ГЛАВА 25
Я с раздражением отложила планшет. Хотелось биться головой об стол. Когда я только начинала эту авантюру, мне казалось, что все будет просто. Почему-то я ждала, что стоит запустить поиск информации, как разгадки посыплются на меня, только успевай уворачиваться.
Но нет.
Четыре дня я почти безвылазно провела в самом глубоком подземелье, которое по недоразумению называлось библиотекой.
Мел напоминал мне птицу, которая тащит к себе все блестящее. Судя по всему, его страсть к собирательству носила патологический характер. И в это смутное время ему было где развернуться.
Коллекции сталкера мог позавидовать любой музей. В витринах хранились бумажные книги, они были написаны на старых языках Цитры и пестрели забавными рисунками, таинственными символами. Бумага была очень тонкой, желтоватой и могла рассыпаться от малейшего прикосновения.
Мне встретилось очень много файлов с информацией о Земле изначальной. Причем они содержали сведения о докосмической эпохе. Но моей целью была история Цитры.
Я уперлась лбом в сложенные руки. Даже перед закрытыми глазами продолжали бежать строчки.
Я погружалась в историю родины Коперника, начиная с момента прилета первых кораблей с колонистами, то и дело переключаясь на сведения о новейшей истории. Дело это довольно сложное и изматывающее. Я чувствовала себя так, будто целый день таскаю тяжести или собираю этих мерзких тварей с кустов. Мой мозг был забит кучей разрозненных сведений.
История любой цивилизации всегда неприглядна. Жестокость, насилие, какие-то бессмысленные локальные войны, борьба за власть, передел планеты, поиск полезных ископаемых. Все это понятно. Но совершенно не приближает меня к разгадке сути местного колдовства.
А главное, мои изыскания продвигались так медленно. Закралось нехорошее подозрение: а может быть, действительно, зря я трачу время. Изначально было амбициозно предполагать, что в одиночку можно докопаться до проблем целого мира.
Чтобы размяться, я решила прогуляться и посмотреть, как дела у Коперника. Пробираясь по подземному лагерю сталкеров и постоянно оглядываясь, я предалась нытью: «Копернику-то хорошо. Он, в отличие от меня, чувствует себя в своей стихии. Наверняка, сейчас изучает планы космопорта».
Я улыбнулась. Такое ощущение, что Нэй у себя на базе и занимается привычными вещами. Вместе с Мелом он организовывал вылазки на поверхность, где тренировал свою новую команду. Они стреляли, бегали. Коперник показывал парням приемы рукопашного боя и, похоже, завоевал безоговорочный авторитет. За ужином к нему подходили, чтобы что-то рассказать или просто поприветствовать. Смотрели на него с уважением, даже восхищением. Так что из Коперника вполне мог получиться сталкер.
«А бедненькая Марта сама загнала себя в ловушку и теперь просиживает, согнувшись, целые дни напролет», — думала я.
Почему никогда нельзя жалеть себя? Потому что легко потерять бдительность, и это произошло со мной.
Три дня я изо всех сил старалась не встречаться с Сильвой. И надо сказать, мне это прекрасно удавалось. После того как Мел освободил меня от работы на кухне, она считала, что я прекрасно устроилась и зря ем свой хлеб. До открытых стычек у нас не доходило. Но острая неприязнь распространялась, как токсичный газ. Еще она сеяла недовольство среди других женщин, настраивала их против меня. А в тяжелых условиях особенно сильно стараться не нужно. Так что я постоянно ловила на себе косые взгляды и слышала шепотки. Некоторые даже не стеснялись переходить со всеобщего языка на местное наречие при моем приближении.
Ситуация медленно накалялась. Достаточно одного неосторожного оброненного слова, чтобы конфликт перешел в открытую фазу.
И теперь Сильва стояла прямо передо мной, уперев руки в бока, являя собой картину, как сделать тяжелый день еще тяжелее:
— Привет, Марта! Смотрю, ты умудряешься отлынивать даже от такой легкой работы.
Эти слова отозвались во мне острым раздражением, но я не подала виду:
— Извини, Сильва, я тороплюсь.
Она не дала пройти. Встала у меня на дороге.
— Ты знаешь, к чему готовятся мужчины? — спросила она.
— А Мел тебе не сказал?
По лицу женщины скользнула гримаса злости. Я могла бы и догадаться, раз Сильва снизошла до разговора со мной, значит, сталкер не счел нужным посвятить ее в наши планы.
— Дай мне пройти, — как можно нейтральнее попросила я, наши глаза встретились.
Сильва нехотя отстранилась. Я думала, будет хуже. Терпеть не могу конфликты.
