Глава 26
Сабрина жила в трехэтажном кирпичном доме, перед которым была небольшая лужайка. На ней мужчина в зеленой ветровке выгуливал огромного пса.
Мы вышли из машины, и собака кинулась к нам, выдернув поводок из рук хозяина. Оружия у меня при себе не было, и я схватился за рукоятку фонарика. Если псина набросится, раскрою ей череп.
— Коби! — радостно всплеснула руками Сабрина. — Иди ко мне, умница.
Собака дружелюбно завиляла хвостом, позволив девушке потрепать ее здоровую брыластую башку.
— Ну, беги к хозяину!
Пес недобро посмотрел на меня и послушно засеменил к мужчине в ветровке.
— Вижу, ты напрягся, — улыбнулась Сабрина.
— Доводилось видеть трупы людей, растерзанных собаками. Зрелище так себе.
— Коби не такой. Он добрый, ласковый, а вдобавок — большая умница.
— Ты только что дала мой портрет, — пошутил я.
— А это мы скоро проверим, — пообещала девушка.
Лампочки в подъезде не горели, и на второй этаж, на котором жила Сабрина, мы поднимались почти в полной темноте, держась за руки.
Девушка открыла дверь.
— Вот, это мое любовное гнездышко. Проходи, не стесняйся.
Я переступил порог.
Квартира была однокомнатной, с маленьким коридором, крохотной кухонькой и санузлом.
— Можешь принять душ, я после тебя, — многообещающе мурлыкнула Сабрина. — Не стесняйся, милый. Чувствуй себя как дома.
— А может, вместе поплескаемся?
Она фыркнула:
— Какой ты нетерпеливый! Не переживай, мы все успеем. А пока иди в ванную, мне потребуется немного времени, чтобы подготовиться.
Душ мне бы точно не помешал, и я с удовольствием принял предложение. Постоял под струйкой теплой воды, потом устроил себе контрастный душ, врубив холодную. Растерся полотенцем и, надев широкий байковый халат, вышел из ванной.
За это время Сабрина успела разобрать кровать и сменить белье.
— Ты уверен, что нам хватит пары часов? — хихикнула она.
— Боюсь, что финиширую еще раньше, — признался я. — Может, и пары минут за глаза хватит.
— Ничего, я знаю, что нужно делать в таких ситуациях мальчикам вроде тебя.
Она скрылась за дверью ванной, а я снова оделся, прошел в коридор и достал из кармана плаща фонарик, затем щелкнул выключателем, погружая спальню в темноту.
Луч света прорезал комнату, это вышла Сабрина. Она была без ничего, если не считать обмотанного вокруг бедер полотенца.
Увидев, что я выключил свет, она озадаченно замерла.
— Так ты любишь, когда ничего не видно? — спросила девушка.
— По настроению.
— А почему ты в одежде? Это какая-то игра?
— Точно. Из серии «Занимательная физика и химия».
— На этих предметах в школе я спала.
— И зря. Сейчас мы с тобой убедимся в прикладном характере этих наук.
— Ты говоришь ужасно скучные вещи, — капризно надула губки она.
— Потерпи немножко! Скоро начнется веселуха — я тебе гарантирую. Смотри внимательно.
Я включил фонарик и провел лучом по потолку, высветив старомодную люстру.
— От бабушки осталась, — хихикнула Сабрина. — А почему он так странно светит?
— Ультрафиолетовая лампа, — пояснил я. — Никогда не сталкивалась с такими?
— Если только в солярии, — пожала плечами она. — Тебе моя кожа кажется слишком бледной?
— Нет, в самый раз.
— Тогда в чем дело?
— Маленький физический опыт. Я предупреждал. Ты ведь не против?
— Да, пожалуйста. Время — деньги. Твои деньги, — с некоторой обидой сказала она.
— Спасибо, дорогая.
Луч от фонарика скользнул вниз, пробежался по паласу, скользнул на покрывало, сложенное на кресле.
— Отлично, теперь можно включить свет.
Кажется, я увидел то, что мне надо: несколько крупных темных пятен на стене, на паласе и на покрывале.
Сабрина щелкнула выключателем.
— У тебя есть перекись водорода? — спросил я.
— Есть.
— Принеси, пожалуйста.
Девушка сходила на кухню и вернулась с пузырьком.
— Благодарю!
Я открыл пузырек и капнул на палас в том месте, где лампа показывала темное пятно. Перекись вспенилась.
— Что за хрень, Джон? — насторожилась девушка.
