Глава 26
ВЕРА

Увидев за окном Димона, Вера почувствовала странное, неожиданное для самой себя, но, тем не менее, приятное волнение.

Димон стоял на дорожке, засунув руки в карманы кожаной куртки, и наблюдал за тем, как четверо мужчин под навесом загружают самодвижущиеся тележки. Вроде как ему заняться больше нечем.

Небо было по-осеннему серое, затянутое плотной пеленой серых туч, из которых в любую секунду мог посыпаться мелкий холодный дождь. Налетавшие то и дело резкие порывы холодного северного ветра дергали Димона за кончики банданы.

— Позови его, что ли, — сказала, глянув в окно, Марта. — А то ведь совсем замерзнет.

— Почему я? — удивилась Вера.

— Он ведь к тебе пришел, — не менее удивленно посмотрела на нее Марта.

— С чего ты это взяла?

— Нас тут двое. Верно? И пришел он не ко мне — это точно. Какие еще вопросы?

— Он может ждать кого угодно, — сказала Вера и принялась суетно переставлять товары на полке, меняя банки с фасолью на точно такие же банки.

— Ну и пускай себе ждет, — улыбнулась Марта. — Что тебе мешает пригласить его зайти? Вон, у нас столик есть. Пускай садится и ждет, сколько душе угодно. Все не на холоде.

Вера переставила с места на место еще несколько банок. Затем быстро подошла к вешалке, сдернула с крючка куртку, накинула ее на плечи и пошла к двери.

Прозрачная дверь сама откатилась в сторону. С улицы дохнуло промозглым осенним холодом.

— Привет, — сказал, обернувшись на Веру, Димон.

— Привет. — Вера поплотнее запахнула края куртки на груди.

— Как дела?

— Нормально. А у тебя?

Димон усмехнулся и попытался глубже засунуть руки в карманы. Хотя глубже уже было некуда.

— Дурацкий какой-то разговор получается. Как будто мы тут случайно встретились.

Изображая легкое удивление, Вера подняла бровь.

— А разве нет?

— Ну, вообще-то, я тебя ждал.

— Так чего же не зашел?

— Не хотел мешать. Ждал, когда ты закончишь.

— А что за причина?

— Поговорить надо.

Ага, привез сюда ее с Андрейкой и исчез на месяц. А теперь ему, видишь ли, поговорить надо.

— Тебе не холодно? — спросила Вера.

— Нет, — мотнул головой Димон. — Я голый могу на снегу спать.

Вера усмехнулась, чисто из вежливости — шутка показалась ей бессмысленной и плоской.

— Я серьезно, — сказал Димон. — Я могу контролировать теплообмен своего тела. Я воплощенный альтер.

— Это я уже слышала. В смысле, про воплощенного.

— Ну вот, — Димон вынул руки из карманов и чуть развел их в стороны, будто извиняясь за что-то. — Ты теперь знаешь об альтерах намного больше, чем в тот день, когда мы впервые встретились.

— Ну да, — Вера поджала губы и, помолчав, добавила: — Только лучше мне от этого не стало.

— Правда — она такая, — Димон помахал в воздухе пальцем. — От нее не всегда становится лучше или веселее.

Медленно распахнулись ворота, и на двор заехал синий микроавтобус. Дверца возле водительского места приоткрылась, и наружу выглянул пожилой мужчина в мятой кепке, будто приклеенной к голове.

— Сантехнику куда? — спросил он у людей, работавших под навесом.

Один из них обернулся и указал водителю за угол складского помещения.

— Может, кофе выпьем? — предложил Димон.

— Ты за этим пришел? — строго глянула на него Вера.

— Не только. Хочу с тобой поговорить. Но на улице погода мерзкая…

— Тебе же все равно.

— Я не сказал, что все равно. Я сказал, что могу контролировать теплообмен своего тела. Только это довольно хлопотно.

— То есть?

— Нужно перестраивать биохимию на клеточном уровне.

— И как ты это делаешь?

— А ты можешь объяснить, как ты дышишь? Или как у тебя растут волосы?

— Если постараюсь, то смогу.

— В самом общем виде.

— Разумеется.

