Глава 34
В ночном клубе царило безудержное веселье, народа хватало. Как говорят в таком случае: яблоку негде упасть — мне составило немалого труда найти свободный столик для нас с Бетти.
Девушка сегодня принарядилась. На ней было эффектное синее с блестками платье до колен, а на ножки, обтянутые чулками телесного цвета, не заглядывался разве только слепой.
— По какому поводу гуляем? — спросила Бетти.
— Повод один — я по тебе безумно соскучился.
Она улыбнулась:
— Приходи на работу, снова будем видеться каждый день.
— Я сегодня уволился, — признался я. — Репортер из меня не получился.
— Но ты же принес нам сенсацию! Благодаря твоему расследованию мы продали тираж в десять раз больший, чем обычно. Типография зашилась.
— Нет, это твоя заслуга. Ты смогла подобрать нужные слова и заинтересовать людей.
— Без тебя у меня ничего бы не вышло.
Я пожал плечами:
— Не факт. Ты умница и умеешь докопаться до сути вещей. Главное, помочь тебе в выборе правильного направления.
Бетти смущенно улыбнулась:
— Буду считать это комплиментом.
— Заслуженным комплиментом! — подчеркнул я.
— Хорошо, из газеты ты уволился, в полиции не восстановился. И вообще, сомневаюсь, что тебе когда-нибудь удастся снова стать копом… Особенно после этой истории с шефом полиции. Вся пресса смаковала, как ты отправил его в глубокий нокдаун. Жаль, я не видела этого!
— А почему тебя не было среди репортеров?
— Ты же знаешь, что я специализируюсь на криминале. Все эти светские рауты не для меня.
— Ты многое потеряла!
— О да! — саркастически заметила она. — Дай мне продолжить мысль.
— Да не вопрос. Тебя, наверное, интересует, чем я буду зарабатывать себе на хлеб насущный?
— В яблочко! — щелкнула пальцами она.
— Стану частным детективом. Лицензия уже у меня в кармане. Сниму офис, размещу объявления в газетах — вы же по старой памяти дадите скидки, да?
— Жук с ума сойдет! Он за каждую монету готов удавиться!
— Так все будет на взаимовыгодных условиях. Обещаю подгонять вам горячие материальчики, если это не станет противоречить интересам моих клиентов.
— Начнешь следить за неверными супругами, — продолжила мою линию Бетти.
— Почему нет? С чего-то надо начинать. Хотя бы с бракоразводных процессов. В любом случае это будут честно заработанные деньги.
Она внимательно поглядела на меня:
— Ведь это же очень опасно, Рик. Я надеялась, что ты найдешь себе другое занятие.
— Какое? Я умею не слишком много. Из меня не выйдет агент по продажам или рабочий на конвейере. Я не стану инженером, не смогу строить дома или преподавать в колледже. Даже в дальнобойщики меня не возьмут. Я — коп, этим все сказано.
— Рик, в тот день, когда я была в парке… сидела в замаскированном полицейском фургоне и слушала твой разговор с бандитами… — Она замолчала.
Я сжал ее ладонь:
— Не бойся, говори!
— Мне было страшно, Рик. Я боялась, что этот монстр разорвет тебя на части.
Девушка всхлипнула.
— Все обошлось, Бетти! Я знал, что делаю. Ситуация была под контролем. Лэмси вмешался бы, если бы все пошло не так.
Пришел официант с заказанными коктейлями, и это вкупе с моими словами вновь подняло Бетти настроение.
Внезапно на маленькой эстраде появился конферансье в черном строгом смокинге и безукоризненно белой манишке. Зычным, хорошо поставленным голосом он объявил:
— Дамы и господа! То, что вы так ждали, свершилось! Встречайте! «Крутые парни в синем» с абсолютно новой программой «Горячие девочки, плохие мальчики»!
Свет прожекторов упал на эстраду. Теперь на ней появились трое знакомых артистов. Заиграл оркестр.
Я потянул Бетти за руку.
— Пойдем потанцуем. Я знаю, тебе понравится.
Под чарующую мелодию мы вышли к площадке у эстрады. Здесь становилось многолюдно, подтягивались все новые и новые пары, привлеченные волшебными звуками музыки.
Я прижал Бетти к себе. Она улыбнулась и нежно опустила голову мне на плечо.
Сменялись песни, звучали новые, не менее страстные и зажигательные мелодии, а мы танцевали, наслаждаясь друг другом.
Я вдыхал божественный аромат ее волос, проводил ладонью по спине, трогал талию и мечтал, чтобы это длилось вечно.
— Сегодня просто чудесный вечер, — вдруг произнесла Бетти. — Не ожидала, что с тобой может быть так весело.
