ГЛАВА 29
Мы с мамой шли за водой к источнику. Погода была мерзкой, как и мое настроение. Накрапывал мелкий, нудный дождик, все вокруг выглядело серым, словно природа отключила яркость.
— Мам, а как ты поняла, что папа — это твоя пара? Это произошло сразу, как только ты его увидела?
Мама понимающе улыбнулась и промолчала. Какая же она иногда… ведьма!
— Какая разница, что чувствовала я. Вопрос, что чувствуешь ты. Каждый случай особенный.
Ну, спасибо! Типичнейшая манипуляция. Очень полезный ответ, который ничего не проясняет.
— Я злюсь, — сказала я.
— Это бывает, — откликнулась мама. — Он тронул твое сердце?
— Кто?
— Не прикидывайся, тебе не идет. Конечно, я говорю о мужчине, с которым ты моталась по разным мирам. Кстати, ты знаешь, что сегодня приезжает Ладка?
Я удивилась.
— Нет. Я не чувствую. Надо же.
— Она закрылась от всех, — сказала мама. — Я знаю, потому что получила от нее сообщение.
Я вздохнула. Ну ладно. В конце концов, я старалась сделать как лучше.
— Нет смысла себя корить.
Дорожку впереди перебежала иллюзия зверька с длинными ушами. Цитрийская иллюзия размножалась, и теперь ее можно было встретить где угодно.
— Если так пойдет и дальше, то придется на них охотиться, — сказала мама. — Кстати, Ладка может стать сильной ведьмой, если захочет. Правда, придется потратить на обучение довольно много времени, но все в ее руках и голове.
— Знаешь, я чуть не отправила ее в отставку. Это какое-то безумие в космических войсках, — невпопад ответила я.
Мы набрали воды. Дождь прекратился, но, возможно, это была передышка перед настоящей бурей. Небо начало темнеть. Мы молча поспешили домой.
Я продолжала размышлять о предназначении, парах и сердечных проблемах ведьм. Почему все так сложно? Да, мне встречались разные мужчины, некоторые были симпатичными, казались умными и решительными, но через какое-то время становилось понятно, что они зациклены исключительно на себе. Это как с подарком на праздник, получаешь коробку в красивой упаковке, думаешь, что там что-то особенное, а оказывается, что внутри какая-то ерунда.
Я потеряла мысль, запуталась в собственных метафорах. О чем это я? Коперник… это вообще не подарок. И потом, как я успела выяснить, этих «воронов» во Вселенной полно. Нужно просто набраться терпения.
— Ты покраснела. Может, будет проще, если ты попробуешь сама с ним связаться?
— Нет, — отрезала я. — Все. Я больше не буду думать о путешествии на Цитру. Вернусь к работе, напишу доклад.
— Ага, — сказала мама, — будешь жить нормальной жизнью.
В ее голосе звучала усмешка.
— Да! В нормальной жизни нет ничего плохого.
— Абсолютно ничего, — подтвердила она. — Но я тебе скажу только одно, Марта.
Я посмотрела на маму.
— Да, и больше мы к этой теме не будем возвращаться. Пророчества, предсказания, истинность пары — это все прекрасно и даже в чем-то помогает. Но за знаками нужно уметь видеть смысл. И, что немаловажно, в любви ведьма сама решает, что настоящее, а что нет.
— А если ошибиться?
— Что ж, можно и ошибиться, — легко согласилась она. — От этого никто не застрахован. Но тут, как при любой работе с энергией, важен баланс смелости и осторожности.
— Спасибо. Мне все понятно.
— Вот и хорошо, — сказала мама, — я рада.
Она улыбнулась.
Вечером приехала Ладка. Она поздоровалась со мной и выглядела довольно мирно. За ужином она оживленно шутила и рассказывала ничего не значащие мелочи.
О капитане Копернике сестра не сказала ни слова.
Мы поднялись на второй этаж, и Ладка прошла со мной в мою комнату. Она смотрела на меня изучающе.
— Мне кажется, это твое.
Она достала из кармана медаль и небрежно бросила ее на кровать.
— За отвагу, — ее улыбка напоминала оскал. — Тебя наградили медалью.