— Вот и я могу тебе объяснить, как я контролирую температуру своего тела, только в самом общем виде. Мне для этого не требуется знание всех тех процессов, которые окажутся задействованы. Я лишь настраиваю себя определенным образом. Как перед прыжком в воду, когда делаешь глубокий вдох и задерживаешь дыхание.

Представив, как Димон лежит голый на снегу, свернувшись как зародыш, Вера зябко повела плечами.

— О чем ты хочешь поговорить?

— О тебе и о твоем брате.

— Тебя прислал Соломон, — догадалась Вера.

— Да, он просил меня зайти к вам. Но я и сам собирался. Честное слово…

— Но последнее время ты был жутко занят, — закончила за него Вера.

— Точно, — смущенно улыбнулся Димон. — Ты не поверишь, но я вообще страшно занятой человек.

— Спасаешь альтеров?

— Не только. На мне еще масса организационных вопросов, касающихся жизни поселка. — То, что все эти вопросы имели самое непосредственное отношение к безопасности, Димон уточнять не стал. Зачем? Он ведь не о том собирался поговорить. — Так что на счет кофе?

— Я кофе не пью.

— Тогда?..

Вера протянула руку в сторону двери, и та сама беззвучно откатила в сторону.

— Заходи.

В дальнем конце магазина стоял маленький круглый столик и рядом с ним три легких стульчика на тонких металлических ножках. Для чего он был здесь поставлен, никто точно не знал. Иногда люди разбирали на нем покупки. Иногда дети садились с соком или мороженым. По средам в магазин заглядывал пожилой мужчина по имени Виктор Алексеевич, для которого привозили целую пачку бумажных газет и журналов. Виктор Алексеевич садился за столик со своей корреспонденцией, внимательно разбирал ее и бывал страшно недоволен, если чего-то вдруг не хватало.

— Так тебе кофе? — спросила Вера, усадив Димона за столик.

— Вообще-то, я бы перекусить не отказался, — счастливо улыбнулся Димон. — Лапша со свининой подойдет.

Вера вернулась в магазинный зал, взяла с полки упаковку лапши со свининой и сунула ее в микроволновку.

Марта деликатно удалилась за дальний прилавок и старательно делала там вид, что разбирает какую-то документацию. Какая бухгалтерия могла быть в магазине, в котором все бесплатно?

Пискнула микроволновка. Вера достала из нее горячую коробку с лапшой, прихватила пару банок колы и вернулась к столику.

— Вот спасибочки! — обжигая пальцы, Димон принялся раздирать упаковку.

— Ты что, целый день не ел? — спросила Вера.

— Просто люблю лапшу. — Будто обидевшись на слова Веры, Димон отодвинул приоткрытую коробку в сторону. — А тебе что, лапши жалко?

Вера безразлично пожала плечами.

— Так о чем разговор? — спросила она, хотя уже примерно представляла, что хочет сказать ей Димон.

— Я слышал, у твоего брата скоро начнется инициация?

— Никакой инициации не будет, — резким рывком Вера откупорила банку колы и сделала глоток. — Андрейка останется человеком.

— А я, по-твоему, что, не человек? — Взгляд у Димона сделался похожим на пару зеркал — ничего не выражающий, а лишь отражающий то, что вокруг.

С запоздалым раскаянием Вера подумала о том, что ему, должно быть, нередко доводилось слышать, как людей противопоставляют альтерам. Если ты альтер — значит, не человек.

— Извини, я не то хотела сказать, — Вера отвела взгляд в сторону. — Я имела в виду, что Андрейка останется обычным человеком.

— Это ты за него решила?

— Он еще ребенок и не может принимать подобные решения.

— А другого случая у него уже не будет.

Димон снова взялся за коробку с лапшой. Раскрыл ее, снял крышку с находящейся внутри пластиковой упаковки, распечатал палочки и быстро провел одной по другой.

— Я сестра Андрейки, я за него отвечаю и имею право принять такое решение.

Димон подхватил палочками лапшу, отправил ее в рот и принялся жевать, молча глядя на Веру. Спокойно, без каких-либо эмоций. Но Вера под его взглядом почувствовала себя неудобно. Так бывает, когда кажется, будто что-то у тебя не на месте. Она быстро провела кончиками пальцев по воротнику блузки, затем коснулась верхней пуговицы.

