Глава тринадцатая

Мы сидели в комнате отца. Я впервые была на его территории. И честно говоря, мне казалось, что наши преподаватели в отличие от студентов размещены с большим комфортом. Но нет. Спальня, кабинет и небольшая прихожая — вот и вся роскошь.

К тому же моя спальня по сравнению с отцовской — обставлена по-королевски.

Я то и дело ерзала в неудобном кресле напротив отцовского стола. Он сидел за дубовым столом и, не моргая, смотрел в одну точку. Пару раз я звала его, но потом поняла, что он собирается с мыслями.

Мне не нравилось это. Не нужно гадать — разговор обещает быть серьезным и неприятным. А если учесть его тему, то страшным.

— Я догадываюсь, что ты знаешь больше, чем показываешь, Хейли. И сейчас я говорю о маме.

Взгляд, которым отец обвел комнату, напугал меня не меньше его слов. Так смотрят люди, которые потеряли нечто важное, сверхценное. И то, что невозможно вернуть ни через время, ни за любые сокровища.

— И понимаю, почему до конца ты не можешь быть со мной откровенна. Ты боишься довериться тому, кто совсем недавно был себе не хозяин.

Я попыталась возразить, что это совсем не так, и причина кроется в другом, но папа не дал, выставив руку вперед.

— Я очень долго собирался с силами, с духом, чтобы начать этот разговор. И прошу, пока послушать меня. Ты моя дочь, ты моя гордость и мое чудо, дарованное мне Богиней.

То, что я рождена благодаря Хелле — правда. Если быть точнее, то благодаря ее магии. Я знала об этом. Мне так хотелось обнять папу, чтобы хоть как-то смягчить его горечь. Чтобы ему легче было выговориться. Но, почему-то не смогла сдвинуться с места.

— Я находил десятки причин, чтобы не тревожить тебя. Ты столько пережила за такое короткое время… — Отец покачал головой, словно хотел что-то добавить и не стал.

Мне чудилось, что он плачет, хотя слез на щеках и не было.

— Двадцать три года назад я верил, что наше королевство могущественное, сильное. И любым врагам, кто попытается сунуться на наши территории неминуемо придет погибель. Я верил, что мы — Стражи, неуязвимы. Что нам не страшны происки последователей культа Безымянного Бога. А их ловушки не более, чем пыль под ногами. Я был слишком самоуверен. Мной управляла сила и власть. Тревожным звонком должна была стать череда смертей наших родственников. Последними погибли мои родители. Хелене Говер повезло, на тот момент она уже принадлежала другой семье. Ее не коснулась эта напасть, хотя она потеряла сестру. Но, будь она все также частью нашего рода, боюсь, я потерял бы и ее. Двадцать три года назад началась моя новая история, Хейли: неправильная, грязная и с клеймом предательства.

Отец вскинул голову и посмотрел поверх меня. Он словно кого-то видел за моей спиной. Кого-то, кому не смог помочь.

— Я был дружен с королем. И как бы ни хотелось его величеству, все свои мысли и чувства я мог раскрыть лишь одному существу. Я всегда чувствовал ответственность за мальчишку, что на пару лет был младше меня. Этот мальчик всегда заглядывал в мой рот, — отец усмехнулся, — он жадно ловил любое мое слово или движение. В его глазах я был идеалом воина, мужчины… Я добился того, чтобы мы вместе совершали рейды. Асгар стал моим напарником, частью моего отряда.

Я вздрогнула. Мне хорошо известно, что произойдет дальше.

— Он не должен был отправляться без меня. Настоял его величество. Очень странные события происходили в городке Аллкен, их нельзя было игнорировать. А я… мягко говоря, был не в форме. После того, как я проводил в последний путь своих родителей, болезнь подкосила меня. Откровенно говоря, я был не готов к этому. Мне всегда казалось, что мои идеальные, любящие друг друга родители, состарятся вместе в кругу своих внуков и правнуков. Увы. Они ушли практически молодыми. Пятьдесят лет для человека — почти старость. Для мага же период зрелости. Наши тела все еще молоды, но уже есть опыт прожитых лет.

Отец помолчал. Это чуть ли не впервые, когда он заговорил о своих родителях. О бабушке и дедушке я не знала практически ничего.