Машинально я взяла гладкий кружок.
— Почему, — шипела сестра, — ты не могла… не знаю… просто не высовываться? Ты воровка, Марта.
— Лада, я…
— Ты знаешь, что это была моя мечта?
— Лада…
— Я хотела добиться всего сама. Знаешь, сколько сил я потратила? И какой результат? Ноль.
— Лада, пожалуйста. Это твоя медаль.
Я села на кровать.
— Ты думаешь, дело в кусочке железа и эмали? Я старалась, чтобы меня заметили, взяли на боевую операцию. И что же? Появляешься ты и сразу же попадаешь на задание. Ты украла мою мечту!
Сейчас напоминать о том, что Ладка сама просила меня поехать на базу вместо нее, не стоило. Я мысленно перечислила все опасности, которые мне пришлось пережить, и начала закипать. Как будто это было просто и приятно!
— Вообще-то это была не увеселительная поездка. И если бы кто-то не врал, а рассказал, как все на самом деле, тогда, возможно, ничего этого и не было бы. И единственное, о чем я жалею, так это о том, что сразу не подала прошение об отставке от твоего имени.
Ладка задохнулась от возмущения:
— Что???
— Да! — повысила я голос. — Я, честно скажу, согласна с Коперником, что ведьмам в космосе не место!
— Признайся, ты с ним спала? Чтобы попасть на боевую операцию.
— Да мне бы такое и в голову не пришло. Спать ради того, чтобы попасть в ад… Ну уж нет.
Вопрос Ладки давал мне пространство для маневра, и я малодушно этим воспользовалась.
Ладка тяжело дышала, ноздри ее раздувались.
— Ты даже с адмиралом разговаривала.
— С ним я не спала, — съязвила я.
— Меня перевели в другую команду, с повышением, — хмуро сообщила сестра. — Но, похоже, боевых вылетов мне там не светит.
Я вздохнула с некоторым облегчением. Я была благодарна Копернику за этот шаг.
— А ты что, серьезно, обещала свидание… ну…
— Монстрику в татуировках? Хм… было дело. Лада, — начала я. — Это твоя медаль. Если ты хочешь быть военной — это твое дело и твоя мечта. У тебя теперь будет плане проявить себя. Воспользуйся им, получи вторую медаль. Это же способ начать все заново, с новой командой.
Ладка хмуро смотрела в пол.
— Наверное, ты права.
— Или ты можешь стать ведьмой. Это приятнее.
Сестра мотнула головой:
— Научилась немного владеть силой, и хватит. Знаешь, это тяжело.
Она успокоилась и обдумывала мои слова.
— И с новой командой будет проще. Ты умудрилась разрушить мои отношения с…
Самое время было задать главный вопрос:
— Ладка, а ты любишь капитана Коперника?
— Марта, — она серьезно на меня посмотрела. — Теперь, когда ты сама все знаешь. Он злобный… жесткий… Уковк и есть. Знаешь, это даже для меня слишком. Скажешь тоже. Да как такого вообще можно любить? Тем более, — она усмехнулась, — я теперь ведьма. И мне предстоит найти свою пару. Я уже была у наших оракулов.
Лицо сестры приобрело мечтательное выражение.
У меня с души свалился не просто камень, а огромный булыжник.
— Эм-м-м… ты так о нем рассказывала. Я всегда думала, что он тебе нравится, что ты в него влюблена. Ты же сама говорила, что влюблена! И намекала, что капитан самый интересный.
Ладка разозлилась:
— Ты думаешь, я совсем идиотка, Марта? Вот такого ты обо мне мнения! Про «интересный» — это был сарказм.
— Ты столько врала, что, извини, но твой сарказм я не поняла, — растерянно сказала я. — Ну, и потом, Коперник симпатичный, сильный, высокий. Ну, такой…
— Силы космические! Марта, — Ладка смеялась. — Как может понравиться мужчина, который не обращает на меня никакого внимания, изводит, и вообще… это же капитан Коперник!
— Тогда кто? С кем я испортила отношения? — Я искренне недоумевала.
— Он ко мне хорошо относился. А ты сказала что-то такое, что нанесла очень сильное оскорбление!