— Что? — спросила она.

— Ничего, — едва заметно качнул головой Димон.

И снова принялся за лапшу.

А Вера молча сидела и растерянно наблюдала, как он ест.

Наконец Димон кинул палочки в опустевшую коробку, открыл банку колы и сделал пару глотков.

— Ты с гордостью заявляешь, что приняла ответственное, продуманное решение, хотя, на самом деле, понятия не имеешь, чего ты при этом лишаешь своего брата.

— Прости? — Вера непонимающе вскинула бровь.

— Ты представления не имеешь, что значит быть альтером.

— А, — Вера вскинула подбородок. — Ты имеешь в виду те трюки, что выделывал, когда мы уходили от ловчих?

Димон досадливо хмыкнул и покачал головой.

— Ты общалась с кем-то из альтеров?

— С Соломоном.

— Кроме Соломона.

Вера бросила взгляд в сторону прилавка, за которым сидела Марта.

— Марта с мужем меня познакомила.

— Просто познакомила и все?

— А что еще должно было случиться?

— Тебе не приходило в голову поговорить с альтерами?

— О чем?

— О том, как они живут. Как видят, как воспринимают мир вокруг себя.

— Я не понимаю, что ты хочешь сказать.

— Спроси любого, кто годами прятался от ловчих по подвалам и в стогах сена, пожалел ли он хоть на секунду, что родился альтером? Видишь ли, альтер — не просто кровосос, имеющий улучшенные физические показатели. Альтеры иначе воспринимают мир. Обычные люди пропускают все свои чувственные восприятия через фильтр рассудка. Когда ты чувствуешь запах, видишь цвет, слышишь звук, ты мысленно, совершенно неосознанно, даешь ему название. Так?

Немного подумав, Вера согласно кивнула.

— Причем, это даже не твое название, — продолжил Димон. — Это название, которое ты когда-то запомнила. Которому тебя научили. Тебе сказали, что этот цвет красный, — он указал палочкой на надпись большими красными иероглифами на коробке, в которой была лапша. — И ты этому свято веришь. Если бы тебе сказали, что это зеленый цвет, ты бы считала его зеленым.

— Это просто условность, — только произнеся эти слова, Вера почувствовала, что они звучат как оправдание.

— Вот именно! — тут же согласился с ней Димон. — Ты живешь в мире сплошных условностей!

Вера чувствовала, что Димон не прав, но не могла вот так, с ходу найти достаточно веские аргументы, чтобы возразить ему. Все, что приходило в голову, звучало как-то совсем уж по-детски. Но Димон ждал ответа. И нужно было что-то сказать.

— Как бы иначе мы могли осмыслить мир, если бы не давали названий тому, что видим и чувствуем? — спросила она.

— А как это делают животные? — тут же задал встречный вопрос Димон.

— У животных нет разума.

— У них нет самосознания, — уточнил Димон.

— И что это значит?

— Это значит, что человек благодаря своему самосознанию отделяет себя от мира. Вот он я, — Димон коснулся растопыренной пятерней правого угла стола, — а вот он мир, — он обвел рукой всю поверхность стола. — Я, разумеется, важнее всего мира, потому что мир таков, каким я его воспринимаю. Животные, в отличие от людей, воспринимают себя частицей окружающего их мира. Поэтому им не нужно придумывать названий для составляющих его элементов. Зверю нет дела до того, как называется тот или иной цвет или запах — он воспринимает его таким, каков он есть.

— Ну хорошо, допустим, что так оно и есть. При чем тут альтеры?

— Альтеры, по всей видимости, сохранили от наших диких предков способность непосредственного восприятия. Мы воспринимаем мир таким, каков он есть, не пытаясь все систематизировать и разложить по полочкам.

— Отключая при этом разум?

— Это самое интересное, — немного лукаво улыбнулся Димон. — И это очень нелегко объяснить словами. Но я попробую. Видишь ли, мы существуем как бы одновременно в двух параллельных плоскостях. — Димон расположил ладони одну над другой. — Одна плоскость — это разум, другая — чувственное, интуитивное восприятие. При этом мое сознание дрейфует из одной плоскости в другую, задерживаясь там, где в данный момент чувствует себя комфортно. Это очень грубое сравнение. Но наше восприятие отличается от вашего, так же как картинка на стене — от вида за окном.