— Я могу и дальше искать себе оправдания, апеллировать или воздвигать новые воздушные замки. Но мое сердце знает, где кроется правда. Я был глупцом, который ради женщины был готов на все: предать свою родину, забыть о друге и привезти домой врагов. День, когда я нашел Асгара, стал днем моего падения.

Речь отца прервал громкий хлопок, в воздухе проявился хранитель.

— Декан Сизери, чрезвычайная ситуация. Четвертый этаж, комната Исирна.

— Что?! — папа моментально вскочил на ноги, и видимо, ушиб коленку, потому что скривился. — Хейли, мы договорим позже.

Я не успела оглянуться как отца и след простыл.

— Асгар что там случилось? — недоуменно глядя на двери, спросила у не успевшего исчезнуть друга.

— Эксперименты с вызовом демонов, — бросил он и медленно растаял в воздухе.

— И опять демоны мешают мне узнать правду, превосходно, — скривилась я.

— Хейли, шла бы ты в библиотеку, лорд Сизери не скоро вернется, ему еще придумывать, куда деть существо, что Исирна призвал. А для начала, демона следует усмирить. — Голос Асгара настиг у меня у двери, я как раз собиралась выйти.

— Так и сделаю, — буркнула себе под нос, хватаясь за ручку. — Успею написать доклад.

Я просидела в библиотеке допоздна, и если бы не Тор, то пропустила бы ужин. Зато сделала не только доклад, но и задания на предметы в ближайшие три дня.

К удивлению остальных студентов, мы позвали Айна за наш стол, и он не отказался составить нам компанию.

Конечно, неправильно нарушать заведенные порядки. Все же неспроста факультеты были поделены на зоны, но старые традиции иногда следует менять. Тем более скоро вторые курсы смешаются между собой. Этому поспособствуют четверки.

Впрочем, мы еще в прошлом году изменили привычное положение в столовой.

— Сядь к артефакторам, — услышала я грозное над своим ухом.

Так вышло, что Айн расположился от меня по правую руку, а Мэтт по левую.

— Радвир, тебя сюда не приглашали, — Виктор отложил вилку и пристально посмотрел поверх моего плеча.

— Будь любезен вернуться за свой стол, — это уже Тор.

— Это правила академии. — Заявили надо мной. — Оборотням и Ривэну было позволено сидеть с вами, но не ему. Знай свое место.

И пока я оборачивалась, произошло следующее.

Парень схватил за воротник Айна и поднял его над стулом. Виктор вскинул руку, и в наглеца полетела вилка, которую тот успел отбить.

Драки не случилось только потому, что мимо проходил мой отец.

— Радвир, отпусти Айна, Виктор, Мэтт, сядьте! — потребовал он. — Радвир вернись за свой стол.

— Но декан Сизери, это правила академии, он не имеет права сидеть за столом факультета Стражей!

Я наконец-то рассмотрела возмущающегося. Странно, что я не узнала его по голосу! Это был тот самый парень, который угрожал Айну!

— Он в моей команде, — холодно отчеканил Мэтт, — и будет находиться там, где пожелает.

— Устав Академии не запрещает студентам сидеть за столами не своей «зоны», — Элайза выставила вверх указательный палец. — И вы только что нажили себе врагов.

— Угомонитесь, — отец обвел всех взглядом и подтолкнул Радвира в сторону. — Наряд на кухне, две недели.

— Да, декан Сизери. — Выдохнул парень и сжал кулаки.

Айн медленно опустился обратно на стул. На меня он старался не смотреть, и все время сжимал и разжимал кулаки.

— Тор, Хейли, после ужина, жду вас в холле общежития.

— Да, декан Сизери. — Выдохнул парень и сжал кулаки.

Айн медленно опустился обратно на стул. На меня он старался не смотреть, и все время сжимал и разжимал кулаки.

— Тор, Хейли, после ужина, жду вас в холле общежития.

— Да, декан Сизери, — хором ответили мы с Тором.

Гробовая тишина, что воцарилась в столовой во время нашей разборки, вновь наполнялась звуками.

Мне почему-то было неуютно, и я даже словила себя на мысли пересесть от Айна. Такое странное чувство тревоги и даже тошноты.

Пришлось брать себя в руки и успокоить расшалившееся воображение. Чудилось, что ровно также мне было плохо от новой силы Райана. Однако любимого поблизости не наблюдалось.

