Дорогой Мышонок!

Печальное известие о смерти Пуделя достигло ушей Джонни весьма быстро. У него ведь всюду есть полезные знакомые, среди которых и старший инспектор полиции Молбри, и начальник полиции всего Южного Йоркшира. Впрочем, он и сам следил за нами обоими, а заодно и за Беки Прайс. Сунь-цзы говорит: «Держи своих друзей рядом, а своих врагов – еще ближе». И это действительно очень хороший совет. Я всю жизнь ему следовал.

В общем, Джонни тогда все-таки позвонил мне – из паба, о чем легко было догадаться по соответствующему шуму на бэкграунде. Впрочем, из дома он бы и не стал звонить, опасаясь, что его подслушает жена. Думаю, он, скорее всего, звонил из «Школяра». Этот паб совсем рядом со школой.

Уже по его голосу было заметно, что выпил он прилично. Как правило, он делает вид, будто практически совсем не пьет; но уж если выпьет, то становится злым.

– Ну, Дэвид, что же ты натворил, а? – сказал он вместо приветствия. – Ведь ты, по-моему, обещал ничего такого больше не делать – не заниматься больше этими гадостями.

Что ж, и впрямь был у нас такой договор. Мы заключили эту сделку несколько лет назад. Я должен был держаться от Лиз подальше и официально выйти из состава «Выживших»; а они должны были выплачивать мне определенную сумму за те услуги, которые я буду «Выжившим» оказывать. Этих денег в совокупности со вторым моим регулярным источником дохода мне должно было хватить, чтобы до конца жизни ни о чем больше не беспокоиться. Но появление Пуделя поставило данный status quo под угрозу. Так что мои действия были обусловлены исключительно возникновением этой угрозы.

– Я был вынужден так поступить, – сказал я Джонни. – Нужно было как-то заткнуть ему рот.

– Нечего мне теперь объяснять! – злобно прошипел он и умолк. В трубке было слышно, как тяжело он дышит – словно после долгого бега. – Слушай, я сейчас к тебе зайду, – наконец сказал он. – Нам нужно как-то с этим разобраться. Прямо сейчас.

Ожидая его прихода, я приготовил зеленый чай, решив, что пива ему сейчас лучше не предлагать. Я алкоголю вообще-то не очень доверяю. Алкоголь – убийца. Кстати, именно он Пуделя и убил. Да, Мышонок, именно так: его убили алкоголь и упрямство.

Минут через десять Джонни уже стучался в мою дверь. До моего дома ему пришлось совсем немного пройтись через парк, однако он совершенно запыхался. Наверное, виноват сидячий образ жизни, но, как мне кажется, в его возрасте уже следует быть осторожней. А пьянство и вовсе может сократить человеку жизнь лет на двадцать – от пьянства даже больше вреда, чем от курения. Сейчас Джонни тридцать восемь, и если он будет продолжать пить и курить, то ему в лучшем случае останется жить еще лет десять-двенадцать. Впрочем, меня это совершенно не тревожит. Лично я собираюсь жить вечно.

Я открыл дверь. Джонни вошел, и оказалось, что выглядит он совсем не так уж плохо. Я даже испытал некоторое разочарование. Когда он умрет, его очаровательная жена останется богатой вдовой. А она действительно очаровательная, Мышонок. Есть такие женщины, которые с возрастом становятся только лучше.

– Очень рад тебя видеть, – сказал я. – Как там Лиз? Передай ей, что я по-прежнему ее люблю.

Джонни с раздражением глянул на меня, словно я сказал какую-то нелепость. Новый статус сделал его еще более самоуверенным; я бы никогда не позволил себе держаться так грубо.

– Не угодно ли чашечку зеленого чая? – предложил я. – Я вот уже пью. Зеленый чай очень полезен, в нем полно антиоксидантов.

– Нет, спасибо.

Я пожал плечами и сел на прежнее место. Иногда я и впрямь забываю, что не все так заботятся о своем здоровье, как я. Джонни садиться не стал. Он некоторое время мерил шагами комнату, потом вдруг резко повернулся и посмотрел на меня. На щеках у него все еще играл довольно яркий румянец. Может, у него кровяное давление повышено?