— И это стоит того, чтобы всю жизнь находиться в бегах?

— Не мы выбрали такую жизнь. Альтеры никогда не старались возвести стену между собой и остальными людьми. Это люди пытаются переловить нас всех и посадить, как зверей, в клетки, чтобы выкачивать из нас кровь. Так кто после этого вампиры?

— И ты хочешь, чтобы я обрекла своего брата на такую жизнь?

— Ну вот опять, — развел руками Димон. — Ты как будто услышала только последнюю фразу из того, что я сказал.

— Должно быть, она оказалась самой яркой.

— На самом деле невозможно описать словами то, на что способны альтеры. Это совершенно иной уровень восприятия и мироощущения. Если бы на протяжении всей своей истории люди не охотились за альтерами, мир был бы совсем другим.

— Таким, как в этом поселке?

— Намного лучше. Этот поселок был сотворен гением всего одного альтера. А если бы мы все взялись за дело, мы изменили бы весь мир.

— Сделали бы из него мир альтеров?

Димон с досадой цокнул языком.

— Видишь, ты снова проводишь черту между людьми и альтерами. А это, между прочим, расизм.

— Нет.

— Да. Именно поэтому ты заранее отвечаешь отказом, еще даже не зная, что мы собираемся вам предложить.

— Хорошо, объясни мне, на какие средства существует этот поселок?

— На средства Соломона Штока.

— Он что, в свое время банк ограбил? — Вера усмехнулась и махнула рукой. — Да нет, этого все равно не хватило бы.

— В свое время Соломон Шток был большим ученым. Изобретателем. Он был настолько умен, что до сорока пяти лет жил среди людей, скрывая, что он альтер. Соломон был лауреатом международных премий, получил несколько правительственных наград. У него есть фотография, на которой сам спин-протектор пожимает ему руку. Но, будучи очень умным альтером, Соломон понимал, что рано или поздно ему все-таки придется уйти в подполье. Он не боялся разоблачения, но давно уже вынашивал план помощи другим альтерам, которым повезло в жизни меньше, чем ему. Он думал об этом самом поселке. И, дабы заработать денег на него, Соломон оформил международные патенты на несколько своих небольших изобретений, которые на тот момент казались совершенно бессмысленными. Однако Соломон точно просчитал, что через несколько лет они будут очень даже востребованы. Так и произошло. И сейчас все мы живем на процентные отчисления от этих его изобретений.

— Но весь мир не может жить на чьи-то там проценты.

Димон улыбнулся и кинул в коробку палочку, которую последние десять минут крутил между пальцев.

— Извини, но ты снова рассуждаешь как человек. Я бы даже сказал, очень по-человечески. Ты пытаешься свести баланс. А мы решаем проблемы. Если весь мир получит все, что ему надо, не нужны будут никакие проценты.

— Здорово, конечно. Но верится с трудом, — с сомнением покачала головой Вера.

— Посмотри за окно, — предложил Димон.

— Зачем?

— Ну вот снова. Просто — посмотри.

Вера чуть наклонилась в сторону, чтобы через большое квадратное окно взглянуть на площадку перед воротами. На улице все-таки начался дождь. Все остальное было как прежде. Она видела все это уже много раз. И ничего нового там не происходило.

— Что ты видишь? — Димон сидел к окну спиной и не мог видеть того, о чем спрашивал.

— Мужчины грузят какие-то коробки в самодвижущиеся тележки.

— Ты прежде видела где-нибудь тележки, которые сами развозят груз, куда следует?

— Нет.

— Это еще одно изобретение Соломона, которое он реализовал уже здесь, в поселке.

Одна из тележек за окном тронулась с места и покатила по дорожке, ведущей вглубь поселка.