— Я не согласен, — Айн откинулся на спинку стула и повернул голову в сторону Мэтта. — Я не хочу ни в чью команду.

— А я не соглашусь на другого артефактора, — хмыкнул Мэтт, — как думаешь, ректор сильно обрадуется?

Айн промолчал.

— Интересно, что сделал ты на первом курсе, что против тебя выступает весь третий курс? — Элайза задумчиво покусывала ножку курицы. — Посмотри на них, я буду круглой дурой, если окажусь неправа, но тебе явно собираются устроить «темную».

— А дурой, даже обыкновенной ты не будешь никогда, — хмыкнула Айн. — Я разберусь, благодарю за беспокойство, Элайза.

— Беспокойство? — подруга чихнула. — Я констатирую факт и пытаюсь утолить свое любопытство. Так что ты им сделал?

— А что ты сделала тем, кто называет тебя выскочкой и всезнайкой? — Айн прищурился и положил голову набок.

Элайза пошла красными пятнами.

— Ответ очевиден, — подвел итог парень. — Приятного всем аппетита.

За все оставшееся время ужина, парень не проронил ни слова. Даже когда ему задавали вопросы. Просто ел, не обращая ни на кого внимания.

Я же могла только пить чай. Понимала, что позже мне захочется кушать, но ничего не могла сделать со странной тошнотой. Нет-нет, да поглядывала я на Айна. Все пыталась высмотреть черты, схожие с Райаном. Но не находила.

Детальнее подумать над своим состоянием не позволило время. Тор закончил с трапезой и стремительно поднялся, спеша на индивидуальные занятия танцами.

«Может, и хорошо, что я не поела» — мелькнула в голове мысль.

— Всем доброй ночи, — попрощалась с ребятами, поднимаясь следом за старостой.

— Ты же ничего не поела, — нахмурился Айн, и все уставились на него.

Забавный он. Играл в молчуна, а тут решил обеспокоиться моим рационом.

— Мне не хочется, — пожала плечами и подхватила на руки Кошу.

— Позже поест, — буркнул мой дракончик и сыто отрыгнул на всю столовую.

— Коша! — вспыхнула от стыда.

— Что естественно, то не безобразно, — хмыкнул он и опять отрыгнул.

— Да что ж такое, — лавируя между столами, я желала поскорее скрыться от всех глаз.

— Это продукт моего пищеварения, и вообще, у меня, кажется, несварение желудка.

— Меньше пирожков есть надо! — рыкнула я, потому что этот чешуйчатый гад, опять громко рыгнул.

— Хейли, да не сердись, — Тор не прятал улыбку, — с кем не бывает. Тем более это страж.

— Вот именно! Страж! Старый, мудрый дракон.

— Мне плохо, меня укачивает, не беги, — «старый и мудрый» высунул язык и уперся лапками мне в грудь.

— А ты перестань вести себя некультурно, — парировала я, но шаг сбавила. — И не передай больше, а то отнесу к лекарю.

— И он промоет ему желудок? — Тор игриво мне подмигнул.

— Именно! — попыталась сказать серьезно, но мои губы расплылись в предательской улыбке.

— Не надо! Я маленький, я болею, и мне надо много кушать. — Коша скорбно вздохнул. — Почеши пузико?

— Ты не страж, ты домашний питомец, — фыркнула я., но пузико почесала.

— А мне своему пузико не почесать, — с какой-то новой интонацией произнес Тор. Завидует что ли?

Я живо представила себе, как Тор гладит живот грифону и поежилась. Бр-р, чур, меня.

— А ты моему почеши, — предложила я. — Коша, ты не против?

Ответ не понадобился. Мы в две руки чесали пузико дракону. Для чего даже остановились на улице.

— Спасибо! — восторженно заявил Тор, а рассмеялась.

Как мало ему нужно для счастья!

— Точно домашняя зверушка, — глядя на то, как в моих руках устраивается Коша, сообщила я. — Только с острыми зубками и пламенным дыханием.

— Хотел бы я так общаться со своим стражем, — выдохнул Тор.

— У тебя с ним проблемы? — живо откликнулась я.

— Не то что бы, но…он мне кажется таким величественным, надменным, что…порой я ловлю себя на мысли, что мне хочется его стукнуть, как следует.

