Матушка Зенобия
Мчась в Клиффорд на встречу с Матушкой Зенобией, я не очень-то тешила себя надеждой, что отставная колдунья и вправду надумает выступить за «Казам». Она была стара, утомлена жизнью и к тому же проводила в камне по три четверти суток. Скорее всего, могущество, которым она располагала, было весьма ограничено. Не говоря уж о том, что она годами не покидала монастыря, уж это-то я знала доподлинно…
Так вот, оказалось, что на рандеву с Матушкой Зенобией претендовала не только я. У меня обнаружился конкурент, чье присутствие было до крайности неприятно – и в то же время (это я потом поняла) нисколько неудивительно.
Это был не кто иной, как Конрад Бликс. Я столкнулась с ним носом к носу, когда он выходил из обители Лобстерского Сестринства, а я, напротив, входила.
– Дженнифер! – с издевательски-фальшивым радушием приветствовал он меня. – Ну, как ваша команда? Готова к старту? Поджилки не дрожат?
– Вам ли не знать, – холодно ответила я. – Вы что тут вообще делаете?
Он наклонился ко мне:
– Скажем так, мисс Стрэндж: вытаскиваю мух из варенья. Нынче с утра Нортон и Вилльерс кое-что предприняли для обеспечения нашей победы. А я сейчас ее окончательно гарантировал.
Ох, не понравилось мне, как это прозвучало…
– Что вы с ней сделали?
Он улыбнулся:
– Меня ждет полная сатисфакция, Дженнифер, ведь вам предстоит полных два года работать у меня горничной. А чтобы вам служба медом не казалась, я еще и настою, чтобы вы униформу носили…
– Вы трус, Бликс, – сказала я. – Вы прибегаете к подлым методам, силясь выиграть благороднейшее из состязаний.
Его глаза сузились.
– А ты, – сказал он, – форменная нахалка. Между тем ты всего лишь подкидыш, которому просто повезло с местом работы…
– Напротив, – ровным голосом ответила я. – Место работы тут ни при чем. Мы, найденыши, все нахалы. Штука в том, что терять нам особо нечего. Я, знаете ли, еще из довольно учтивых…
– Пожалеешь ты об этих словах, Дженнифер.
– А вы – о своих действиях, – заверила его я. – Даже если и выиграете, никто из нас, казамовцев, работать на вас ни под каким видом не станет.
– А я и не нуждаюсь в ваших услугах, – сказал Бликс. – Мне нужно обладать собственностью на «Казам». А с ней – и монополией на использование магии. Неужели до тебя еще не дошло?
– Чтобы привести в чувство мобильную сеть?
Он улыбнулся:
– Это будет только начало. Ты даже представить не в состоянии, сколько денег разумный инвестор может выдоить из магической силы. Одно лицензирование электромагических устройств способно принести миллионное состояние. Да взять хоть карманные калькуляторы!.. Вы, недоумки, собирались запустить медицинские сканеры даром! Так вот, со мной подобное не пройдет. Вдумайся, сколько денег готов выложить человек, чтобы у него как можно раньше обнаружили появление опухоли?
Я сжала кулаки. И разжала.
– Магия не должна служить интересам кучки толстосумов, – выговорила я сквозь зубы. – Это всеобщее достояние!
– Всем сердцем согласен. Только «общность» в данном конкретном случае подразумевает меня, лорда Тэнбери, короля и его Бесполезного Брата… Да, кстати, забыл поздравить с очень удачным ходом. Кто наложил заклятие «предельной тонкости» на Башни Замбини? Не иначе, леди Моугон постаралась?
Стало быть, он не знал, что Моугониха окаменела. Хоть какой-то козырь у нас в рукаве.
– Она дама суровая, – сказала я, – но необыкновенно талантливая. Завтра мы вас побьем, не извольте сомневаться.