— Химическая реакция. Конечно, отдает кустарщиной, но за неимением лучшего… В общем, перекись водорода таким образом взаимодействует с перексидазой — ферментом, который входит в состав крови. А судя по темным пятнам, выявленным с помощью ультрафиолета, крови здесь было пролито немало. Ты, конечно, пыталась затереть или замыть ее, но это непросто. У тебя не получилось.
— Ну и что? — насупилась Сабрина. — Я — девушка. Если ты не в курсе, раз в месяц у нас бывают определенные события…
— Никогда не слышал, чтобы при таких событиях кровь буквально фонтанировала. Вон, вся стена ею забрызгана. И вот тут мы возвращаемся к разговору, который ты сама затеяла по дороге. Помнишь, о том твоем клиенте — иностранце, которого убили? Тебе из-за него пришлось страдать в полиции. Его фамилия Кисани, он был арабийцем.
— Кто ты такой, Джон? — Сабрина скрестила руки и застыла как истукан.
— Человек, который хочет знать правду. Давай помогу тебе начать: Кисани убили здесь, зарезали как поросенка.
— Заткнись, Джон! Я же сказала — это моя кровь! — истерично взвизгнула девушка.
Вся ее красота куда-то разом пропала. Теперь передо мной стояла разъяренная фурия, готовая вцепиться мне в лицо.
— А это легко проверить. Скоро сюда подъедет маг-эксперт. Он сумеет установить, кому принадлежала эта кровь. Достаточно провести небольшой сравнительный анализ.
Сабрина вздрогнула:
— Ты… ты не сделаешь этого!
— Почему?
Она скинула полотенце, шагнула ко мне, провела руками по упругим бедрам.
— Я ведь нравлюсь тебе, Джон?
— Нравишься, — не стал спорить я. — Фигурка у тебя потрясающая. Сразу видно, что следишь за собой. Правда, в тюрьме отвратительная еда и никакой санитарии. Страшно подумать, во что ты превратишься, когда отмотаешь свои двадцать пять лет.
— Джон, что ты лепишь?! Какие двадцать пять лет?! — Глаза Сабрины округлились.
Я пояснил:
— Четвертной строгого режима. Довольно распространенное наказание за убийство. Судьи лепят его не задумываясь. Думаю, пожизненного тебе не дадут, да и казнить такую красотку не решатся.
Она взвизгнула:
— Сволочь!
— Не спорю. Одевайся, крошка, и поговорим как два взрослых человека.
— Отвернись! — потребовала она.
— С какой стати?
— Ты за это не платил.
Хмыкнув, я отвернулся. Позади раздалось какое-то шуршание. Каждую секунду я ожидал, что она или бросится на меня, или попытается улизнуть, и был готов к любому развитию событий. Но благоразумия в ней оказалось достаточно, чтобы сделать именно то, что я попросил.
— Я готова.
Девушка снова натянула на себя брючный костюмчик и даже успела подвести губы помадой. Выходит, она смогла взять себя в руки.
— Джон, повторяю вопрос: кто ты такой?
— Детка, ты находишься не в том положении, чтобы позволить себе такую роскошь. Сегодня спрашиваю я. От тебя требуется давать правильные ответы.
— Ты блефуешь!
— Ошибаешься. Говорю тебе как на духу. Я вызову копов, они найдут в твоей квартире следы крови, сложат один плюс один и сделают нужные выводы.
— Этот поганый арабиец выходил отсюда. Есть свидетели, — топнула ногой она.
— Если арабиец и покидал твою квартирку, то только вперед ногами. Думаю, это твой сутенер, как там его — Алекс? — напялил на себя шмотки убитого и специально посветился в них на улице. В общем, твое алиби гроша ломаного не стоит. Удивляюсь, как вам удалось обвести копов вокруг пальца? Ах, да! Они решили, что это проделка молодежной банды. Поздравляю! Вам удалось направить полицию на ложный след. Но я помогу установить истину.
Сабрина облизала сухие губы:
— Слушай, если тебе нужны деньги, то у меня тут есть немного — сотни две хрустов. Но я поговорю с Алексом, он достанет сколько тебе нужно. Договорились?
— Нет. У меня другое предложение. Двадцать пять лет в камере — это кошмар. Особенно когда ты молода и красива. Считай, вся жизнь слита в унитаз.
Она всхлипнула.
Я продолжил:
— Но у тебя есть шанс скостить себе срок. Ты выкладываешь всю подноготную, причем на абсолютно добровольных началах. Я звоню своим знакомым в полиции, договариваюсь, чтобы тебе это оформили как явку с повинной. Отсидишь года два, потом выйдешь досрочно… при условии хорошего поведения, конечно. Ведь это не ты убивала… Я прав?