— Да кого я оскорбила-то? Снайпер отходчивый. Вроде. Ладка, ну не Зверь же?
— Марта, ты меня разочаровываешь.
Я сидела и думала, в какую глупейшую ловушку сама себя загнала. Ведь Ладка действительно ничего мне не говорила такого о Копернике. И вряд ли она стала бы называть любимого мужчину ублюдком, это не в ее характере. То есть я сама решила… а это означает, что это я бы его выбрала.
— Слушай, неужели телепат? Эта заносчивая задница в белом?
Я не хотела верить.
— Он, — хмуро подтвердила Ладка. — У них просто традиции такие. На их планете очень развито почитание командира. Каждый должен занимать свое место. Важно сохранять лицо. Понимаешь, у них каждое слово не просто так… и даже его костюм. Эта вся их телепатия замешана на философии. Дух воина и все такое…
— Да он вел себя хуже Коперника! Вот кто был по-настоящему невыносим!
— Он не понимал, почему я, в смысле ты, так себя ведешь! Признайся, что ты ему сказала?
— Сказала… — замялась я. — Нет, мне правда было интересно, если костюм такой обтягивающий, а у него случится… ну это, то есть… возбудится мужчина. Короче, как он выходит из подобной ситуации.
Ладка застонала и закрыла лицо руками.
— Марта! Как ты могла! Это же ужас!
— Ладка, — серьезно сказала я. — Было у меня в какой-то момент подозрение, что это он. Но я отбросила эту мысль. Дорогая моя сестра, у тебя совершенно нет никакого вкуса! И знаешь, те, кто ходят в обтягивающих белых костюмах, должны быть готовы к вопросам.
Я засмеялась. Мне стало легко и радостно. Ладка запустила в меня подушкой. Я продолжала смеяться и вытирать слезы.
Не дождавшись от меня никакой другой реакции, сестра ушла.
Спала я той ночью плохо, ворочалась, и часа в четыре утра решила сменить обстановку: попить воды и прогуляться до первого этажа.
На цыпочках спустилась вниз, старательно минуя скрипучие половицы. Через стекло заметила темный силуэт на веранде. Там кто-то ходил.
— Кто здесь? — громко спросила я. — Я могу применить колдовство!
— Марта? — раздался подозрительно знакомый мужской голос.
Я рывком распахнула дверь. На пороге стоял Нэй Коперник собственной персоной. Его волосы снова были коротко подстрижены, китель застегнут на все магнитные застежки.
Мы молча смотрели друг на друга. Я не могла придумать ничего язвительно-остроумного, чтобы убить его на месте. И спрашивается, зачем он приехал? Что это значит?
— Что, связь в нашей Галактике не работает? — спросила я. — Хотя бы два слова…
Он шагнул вперед, обнял. Как я соскучилась по этим губам, рукам!
Но гордость не позволяла целоваться, поэтому я вырвалась и зашипела:
— Пусти меня! Не трогай! Ты думаешь, что можешь вот так просто заявиться?
— Марта, я не мог раньше…
— Не было времени хотя бы написать? Или у военных нет коммуникаторов?
Ругаться шепотом получалось плохо. Накал совсем не тот. А будить родителей и Ладку не хотелось.
Он снова притянул меня к себе.
— Нужно было спасти от трибунала одну шпионку. Их было две, но меня особенно интересовала одна.
Нет, он еще и ухмыляется.
Я оттолкнула Коперника:
— Вот и отправляйся к этой шпионке! Она будет рада видеть тебя в четыре утра!
Он не разжал рук, снова поцеловал.
— Я и приехал, — прошептал он и прикусил мочку уха. — Понимаешь, какое дело, выдавая себя за служащую космических войск, на базу на Зинде проникла одна женщина.
Я перестала вырываться, мои щеки начали гореть, а Коперник продолжил интимным шепотом:
— Она умудрилась сделать так, что ее включили в крайне секретную военную операцию, ей были сообщены некоторые сведения, не говоря уже о том, что она успела много чего увидеть и услышать на базе, имела доступ к документам…
— Ничего там особенно секретного не было, — сказала я. — Тоже мне, сведения. Самый главный секрет — это что ваш андроид кладет в ту смесь, которую называет «обед и ужин».