— Почему?
— Мне казалось, что ты угрюмый, совершенно лишенный романтики тип. Таким я увидела тебя в день нашей первой встречи.
— А теперь, получается, изменила мнение?
— Ты открылся с другой стороны. Я поняла, что у тебя большое любящее сердце.
— А может, это всего-навсего обман?
Она коснулась губами моего уха:
— Женщину можно обмануть лишь тогда, когда она этого хочет.
— Надеюсь, у меня это получилось.
Конферансье объявил паузу в концерте, мы вернулись на свои места и снова выпили по коктейлю.
— Бетти, у меня большие планы на этот вечер, эту ночь, утро и все последующее время, — сказал я.
— Неожиданно, — усмехнулась она. — Только хотелось бы узнать, а я тут при чем?
— При том, что мои планы неразрывно связаны с тобой. Сегодня мы едем ко мне. Я купил несколько классных пластинок.
— А еще у тебя, наверное, есть большая коллекция марок? — предположила она.
Я задумался:
— Коллекции нет, но есть с чего начать. Пришли письма со счетами, я отклею с них марки и помещу в специальный альбом. Поможешь?
— Посмотрим на твое поведение, — сказала она.
— В детстве я был бойскаутом. Переводил бабушек через дорогу и снимал кошек с деревьев. Думаю, какое-то время удержусь в рамках приличий.
Бетти взглянула на часы:
— Уже одиннадцать. Порядочной девушке давно пора быть дома.
— Намек понял, — кивнул я. — Давай пропустим еще по коктейлю, и я отвезу тебя домой. Ко мне… — добавил я чуть слышно.
Поскольку Бетти ничего не ответила, я справедливо решил, что молчание — знак согласия.
Мы вышли из клуба.
— Прогуляемся пешком? — предложил я. — Погода чудесная.
— Давай. Жаль терять такую возможность.
Она взяла меня под локоть. Горели ночные фонари, высоко в небе светила луна.
— Завтра будет холодный день, — сказала Бетти.
Я вскинул взгляд в небо, усыпанное звездами.
— Потому что видно много звезд?
— Потому что я читала прогноз погоды, — засмеялась девушка.
— Ясно. А я уже было решил, что ты синоптиком подрабатываешь.
— Ага. На полставки.
Болтая в таком духе, мы уверенно приближались к моему дому. Дворами вышли к подъезду и остановились возле крыльца. Я приобнял девушку.
— Сейчас ты увидишь мою берлогу. Я сварю тебе кофе по особому рецепту.
— Звучит заманчиво.
Двор был темным и пустым. Ветер раскачивал деревья, царапая ветками окна верхних этажей. Позади послышался шум маломощного двигателя. Ехал мотоциклист.
Мы отстранились, чтоб дать ему дорогу.
Внезапно до меня дошло. Я распахнул дверь подъезда и попытался втолкнуть туда Бетти, но было поздно. Прострекотала автоматная очередь.
Трудно стрелять и одновременно управлять мотоциклом. Киллер метил в меня, однако переоценил свои возможности. Пули ушли куда-то вбок. К несчастью, одна из них зацепила Бетти. Девушка вскрикнула и упала.
Я едва успел подхватить ее.
Мотоциклист развернулся, чтобы зайти на второй круг. У него был не пистолет с глушителем, как в прошлый раз, а настоящая швейная машинка «Томми».
Счет пошел на секунды. Я втолкнул Бетти в подъезд и закрыл за ней дверь, а сам нырнул к скамье на двух тяжелых бетонных опорах, рассчитывая, что они станут моим временным прикрытием.
Следующая очередь пробороздила землю вокруг меня, а затем ушла вверх, выбивая штукатурку из стены дома.
У подъезда горел ночной фонарь. Его свет предательски выхватывал контуры моего тела из темноты. Я достал пистолет 38-го калибра. С некоторых пор без оружия из дома ни ногой. Жизнь приучила к тому, что за нее нужно бороться. И желательно не только голыми руками.
Мотоциклист с ревом проскочил мимо. Кажется, он решил больше не испытывать судьбу на прочность и планировал скрыться в арке соседнего дома.
Три выстрела из пистолета слились в один. Пули догнали мотоциклиста в последний момент, когда ему оставалось меньше ярда до укрытия. Киллер потерял управление, мотоцикл вильнул и врезался в боковую стену арки.
Я кинулся к нему и через секунду стоял у распростертого тела. Лицо киллера снова было скрыто глухим забралом шлема. Тело его продолжало дергаться, из чего следовало, что я его только ранил, а не убил.
Сев на корточки, я поднял дымящимся дулом забрало. И едва не опрокинулся назад. На меня с ненавистью и тоской смотрели глаза брата.