— Ты в таких мыслях не одинок, — рассмеялась я.

— Только попробуй! — сонно пробурчал Коша. — Иначе утром проснешься лысой!

— Вот тебе и домашний питомец, — фыркнула я. — Не думаю, что у всех сразу складываются идеальные отношения.

— Согласен, — староста открыл дверь, пропуская меня в общежитие.

Мы быстро прошли в холл, где нас уже ждал отец.

— Сегодня мы не пойдем в актовый зал, нам будет достаточно одной из пустующих комнат. Хейли, ты можешь оставить своего стража здесь, — папа указал на один из диванчиков. — Уверен, ему здесь понравится больше, чем на подоконнике.

Погладив Кошу, уложила его на диванчике. То, что его никто не тронет, я знала точно. И поспешила за деканом и старостой.

Мы прошли всего две комнаты, а в третью зашли. Она была небольшой, но просторной. Здесь не было мебели. Зато имелись широкие подоконники и два больших окна.

— Хейли, сегодня ты будешь отрабатывать осанку и плавность движений. Для этого тебе понадобится вот это. — Я не поняла, откуда в руках отца появилась длинная палка.

В первую секунду я решила, что это швабра, но приглядевшись, поняла, что ошиблась.

— И еще это, — отец палкой указал на второй подоконник, где находились тарелки, много тарелок.

— Увы, но тебе не хватает плавности, грации. Твои движения скованные, и складывается ощущение, что ты мысленно повторяешь все па, прежде чем сделать движение. Это недопустимо. Подойди.

Выполнила его приказ.

— Видишь линию? — отец указал на ковер.

Я кивнула, вскользь подумав о расточительстве. Испортить красной краской песочного цвета ковер — кощунство.

— Ты должна будешь идти по ней, выполняя па танца. Повернись спиной.

Удивилась, но последовала и этому.

— Подними руки в стороны. Вот так, а теперь обхвати шест руками, прекрасно, сегодня он твой партнер.

— Но? — я ничего не понимала, плюс эта палка упиралась в лопатки, и добавляла дискомфорта.

— И не только он. Ты не должна ни в коем случае опускать руки, Хейли. Я поставлю тебе на голову тарелку. Начни с обычных шажков, приноровись к шесту, и тарелке на твоей голове. И постарайся ее не уронить.

Слова отца не расходились с делом. Я и моргнуть не успела, как моя голова потяжелела. Конечно, вес был не огромным, даже едва ощутимым, но я ведь знала о существовании тарелки. И потому боялась, что обязательно ее уроню. К тому же мне не нравился этот шест, и то, что из — за него я выпячиваю грудь.

— Приступай, — потребовал отец, и я медленно сделала первый шаг.

Тарелка не упала, я сделала второй шаг, и окрыленная успехом, шагнула в третий. Несчастная тарелка пала к моим ногам и раскололась надвое.

— Заново! — скомандовал декан Сизери, взмахом руки убрав осколки, а затем поставив мне на голову новую тарелку.

Это «заново» за последующие два часа мы с Тором слышали постоянно. Я перебила все тарелки, что принес отец. Моя спина нещадно ныла, а руки затекли. Я хотела лишь одного — убраться из этой комнаты.

Полагаю, Тор, так же как и я, думал о бегстве. Нет, ему не приходилось отрабатывать походку, в его случае, все было еще хуже.

Он танцевал с фантомом. Без музыки, под счет декана. Вот только и танцем это нельзя было назвать. Практически после первых двух шагов, фантом распылялся.

По словам отца, староста не умел обращаться с девушкой.

«— Я до сих пор поражаюсь, что у Хейли, после вашей репетиции не осталось синяков на плечах. — Сказал он. — Девушка — это не любимый меч, с которым ты не желаешь расстаться. Девушка — это хрупкое, нежное создание. Ты обязан быть бережным, и вместе с тем властным. Она должна чувствовать твою силу, чтобы доверить свое тело твоим рукам».

Так мы и упражнялись: я — с шестом и тарелками, Тор — с фантомом, который постоянно исчезал.

— Хватит, завтра продолжим, — прекратил нашу пытку отец. — Тор, можете идти, Хейли задержись.