Я сделала шаг вперед. Сильный удар едва не свалил меня с ног. Это было подлое и неожиданное нападение со спины. Я приложилась плечом об стену.
Сильва бросилась на меня с криком:
— Ты думаешь, ты здесь особенная. Сейчас…
Мы яростно сцепились, я беспорядочно наносила удары. На шум собралась толпа. Мужчины и женщины подбадривали нас криками, но никто не спешил вмешиваться. То, что болели в основном за Сильву, взбесило меня до предела. Но редкая поддержка буквально окрыляла.
Я была очень зла. Очень. Поэтому била изо всех сил. Мы завывали и шипели. Я добралась до волос Сильвы, и она завизжала от боли. Особенно вдохновляло то, что я побеждала.
— Ах ты подлая… — проорала я ей в ухо.
А потом я полетела куда-то вверх.
— Силы космические, Марта!
Я размахивала руками и ногами, все еще пребывая в пылу сражения. Пыталась вырваться из кольца цепких рук, чтобы продолжить нести справедливость.
— Марта, остановись!
Тут я поняла, что самозабвенно пинаю Коперника, и обмякла в его руках.
— Женщины! — Мел пробрался через толпу. — Разойтись всем! Что встали? Быстро!
Сильва села и всхлипнула:
— Она напала на меня.
От такой наглости я задохнулась:
— Неправда!
— Набросилась на меня, — продолжала Сильва дрожащим голосом.
Вот уж точно, коварство женщин беспредельно.
— Да как ты смеешь! — негодовала я.
Коперник продолжал меня удерживать. Мел зарычал и кивнул капитану:
— Нэй, уведи ее. Я что, непонятно сказал: всем разойтись! — это уже толпе.
Сталкер был настроен сурово. Люди делали вид, что уходят, но ясно было, что никто не хотел пропустить представление.
Сильва продолжала «умирать» и грустно вздыхала.
— Прекрати, Сильва! Вставай, — Мел изо всех сил старался сохранять спокойствие.
— И ты ничего не сделаешь. Значит, теперь ей можно еще нападать… Почему ты на ее стороне? — в голосе женщины прорезались истеричные нотки.
— Сильва. Прекрати.
— Кто она такая, Мел? Почему ты так доверяешь этим чужакам? Может, их подослали ведьмы? Она напала на меня. И ты ее не накажешь? Что между вами? Ты освободил ее от работы…
Обвинения смешались в кучу. Теперь добавилась откровенная ревность. Хотя не понимаю, с какой стати.
Мел поднял Сильву на ноги.
— Угомонись, — прошипел он. — Не устраивай…
— Накажи ее! — взвыла Сильва.
От столь несправедливого требования я рванулась от Коперника.
— Молчи, Марта, — прошипел капитан, стискивая меня в объятьях.
— Мне наплевать, кто из вас первым начал, — а вот сейчас Мел все-таки завелся. — Еще одно слово…
Но зрители начали недовольно роптать.
И Мел, как хороший стратег и лидер, сменил тактику и громко сказал:
— Если бы я все время влезал в бабские разборки, у меня бы не осталось ни на что времени. Одна на другую косо посмотрела, и понеслось.
Сталкеры одобрительно закивали. Раздались смешки.
Видимо, стычки здесь были не такой уж и редкостью.
А Мел вопросил зычным голосом, который разносился далеко по коридорам:
— Кто видел, как началась драка? — Он не стал дожидаться ответа и продолжил: — Никто. Обе дамы не нанесли друг другу сколько-нибудь серьезного ущерба.
Сильва попыталась возразить, но Мела было не остановить:
— По-хорошему, вас обеих нужно выпороть. Чтобы не склочничали.
Что?!
Я не дам себя пороть. Если кто-то попытается меня хоть пальцем тронуть, он умрет на месте. Не знаю как. Но умрет.
А Мел совершенно спокойно продолжал:
— За Марту отвечает Нэй, так что, я думаю, он в состоянии сам решить, как наказать свою женщину. А с тобой, Сильва, я поговорю позже.
Прозвучало как угроза.
Я посмотрела на Нэя.
— Спасибо, Мел. Я разберусь, — сказал он с убийственной холодностью.
Он потянул меня в коридор. Я плотно сжала губы. Похоже, такое решение всех устроило. Люди быстро потеряли интерес и начали возвращаться к своим делам.
Шли до нашей «соты» мы с Коперником в молчании, и только когда за нами закрылась дверь, он спросил:
— Ты не пострадала?
— Она первая начала. Напала со спины, — я была полна решимости доказать свою невиновность.
— Покажи руки.