— Макс! — ошарашенно воскликнул я.
Он был в сознании и сумел ухмыльнуться:
— Привет, Рик!
— В чем дело, Макс? Почему ты стрелял?
— Джо Чилл… Это он нанял меня. Его отпустили под залог. Знаешь, он на тебя жутко обиделся. — Макс нашел в себе силы криво ухмыльнуться, хотя было ясно, что ему приходит конец. Да и сам он прекрасно понимал, что стоит на пороге смерти, и, быть может, хотел облегчить себе душу.
— Я… я не могу поверить! С каких пор ты стал наемным убийцей?
Это был сон, чудовищный кошмар, наваждение. Наверное, сейчас меня окликнут и я проснусь.
И в то же время было ясно — все происходит наяву.
Я не мог остановиться. Надо было разобраться в том, что произошло, пока не стало слишком поздно.
— Это мой дебют. — Он криво ухмыльнулся. — Я уже стрелял в тебя. Помнишь?
Я кивнул.
— Тот фильм про гангстеров… в котором мне обещали главную роль. Джо Чилл — один из продюсеров. Сказал, что я получу роль и деньги, большие деньги, Рик, если убью тебя.
— Но ведь ты — мой брат! — воскликнул я, не веря ушам.
— И что с того? Думаешь, велика честь — быть твоим братом! Кто я такой: жалкий актеришка и никудышный официант в дешевом вонючем заведении! Все считали меня неудачником, смеялись надо мной, а тут у меня появился шанс… Извини, Рик. Я выбрал не тебя.
— Что я скажу матери?
— Скажи, что ей не повезло с сыном. Прощай, Рик! В другой жизни я не повторю прежних ошибок.
В горле Макса забулькало, он судорожно дернулся ко мне, вцепился в ворот плаща, а потом откинулся назад, разжав руки.
Я провел ладонью по его лицу, закрывая глаза. Макс умер.
С этим было нужно смириться.
Господи, что я скажу матери? Брат убил брата…
Потом я вспомнил о раненой Бетти.
Она оставалась в подъезде. Над ней хлопотала насмерть перепуганная соседка с бигуди на голове, в цветастом халатике и в стоптанных шлепках на полных, обвитых выпирающими синими венами ногах. Она успела наложить повязку, но бинт набухал и краснел с каждой секундой.
— Я вызвала карету «Скорой помощи». Скоро будут, — сказала соседка.
Тут ее взгляд упал на мой пистолет. Тот еще дымился. Женщина ойкнула и прикрыла рот ладошкой.
— Не бойтесь. Я пустил его в ход для самозащиты. В нас стреляли.
Я не стал уточнять — кто.
Она часто закивала, но взгляд ее оставался испуганным. Мои слова ее не убедили.
Я сел на холодные ступени и положил голову Бетти на свои колени. Она слабо улыбнулась:
— Рик, ты живой!
— Не надо разговаривать, солнышко. Береги силы.
— А киллер?
— Я убил его.
— Ты у меня молодец, настоящий мужчина.
Она впала в забытье.
Первыми приехали копы. Они сняли с меня первые показания. Все это время я держал головку Бетти на коленях.
Доктор из «Скорой» внимательно осмотрел рану Бетти.
— Что с ней? — с тревогой спросил я.
— На первый взгляд ничего фатального. Но она потеряла много крови. После операции понадобится переливание.
Санитары погрузили Бетти на носилки и с их помощью перетащили раненую в машину.
— Куда вы ее повезете?
— В хирургический центр, — сказал доктор. — Знаете, где это?
Я кивнул.
Карета «Скорой помощи» умчалась, завывая сиреной. Я дождался появления Лэмси. Тот был хмур и сосредоточен.
— Это ведь Макс, твой брат? — спросил он.
— Да, — кивнул я, сдерживая накопившиеся эмоции.
— Почему?
— Не знаю. Он умер почти мгновенно, ничего не сказав.
— Понятно, — зло сплюнул Лэмси. — Ладно, основное ты рассказал. Можешь идти домой, завтра я тебя вызову.
Я упрямо помотал головой:
— Мне надо в больницу. Хочу узнать, как Бетти.
— Ладно. Завтра жду тебя к десяти часам.
— Я буду.
— Договорились. — Лэмси внимательно посмотрел на меня, добавив: — Не наломай дров, Рик!
— Мне нужно узнать, что с моей девушкой, — твердо произнес я.
Он вздохнул.
Я обманул Лэмси. Макс перед смертью сказал, что Джо Чилла отпустили под залог. Осталось лишь понять, где он может скрываться. Вряд ли ему разрешат снова укрыться в Гнойнике.