— Доброй ночи, — попрощался Тор и ужом выскочил за дверь.

— Вы молодцы, — отец присел на край подоконника и похлопал рядом собой.

Упрашивать меня дважды не пришлось. С удовольствием опустилась рядом с ним. Я бы еще и приобняла отца, но все еще стеснялась выражения своих чувств к нему.

Зато не стеснялся он. За что я ему была благодарна.

Отец притянул меня к себе и погладил по спине.

— Хранитель, — громко позвал он.

— Да, декан Сизери, — Асгар появился через пару секунд.

— Изолируй комнату, доступа никому не давать.

— Да, декан Сизери, будет исполнено, но…страж Хейли…

— Отправь в ее комнату. Я хочу поговорить с дочерью с глазу на глаз.

— Как прикажете, — кивнул демон и исчез.

— Мы не договорили с тобой, детка, — отец провел рукой по моей щеке. — Ты уже взрослая, я все время забываю об этом.

Отец вздохнул и начала свой рассказ.

— Как я уже говорил, день, когда я нашел Асгара, перевернул мо мир с ног на голову. Моя встреча с твоей мамой была совсем не романтичной. Я нашел ее над телом окровавленного друга. Впрочем, и она лучше не выглядела: растрепанная, с разбитыми губами, ранами и ссадинами по всему телу. На ней было разорванное платье, а по бедрам стекала кровь.

Отец втянул воздух.

— Я отказывался верить своим глазам. Все выходило так, что мой друг, человек, которого я воспринимал как младшего брата, воспользовался своим положением и изнасиловал Ванессу. Слезы и вой твоей матери заставили меня возненавидеть того, кто доверял мне больше, чем себе. Я поверил ее словам, ее и еще четверых детей, что прятались неподалеку от произошедшего. И меня не смутило, что двое из них были ранены.

Объятия отца стали крепче.

— Я взял на себя заботу о них, а тело друга сжег, позже объявив, что он погиб как воин. Я не мог осквернить его имя бесчестным поступком. Не мог. Было решено забрать спасенных с собой в Первое Королевство. Странности начались уже в пути… — Я сжала ладонь отца, желая приободрить его. — Сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, что все было ловко спланировано, а мной попросту манипулировали. Но тогда, я был подавлен от смерти Асгара, и обескуражен красотой Ванессы. И когда она начала проявлять ко мне внимание, решил, что ее чувства — результат благодарности за спасение. Как это часто бывает у молоденьких девушек — без памяти влюбляются в своего спасителя.

Папа усмехнулся.

— Да болваном я был! Самовлюбленным, самоуверенным болваном! Ну, надо же, благодарна она была и влюбилась! — он не пытался скрыть ни горечь, ни злость. — Хейли, огромная ошибка нашего общества — это вознесение Стражей над другими людьми. Стражи полагают, что они — посланцы Богини. Ее персты! Я тоже так считал. А еще не сумел подавить свое влечение к твоей маме. Я словно ослеп, оглох и онемел! Я был согласен на все, что предлагала она: заключить брак не по законам Богини? Легко! Не сообщать о ее родственной связи с другими спасенными? Пожалуйста! Выполнять любые прихоти и капризы? Только пожелай! Даже тогда, когда я лично поймал ее в Храме Богини Сияющей, не уберегло меня от тупости. Я не хотел верить в ее причастность к культу Утратившего Имя. Не хотел и не верил. И готов был задушить голыми руками любого, кто думал иначе. Она нужна была мне. Хейли, мне очень сложно объяснить тебе, что значила твоя мама в те годы для меня.

— Я знаю, о чем ты говоришь, — тихо произнесла я. Перед моими глазами встал образ Леона. Его лихорадочный блеск в глазах, его тупое послушание Найдель. И то, как он, зная правду, все равно действовал по ее желанию. Вряд ли я когда-нибудь забуду и свой первый бал и то, что последовало после него.

— Хейли, ужас моего положения в том, что я обучался противостоять всем порождениям Безымянного! Всем, в том числе женщинам, в чьих венах течет кровь суккуба.

Вздрогнула и подняла голову.

— Ты ведь уже знаешь об этом? — отец скривился. — Я столько лет подвергал свою дочь опасности и чуть не отдал ее в руки сластолюбца. Прости меня, Хейли. Прости, что твоим героем стал совсем не я. Прости, что не защитил тебя от такого же одержимого, как и я сам. Мне известно, что случилось с Леоном.