Я протянула ладони. Нэй осторожно повернул их, и я с удивлением заметила, что на костяшках пальцев — ссадины.
— Нужно обработать, — сказал капитан.
Я болезненно зашипела, когда Коперник приложил бинт, смоченный обеззараживающим средством.
— Терпи, — усмехнулся он и подул мне на руку.
Это было проявление заботы, и я поняла, что он не собирается меня ни в чем обвинять. Стало гораздо легче.
— Эта Сильва — просто ведьма! Она нагло врет!
— Действительно ведьма? — поинтересовался Коперник. — Где-нибудь еще болит?
Он потянул мою рубашку вверх, оказалось, что и на ребрах наливался синяк.
— Нет, мне совершенно не больно! Я зла. Нет, она не ведьма, это так… про характер, ну, знаешь, как говорят.
Еще один синяк обнаружился на бедре.
Коперник очень странно на меня смотрел, уголки его губ дрогнули. А я продолжала распаляться:
— Что это за варварство? «Наказать»! Пусть только попробуют.
Улыбка Нэя стала шире.
— Тебе это кажется смешным? — обрушилась я на него. — Ты считаешь, что Мел прав? И можно вот так просто взять и выпороть?
Теперь Коперник ухмылялся.
— Поздно, — он вздохнул с притворным сожалением. — Упущен момент. Надо было надавать тебе по попе, когда ты не подчинялась приказам на базе. Было у меня такое желание. М-м-м… довольно сильное…
Я фыркнула, отчего-то мое воинственное настроение сошло на нет. Я включилась в игру, слегка поддразнивая Нэя.
— И что же остановило?
— Марта, — прозвучало как предостережение. — Устав меня остановил.
— Там серьезно написано, что…
— Марта!
— Ладно, — я рассмеялась. — Но больше у тебя таких мыслей не возникает, и это главное.
Вместо ответа Коперник как-то хитро усмехнулся:
— Если только сама не захочешь.
Он не дал мне опомниться и продолжил деловым тоном:
— Ты здорово расправилась с Сильвой. Единственное, что я бы посоветовал, не закрывай глаза, когда бьешь.
Нэй изо всех сил старался сохранять серьезность, но смех рвался наружу.
— Ну, знаешь ли, как могла, так и дралась, — с чувством сообщила я, все же слегка уязвленная критикой.
— Надо показать тебе несколько приемов, — Нэй осторожно погладил меня по щеке.
— Надеюсь, драться мне больше не придется, — я постепенно успокаивалась.
Ушибы как-то резко начали болеть, я поморщилась и откинулась на кровать.
— Я тоже надеюсь, — в этот раз капитан говорил совершенно серьезно. — Но нам еще к ведьмам в город лезть и два корабля захватывать.
— А вы придумали план, как это сделать? — Я устроилась поудобнее, подложив подушку под спину. — Только у меня пожелание: можно, чтобы это было не слишком сложно?
— Это как?
— Было бы хорошо, — я задумалась, — чтобы не нужно было бежать, лезть через стены… и еще ползти по грязи.
Я посмотрела на него с вызовом, как бы спрашивая «можешь, можешь так придумать?»
— Разрабатываем, — лаконично ответил Нэй, а потом неожиданно спросил: — Марта, а хочешь со мной подежурить у передатчика? Сегодня моя очередь.
И вид при этом у него был почему-то смущенный.
Звучало как странное приглашение на странное свидание.
Почему бы и нет. Оставаться одной мне не хотелось, а передатчик для лучшего приема выносили в «верхний город». Лишний повод выбраться из проклятого подземелья и подышать свежим воздухом.
— Хорошо, — легко согласилась я.
Нэй обрадовался.
— Отлично! Тогда отдохни пока, поспи.
Я попробовала возразить:
— В библиотеке еще много работы…
Коперник не стал уговаривать. Он просто завернул меня в одеяло.
— Эй, это нечестно. Меня придавило одеялом! Я не могу выбраться, — притворно возмутилась я.
— Вот и хорошо. Серьезно, Марта, тебе нужно отдохнуть.
Стоило подумать об архивах, истории… Еще никогда в жизни я так быстро не засыпала.
Мне снились цитрийские ведьмы в перьях и костяных украшениях, покрытых искусной резьбой, они смотрели на меня с немым укором: «Ну как ты не можешь понять». «Что? Что я должна понять?» — хотелось мне крикнуть. Но вязкая реальность сна не давала произнести ни звука.
* * *
— Отдохнула, Марта? Не передумала идти со мной? — Коперник потряс меня за плечо.
Я была рада вырваться из мутного наваждения.
— Я проспала обед.
— И даже ужин. Но не волнуйся, я захватил тебе перекусить.