Когда-то я почти все знал о кумире своего детства. Например, то, что ему принадлежал особняк на улице Де Сото.
Пистолет у меня изъяли для экспертизы, но я не ощущал себя безоружным. Ненависть творит чудеса.
Я зашел в дежурную аптеку и купил пару резиновых одноразовых перчаток.
Старенький провизор продал их мне, не глядя в мою сторону. Кажется, он спал на ходу.
До особняка я добрался пешком, стараясь идти переулками, чтобы не привлекать к себе внимание. Была глубокая ночь, но в нескольких окнах дома Джо Чилла горел свет.
Я осмотрелся. Дверь на балкончике была приоткрыта. Можно залезть, если поставить друг на друга несколько деревянных ящиков, которые я видел неподалеку от мусорного контейнера. Я надел перчатки и поиграл в грузчика.
Затем забрался на неустойчивую конструкцию и перелез на балкон.
Дверь действительно оказалась не заперта.
Я прислушался.
Звучала приглушенная музыка, кто-то подпевал в такт мелодии. Колыхавшаяся занавеска мешала рассмотреть лицо. Я слегка отодвинул ее, чтобы убедиться: Джо Чилл находился в этой комнате. Он развалился на диване, слушая радио и потягивая пиво из бутылки с длинным и узким горлышком. Судя по обилию посуды перед диваном, бутылка была далеко не первой.
Я шагнул в комнату.
Джо не сразу сообразил, что он уже не один. Прошло с полминуты, прежде чем его мутный взгляд зафиксировался на мне.
— Коп? — криво ухмыльнулся он. — Ты живой?
— Живой. В отличие от тебя.
Джо испуганно открыл рот, но я опередил его, ударив ребром ладони по кадыку. Мужчина зашипел как гусак.
Я уложил его спиной на диван и, накрыв лицо подушкой, душил, пока его тело не обмякло. Убедившись, что дело сделано и Чилл мертв, я приступил ко второй фазе импровизированного плана. Меня могли опознать, я наверняка отпечатался в его некропамяти. Нужно разрушить мозг.
Я схватился за ноги Чилла и уволок тело на середину комнаты. Шкаф, стоявший возле стены, по моим прикидкам, весил как раз столько, сколько нужно, чтобы превратить башку мертвеца в лепешку.
Я злорадно ухмыльнулся:
— Получи по заслугам, комедиант!
Стоило больших трудов опрокинуть шкаф на тело. Но результат стоил того. Голова Чилла лопнула, как перезрелый арбуз, забрызгав стены и пол кровью вперемешку с мозгами.
Грохот услышали. Кто-то поспешил наверх с криком.
Пора линять. Я бросился к балкону, спустился на землю и бросился бежать. Перчатки выкинул через три квартала в такое место, куда ни одна полицейская ищейка не сунется. Я в бытность копом точно бы туда не полез.
В больнице сообщили, что операция прошла успешно, пулю извлекли, она, к счастью, не задела важных органов. Но Бетти потеряла много крови.
— У нее редкая группа крови — четвертая отрицательная, — сказала полненькая медсестра. — Нужен донор, причем срочно.
— Готовьтесь, — сказал я, снимая плащ. — У меня как раз такая же.
Я провел всю ночь в приемном покое больницы. Появился лечащий врач — блондин с выцветшими голубыми глазами.
— Она пришла в себя. Можете зайти в палату. У вас пять минут, не больше, — предупредил он.
Бетти лежала на больничной постели, глядя в потолок.
Я склонился над ней, поцеловал в чуть теплый лоб.
— Привет, красавица! Как ты?
Она улыбнулась уголками рта:
— Хорошо.
Голос был ожидаемо слабый. Я почувствовал прилив нежности. Хотелось обнять ее и не выпускать из объятий.
— Рик, — вдруг прошептала она.
— Да, солнышко!
— Доктор сказал мне, что из тебя сегодня выкачали чуть ли не галлон крови для меня.
— Он шутит. Так… пипетку набрали. Я ничего не почувствовал.
Бетти моргнула:
— Не ври.
— Не буду, — согласился я. — Но, как видишь, со мной все в порядке. Стою рядом с тобой. Могу сплясать, чтоб доказать — я как новенький!
— Вот что я тебе скажу, Рик… — Она замолчала, набираясь сил.
Ей с трудом давалось каждое слово. Губы еле шевелились.
— Договаривай.
— По всему выходит, что после того, как твоя кровь стала моей, тебе — хочешь ты этого или не хочешь — придется на мне жениться.
Я громко захохотал. Так громко, что проходившая мимо медсестра заглянула в палату.
— Жениться? На тебе? Да хоть сегодня!