– Значит, это все-таки ты сделал? – спросил он. – Неужели все-таки ты?

Он провел рукой по волосам, а я подумал: интересно, у него все еще свои волосы? Он всегда был довольно тщеславен, знаешь ли, даже совсем мальчишкой. И очень гордился своими красивыми волосами – абсолютно прямыми, светло-русыми. Мои-то волосы уже тогда редеть начинали. Да и привлекательной внешностью я никогда похвастаться не мог.

– Мне сказали, что он был пьян. Что он свалился в канал. Это так?

Я равнодушно пожал плечами.

– Ну, в общем, да. В этих утверждениях есть определенный смысл. Он действительно пребывал в депрессии. И у него были серьезные проблемы с алкоголем и наркотиками. В общем, ему не было никакого смысла оставаться в живых.

– Он умер в одиночестве? – спросил Джонни.

Глупый вопрос.

– Мы все умираем в одиночестве, – сказал я.

– Черт побери! Это ты с ним был?

– Конечно, – сказал я. – Я его и в канал столкнул.

– О господи. – Он снова принялся ходить по комнате. – Боже мой, Дэвид, значит, это все-таки ты его столкнул!

– А он столкнул в Шурф того мальчишку, – сказал я.

От этих моих слов Джонни пришел в еще большее возбуждение.

– Ты же обещал никогда больше не упоминать об этом! Господи! Что же мне теперь делать?

Я налил себе еще чаю, спокойно наблюдая, как он мечется по комнате. Он явно был всем этим страшно расстроен. А вдруг, подумал я, у него прямо сейчас сердечный приступ случится? И что тогда? Впрочем, это послужило бы ему хорошим уроком после всего, что он сделал.

– Никто ничего не узнает, – сказал я. – Никто ничего не видел. А если ко мне кто-то придет из полиции, я скажу, что мы с ним выпили по паре стаканчиков, потому что он пребывал в страшной депрессии и все твердил, что пора ему со всем этим покончить, однако я ему не поверил и решил, что это он просто так, по пьяни разнюнился. А потом я скажу, что возле «Школяра» мы с ним расстались и он пошел домой через парк, и больше я его не видел.

– О господи, – сказал Джонни. – О господи, Дэвид!

– Что? Ну что такого может случиться? – рассердился я, потому что он и впрямь начинал меня раздражать. – Или кто-то уже успел высказать предположение, что его в этот чертов канал столкнули?

Он только головой покачал.

– Уже хорошо, – сказал я. – Ты уверен, что не хочешь выпить чаю?

Но Джонни снова мое предложение проигнорировал и пробормотал:

– Не следовало мне сюда приходить. А ты больше даже не пытайся со мной связаться! Если кто-нибудь спросит, где я был сегодня вечером, я скажу, что у Беки. Уж она-то меня прикроет. Можешь не сомневаться.

– А сам-то ты в этом уверен?

Может, и впрямь прикроет, думал я. Может, я был не прав, предположив, что она спит со своим боссом. Впрочем, я вовсе не собирался никому рассказывать о визите Джонни. С какой стати? Однако его подозрительность была мне крайне неприятна. С друзьями так себя не ведут.

Джонни вскоре ушел, так и не сделав из своей чашки ни глотка. Пожалуй, больше я его не увижу, подумал я, – во всяком случае, в течение достаточно долгого времени. Я как раз мыл чашки и чайник (зеленый чай становится ядовитым, когда постоит и начнет разлагаться на ферменты, так что пить его несвежим не следует), когда в заднюю дверь моего дома кто-то постучался. Джонни ушел всего минуты две назад, и я решил, что он просто передумал и вернулся, чтобы продолжить наш разговор.

Но когда я открыл дверь и выглянул наружу, то увидел перед собой отнюдь не Джонни, а некий призрак. Призрак из прошлого. Но не просто призрак. Ты, Мышонок, ни за что не поверишь, если я скажу, кто там стоял. Причем с таким видом, словно за эти двадцать лет ровным счетом ничего не изменилось…

Там стоял ты.