Он поднял увесистый рюкзак, в котором что-то приветливо звякнуло.
А он серьезно подготовился. Неужели у нас и правда будет свидание?
— Я и не волнуюсь.
Мы поднялись на поверхность. Я с наслаждением вдохнула: воздух был опьяняюще свежим и прохладным. Темное небо сверкало звездами. Мое настроение улучшилось. Из груди ушло давящее ощущение.
— Долго жить под землей я бы не смогла, — поделилась я с Коперником.
— Да, тяжело, — согласился он.
Мы петляли по улицам мертвого города. Но в этот раз заброшенные здания меня совершенно не пугали. Наоборот, сейчас эта тишина казалась уютной и спокойной.
Коперник привел нас к дому, где был установлен передатчик, там дежурил один из парней Мела, его-то нам и предстояло сменить. Сталкер обрадовался. Похоже, сидеть одному и слушать равномерное шипение — занятие не самое веселое.
Глядя в удаляющуюся спину, я вспомнила его имя — Стан.
Скрипнула дверь, а потом снова стало очень тихо. Нэй открыл рюкзак и принялся доставать вещи, которые должны были скрасить наше с ним дежурство. В числе прочего был плед и бутылка с местным вином или настойкой.
— Сильва и Мел поругались. Похоже, он свою угрозу выполнил, — звеня ложками, сообщил Коперник. — Так что это отразилось на ужине.
В пластиковом контейнере было какое-то невнятное месиво.
— На вкус оно лучше, чем выглядит, — обнадежил он.
— Очень надеюсь. И что, Мел действительно порол Сильву?
— Похоже на то.
— Хорошо, — откликнулась я.
— Кровожадная.
— Нет. Просто справедливость восторжествовала. И эта стерва получила по заслугам, — отрезала я.
Мы сидели на пледе, ужинали странной едой — теперь я точно знаю, какова месть на вкус, — и пили крепкую настойку, от которой перехватывало дыхание и на глаза наворачивались слезы.
— Надо же, у нас с тобой свидание, на Цитре, — улыбнувшись, сказала я. — То есть на самом деле ты романтик.
Коперник фыркнул.
— Почему бы и нет, — он взъерошил отросшие волосы, теперь от «военной» короткой стрижки не осталось даже намека.
Передатчик мерно шумел. Никаких переговоров.
— И что, так каждое дежурство? Просто шум?
— Пока да… но они обязательно проявятся.
— А давай потанцуем? — неожиданно предложила я.
Нэй легко поднялся на ноги, я тоже… но не так легко.
Он обнял меня за талию и притянул к себе. Я немного смутилась. Мы стояли, обнявшись, слегка покачиваясь под шум помех. Было в этом что-то особенное, хотя со стороны, наверное, выглядело ужасно глупо.
Я сосредоточилась на своих ощущениях.
Мне было хорошо.
Просто очень хорошо.
Но ведь предназначение — это что-то большее. Это не просто хорошо. Не знаю, если бы это был ОН, я бы испытывала… Что?
Какое-то время мы стояли неподвижно, я была уверена, что наши сердца бились в унисон.
— Песня кончилась? — спросила я.
— Угу.
Мы вернулись на плед. Впереди была целая ночь.
— Как твоя работа в библиотеке? — тихо спросил Нэй.
— Трудно.
Я привалилась к его плечу и сделала еще один глоток настойки:
— Ух! Крепкая штука, если что, тебе придется меня нести… Понимаешь, я разобрала кучу файлов. И знаешь, что?
— Что? — эхом повторил Коперник.
Я принялась рассказывать, сильно упрощая и выбрасывая ненужные детали:
— Сюда прилетели колонисты, в их записях не встречается никаких упоминаний о колдовстве. Ты можешь сказать, что, возможно, для них это было слишком обычное дело, чтобы об этом писать. Но они вели настолько подробные бортовые журналы… каждый свой шаг документировали. Сколько зерна посадили, какие анализы почвы проводили. Про атмосферу, про теплую одежду, про… в общем, буквально каждый шаг.
Коперник не перебивал, внимательно слушал. Я продолжила:
— Отсюда я делаю вывод… какой? Правильно. Не было у них на кораблях ведьм. Иначе было бы упоминание. Какой-то намек. Идем дальше. На Цитре местная цивилизация была не особенно развитой. Но в те времена еще не было никакого «статуса о сохранении культурного наследия», «принципа невмешательства». Прилетели — быстренько захватили. Спасибо, что не сразу уничтожили. В общем, как-то начали сосуществовать. И вот тут впервые упоминается, что у местных были культы. Они поклонялись силам природы. Но постепенно технические чудеса их выдавили. Видно, магия здесь была довольно примитивной.