Коперник усмехнулся.
— Пришлось возвращать настоящую служащую. Бесконечные отчеты и доклады, а еще адмирал… И проверки моих показаний.
— И все равно, ты мог…
— Прости!
Мои руки обвили его шею.
— Не сердишься? — спросил он. — Я так соскучился, Марта.
— Хм-м-м…
А он выбрал удачное время. Я не настолько жестока, чтобы долго мучить мужчину в такую рань.
Я чувствовала, что он затаил дыхание, ждал моего ответа.
— Конечно, сержусь… — начала я.
— Я люблю тебя, Марта, — отчеканил Нэй.
Вот что значит военный человек. Пришел. Поговорили две минуты, и такое признание. Чувствовалось, что говорил он серьезно и искренне.
На сердце стало тепло.
Он резко меня отпустил и повернулся к двери.
— Ты куда? — спросила я.
Он пожал плечами.
— Непродуманный план, — он вздохнул и устало потер подбородок. — Я вернусь завтра, в более подходящее время.
Коперник выглядел смущенным.
Я взяла его за руку и потянула вглубь дома. Лестница ужасно скрипела, когда мы поднимались.
— Тсс! Заходи.
Я втянула его к себе в комнату и закрыла дверь. Не удержалась и тихо засмеялась. Мне хотелось прижаться к нему, обхватить руками и стиснуть изо всех сил. Я уткнулась носом ему в шею:
— Ты действительно соскучился?
— Очень! — его голос звучал хрипло, но в то же время мягко, словно слова могли ласкать так же, как его руки, которые гладили мои плечи.
Что-то я веду себя не как ведьма, может быть, нужно было позволить ему уйти, а потом мы бы поговорили… я бы была холодна и спокойна… А! Кому это нужно! В бездну все эти условности!
Нэй торопливо скинул китель, а потом освободил меня от ночной рубашки.
Двадцать секунд, чтобы полностью избавиться от одежды и оказаться под одеялом.
Кровать скрипнула.
— Я хочу забрать тебя, Марта, — сказал Нэй, покрывая мое лицо, шею и грудь страстными поцелуями. — Я хочу, чтобы ты была моей… со мной… всегда.
— Мой, — так, чтобы он не услышал прошептала я, пробуя на вкус это слово.
Восхитительно чувствовать гладкость его кожи под своими пальцами, прижиматься так тесно, что дыхание перехватывает. В восторге я не помнила себя от необъяснимого счастья. Каждое его прикосновение, каждый поцелуй отзывался в моем теле и душе сладостным жаром.
Мой. Мой. Мой! Мой Коперник. Мой Нэй. Мой капитан.
Я дрожала от желания. Силы космические! Как хорошо!
— Ты удивительная, Марта. Ведьмочка… — он стиснул мое бедро, — не отталкивай меня.
Нэй напряженно улыбнулся, я видела, как в полумраке блеснули его глаза.
Я резко провела ногтями по его спине. Все-таки не смогла удержаться от маленькой мести.
Он зашипел и перехватил мои руки.
— Не злись, котенок, — хрипло произнес Нэй.
Мы оба в горячке. Он требователен и немного резок, но мне это нравится, я закусила губу и вцепилась руками ему в плечи, чтобы не вскрикнуть.
Но все равно тихие стоны срываются с моих губ.
Мы двигаемся в едином порыве, как одно целое. Мы спаяны, и сливаются не только наши тела. Еще немного, и я достигну пика, двигаюсь ему навстречу.
— Ты же будешь моей, Марта? Ты же согласишься стать моей женой?
Мое «Да» совпадает с острым наслаждением, которое общей судорогой еще сильнее прижимает нас друг к другу. Кровать последний раз победоносно поскрипывает.
Уже позже, засыпая на плече у своего мужчины — да, теперь сомнений у меня больше нет, — я прошептала:
— Нэй, умеешь же ты делать предложения.
Он крепче прижал меня к себе, но потом отстранился и принялся шарить рукой около кровати.
— Что? Что ты ищешь? — сонно спросила я.
— Кольцо, — лаконично ответил он.
Я приподнялась на локте:
— А говорил, «непродуманный план».