— Но это невозможно, — Вера решительно встряхнула головой, будто прогоняя морок. — Для того чтобы собирать такие тележки, необходимо промышленное предприятие. Нужны специалисты в самых разных областях…

— Ты снова рассуждаешь по-человечески, — с усмешкой перебил ее Димон. — Тот способ производства, о котором ты начала говорить, как раз и ведет к огромным непроизводственным затратам. А как следствие, к завышенной цене на конечный продукт. Мы заказываем уже готовые комплектующие у самых разных производителей. Отдельные детали, которые не удалось найти в готовом виде, нам делают под заказ, по нашим чертежам, опять же разные производители. Так что в конечном итоге никто понятия не имеет, что же мы собираемся с ними делать. Окончательную сборку мы проводим в нашей мастерской. У Соломона все настолько продумано, что сделать это не сложнее, чем собрать модель самолета из детского конструктора по прилагающейся схеме.

— Ваш поселок — это не весь мир, — это был единственный довод, который пришел Вере в голову.

— Ты хочешь сказать, что могут найтись люди, которые не пожелают быть богатыми, счастливыми и здоровыми?

— При чем тут здоровье?

Вера чувствовала себя так, будто Димон прижал ее к стенке, а она пытается оттолкнуть его, пихая ладонями в грудь и плечи.

— У нас в поселке медицина на высшем уровне. Прежде всего потому, что ряд альтеров обладают способностью… — Димон несколько раз нервно щелкнул пальцами. — Черт, все время забываю, как это называется… В общем, они сразу видят, если в организме у человека что-то не так. И могут точно указать место, где расположен очаг заболевания. Это здорово облегчает работу врачей-диагностов. Плюс — экология. Наши самодвижущиеся тележки не выбрасывают выхлопных газов.

— Они работают на электричестве?

— Нет, — Димон опустил взгляд и смущенно постучал пальцем по столу. — Честно говоря, я не знаю. Если интересно, спроси у Соломона — он тебе все популярно расскажет. Я знаю только то, что мы их вообще ничем не заправляем и не заряжаем.

И тут Вере наконец-то удалось найти противоречие в том, что говорил Димон. Во всяком случае, ей так показалось. И она поспешила этим воспользоваться.

— Но почему тогда люди из проекта «Вечность» тупо качают из альтеров кровь, не пользуясь при этом другими их уникальными способностями?

— Да потому что они об этих способностях ничего толком не знают. Не забывай, что альтер рождается обычным человеком. После инициации у него появляется предрасположенность к тем или иным необычным, с точки зрения обычных людей, способностям. Но для начала их нужно выявить, а затем развивать. Никто не сможет стать мастером спорта без ежедневных изнурительных тренировок. Точно так же потенциальный гений математики должен постоянно развивать и совершенствовать свой дар. А о каком развитии может идти речь, когда альтеры находятся в заключении?

Димон посмотрел на Веру и невольно улыбнулся. Выражение лица у нее было совершенно потерянное. Он, даже особо не напрягаясь, отчетливо чувствовал ее желание замкнуться в себе, закрыться, как раковина, и наблюдать за тем, что происходит вокруг, сквозь тонюсенькую щелочку. Проблема заключалась в том, что новая информация ломала казавшуюся непротиворечивой схему, которую она сама для себя выстроила.

— Хочешь еще колы? — спросил Димон.

— Нет, — отрешенно мотнула головой Вера.

— А я себе, пожалуй, возьму, — Димон поднялся на ноги. — Тебе что-нибудь прихватить?

— Нет, — Вера снова тряхнула головой.

Она уже жалела о том, что согласилась на этот разговор с Димоном. Он не поколебал ее уверенности в том, что Андрейка не должен становиться альтером, однако снова завел разговор о том, о чем она не хотела ничего знать. Она надеялась, что после того, как Андрейкин кризис минует и станет окончательно ясно, что он не прошел инициацию и не стал альтером, они покинут этот поселок. И навсегда обо всем забудут. Она не хотела больше ничего слышать ни о проекте «Вечность», ни об альтерах. С нее и без того было довольно. Довольно — чего? Да всего, что угодно. Она хотела спокойно жить и растить брата. Обычного брата, а не альтера. А здесь, в этом поселке, Вера это чувствовала, она никогда не будет чувствовать себя защищенной. Больше всего она боялась, что навсегда потеряет брата, если позволит ему пройти инициацию. Он станет альтером, значит — другим. Чужим. Не человеком. Что их будет связывать, если, по словам того же Димона, альтеры даже мир воспринимают иначе? Димон постоянно подчеркивал тот факт, что альтеры не противопоставляют себя людям. Но так ли это на самом деле?..