Я помолчала.
— А что было дальше? — спросил Коперник.
— Ничего. В прямом смысле. Как будто никаких ведьм не существовало. Ни единого упоминания. Хотя мне попалось несколько голограмм и детских сказок. Знаешь, «Сказания со всей Цитры для самых маленьких». О колдовстве стали активно говорить лет за сто пятьдесят до отлета адмирала Коперника. Ну как, говорить… какие-то общества возрождения традиций. Клубы скучающих домохозяек. Даже ты, далекий от колдовства человек, понял бы, что все приведенные рецепты — это какая-то игра. Дань сиюминутной моде, как диеты, когда все бросаются жевать листья этой… как ее… с Пальтары еще привозят.
Коперник был не в курсе модных диет, поэтому не знал про суперпитательные инопланетные листья.
— Какие у нас есть еще факты. Я видела силу земли, видела безумные ритуалы. Даже одну оргию. Наблюдала проклятия. Но! Я еще не встречала ведьм и не видела, чтобы колдовство исходило от людей. Возможно, в городе…
Я перевела дух.
Иногда бывает полезно изложить факты вслух, тогда картина приобретает законченный вид. Только, похоже, у меня получилось творение художника-абстракциониста. Ничего не понятно, что нарисовано. Где у этой картины верх, где низ? А главное, ни единого намека на тщательно скрытый смысл.
От алкоголя меня слегка разморило, мысли приобрели ленивую расслабленность.
— С фактами понятно. Не густо, — сказал Коперник. — Может, тебе что-то говорит твоя интуиция? Или какое-нибудь седьмое чувство.
— Сейчас во мне будет говорить алкоголь. Потому что это реально странно, — я понизила голос до шепота. — Мне кажется, что это все планета.
— Что?
— Я все думаю про тех жуков.
— Друзней? Технически это не жуки, это совсем другой вид, — поправил меня Коперник.
Он уже собирался углубиться в подробности биологии этих тварей, но я только махнула рукой:
— Кем бы они ни были. Это, конечно, прозвучит как полный бред, но стоило мне почувствовать очень сильное отвращение к ним и пожелать, чтоб они сдохли, как это произошло.
— Так выходит, ты повелительница… чего?
Как я и ожидала, Нэй не воспринял мою идею серьезно. Да я и сама не была уверена.
— Еще, помнишь, туман. Такое ощущение, что земля отзывается… Сила… не знаю, как будто ищет того, кто скажет, куда ей направиться. Я все время ощущаю, что она рядом.
— Ты права, звучит невероятно.
— Сама себе не верю, — я попыталась свести все к шутке.
«А ведь это можно проверить», — подумала я.
— Послушай… А что такое колдовство?
Я представила себе ночь, наполненную теоретическими разговорами о колдовстве, ментальных импульсах, резерве Эйнхольда и парадоксе «обратного возврата».
Нет. Эта ночь определенно должна пройти не так.
Нужно быть проще, Марта.
— Уверенность. Контроль. Умение пользоваться своими силами. И немного знаний.
— То же самое можно сказать о том, что значит быть капитаном, — сделал вывод Коперник.
— Да, похоже, — усмехнулась я. — Ведьмы могут заставить других людей выполнять их желания.
— Как приказы. Заставлять я тоже могу, и довольно неплохо.
— Ну, нет. Скорее, мы внушаем человеку, что наши желания — это его желания. А где люди, там и нелюди, растения, животные, камни, вода, что хочешь. — Я отодвинулась от Нэя и села, скрестив ноги. — Но, как по мне, настоящее чудо, когда груда металла поднимается в воздух, а потом совершает межпространственный прыжок. Я вообще не понимаю, как это работает. Так что в глобальном смысле каждый колдует как может.
Я немного помолчала. Коперник придвинулся очень близко и аккуратно обнял меня, стараясь не задеть ушибы. Он, сам того не замечая, делился энергией, и я буквально купалась в его силе, грелась сердечным теплом. Его близость наполнила воздух чувственными флюидами.
— То есть ты можешь и меня заставить что-то сделать? — спросил Нэй.
— О, да. Сейчас точно могу, — я хитро улыбнулась.
Коперник был заинтригован, на его лице отражалось недоверие.
Я уцепилась за магнитную пряжку его ремня.
— Делай со мной все, что хочешь, — выдохнула я, почти касаясь губами его уха.
— Колдунья. Настоящая саарки, — прошептал он мне в губы перед тем, как поцеловать.
Еще одно правило колдовства: точно знать, когда колдовство не нужно.