— Да! Это все Алекс! — выкрикнула она.
— Отлично. Ты на верном пути. Давай сделай и следующий шаг, облегчи себе душу. Это очень тяжело — жить с таким грузом. По себе знаю.
— Хорошо. — Она устало опустилась на кровать. — Это произошло спонтанно. Никто даже не думал, что все закончится именно так. Я познакомилась с арабийцем в одном кабаке, не в «Ромашке», как с тобой. Он сразу запал на меня, начал ходить вокруг да около. Кажется, он принял меня за порядочную. — Сабрина хохотнула.
— Продолжай.
Я сел рядом. Девушка быстро затараторила:
— Мы приехали ко мне вечером, стали кувыркаться в постели. Утром я намекнула, что за все нужно платить. Он разъярился. Видите ли, у них в стране считается унизительным для достоинства платить за оказанные женщинами услуги. Накинулся на меня с кулаками, чуть не побил. Хорошо, что Алекс подоспел вовремя. У него есть ключ от квартиры, он ворвался сюда, увидел, что этот боров пытается со мной сделать. Вцепился в арабийца, стал драться.
— Нож чей?
— Алекса. Он не хотел пускать его в ход, только пугал. Но тут арабиец заявил, что натравит на нас полицию, скажет, что мы ограбили его. В общем, Алекс психанул — он ветеран, был на войне, крыша у него съезжает быстро. Придавил арабийца коленом, обозвал черножопой сукой и полоснул по горлу. Кровищи вытекло как из ведра. Я перепугалась до ужаса, а Алекс поворачивается ко мне и спокойно так говорит: «Уберись тут и обо всем забудь».
— Насчет переодевания я угадал?
— Да, — кивнула она. — Тот мужик был голый, шмотки у него не пострадали. Алекс нацепил их, ну и помаячил перед соседями моими. Тот мужик с собакой — он, кстати, потом засвидетельствовал, что видел, как арабиец выходит из подъезда. Ну и другие свидетели нашлись. Вроде как мы и не при делах оказались. — Она всхлипнула.
— М-да, — протянул я. — Веселенькая картинка нарисовалась.
— Но я-то здесь ни при чем! — воскликнула, заламывая руки, Сабрина. — Это Алекс убивал. А меня припугнул. Сказал, что прирежет, если вздумаю рот открыть. Не веришь?
— Почему, верю, — сказал я. — Алекс на меня произвел впечатление человека, который не разбрасывается угрозами впустую.
— Вот-вот, и что мне тогда оставалось делать?
— От тела как избавились?
— Ночью вытащили, погрузили в багажник машины Алекса. Где он его выбросил — я не знаю. Даже спрашивать не хотелось.
— Так, с этим мы разобрались. Тогда следующий вопрос: на днях убили еще одного арабийца. На сей раз не банального коммерсанта, а наследника престола. Слышала что-то об Али Мугарабе?
— Да вроде болтали что-то такое по радио. Кажется, его дамочка какая-то кокнула. — Тут она напряглась. — Погоди, ты что — хочешь на нас и это убийство повесить?
— Мугараба убили точно таким же способом — полоснули ножом по горлу.
— Я не имею к этому никакого отношения, — отрезала она.
— А я и не обвиняю тебя. Меня больше твой Алекс интересует. Как думаешь, мог он снова пойти на убийство?
Сабрина выпалила не задумываясь:
— Это не он!
— Откуда ты знаешь?
— С какой стати ему убивать этого Мугараба? Тот на меня точно не залезал!
— Ладно, — хлопнул себя по колену я. — Не будем терять время впустую. Я вызову полицию, и они разберутся.
— А как же я? — с глазами, полными слез, спросила девушка.
— Наши договоренности в силе.
В квартире Сабрины был телефон, и я дозвонился до отдела по расследованию убийств, спросив Лэмси. Тот еще не успел уйти домой и с явной неохотой взял трубку.
— Да, слушаю!
— Лэмси, у меня есть для тебя подарок.
— Рик? Какого хрена?
— Приезжай… — Я продиктовал адрес. — Будешь должен, я раскрыл убийство Кисани.
— Ты что — решил заняться благотворительностью? — с подозрением спросил Лэмси.
— Нет. Просто, возможно, эта смерть перекликается с убийством Визиря. Я обязан отработать все варианты.
— Рик, не дури. Тебя вышвырнули из полиции, убрали из адвокатской конторы…
— Я теперь что-то вроде вольного стрелка. В газету устроился.
Лэмси выругался:
— Ладно, жди. Скоро буду.