Димон вернулся к столу. Помимо банки колы, он прихватил себе еще и багет с ветчиной.

— Ну так что скажешь? — спросил он и откусил немалый кусок с конца багета. — Убедил я тебя хоть в чем-то? — он сделал глоток из банки колы. — Или, может, заставил задуматься?

— Я хочу, чтобы мой брат рос в нормальных условиях, — негромко, но очень уверенно произнесла Вера. — Я не хочу, чтобы он постоянно чувствовал себя изгоем.

Димон откусил еще кусок от багета и пожал плечами.

— Я не чувствую себя изгоем.

— Кем же ты себя тогда чувствуешь?

— Нормальным воплощенным альтером.

На этом можно было закончить. Они никогда не сумеют понять друг друга. Быть может, потому, что воспринимают мир по-разному. «Когда Димон жует багет, он чувствует то, что недоступно обычному человеку», — подумала Вера и улыбнулась.

— Я чувствую только вкус ветчины и хлеба, — сказал Димон.

Вера едва не вздрогнула.

— Ты умеешь читать мысли?

Димон скривил левую сторону лица и помахал зажатым в руке багетом.

— Не так чтобы очень…

Вера хлопнула обеими ладонями по столу и вскочила на ноги.

— Это нечестно!

— Остынь, — протянул к ней свободную руку Димон. — Я пошутил.

Вера замерла, не зная, верить ему или нет.

— Тогда, как ты узнал, о чем я подумала?

— Элементарно. Метод Огюста Дюпона.

— Кого?

— Героя рассказов Эдгара По. Не читала?

Когда-то, конечно, читала. Но сейчас уже почти ничего не помнила.

— Сначала ты спросила меня, кем я себя чувствую. А перед этим мы с тобой говорили о том, что альтеры многое воспринимают не так, как обычные люди. Потом я откусил кусок от багета. Ты посмотрела на багет и улыбнулась. О чем ты могла в этот момент подумать? Только о том, что я чувствую, когда жую багет. Элементарная трехходовка.

Элементарно? Вере вовсе так не казалось.

— Соломон говорил мне про то, что тех, кто хочет покинуть поселок, заставляют обо всем забыть.

— Да, есть такая практика, — кивнул Димон. — Приходится делать это в силу необходимости. Родственников исчезнувших из-под носа ловчих альтеров непременно будут допрашивать, если они вдруг вернутся.

— Значит, вы владеете техникой, позволяющей внушить человеку все что угодно?

— Ну, в общем да. Многие альтеры умеют это делать. Кто-то лучше, кто-то хуже. Это наш способ выживания.

— И что для этого требуется?

— Я понимаю, куда ты клонишь, — откинувшись на спинку стула, Димон погрозил Вере пальцем. — Ты думаешь, мы можем заставить тебя отдать нам брата?

— Ты можешь это сделать? — продолжала гнуть свою линию Вера.

Димон усмехнулся.

— Запросто. Так, что ты даже этого не заметишь. Но подумай сама, если бы я собирался это сделать, зачем бы мне было убеждать тебя?

Вера ожидала этот вопрос. И у нее был готов ответ. Подобная беседа могла быть необходима для того, чтобы потом, когда все случится, она была уверена, что сама приняла решение, без какого-либо давления извне. Вот, послушала, как Димон все складно излагает, и решила с ним согласиться.

— Мне надо работать. — Вера поднялась на ноги и огладила ладонями юбку, всем своим видом давая понять, что на этом можно поставить точку.

— Но мы еще не закончили, — как будто с обидой посмотрел на нее Димон.

— Я больше не хочу об этом говорить. — Вера взяла стул за спинку и задвинула его под стол.

— То есть ты приняла окончательное решение?

— Да.

— И пытаться переубедить тебя — только зря время терять?

— Точно. Я не позволю своему брату пить кровь.

— Ну, ладно, — как-то очень уж легко смирился с поражением Димон. — Тогда, если не возражаешь, я доем свой багет.

Димон взял со стола недоеденный багет, смачно откусил от него и принялся старательно жевать.