главного психолога О'Мары все еще не было, а у лейтенанта Брейтвейта и Ча Трат вид был такой, словно они отслужили по Лиорену панихиду. Лиорен заверил их, что панихида несколько преждевременна, что у него все в порядке и что Старший врач Селдаль лишь попросил его об услуге, а это в некотором роде — похвала, и поэтому теперь он намерен скопировать кое-какие материалы для дальнейшего изучения их после работы.

— Гроалтеррийский пациент! — вдруг вырвалось у Брейтвейта, и Лиорен, обернувшись, увидел, что Брейтвейт и Ча Трат стоят у него за спиной и пристально смотрят на экран. — Нам-то даже запрещалось знать, что он в госпитале, а вам дано разрешение ходить к нему! Интересно, что об этом подумает О'Мара?

Лиорен решил, что прозвучало именно то, что земляне называют риторическим вопросом, и продолжил свою работу.