Внезапно послышался звук открывающегося замка. Сабрина сжалась, превратившись в дрожащий комок.
Я опустил трубку.
— Это кто — Алекс?
Она судорожно закивала.
— Не бойся. Я с ним разберусь.
Сутенер вошел в квартиру легкой пружинящей походкой.
— Тут-тук! Ваше время истекло. Два часа прошло — надо платить.
Увидев испуганную и заплаканную Сабрину он замер, зло посмотрев на меня.
— Эй, мужик! Я не понял — что за хрень? Почему моя крошка вся в слезах? Ты что — издевался над ней?
— Не бойся, Алекс. Я не совершил ничего противозаконного, — сказал я, шагая ему навстречу.
В последний момент он о чем-то догадался. В его руке появился нож — не удивлюсь, если тот самый, которым прирезали Кисани.
— Стой, Алекс! Не дури, слышишь, не то…
Он махнул ножом, едва не зацепив мой локоть. Я успел отпрыгнуть. Мне совсем не улыбалась непочетная роль быка на бойне.
Алекс ухмыльнулся. В этой ухмылке было что-то от безумия. Я только что увидел подтверждение слов Сабрины о том, что он быстро слетает с катушек.
— Брось нож!
— Хрен тебе! — Он выкинул руку с клинком вперед, норовя угодить мне в подбрюшье.
Я крутанулся на пол-оборота, вспомнил, что по-прежнему держу фонарик, и что было сил саданул им в висок сутенера.
Голова Алекса дернулась. Он бросил клинок и медленно осел. Сабрина сдавленно вскрикнула.
Пользуясь бесчувственным состоянием Алекса, я положил тело сутенера на спину, выдернул у него ремень из брюк, скрестил его кисти и связал их двойной нестягивающейся петлей. Убедившись, что руки зафиксированы надежно, снова перевернул Алекса и посадил в углу.
Глаза сутенера по-прежнему были закрыты. Я похлопал его по щекам.
Он застонал.
— Очухался?
— Пошел ты!
Я врезал ему в левую скулу. Башка сутенера мотнулась, он не удержал стон.
— Очухался! — констатировал я. — Есть разговор, Алекс!
— Я же сказал тебе — да пошел ты!
Второй удар пришелся ему в подбородок. Из разбитой губы засочилась тонкая струйка крови.
— Ты убил Кисани?
— Кого? — не въехал он.
— Арабийца. Сабрина мне все рассказала.
Он с ненавистью посмотрел на девушку и сплюнул сгустком слюны и крови.
— Сука! Проболталась!
Сабрина в страхе залезла на кровать с ногами и судорожно вцепилась в одеяло.
— Не волнуйся, крошка! Для тебя он теперь неопасен, — заверил я и склонился над Алексом. — На этого Кисани мне лично плевать. Меня интересует другое убийство.
— Ты — дурак? Не было никакого другого убийства! Да, я грохнул Кисани, было дело. Но больше никого…
Кулак въехал ему в нос, обагрившись кровью.
— Джон! Ты гребаный садист! — завопила Сабрина.
— Заткнись! — крикнул я на нее. — Мне нужно знать правду.
Алекс закашлялся. На его рубашке расплылось большое красное пятно.
— Правду? — Он криво ухмыльнулся и шмыгнул разбитым носом. — Я тебе всю правду рассказал. Не вешай на меня все убийства в городе. Кисани — моих рук дело, не отрицаю. Но больше никого я не убивал. Так что обломись, козел!
— Ах ты! — Я замахнулся еще раз, но в этот момент в дверь влетело сразу несколько копов с пистолетами.
— Прекратить! — завопил один из них, направив ствол на меня.
— Тебе повезло, скотина, — сказал я, опуская руку.
В комнату вихрем ворвался Лэмси. Встав посередине комнаты, он недоуменно оглядел окровавленного сутенера в углу и совсем потерявшую всякую силу духа Сабрину на кровати. Наконец его взгляд вперился в меня.
— Так, Дональд. Жду объяснений. Без-от-ла-га-тель-но! — по слогам проговорил он.
— Она тебе все расскажет! — Я указал на Сабрину.
Та, воспользовавшись моментом, заговорила, тыча пальцем в криво ухмыляющегося сутенера:
— Он убил человека. Зарезал его. Заставил меня молчать. Но я не выдержала и решила во всем признаться.
— Понятно, — коротко бросил Лэмси. — Так, грузитесь все в машину, поедем в отдел.
Он повернулся к магу-эксперту, раскладывавшему свой чемоданчик.
— А ты собери все улики, которые только сможешь найти.