— Почему ты говоришь только обо мне? — мне было неуютно от того, что папа так много извиняется. Прошлого не вернуть, старых ошибок не исправить. Зато можно не сделать новых.

— Прости и за то, что причиню боль, — отец обнял меня крепко. И не желал отпускать. — Белла тебе сводная сестра и не моя дочь.

— Что?!

— Пока ты была на практике, произошло очень многое. Райан Валруа распечатал меня и снял порабощающую метку. Если вкратце, то данная метка сделала бы из меня марионетку. Но благодаря вмешательству принца я смог вернуть себе не только свою магию, но и волю. Я был свободен от власти твоей мамы. Медленно я восстанавливал память, еще медленней приходил в сознание. Честно говоря, почти месяц я балансировал на грани. Если бы не леди Меган, я мог бы навсегда утратить разум.

— Кто поставил тебе эту метку?

— Его наследное высочество.

— Элдрон?! — меня колотило от признаний отца.

Мало того, что моя мать изменила мужу, родив Беллу неизвестно от кого, так еще и наследный принц, оказывается, на стороне последователей культа Безымянного Бога. Иначе, зачем ему порабощать отца? Учитывая, что он пытался вырваться из пагубного влияния матери?

— Он жрец культа Утратившего Имя? — сглотнув, спросила я.

— Я не знаю, Хейли, я поклялся Райану Валруа не лезть в это дело.

— Почему? Это ведь касается не только тебя, но и всего королевства!

— Думаю, второй принц прекрасно знает, что делает. И не позволит, чтобы с подданными что-либо случилось.

— Райан возможно и не допустит, но есть еще король и старший сын. И если они оба желают воскресить Безымянного Бога, то Райан в заведомо проигрышном положении!

— Он не один, Хейли. И поверь, за ним пойдут многие.

Отец покачивал меня, как маленькую девочку. То ли желая меня успокоить, то ли сам успокаивался.

— Наш брак с твоей матерью никогда не был законным. С того самого дня, как я оказался в академии, поместье пустовало. Ванесса Сизери была арестована. Изабелла…как бы грубо это не звучало, но мне абсолютно вес равно, что стало и с ней и с ее матерью. Знаю, что она должна пройти проверку и если она инициированная жрица — ее уничтожат.

— Маму тоже уничтожили?

— Хейли, ты должна забыть о них как можно скорее. К нашей семье, эти люди, отношения больше не имеют.

Отец так и не ответил на мой вопрос, но требовал от меня стереть из памяти ту, что дала мне жизнь и ту, кто, несмотря на свою избалованность и вредный характер, была мне сестрой.

— Хейли, твоя мама не желала заключать союз в Храме Богини Сияющей, а высший свет не воспринимал ее как леди Сизери, для всех она всегда оставалась моей любовницей. Я не мирился с этим, но Ванесса не желала ничего менять. И знаешь, я рад, что все вышло именно так.

— Почему ты решил, что Белла не твоя дочь?

— Я знаю это точно так же, как и то, что ты истинная наследница рода Сизери. Милая, мне будет тяжело исправить свои ошибки, но я буду стараться изо всех сил. Возвращаться в наше поместье, пока у меня нет желания. И я надеялся, что ты не будешь против, если там поживет леди Айлин с дочерью.

— Я боялась, что им могут навредить. — Покачала головой. — Но, раз ты говоришь, что там нет Ванессы, значит, им ничто не угрожает.

— Ванессы? — отец заметил, как я назвала мать. Но, я давно ее не считала таковой.

Конечно, это не изменит того факта, что она родила меня. Однако и не изменит ее нелюбви ко мне и нежелания воспринимать меня как свою дочь. Я не знаю, кем я была для нее все это время. И пусть мне немного горько от этого, есть то, что согревает душу.

— Да, — я смело посмотрела на отца. — Во время практики, папа, я обрела настоящую маму. Ванесса лишь женщина, родившая меня.

— Обрела настоящую маму? — пролепетал он. — Кого?

— Софи Ратовская.

— Что?! Госпожа Ратовская? — отец вскочил с подоконника. — Эта сумасшедшая бабка?!