Он рассмеялся:
– А кто у вас в команде? Старуха, наполовину выжившая из ума, и мальчишка, который того гляди надорвется, поднимая в воздух кирпич? Нет, Дженнифер, не получится. Я вас публично высеку завтра. Может, заранее признаете поражение? Магическое ремесло избежало бы уймы хлопот…
– Будущее магии – не предмет торга.
– Ошибаешься, Дженнифер. Более того, не тебе это решать. Лучше позволь через тебя предложить казамовцам сделку. Если выкинете белый флаг до полуночи, обещаю, что все ваши старые пердуны… ах, прости, почтенные мастера прежних лет… будут наилучшим образом содержаться в пятизвездочном доме престарелых, пока не откинут копыта. Каждый лицензированный чародей получит хорошее рабочее место у меня под началом. А если не захочет – каждому дам два миллиона мула наличными за сдачу лицензии. И, наконец, вам с Тайгером будут платить за ничегонеделание, пока не выйдете из кабалы. После чего вам гарантируется гражданство. Ну что, договорились?
– А идите-ка вы к черту…
– И пойду, – улыбнулся он в ответ. – Практически наверняка. Только лучше я туда отправлюсь богатым. Итак, ответа жду до полуночи!
И он выдал еще одну гадкую и торжествующую улыбку, но мне померещилась в ней какая-то фальшь.
– Предложение щедрое, – сказала я. – Как-то не особенно вяжется с твердокаменной уверенностью в победе. Если в самом деле можете, как говорите, устроить нам публичную порку, вы же после этого заберете нас с потрохами, ни грошика не потратив. А туда же, миллионы сулите… Почему вы так боитесь нас, Бликс?
Он в очередной раз улыбнулся, но чуточку неуверенно, и я поняла, что не ошиблась. Он нас в самом деле боялся.
– Скажем так, – ответил он, овладевая собой, – у нас, магов, и так репутация в глазах общественности отчасти подмочена, а тут еще и усобица. Мелкая драка неизвестно из-за чего… Если мы начнем рекламировать магию как добрую и полезную силу, необходимую всем и каждому, словно вода в кране и электричество в розетке, нам следует показать себя верными и достойными гражданами. Подумайте над моим предложением, мисс Стрэндж.
Но мне думать было не о чем. Я не собиралась его принимать.
– Увидимся завтра поутру возле моста, – сказала я ему. – Там и поглядим, кто кого. Начало в девять ноль-ноль?
– Да, в девять. Сандоп кале н′бааа, мисс Стрэндж.
– Сандоп кале н′бааа, Изумительный Бликс.
Он наградил меня испепеляющим взглядом, повернулся на каблуке и ушел. Я же устремилась на территорию монастыря и вскоре обнаружила еще один грязный прием, который провел Бликс. Окаменевшая Матушка Зенобия неподвижно сидела в любимом кресле… Видимо, она превратилась в статую, надумав подремать после обеда, а Бликс, похоже, отрезал ей путь назад. Я опоздала – раунд остался за ним. Кое-как отдышавшись, я собралась уходить…
– Могу я что-нибудь сделать?.. – плача, спросила меня сестра Агриппа, состоявшая при Матушке Зенобии личной помощницей.
– Накройте ее простынкой от пыли, – посоветовала я. – И раз в две недели обмахивайте веничком из перьев. Пылесосом лучше не пользуйтесь, вдруг что-нибудь отобьете. Когда расколдуется, она вам этого не простит…
Я вышла за ворота в грустной убежденности, что нас постепенно загоняли в угол. Итак, одну потенциальную союзницу из списка можно было вычеркнуть. Моя последняя надежда была связана с женщиной, которая выиграла беспрецедентные шесть золотых медалей на спортивных магических соревнованиях во время Олимпийских игр 1974 года. Это была колдунья, обладавшая несомненным могуществом и немалым искусством, правда, очень скрытная по характеру, а еще – до невозможности упрямая и колючая…
Знаете, о ком я говорю? О Некогда Великолепной Бу…
